Столкновение

      Пожалуй, Кенпачи назвал бы это весельем, если бы Ичиго Куросаки дрался сегодня в полную силу. А пока это было слишком скучно.       — Что за разочарование, — пророкотал шинигами, — Давай серьёзнее.       Солнце стояло в зените, неприятно поджигая рыжую макушку. Но сейчас это была меньшая из проблем Ичиго, что отскочил от мощного удара Кенпачи. Поднялась волна пыли, что затмевала глаза, заставляя щурится. Одежда неприятно липла к телу, сковывая движения. Очередной выпад застиг врасплох, и он оступился, упав на спину. Голова загудела от мощного удара, а внутри послышался ехидный, скрипящий смех, и пару подколов о том, что Куросаки ни на что не способен. Но осознать это парень уже не смог. Сознание поглощала тьма. Он оказался заперт внутри своего утопающего мира.       Со стороны, это выглядело совершенно по другому. Тело временного шинигами обесцвечивалось, а глаза стали по-звериному жёлтыми. Хичиго вырвался.       — Я же говорил тебе, Король — когда-нибудь ты станешь слабее меня, — пробормотал он, широко усмехаясь. Посмотрел на мужчину, что стоял чуть поодаль.       Сердце воина возликовало, увидев, как белеет противник. Это сулило интересные перемены. Мужчина ухмыльнулся в предвкушении настоящего побоища.       — Ну наконец-то вылез.       — Хей, Кенпачи, спасибо тебе, что-ли.       Раньше казалось, он не знает слов благодарности; но сейчас они легко сорвались с губ, которые облизал чёрный язык, будто убирая приторное послевкусие слов. Пустой внимательно смотрел на своего освободителя, отмечая действительно ужасающее реацу, что исходило от него. Строгие, мужественные черты лица. Тот был по-своему красив. Хотя Широсаки и предпочитал большегрудых девиц, но и силу он уважал на подсознательном уровне.       — Ты хорош. Я бы с тобой потягался, но чуть позже. Пока я хочу насладиться этим миром. Я всю жизнь был заперт внутри Короля. Только иногда спасал ему жопу. Я получу отдых, а ты более сильного противника, чем он. Хороший уговор?       Зераки был готов продолжать. Этот мелкий белолицый был интереснее рыжика. И тут его снова обломали, оставляя во рту неприятное послевкусие грандиозного западла.       «Сегодня явно не мой день.» — с раздражением отметил капитан. Не нравилось ему ждать. Но и сражаться с противником, не желающим победы — унылая морока. Он опустил своё занпакто, досадливо щёлкнув языком.       — Идёт. Только не вздумай улизнуть. Найду же.       — Не надейся, я тоже хочу надрать тебе зад. Доказать Ичиго, что я сильнее. А то Король совсем жопу расслабил.       Зараки дёрнул уголком рта. Сделка была не плоха. Да и отдых Кенпачи уважал. Закинув меч на плечо, он развернулся и махнул Хичиго рукой.       — Идём, выпьем. Раз бой накрылся…       Широкая улыбка отразилась на лице Широсаки. Этот мир всё-таки куда приятнее, и нет вечного сраного дождя, в котором всё тонет. Теперь он мог рассмотреть всё, ведь не нужно было сражаться за свою жизнь.       Пустой потянулся, вдыхая запах весны, цветущей сакуры и ещё чего-то едва уловимого.       — Выпить? Я никогда не пил. Это, должно быть, интересно, — протянул он, последовав за капитаном одиннадцатого отряда, неосознанно, наблюдая за движением бугрящихся под кожей мышц… Хичиго не умел сдерживаться. Белая рука потянулась, впервые в жизни ощущая чьё-то тело и такую горячую, плотную кожу.       На одних рефлексах мужчина схватил парня, впечатывая того в дерево, и почти сразу отпустил. Хичиго казался забавным, и что-то в его любопытстве было детским, непосредственным. И крепким. «Он наверняка способен выдержать многое» — поймал себя на такой мысли Кенпачи и хмыкнул.       Припечатанный мордой в дерево, Хичиго залился немного безумным смехом. От этого удара он ничего не почувствовал; его позабавило совершенно другое. Потерев нижнюю челюсть, он с усмешкой посмотрел на Кенпачи.       — Не привык, что тебя касаются? Интересно…       — Обычно это я касаюсь. И не всем это нравится. — ухмыльнулся Зараки.       Он шёл к своей комнате; там, весьма удачно, стояли пару ящиков с саке. Территория одиннадцатого отряда была тиха и пустынна. В жару многие предпочитали или отдыхать, или тренироваться в закрытых залах. Ленивая атмосфера расползалась, захватывая каждого в свои мягкие сети, навевая праздность и расслабленность. Капитан только высматривал везде Ячиро, но та явно ускакала подальше от зоркого глаза начальства.       Седзи с громким звуком раздвинулись, пропуская внутрь хозяина комнаты и его гостя. Кенпачи прислонил занпакто к стене и придвинул ящик со спиртным поближе, усаживаясь на пол.       Широсаки последовал за мужчиной в помещение. Тут было не так жарко, но всё ещё немного душно. Он так же оставил свой занпакто, расстегивая кимоно на груди, обнажая белую кожу и сухие мышцы, слушая в пол-уха нудное наставление шинигами.       — Только не налегай сильно. Я не собираюсь избивать лежачего.       Зараки схватил первый кувшин и приложился к нему. Отставил. Сегодня саке не шло. И, пожалуй, в обычный день капитан предпочёл бы вздремнуть. Но пока остаётся только неторопливо размышлять о чём-то приятном.       — Не переживай, я даже ужратый смогу дать тебе фору.       Пустой вновь шипяще рассмеялся и взял пиалу, пробуя саке. Тёплая горькая жидкость приятно лилась по горлу, щекоча язык. Снимала все немногие запреты, что были в этой безумной голове.       — А как у вас ещё развлекаются?       Самоуверенный мальчишка. Но это было даже к лучшему. С такими всегда интереснее. Капитан одиннадцатого отряда рассматривал из-под полуопущенных век гостя, отмечая крепкое телосложение. Но ещё больше ему была интересна выносливость Хичиго — как много тот сможет выдержать.       На вопрос Кенпачи пожал плечам. Своих подчинённых он не ограничивал в выборе отдыха и досуга. Сам он, порой, предпочитал зажать кого-то и… дальше по обстоятельствам. Некоторые даже уйти потом могли на своих ногах почти сразу. Чем занимаются в других отрядах, капитан не интересовался.       Но, наверное, желтоглазому нужен был более конкретный ответ. Но лень.       — По-разному. Мужчина всегда найдет, чем себя занять. Есть много приятных способов развлечься.       Широсаки выглядел вполне расслабленным. Таким он себя ощущал впервые, ведь внутри Ичиго сжигала злость. Сейчас же он понял, что всё-таки может выбираться из той дыры. И понял, что есть другие чувства.       Жара была невыносимой, что заставило Пустого обнажить торс и остаться лишь в хакама, как и Кенпачи. Юката же улетела в сторону.       — Приятных, говоришь…       В сознании всплыла недавняя фраза капитана о прикосновениях. Это было интересно, особенно проскользнувший в ней намек на тех, кому это нравится. Он неосознанно примерил фантазию на себя. Как бы эти грубые, шершавые от меча руки трогали его. По телу прошла волна предвкушения от взаимодействия с этой реацу — почти такой же безумной и жёсткой, как и его собственная.       Сделав ещё пару глотков тёплого напитка, Хичиго облизал губы, смотря на Зараки.       — А приятно, когда тебя трогают?       Кенпачи снова приложился к кувшину. Вопросы Хичиго были забавными, а сам он казался таким наивным. Но несмотря на первое впечатление, вкладывал всего себя в битву. И это капитану нравилось.       — Смотря какие, — оценивающий взгляд и ухмылка, — удар во время боя и прикосновения во время секса совершенно разные.       Зараки почесал затылок, не зная, стоило ли пацану рассказывать о таких вещах, или было ещё рано. Но на жаре саке быстро ударяло в голову, поэтому мужчина продолжил:       — Понимаешь, на теле каждого есть такие точки, что приносят удовольствие. К некоторым можно и руками прикоснуться, некоторые больше реагируют на губы или язык. Это физиология, — Кенпачи рассмеялся. Таких лекций он ещё никому не проводил.       — Если бы я имел ввиду удар, я бы так и сказал. Это чувство мне хорошо знакомо.       Хичиго усмехнулся, наблюдая за действиями Кенпачи. Тот о чём-то думал. Взгляд жёлтых глаз жадно проследил за тем, как двигается мощный кадык под кожей. Опустив пиалу на столик, Пустой встал со своего места и подошёл к Зараки. Без каких-либо вопросов сел на его колени, прижимаясь к его коже, улавливая дыхание мужчины. Провёл кончиком языка по жгутам мышц, мягко прикусил. Руки при этом возложил на широкие плечи, обводя их в подобии массажных движений.       — Так? — спросил он, как будто не сомневаясь в своих действиях, с шальной улыбкой. Как будто был умелым любовником. Но интуиция ему подсказывала — он всё делает правильно.       Мимолётное удивление чужой наглости. Зелёные глаза довольно сощурились. Обесцвеченный паренёк оказался без комплексов и, подумал Зераки, вполне может помочь развеять скуку не только боем.       — Хм, — веско прозвучал и отскочил эхом от стен низкий голос капитана, — вполне себе.       Кенпачи провёл, контролируя силу, по позвонкам Хичиго и положил ладонь на его зад, сжимая. И снова приложился, опустошая кувшин, к саке и решил сделать комплимент фигуре, точнее одной конкретной его части:       — Хм… неплохо.       Лёгкое любопытство будоражило. Отличный ведь вариант, чтоб разнообразить свою постель пустым. Глиняная посуда с глухим стуком упала на пол. Зараки освободившейся рукой ощупывал белую грудь, играя шершавыми пальцами с сосками, проверяя таким образом чувствительность Хичиго.       Белые зубы обнажились в наглой усмешке, когда Кенпачи сделал такой своеобразный комплимент. Хичиго прогнулся во властных руках, подставляясь. И хрипло простонал, от грубых рук всё ещё посмеиваясь. У него было очень чувствительное к ласке тело, ведь он привык только к боли. Так его не касались.       — Это куда лучше, чем саке.       Аккуратные соски порозовели, как и щёки, выдавая то, что пустой всё-таки хоть немного, но пьян. Как будто провоцируя Кенпачи, он потёрся своей задницей о его пах. Ствол казался очень толстым, отчего жёлтые глаза расширились.       — Я уже в предвкушении…       Кенпачи реакция Хичиго понравилась. Хоть бери его сейчас и раскладывай как душе угодно. Останавливало только небольшое сомнение в способности пустого потом встать. Выбор между хорошим боем и сексом заставлял задуматься. У каждого варианта были свои плюсы и минусы. С другой же стороны, капитан знал — боя парню всё равно не избежать.       Зараки ухмыльнулся, чувствуя возбуждение. Опрокинул пустого на татами, нависая над ним и давя рукой на грудь, чтобы тот даже не вздумал подниматься. Нужно было прояснить один вопрос.       — Не спеши, — раскатистый шёпот на ухо обжигал горячим дыханием чувствительную кожу, —порвать мне тебя не хочется. Слишком долго тогда придётся ждать, пока ты восстановишь способность сражаться. А меня это не устраивает.       Мужчина стянул чужие хакама вместе с бельём, обнажая Хичиго. Он провёл вниз, надавливая и царапая шершавой кожей ладони, по белому торсу, разглядывая и оценивая.       — Чтобы избежать ненужных травм, нужна растяжка. Обычно, те кто приходят ко мне — уже подготовлены. И менять эту традицию я не хочу. А потому сейчас ты, своими собственными руками, подготовишь себя.       Кенпачи мягко погладил чужой ствол, проводя большим пальцем по уздечке. Затем низким рычащим голосом продолжил объяснять.       — Смочишь пальцы в слюне, и…— пальцы Зараки скользнули ниже, очерчивая колечко сжатых мышц, — будешь вот здесь разрабатывать, добавляя по одному пальцу. А я посмотрю.       Ухмыльнувшись, капитан отстранился и, сев на прежнее место, взял новый кувшин.       — Начинай.       Хичиго не сопротивлялся; наоборот, сам послушно прилёг и снова залился металлическим смехом, встретившись затылком с татами. Услышав, что сказал мужчина, смех стал громче. Он очень удивился такой заботе, пусть и странной.       — Я тебе не девка. И не эти хилые шинигами.       Широсаки всё-таки послушался: без подготовки войти мужчина в него точно не сможет. Какие бы усилия не приложил. Поэтому Пустой развёл свои длинные ноги, немного приподнимая зад; после чего облизал ладонь так, чтобы слюна стекала с неё, и начал себя подготавливать. Но не так, как бы это делал кто-то другой. Сразу ввёл три пальца, позволяя чёрной крови течь по бедру. Та сразу же застыла, а это значит, что трещины затянулись. Возбуждение Широсаки никуда не делось. Член, наоборот, окреп сильнее. Таким извращённым образом он доказывал Зараки, что куда сильнее, чем все предыдущие его любовники.       — Видишь?       Бесцветный залился хохотом, вставляя несколько пальцев другой руки, а потом убрал, слизывая свой ихор.       — Давай… Трахни меня.       Саке так и осталось нетронутым. Рука с кувшином застыла у самых ухмыляющихся губ. Хичиго умел удивлять. И устроенное им шоу очень даже пришлось по вкусу капитану одиннадцатого отряда.       Алкоголь отправился обратно в ящик. Зараки поймал руку пустого, слизывая кровь с его пальцев. Её вкус возбуждал, обещая свободу от запретов и контроля. Зараки обнажился.       — Может, ты и позу уже выбрал? — бархатным баритоном спросил Кенпачи, притягивая мальчишку к себе и жёстко целуя. Сминая бледные губы до черных пятен и придерживая любовника за шею. Ощущать биение пульса под рукой было весьма приятно. Он смотрел в безумные глаза и видел обжигающую похоть. Созерцал сочетание непосредственного желания — в чём-то даже дикого, необузданного.       Кенпачи не собирался его жалеть. Если Хичиго не знал, на что идёт — это его проблемы. Хотя наивным он совсем не казался.       Зараки оттолкнул пустого. Удобно уселся на татами и похлопал по колену, подзывая к себе.       — Садись. Не стесняйся, — хохотнул мужчина. Этот бело-чёрный дикий зверёк пришёлся по вкусу Кенпачи.       Первый поцелуй, как много ему уделяют внимания. Но Хичиго был не таким. Он лишь по-звериному впился в губы капитана, потираясь и прижимаясь к его телу. Он хотел, чтобы мужчина вошёл в него. Но ничего пока не происходило. Инсктинты вопили о необходимости продолжения, поэтому пустой потянулся за мужчиной, усаживаясь к нему на колени. Показательно облизал свою руку, провел ею по огромному члену, на котором даже не сходились пальцы. Перед глазами плыло от возбуждения.       Уперевшись руками в широкие плечи, Широсаки поднял взгляд и одним резким движением насадился до самого основания. Боль была оглушающей, но на белом лице не дрогнул ни один мускул. Лишь оскал и шипящий, металлический смех настоящего безумца. Не позволяя себе привыкнуть, он начал двигаться, сразу же взяв жёсткий, несдержанный темп.       Внутри Хичиго было до боли узко. От этого сносило крышу, вырывая из груди рычащий стон. «Сумасшедший мальчишка» — с извращённым удовольствием пророкотал капитан, снова впиваясь в губы любовника, заглушая его хохот, впитывая его в себя, кусая и сплетая языки.       — Совсем безбашенный, — ухмылка мужчины больше напоминала боевой оскал.       — Ты не представляешь, насколько, — хрипло отозвался Хичиго, царапая ногтями плечи Зараки до крови. Металлический запах быстро распространялся по комнате, вместе с ароматами пота и секса. Мешался с хриплым рычанием и смехом бесцветного. Тихим он точно быть не умел. Капитан сжимал это белое тело в своих руках, иногда забываясь и сжимая до едва слышимого треска ребер. Запах крови, смешанный с возбуждением. Хлюпающий звук. Гортанный рык на ухо пустого.       Сплошное удовольствие.       Кенпачи нравилось. И новые краски на обесцвеченном лице. Ему нравились хриплые стоны. И он бы хотел опрокинуть Хичиго на жёсткий матрас, вбиваясь в него до мольбы. Но пока рано. Приходилось сдерживаться. Воспоминания о полутрупах в собственной постели вызывали лишь досадливый рык.       Зараки кусал, оставляя отметины на гладкой коже шеи и груди. Прикусывал соски, играя с ними языком и сжимал до синяков подтянутый зад, ощущая на пальцах влажную теплоту.       — Смотри, не помри, — хриплый, бьющий по нервам, шепот. Это больше чем просьба или предупреждение.       Тело Пустого регенерировало сразу же, как только Кенпачи наносил раны и оставлял синяки. Он не чувствовал боли, поглощенный новыми, не изведанными ранее ощущениями. Одной рукой даже провел по прессу, чувствуя, как внутри двигается огромная плоть.       — Не сдохну. Хватит сдерживаться. Я не баба. Еби как следует.       Как будто дразня, Широсаки сжал уже привыкшую к размерам задницу, дразня любовника и подначивая к более активным действиям.       Казалось бы, какое самообладание, когда на твой член насаживается такой отзывчивый, а главное, достаточно стойкий, чтоб не сломаться, любовник? А Кенпачи еще честно пытался. По привычке сдерживаясь, чтоб не сломать не только давлением реацу, но и физически.       Он пытался… Пока один законченный мазохист не спровоцировал. И не поймёшь, то ли опыт, то ли чертовски талантливый парень.       Хичиго оказался прижат к татами, почти вдавлен в него. С разведёнными ногами, прижатыми к матрасу руками. Зараки облизнулся, полностью выходя из пустого и вбиваясь по самые яйца, двигаясь глубоко и как-то агрессивно. Мужчина делает вывод, что сильный любовник пьянит почти так же, как жаркая битва.       Пустой всё ещё ржёт, его смех, наверное, режет слух, но перемежается сладкими, гортанными стонами. Специально разводит ноги сильнее, почти в шпагат, чтобы глубже чувствовать огромный член. Хичиго не знал, что можно чувствовать себя настолько заполненным. Руки безжалостно цепляются то за чёрные волосы, то за мощные, литые плечи любовника. Пока Широсаки упирается в татами только плечами и затылком. Кожа на тех местах даже горит от трения, но ему откровенно плевать. Он не чувствует ничего, кроме распирающего удовольствия. Сознание плывет от грубых толчков, но он вполне способен приказывать. И правда, не просить же ему.       — Блять, сильнее. Рррг…       Желтые глаза жмурятся. Юноша запрокидывает голову, подставляя беззащитную шею. В ожидании.       Крепкие зубы впились в подставленную беззащитную шею. Кенпачи повело. Сорвало крышу от удовольствия с примесью уязвленности и восторга. Какой-то щенок ещё и требовать смеет. Что только добавляло ему цены.       Капитан терпеть не мог слабаков.       Хаотичные поцелуи по обесцвеченному телу и рука на белом члене, что надрачивала, грубо, быстро, в ритм толчкам, вбивающим парня. Сильнее. Глубже. Беспощадно. Зараки не смотрит на юношеское, нежное лицо, искаженное безумием. Он давил телом и реацу, бесконтрольно, дико, свободно. Он впивался с рыком наслаждения в чужие губы, терзая их. Метил кожу везде, где можно было дотянуться, синяками и укусами. Капитан одиннадцатого отряда улыбался. Искренне и безумно. Не зная кто чьи эмоции отражает.       Боль уже начала пробиваться через удовольствие. Именно так нужно было Хичиго. Остро, жёстко, совершенно бесконтрольно и потрясающе правильно. Наверное, он никогда не испытает подобного с девушкой. Но сейчас это было не важно. Даже то, что сверху был не он, казалось ничтожной платой за это ощущение. Его реацу тоже вырвалась, превышая силу Куросаки и Зараки, колеблясь совершенно непредсказуемо; так же, как и её хозяин. Дикие скачки красной энергии заставляли всё окружающее пространство вибрировать. Это вполне мог чувствовать весь одиннадцатый отряд по всей территории.       Но Пустому было откровенно плевать. В голове было звеняще пусто. Счёт времени потерялся. Белая кожа расцветала чёрными следами, что сразу же исчезали. Это было сумасшествием, со стороны казалось насилием, или сношением двух оголодавших зверей.       Разрядка была опустошающей. Широсаки даже мог поклясться, что слышал, как в ушах зазвенело. На доли секунды он вообще потерял себя, не чувствовал ничего, кроме оглушающего удовольствия.       — Блядь…       Краем сознания капитан понимал, что с последствиями бесконтрольной энергии пустого придётся разбираться ему. Но это всё проходило фоном, под ласкающие слух стоны. Оно того стоило. Определённо.       Зараки ещё несколько раз проехался головкой по растревоженной простате Хичиго, с довольным рыком кончая внутрь парня, и, ухмыляясь, сел. Как-то неожиданно мышцы напомнили о себе, заставляя Кенпачи на мгновение почувствовать себя стариком. Давно он не получал свое в полной мере.       Мужчина негромко рассмеялся и коротко кивнул любовнику.       — Хорош. И энергию свою бери под контроль.       Хичиго же чувствовал себя очень хорошо. Облизался, приводя дыхание в норму. Свел немного ноги, опустил руку вниз, огладив кольцо мышц, которое постепенно приходило в норму, хотя было сильно растянуто и припухло по краям. Проник пальцами внутрь, открывая и позволяя сперме вытечь из себя. Облизал испачканную ладонь.       — Приятно…       Нехотя пришлось подчиниться. Разрушающая энергия стихла в раз. Как будто и не было ничего. Но Пустой снова засмеялся.      — Тебе просто надо вырубить Ичиго, чтобы я появился. Я уверен, ты захочешь повторить.       Широсаки подмигнул, вставая на ноги, и подошёл к любовнику.       — Бля, пошли помоемся.       Мужчина хмыкнул, следя за манипуляциями Хичиго. Довольно приятное зрелище, хоть и непривычное. Симпатичная мордашка, выносливое тело, отличная регенерация. Зараки определённо нашёл себе фаворита среди любовников.       — Если он и дальше будет сражаться в полсилы, то это будет весьма часто. И огребать уже придется тебе. В двойном размере, — оповестил капитан пустого и приложился к кувшинчику с саке, а после кивнул в сторону чуть приоткрытой седзи.       Одним из преимуществ положения Кенпачи был личный источник. Он был небольшим и позволял шинигами расположиться там с комфортом, а сегодня, видимо, придется потесниться. Мужчина встал, нависая над обесцвеченным, и первый вошёл в свою ванную, минуя небольшой предбанник.       — Хехех, я с удовольствием буду огребать так каждую нашу встречу, желательно еще и не по одному разу. Да и размер меня устраивает, — рассмеявшись, Хичиго легко поднялся с пола, не чувствуя усталости или боли в теле. Наоборот, он был весьма расслаблен и доволен. Игнорируя оставшиеся лежать на полу вещи, он последовал за Кенпачи, любуясь мощной спиной. От мужчины исходил чисто звериный запах, который Пустой прекрасно улавливал.       Горячая вода радостно приняла в свои объятия расслабленное и удовлетворенное смуглое тело, плеснувшись о бортики каменного озерца.       Широсаки осторожно опустил палец ноги в горячую воду и зашёл полностью. Внутри мира Ичиго вода всегда была отвратительно ледяной. Сейчас же тело после оргазменной неги откровенно наслаждалось ощущениями. Сделав пару шагов, бесцветный сел на колени любовника, расплетая его волосы и откладывая маленькие колокольчики на борт. Прядь за прядью опускались на мощные плечи, а дух вплелся пальцами в жёсткие волосы, мягко массируя голову. Он не учился этому никогда, но интуиция, как всегда, выручала, подсказывая, как и что нужно делать.       Кенпачи хмыкнул. Даже ради такого горячего любовника он не готов отказывать себе в удовольствии боя. Тем более, регенерация обесцвеченного вполне позволяла совмещать два довольно приятных видов досуга.       «В следующий раз надо с него сперва стребовать поединок» — лениво подумал мужчина, сгребая наглого пустого в медвежьи объятия и, жмурясь от удовольствия, позволял касаться волос, как маленькое поощрение за отличный секс. Другого бы уже послали в далекое пешее путешествие. Ну, если это не Ячиро, конечно. Капитан принюхался. Наклонился к шее Хичиго, довольно ухмыльнувшись, и лизнул солоноватую от пота кожу. Но приступ непонятного умиления пацаном схлынул и Зараки немного отстранился, шлепнув по белой заднице.       — Все. Хватит с тебя.       Порой на Кенпачи нападали неожиданные приступы странной доброты.       Пустому нравилось, как выглядит Зараки с распущенными волосами. Мужественно так… Как настоящий самец. А эта тупая причёска с колокольчиками его портила. Не выдержав, Хичиго провёл пальцами по контуру носа, по мощной нижней челюсти.       — Красиво.       Он подставился, запрокидывая голову и подставляя шею, под горячий язык. При этом вцепился в мощные плечи, гортанно простонав.       — Хватит? А я думал, ты выносливее, — как-то разочарованно сказал Широсаки и прижался ближе к мощному телу, чтобы потянуться за мылом, что стояло немного сзади. Специально потерся, внаглую провоцируя.       — Или боишься, что сил на бой не хватит?       — Смотрю, кому-то нравится боль, — рыкнул уязвлённый мужчина. Как какой-то щенок смел в нём сомневатся? Но член весьма однозначно отозвался на маленькие провокации обесцвеченного.       Зараки прижал парня к борту источника, развёл его ноги и потёрся членом о беззащитную задницу.       — О-очень нравится, — довольно протянул Широсаки, облизывая свои тонкие губы чёрным языком. Он вполне осознанно провоцировал Зараки, и знал, что будет, но его реацу все равно превышала мощь его любовника. А значит, он выдержит всё, и возможно даже больше.       — Хочешь ещё? — почти ласково промурлыкал Кенпачи на ухо Хичиго, опаляя горячим дыханием и вызывая мурашки по коже низкими, вибрирующими обертонами, — Тогда придется попросить.       — Мммрррр… Хочу.       Кенпачи немного отстранился, продолжая нависать над пустым буквально в нескольких сантиметрах, но не касаясь его. И только реацу давила, мешая гостю дышать.       От энергии Кенпачи воздух стал тяжёлым, терпким, как и сам мужчина. Это, наоборот, заводило сильнее. Он, как зверь, дёрнул носом, вдыхая эти частицы.      Хичиго поднял бёдра, бесстыдно потираясь о член капитана и продолжая выводить его из морального равновесия.       — Хочешь, чтобы я просил? — в этот момент ванну огласил истерический хохот Пустого. Видимо, Зараки не понимал, с кем связался. Всё-таки бесцветный погладил любовника по щеке и хрипло выдохнул на ухо.       — Выдери меня, и, пожалуйста, еби нормально.       Наглость парня зашкаливала. Зараки это нравилось, ведь пустой отдавался наслаждениям всецело. И даже его смех уже не столь сильно резал уши. Только фамильярность была лишней.       — Забавно, сколько удовольствия ты можешь получить от боли.       Кенпачи поймал руку любовника, не давая ему прикоснуться, и сжал её. Чужое запястье казалось почти девичьим в огромной лапе капитана, от хватки которого треснула, ломаясь, кость. Приятный звук.       Мужчина впечатал пустого в каменный бортик. Входя в любовника, капитан и не думал, что будет так легко. Расслабленное колечко мышц удивительным образом впустило в себя почти сразу весь член. Давать время на привыкание было ни к чему, и капитан сразу сорвался на глубокие ритмичные толчки, размышляя над собственными желаниями в поисках того, что ему хочется больше: заставить умолять о большем пустого или просто сломать ему пару костей.       Кричать от боли Широсаки не собирался. Он откровенно наслаждался. Лишь коротко охнул, а потом снова залился довольным хохотом. Треснувшая лучевая кость начала срастаться. Он физически ощущал это, как и возбужденный член, что ворвался внутрь его тела, снова заполняя до отказа. Собственный же был прижат к стальному прессу капитана и пульсировал.       Пустой давно потерял самообладание. Ещё тогда, когда первый раз учуял реацу Зараки. Сейчас же он специально обнял того за шею и расстегнул повязку на глазу, открывая всю силу любовника, наконец-то сравнявшуюся с энергией самого Хичиго.       — Вот так… Аха-ха.       Бесцветный как будто снова переживал агонию своего появления. Сейчас была такая же плотность реацу. Его собственной, смешавшейся с той, что принадлежала Кенпачи. Сейчас они были одним целым.       Вода бесновалась вокруг двух сцепленных тел, небольшими волнами выбираясь за бортики источника. Шершавые от меча руки крепко, до синяков, сжимали задницу пустого, насаживая его на колом стоящий член.       — Нахал, — беззлобно ухмыльнулся Кенпачи, чувствуя исчезновение повязки. Собственные волосы мешались, влажно липли к щекам и при каждом движении головой норовили залезть в рот Широсаки.       Крепкие зубы сжались на белой шее, оставляя очередную метку, наливающуюся чёрной кровью. Член капитана вбивался в тело Хичиго, скользя головкой по простате грубо, резко и глубоко. Как будто сам заразился безумием пустого, чья спина терётся о неровные края озерца под аккомпанемент рычащих стонов.       А вода темнела от крови. И это было потрясающее зрелище. Зараки облизнул губы, наслаждаясь.       — Ты не представляешь, какой, — в тон ему ответил Широсаки, обнимая любовника за шею, сжимая пряди его волос, беззастенчиво впиваясь в сухие, тонкие губы. Он льнул к Зараки, как женщина, подставляясь под горячие руки и принимая каждое прикосновение, как ласку.       Даже во второй раз это сумасшествие продолжаться долго не могло; бесцветный не заметил, как кончил, потому что всё происходящее и так казалось затянувшимся оргазмом.       — Охуенно… Теперь у меня на одну причину больше победить Короля.