Пак Чимин действует получше любого косяка

22:15 Тайны жизни и смерти величайшего кретина Пак Чимина И снова я перевожу чернила. На часах начало одиннадцатого, я весь вечер торчу в своей комнате. А за окном моросит дождь, хотя днём, и ни намёка на это не было. Настроение эм... получше, чем бывало. Это благодаря Тэхёну. Безумно рад за него. С того момента, как Чонгук пару дней назад признался ему, и они начали встречаться, Тэ просто светится от счастья. Теперь, я понимаю, вот он - настоящий Тэхён, такой, какой и должен быть. Весёлый, улыбчивый и искренне радующийся каждому дню. А всё из-за Чонгука... Нужно обязательно познакомиться с ним поближе и поблагодарить за Тэ, но для начала отвесить подзатыльник, за то, что так долго тянул... А что касается меня, то я собираюсь просто тупо доживать отведённые мне годы. Другого выхода я не вижу. Я серьёзно влип, и не знаю, как из этого выбраться. Шуга Мысли о нём не дают мне покоя ни днём, ни ночью. Я не хочу так много думать о нём, но просто не могу. Кажется он въелся насколько только можно под кожу, в кровь, в ДНК. Мне уже снится этот его испуганный взгляд на меня, когда Даён признавалась ему в чувствах. Кстати, о ней. Помню, в самой первой записи из этого дневника, я упомянул, что однажды у меня появилось желание ударить женщину, так вот, это чувство снова появилось... Знаю, что я парень, не должен так говорить, ведь это неправильно. Но девчонки же всегда борятся за равноправие, так вот давайте абсолютно равноправно устроим махач. С хрена ли она вообще таскает ему печенье? Он же, вроде как, со мной флиртует... Допустим. Я обязательно зачеркну это слово, как только подберу более подходящее. Она подсовывала ему печенье, и говорила о своей симпатии, а он смотрел на меня и хлопал глазками. Будто испугался, что я это тоже услышал, будто не хотел, чтобы я это знал... А я, как дурак убежал от них. Просто взял и сбежал оттуда. Заревновал. Но это ведь вполне нормально - ревновать человека, который тебе нравится. Да, я уже признаюсь себе, что Шуга мне нравится. Вообще, глупо это отрицать. Но глупость же моё второе имя, поэтому пока продолжу отрицать, а всё то, что произошло тогда в его кухне, списывать на косяк. Это ненормально, Чимин. То, что я сейчас чувствую - ненормально. Во первых, я парень, но вообще-то мне поебать. У меня никогда не было настоящих отношений, поэтому в ориентации своей я на 100% не уверен - на девчонках вроде не зацикливаюсь, но и геем себя никогда не считал. Вообще-то моей первой любовью была Пак Ми Ён из "Городского охотника", но когда я увидел, что она начала встречаться с Ли Мин Хо, так и не дождавшись меня, то разочаровался и "порвал" с ней. Да, я с детства не отличался умственными способностями... Ну, а во-вторых, он ведь мой враг. Они со своей шайкой не дают нам с Тэ покоя, постоянно шпыняя и избивая. Я ведь его ненавидел, по настоящему презирал, а теперь? Но так бывает. Вот, яблоки например, я тоже в детстве терпеть не мог, а сейчас же люблю, даже очень. Ну и сравнил, блять, ничего не скажешь. Придурок И снова я исписал несколько страниц впустую, так и не прийдя к рациональному выводу. 23:15 Он определённо нравится мне. Целый час я сейчас ворочался в постели и не мог уснуть, снова вспоминая эти глаза, улыбку, каждую частичку. Суровый взгляд, там в его квартире. Он ведь точно хотел мне врезать (я бы и сам на его месте так поступил), но прижав меня, успокоился. На секунду мне тогда показалось, что он попытался приблизиться к моим губам, но мне пришлось его оттолкнуть... Допустим, я разобрался в чувствах, ну и что с того? Дальше этой симпатии у нас всё равно ничего не зайдёт. Уж я сам об этом позабочусь. Пока он с клинерами, между нами ничего не будет. Я не хочу. А им с Даён желаю удачи (нет). Шуга ей нравится, она добрая, хорошая, заботится уже о нём, да и не втянута в их с клинерами дела, в отличии от меня и Тэ. Ну, до Тэхёна они теперь точно докапываться не будут, у Тэ теперь вон какой защитник - одним ударом этих четверых мелких уебёт. А я... А я потерплю и продолжу огрызаться на шуточки Шуги. Может мне вообще нравится с ним ругаться... Кажется, я разучился связно излагать свои мысли... Ну и ладно. Короче, по всем критериям, Даён подходит ему намного лучше, чем я. Она простая и милая, думаю, ей то он сможет по-настоящему открыться и всё рассказать, если, конечно понадобиться. Может, я один такой любопытный придурок. Но ведь она болтушка, точно, девчонки же все болтушки. А я нет. Его бы секрет ушёл со мной в могилу. Как же мне хочется, чтобы он всё мне рассказал. И мы бы стали хоть чуточку ближе. Ну вот, снова противоречу сам себе. Какой же придурок... На следующий день 11:20 У класса Шуги пустой урок. Одноклассники разбежались кто куда: одни по магазинам или кафешкам, другие покурить, пока никто не палит. И только наш гордый одиночка снова на своём любимом месте во дворе, за третьим с краю столом. Перед ним его верный друг - лэптоп, учебник по истории и старая добрая баночка спрайта. У Чимина сейчас география. Урок, на который он никогда больше не пойдёт, он так решил. Его бесят эти карты, его бесит этот глобус, в конце концов, его бесит их учитель. Самый гадкий на свете старикашка - масляные волосы, усы, похожие на гитлеровские. А ещё эти идиотские шуточки, над которыми смеются только те, кому нужны хорошие оценки, ну и сам он, конечно же. Одним словом - бесит. И Пак считает это более, чем уважительной причиной, чтобы больше не посещать этот предмет. По коридорам слоняться нельзя, директора может случайно встретить, а учитывая везучесть парнишки, он стопроцентно с ним столкнётся. Надо бы схорониться на улице, может даже получиться слиться с толпой из параллели. На улице прохладно, промозглый ветер так и норовит пробраться под тонкую рубашку Пака. Надо было всё таки прихватить кофту. Учеников, как оказалось не так уж и много, слиться с толпой - дохлый номер. Но вот провернуть кое-какой другой номер, Чиму сейчас возможно удастся, ведь он уже приметил нужную ему светлую макушку и сейчас направляется прямиком к своей цели. - Кхм, привет, - прочистив горло, окликнул светловолосого Чимин. - Привет, - сменяя тон с растерянного на безразличный, отвечает Шуга. И как ему удаётся так мастерски сменять эмоции? Пак уселся на скамейку со старшим рядом, под его удивлённый взгляд. На немой вопрос в глазах светловолосого Чимин поспешил ответить: - Ну чего уставился? Все остальные столики заняты, - раздражённо пояснил Пак. Он смутился от своего же вранья, прожигая взглядом мелкие потёртости на своих чёрных джинсах. Шуга, подняв голову, внимательно осмотрел окружающие столики, и в который раз убедившись, что свободных мест ещё полным полно, снова направил взор на младшего, хмуря брови в непонимании. - Ну что? Я, блин, виноват, что мне нравится это место, а ты тут уже первый уселся? - всплеснув руками, отвечает Пак, обиженно надувая губы. Шуга коротко усмехается, отворачиваясь и продолжая работу. - Ты спросить что-то хотел? - интересуется он, печатая что-то на клавиатуре. - Эм, да... Как дела? - растерявшись, выпаливает Чимин. Мысленно отвешивает себе подзатыльник (напомните, который уже по счёту?) - Тебе в твоей манере ответить или вежливо? - самодовольно усмехается Шуга, подмечая волнение парня. - Как хочешь, - еле слышно проговаривает Пак. Назад отступать уже некуда. - Тогда, нормально. - Это сейчас вежливость была? - Это сейчас правда была, - в той же манере парирует светловолосый. Чимин кивает, скорее сам себе. И после нескольких секунд молчания, закусив губу, всё же решается продолжить. - Вообще-то я поговорить хотел... - Со мной? - удивлённо вскинув брови, спрашивает старший. - Нет, блин, сам с собой, - раздражается темноволосый, - А к тебе подсел, чтоб для остальных дурачком не выглядеть. - Ладно-ладно, 1:1, - смеётся парень, обнажая розовенькие дёсна, а Чимин неосознанно залипает на эту картину. Внутри разливается какое-то тепло, становится так приятно, что снова, причиной этой редкой обворожительной улыбки, стал именно он. Интересно, с этими придурками-клинерами он также искренне смеётся? - Так о чём ты хотел поговорить? - вмиг сменяя улыбку на серьёзное выражение, спрашивает старший. Давай, Чимин, соберись. Только не спугни его. Для начала, наверно, нужно извиниться, да. - Извиниться хотел. Тогда в твоей квартире, я был резок, даже груб, толкнул тебя сильно, разорался, в общем я не хотел, - почесав затылок, выговорил темноволосый. - Ладно, - безразличным тоном отзывается Шуга, не отрывая глаз от монитора. - Ты что, обижаешься? - с неверием бубнит Чимин. - С чего ты взял? - снова безразличный тон. Руки старшего мелко задрожали, но он не подал вида, стараясь и дальше концентрироваться на задании. - Ну я же вижу, - Капитан Очевидность, блять. Чимин снова начал злиться. Шуга отказывается идти на контакт, строя из себя скалу безразличия. Они что, местами поменялись? - Ты даже ведёшь себя сейчас не как обычно... - Это как? - прыскает старший, мимолётно бросив взгляд на темноволосого. - Вот так: просто игнорируешь, не издеваешься, не дразнишь, не шутишь, не смущаешь, не заманиваешь в "клинеры", не зовёшь меня Чимин~а, в конце концов, - последнее прозвучало с такой обидой, - Да ты не можешь обижаться, - негодующе вскрикивает Чимин, - Я ведь был прав! - договаривает Пак, получая в ответ нечитаемый взгляд от Шуги. Что-то в этом взгляде ему знакомо. Удивление? Боль? Разочарование. Точно. Чимин видит этот взгляд каждый раз, смотря на себя в зеркало. - Раз, всё ещё думаешь, что прав, зачем тогда приходить извиняться? - судорожно спрашивает Шуга. Паку снова удалось вывести его на эмоции. - Где же в этом, твоя любимая логика? - в ответ Чимин лишь открыл рот в изумлённом вздохе, подбирая нужные слова, но Шуга не дождавшись продолжил: - Вот именно. Разберись сначала, Чимин. А мне пора, - на последних словах он встал, спешно собирая со стола свои тетради. - Сам ведь говорил: "люди не поддаются логике, просто потому, что они люди". Теперь я это понял. - Я рад, - всё также равнодушно отзывается старший, собрав все вещи и намереваясь уйти, но не может, останавливаемый касанием тёплой руки Чимина, что схватил его за запястье. Шуга моментально попытался вырвать руку из цепкого захвата чужих пальцев, но Пак держал крепко, с каждой попыткой сильнее сжимая оголённые запястья старшего. Провалив все шансы на освобождение, Шуга непроизвольно задрожал. Никому не было позволено касаться шрамов, что он уже несколько лет старательно скрывал от чужих глаз. Это запретная зона, и Чимин одним своим необдуманным движением пересёк все границы дозволенного. - При каждой нашей встречи, ты пытался со мной поговорить, а я лишь огрызался или убегал. Так зачем же, ты сейчас поступаешь также? Что ты скрываешь, Шуга? Откуда у тебя эти шрамы? - подуспокаиваясь и стараясь как можно тише, чтоб никто другой не услышал, спрашивает младший, поворачивая захваченное запястье на себя и открывая взору кривоватую тонкую линию подзатянувшейся раны. Шуга крупно вздрагивает, испуганно пялясь на Чимина, и сильнее стараясь выхватить руку. - А тебе не кажется, что это уже не твоё дело? - раздражённо выпаливает старший, - Пусти, - наконец освободившись, светловолосый хватает рюкзак со стола и поспешно удаляется. Внутри всё кипит и взрывается. Что это сейчас было? Хорошо, что ему удалось вырваться и уйти, иначе на эмоциях точно всё сболтнул бы. Что ты скрываешь, Шуга? - проносится знакомым голосом в голове. Да то, что ты мне нравишься! - так отчаянно просится вырваться наружу. Сдерживая себя, светловолосый направляется в школьный туалет, чтобы умыться и немного освежиться. Чимин же, в свою очередь, пересилив желание врезать старшему, чтоб дурью не маялся, остывает. Но уже через минуту подрывается с места, и скрывается за дверьми школы, куда пару мгновений назад зашёл Шуга. Он замечает его, когда тот заворачивает за угол, заходя в уборную. Пак немедля отправляется за ним. Шуга набирает в ладони воды, ополаскивая лицо и поднимая усталый взгляд на своё измученное отражение в зеркале. Неосознанно дёргается, замечая в отражении внезапно появившегося младшего. - Мы не договорили, - решительно начинает темноволосый. - Договорили, - фыркает Шуга, не отрывая взгляда от отражения в зеркале. - Сказал же, нет. И я не собираюсь никуда уходить. - Чимин, на самом деле и сам не знает, что он творит. Что он ещё собирается ему сказать? Чего сам ждёт от Шуги? - Надо же, какой смелый. А если так? - бросает старший, в считанные секунды разворачиваясь, налетая на Чимина и резко прижимая того к стене. Дыхание темноволосого сбивается к чёртовой матери, когда Шуга оказывается в такой непозволительной близости, пульс переваливает отметку в 150, а сердце срывается со своей орбиты, падая куда-то вниз. Страшно. Страшно, но безумно приятно. - Ты ведь тоже что-то чувствуешь, так? Я вижу, что это взаимно, - шепчет ему на ухо старший, невзначай задевая мочку губами. - Я даже отсюда чувствую, как бешено колотится твоё сердце, - он укладывает руки на тонкую талию темноволосого, - И это точно не от ненависти, Чимина... Пак обмякает в нежных руках, что сейчас поглаживают его бока, прикрывает глаза и укладывает ладони на плечи старшего, что в свою очередь, оторвавшись от уха водит кончиком носа по щеке. - Уходи из клинеров, - ластясь ближе к светловолосому, словно кот, шепчет Чимин. - Нет, - отрываясь от ласк младшего, отвечает Шуга, - Я постараюсь договориться, чтобы они к тебе больше не лезли, хорошо? И давай, не будем возвращаться к этой теме. - Да почему? - выбираясь из объятий старшего, и отходя от него, настойчиво спрашивает темноволосый. Ответ Шуги его не устроил от слова совсем. - Неужели ты сам не хочешь? Или чего-то боишься? Неужели того, что после ухода, клинеры и до тебя будут доёбываться? - Пожалуйста, давай просто оставим всё как есть, - выставляя руки в примирительном жесте, просит светловолосый, и снова тянется обнять Пака, на что тот намеренно уворачивается. - Знаешь, что? Я тоже отвечу тебе нет. Я не хочу. Не хочу, чтобы всё оставалось так, как есть. А ты, если так сильно печёшься о сохранности своего зада, то пожалуйста, оставайся. Только тогда друг о друге нам лучше забыть, - с последними словами Чимин направляется к выходу из уборной, заслышав за спиной протяжное Чимин~а и скрывается за дверью. Урок в самом разгаре, в коридоре полнейшая тишина, лишь голоса учителей доносятся из кабинетов, поэтому Пак может позволить себе психануть, петляя по пустому коридору. Какую же сильную власть он над ним имеет, если Шуга так его боится... Но я с этим мириться не собираюсь. Раз он так поступает, тогда грош цена всем его словам... Ну почему у меня никогда ничего не может быть хорошо? - возвышая руки к оштукатуренному потолку, взмаливается темноволосый. Спустя мгновение мысленно влепляя себе подзатыльник (снова) за забывчивость и рассеянность. Он забыл в туалете свой рюкзак, что слетел с плеча и свалился на пол, когда Шуга неожиданно прижал его к стене. С мыслью о том, что старший навряд ли всё это время продолжает торчать в уборной, и уже ушёл, Чимин решает вернуться и по-тихому забрать свою вещь. Приоткрыв дверь, Пак взглядом натыкается на светловолосого, что сидит на полу, уткнувшись головой в колени, но дёргается от неожиданности, уловив слухом скрип двери. - Да не бойся, это не Донхён, - фыркает младший, - Просто рюкзак забыл, - подходит он ближе, начиная подбирать лежащие рядом с сумкой тетради. Просто привычку имеет забывать застёгивать замки на портфеле. Шуга, срывающимися пальцами стягивает с переносицы очки и откладывает их рядом на плиточный пол. Измученно утыкается макушкой в колени, обхватывая себя руками покрепче. Чимин заканчивает со сборами, закидывает сумку на плечо, намереваясь снова покинуть это место, но замирает на полпути, уловив ухом тихий всхлип. Сердцу ведь не прикажешь, слишком болезненно оно сжимается от тихих всхлипов, уже успевшего стать тебе родным, человека. Наплевав на обиду, Пак разворачивается, присаживается на колени и подползает ближе к парню. У самого слёзы к глазам поступают, при виде такого беззащитного старшего. Чимин эгоист, довёл до истерики любимого человека из-за своих дурацких принципов. Они не дурацкие! Ещё спорить сейчас будешь? - Эм, Шуга? - протягивая руку, еле слышно окликает старшего Пак. Он никогда не видел слёз светловолосого, и сейчас сказать что он растерян - ничего не сказать. Он шокирован, потому что даже не представлял, что мог его так задеть. - Юнги, - бубнит себе в колени Шуга. - Что? - не разобрав при чём здесь это имя, переспрашивает Чимин. - Моё имя - Мин Юнги, - поднимая на младшего стеклянный взгляд, произносит старший. - Правда? А я и не знал... - озадаченно проговаривает младший. - Никто не знает. Точнее, уже не помнят. Ещё давно, Донхён придумал мне это прозвище, когда мы клинеров основывали. Ученики уже и забыли, да и учителя привыкли - сами уже только Шугой называют. - Чимин как-то многозначительно кивает, а Мин, опустив глаза в пол продолжает, - Да, года три назад не было никакой банды, никаких правил, никакого Шуги. Был лишь затюканный депрессивный подросток Юн, - он сжался сильнее, окутываемый бесформенной зыбкостью воспоминаний, - Его родители развелись, мать во второй раз вышла замуж, родила ребёнка... Новый муж меня сразу невзлюбил, ну конечно, зачем ему такой довесок? Ещё один голодный рот. Мать с головой погрузилась в новую семью, в заботу о младшем ребёнке и поддержала мнение нового мужа о том, что мне лучше остаться дома с отцом. Да и он не особо отличился: таскался якобы по командировкам, а на самом деле, шлялся непонятно где, бухал и трахал всё, что только движется, оправдываясь, что заглушает боль потери, ну а потом, и вовсе пропал, оставив Юнги совсем одного. Юнги, над которым постоянно старшеклассников издевались в школе из-за хороших отметок и спокойного характера. Обливали краской, избивали, запирали, топили в унитазе, в общем делали всё, чем сейчас занимаются клинеры, - на этих словах он как-то особенно болезненно выдохнул, но собравшись, продолжил: - В один день, я даже обнаружил, что мой портфель и все учебники, что были в нём, были испачканы в сперме, - Чимин брезгливо поморщился, но взгляда не отвёл и продолжил слушать, - После этой херни, я не выдержал - сбежал во время урока и спрятался в этом туалете. Со злости, запулил этот рюкзак в зеркало, оно и разбилось. А я сидел среди этих осколков и ревел. Ревел и понимал, что никому не нужен, - его губы растянулись, послышался новый приглушённый всхлип, - Решив, что по мне всё равно никто горевать не будет, схватил один из осколков и полосанул по руке, но не глубоко получилось, поэтому для верности и по второй тоже. Но... Понимаешь, что вот за человек - даже сдохнуть нормально не смог, - истерический смешок слетел с губ старшего, - Неправильно резанул, да и уборщица сразу же на шум прибежала - услышала из коридора, как зеркало разбилось. Я глухо помню, что потом происходило: она вскрикнула, после прибежал Донхён, и потом я отключился. Очухался только в больнице, а в палате уже был Донхён. Он рассказал, что попросил уборщицу не поднимать лишней шумихи и по тихому вызвать скорую, ну чтоб не было всей этой лишней суеты - всяческих проверок и разборок. Мы с ним до этого толком и не были знакомы, учился он в параллели, особо не зашуганный, но и известен не был, как сейчас. Предложил дружить, обещал, что поможет. С тех пор мы с ним и дружим. Меня выписали, я постоянно тусовался у Кима. Эти двое непарнокопытных, - надо же, даже в таком состоянии умудряется язвить, - были его одноклассниками и приятелями. Я перевёлся к ним в класс, так и появились клинеры. Я всего лишь не хотел, чтобы издевательства надо мной повторились, и в конце концов сам стал таким - озлобленным и жестоким. Ты прав, Чимин~а, всегда был. Я просто жалкий трус. Прости меня, я не хотел. С самого начала не хотел, чтобы тебе доставалось, но так и не решился возразить, - наконец он поднял застеленные солёными каплями глаза на младшего, что всё ещё обездвиженно сидел, смотря в ответ тем же потерянным взглядом. - Ты очень дорог мне, Чимин~а... Пожалуйста, не становись причиной новых рубцов на этих запястьях, - дрожащий голосом молит старший, вытягивая руки вперёд, теперь уже не боясь по-настоящему открыть свои старые раны. Одинокая слезинка скатывается по фарфоровому личику, пока Шуга продолжает смотреть на младшего. Безмолвный крик о помощи горит в его покрасневших кристалликах глаз. Пак аккуратно, не как прежде, хватается рук парня, поднося их к своему лицу и мягко и нежно целуя поочерёдно каждый из шрамов. - Не говори так, - шепчет темноволосый, пока его самого пробивают горькие слёзы, взгляд застилает солёная жидкость, но он по-прежнему не отводит глаз от лица старшего, продолжая держать за запястья, - Не говори так. Мне больно от этого... Пожалуйста... Я не хочу... Мне страшно... Пообещай, что не сделаешь этого снова, пожалуйста, - всхлипывает Чимин, утыкаясь лицом в ладони Мина. - Хорошо-хорошо, - шепчет светловолосый, отчаянно кивая головой, - Я обещаю, только не плачь... - Я не хочу уходить, Юнги, но у нас ничего не получится, пока ты с ними. Ты ведь и сам не сможешь разрываться между нами... А я... Я приму любое твоё решение. Пойму и приму, - он медленно отрывается от старшего, в последний раз заглядывает ему в глаза, хватает с пола рюкзак (надо же, не забыл) и выбегает из уборной. Сейчас ему абсолютно поебать на уроки и прочую неважную хрень. Сейчас он хочет только домой, поэтому со всех ног бежит именно туда. Шуга остаётся на том же месте до конца урока, уставившись пустым взглядом на дверь, за которой только что скрылась спина младшего, и всё также затяжно и беззвучно плача... 이미 민윤기는 죽었어 (내가 죽였어)* *** 🎵Tyler Carter - Hurt (Christina Aguilera Cover)🎵 Чимин, трясущимися руками, раза с тридцатого попадает ключом в замочную скважину. Слёзы, не щадя милого личика, продолжают катиться по розовым щекам. Сердце выписывает кульбиты, похлеще, чем на американских горках, потому что Чимин бежал. Бежал, не оглядываясь и не останавливаясь ни на минуту. Наконец, прорвавшись в квартиру, со скоростью света влетает в собственную комнату, топя солёные капли в мягкой подушке. Ему нужно успокоиться. Сам ведь пообещал, что примет любой его выбор, так чего же так истерит? Да потому что чувствует себя полнейшим придурком и конченой тварью. Жаловался, что у него проблемы, хотя на самом деле, ничего серьёзного не было, в то время как Шуга, по-настоящему всё это время умирал изнутри... Через несколько минут сердце снова начало возвращаться в привычный ритм, сошедшие слёзы, оставили после себя лишь сухие дорожки на щеках и подбородке, а мысли в голове потихоньку приходили в порядок, сводясь к единственной - что сейчас ему не помешает тёплая ванна. Просто расслабиться и окончательно успокоиться. Пак переодевается из школьной формы в первую попавшуюся майку, светлые шорты, что тоже находились недалеко, нацепляет поверх серый махровый халат, потому что сейчас, ему вдруг стало прохладно, и отправляется в ванную. Особо не настраивая кран, набирает воды, добавляет туда какого-то средства, отчего вода больше становится мутной, чем пенной, и залезает, даже не удосужившись стянуть одежду. Похрен. Вода не горячая - еле тёплая, хотя... Похрен. В воспоминания разом врезаются все моменты с Шугой: их первая встреча, совместно раскуренный косяк и напоследок этот потухший взгляд. Слёзы бусинками блестели на пушистых ресницах, будто пелена закрывала глаза, из-за чего те становились ещё бледнее, словно стеклянные... Чимин снова срывается, заходится в беззвучном плаче, барахтаясь в ванне, то уходя под воду, то снова всплывая и ударяясь руками о бортики. В отчаянии хватается за голову, безжалостно сжимая шоколадные пряди волос, с губ срывается измученный гортанный крик. Тоска по утраченному не так мучительна, как тоска по несбывшемуся - сегодня Чимин испытал это на себе...