Дождливый зимний день

      Все оставшиеся дни недели Рейджи провел в ожидании. В ожидании предстоящего свидания с Шиноэ, которое должно было состояться в среду. Однако теперь, помимо радости, он ощущал некий страх, неловкость. К его собственному удивлению, в нем еще остались задатки совести, и сейчас чувство стыда разъедало его изнутри. Хоть он и пытался обманывать себя, что то, что случилось между ним и Каной в последний раз никак не отражалось на его чувствах к девушкам — в итоге ему не удалось скрыться от этой боли. Ему хочется верить, что как только он взглянет в глаза своей возлюбленной, все эти негативные эмоции размоет волной.       Переписки с Шиноэ стали для Рейджи желанной повседневной рутиной. Он буквально не выпускал смартфон из ладони, каждые пять минут проверяя, когда же придет очередное сообщение от симпатичной блондинки. С ее слов, выходные действительно выдались тяжелыми и трудоемкими. Теперь понятно, что пойти на свидание вопреки обязанностям было бы ужасной идеей. Да и Шиноэ относится ко всему серьезно, и вряд ли готова позволить себе просто так пропустить рабочий день.       «Да и я не тот, ради кого стоит идти на такие жертвы», — усмехнулся про себя Рейджи.       Прильнув спиной к стене, облокотив руку на колено и свесив ладонь со смартфоном, он лениво тыкал по экрану, проверяя соц.сети одну за другой, раздумывал над чем-то.       Снизу доносились разговоры родителей, вскоре послышался хлопок входной двери — это Ято вернулась с репетиций. Даже младшая сестра Рейджи трудится, не жалея выходных. По какой-то причине, после разговора с Шиноэ, парень проникся всей этой рабочей рутиной. Он всерьез начал раздумывать над тем, чтобы найти себе подработку, или, как минимум, какое-то хобби, что избавит его от ежедневной тоски и скуки. Правда, на хобби особо не заработаешь — в конце концов парню пригодятся деньги, чтобы водить Шиноэ на свидания. В нем пылает уверенность, что предстоящее рандеву будет далеко не последним. И плевал он на то, что их отношения будут протекать плавно, шаг за шагом, не перепрыгивая сразу в постель лав отеля. Хотя ему очень сильно хотелось этого, до того, что в штанах зуд начинался.       Помимо непривычных для парня мыслей о занятости, он также думал о том, что ему не хватает живого общения. Это самое нелепое, что он, как задрот с большим стажем, мог себе вообразить. Обычно хватало чата и переписок, но сейчас это никак не удовлетворяло его потребностям. Была у него одна идейка, которая, в обычной ситуации, никогда бы не пришла ему на ум, так как была смертельно опасной.       Отложив телефон в сторону, парень вышел в коридор, прошелся до конца, набрел на ту самую комнатку, в которой жила сатана. На двери, под стать ее трудному характеру, висела табличка, запрещающая тревожить ее покой. Рейджи здесь как раз за этим.       Тук-тук.       — Мам, говорю же, я уже поужинала с друзьями, — послышался глухой голос из комнаты.       Рейджи проявил настойчивость, и постучал еще раз.       — Да что, блин? Я же сказала… — дверь распахнулась с невероятной скоростью.       Теперь Ято и Рейджи стояли друг напротив друга. Их сердца застыли, а на лице проскочил румянец. Сейчас эти самые сердца брата и сестры разделял лишь дверной проем, и футболка Рейджи, что надета на нем. А вот на Ято выше пояса совсем не оказалось одежды.       — Т-ты… д-дурная что ли?! — удивительно, но первым среагировал брат.       — Кья! Олух! Извращенец! — дверь с шумом захлопнулась буквально в сантиметре от кончика носа Рейджи, которым он ощутил холодок. По ту сторону еще долго звучали ругань и крики.       Рейджи лишь хотел поговорить, но теперь стоит на месте, и не знает куда податься. Перед глазами до сих пор застыла эта ужасающая картинка. Нет, картинка была прекрасна, но когда речь заходила о его плоской сестре, его это скорее раздражало. Каким бы извращенцем он не был — Рейджи не из тех парней, которые могут возбудиться при виде своей голой, и что немаловажно, младшей сестры. И все же она теперь будет припоминать ему это до конца жизни, называя ублюдком и извращенцем всех мастей.       «Черт, ну это же не моя вина.»       — Придурок, ты еще там?! — вновь выкрикнула сестра.       — Д-да я поболтать хотел, и всего-то. Это ты тут непотребствами занимаешься. Кто ж, не переодевшись до конца, дверь открывает?!       — Я и забыла о твоем существовании.       «Вот ведь маленькая дрянь.»       Через пару минут дверь вновь распахнулась, теперь не так резко, и лишь для того, чтобы Ято высунула наружу свое надутое личико.       — Ну что тебе? Что-то важное?       — Нет, если честно. Хотя… научишь играть меня на гитаре? — это первое, на что Рейджи обратил внимание, когда заглянул через плечо младшей и увидел чехол, стоящий у дальней стены.       — Десять тысяч йен за час обучения.       — Ты уже забыла, кто твой брат? Да я же самый бедный человек в этом районе.       — Ну тогда проваливай, бомжара, — Ято уже потянулась к ручке, но Рейджи попытался пробить эту стену сестринско-братской ненависти.       — Ой, да брось. Мне правда стало скучно, и я подумал, что как-то странно, что мы с тобой совсем не болтаем друг с другом. Знаю, ты пошлешь меня куда подальше, или в очередной раз напомнишь о том, какой я задрот и мне должно хватать общения в сети, но что-то в последнее время меня начало все это докучать.       — Кхы-хы, — Ято издала странный смешок, а на лице ее всплыло ехидное самодовольство, — Братец, ты что, решил, наконец, в реал выбраться?       Она распахнула дверь, словно приглашая его внутрь. Уперла руки в бока, выпрямив маленькую грудь, словно учитель, который вот-вот начнет свои наставления. Не теряет возможности в очередной раз принизить брата и показать свое превосходство. Удивительно, как Рейджи до сих пор помнит те времена, когда она еще была маленькой, как ее бугорки, беззащитной девочкой, которая чуть что, сразу бежала к любимому братику за помощью. Она была такой милой и чистой.       — Задрот-девственник, познай же силу реала! — эти слова сравняли старшего брата с землей на глубине пары километров.       Для такой капризной барышни, ее комната полностью соответствовала девичьим заветам. Повсюду разбросана косметика, какие-то журналы, компьютерный стол уставлен дисками.       Пока Рейджи осматривался, Ято расстегнула чехол, начала доставать оттуда свою любимую электрогитару, которую родители подарили ей на день рождения.       — Да расслабься, мои пальцы приспособлены только для ритм-игр.       — Че? Вообще-то, я собиралась репетировать. И твое присутствие мне нисколько не помешает. Я уже привыкла не обращать на тебя внимание.       — Оу, так значит я смогу послушать, что ты играешь? Через стену плохая звукоизоляция.       — Хм, да делай, что хочешь, — опять надула щеки.       Собственно, Рейджи здесь для того, чтобы провести время в компании сестры, с которой отношения в последние несколько лет совсем разладились.       — Км, км, так… это сюда… — Ято очень много времени провела за настройкой гитары. Даже такому, несведущему в музыкальных инструментах парню, как Рейджи, было ясно, что она повторяет одни и те же движения. Это как когда ты не хочешь или не можешь поддерживать беседу с человеком и занимаешь пальцы телефоном, в случайном порядке тыкая на кнопки, а через некоторое время понимаешь, что просто повторяешь одни и те же движения от подступающей неловкости.       — А теперь ты еще и покраснела.       — Придурок, я просто не могу сосредоточиться!       — Так значит мое присутствие для тебя что-то, да значит? — усмехнулся Рейджи, радуясь маленькой победе.       — Ой, заткнись, не в этом дело…       Последние слова Ято звучали, как натянутая струна. Словно давались ей с трудом. Она уже не пытается подшутить над братом.       — В этом месяце у группы, в которой я состою, будет проходить первый концерт, — Ято замялась, раскрасневшись еще больше, — И мне страшно…       Впервые за долгое время Рейджи увидел свою сестру в новом свете. И это определенно не то, чем стоит гордиться. Она всерьез чем-то обеспокоена.       — Значит, выступление перед публикой, да?       — И это не какой-то бар или школьный спортзал. Мы будем выступать на настоящей сцене перед толпой. Для нашей группы это большое событие. Я пообещала, что выложусь на полную… Но как только представила, что мне придется играть перед столькими незнакомыми людьми...       Рейджи прекрасно понимал, что чувствует Ято. Ему не составило труда поставить себя на ее место. Если бы ему пришлось выйти на сцену, то это было бы сродни суициду. Что, в таком случае, Рейджи мог бы посоветовать сестре?       — Забудь, пха… — Ято выдохнула, пытаясь выдавить из себя улыбку.       Рейджи ощутил жалость к самому себе. В этот момент он должен подбодрить сестру. Может, именно из-за того, что он такой тюфяк, от которого нет никакой пользы, они с сестрой и не ладят. Сестра о нем думает именно так, и сейчас она в очередной раз в этом убедится.       — Я… я… — Рейджи пытался выдавить из себя хоть слово, чтобы ее надежды на брата не испарялись бесследно.       Пока он это делал, Ято уже опустила взгляд на гитару, лениво брынькая по струнам.       Тогда он в очередной раз поставил себя на место Ято. Концерт, живая сцена, куча незнакомцев, чьи взгляды обращены на парня. Он стоит на сцене, дрожит, покрывается потом, и вот-вот провалится. Ему захотелось бы уйти, убежать в привычный ему мир, где его не существует для окружающих. И когда эта мысль начала доминировать над остальными, буквально подталкивать его к бегству, он услышал из толпы звонкий голосок:       — Уа, вперед! Задай жару!       Голос, одной своей фразой вселивший в парня уверенность. Вытащивший его из уныния. Разбивший скорлупу, которой парень хотел отгородиться от этого мира. Когда он обратил внимание на обладательницу этого милого, нежного голоса, он увидел ту самую, кого и ожидал увидеть — его спасительницу Шиноэ. Ее поддержка — это именно то, чего ему не хватало все эти годы.       — Если… если бы был кто-то, ради кого мне пришлось стараться… то, уверен, я постарался бы прыгнуть выше головы.       — А? Чегось? — Ято подняла голову, вопросительно уставившись на брата.       — Подумай. У тебя ведь есть группа. Ты стараешься не только ради себя, но и ради них. И ради тех, кто услышит ваше офигенное выступление. Не стоит взваливать все на себя. Если разделишь свое волнение со всеми остальными, то от твоих переживаний и следа не останется. Верно. Главное, что тебе есть, ради кого стараться… так я думаю, — Рейджи не выпускал из головы образ Шиноэ все то время, пока толкал свою пламенную речь.       Во всех аниме, которые он смотрел, подобные слова воодушевляли. После них даже сестренка готова была бы прыгнуть брату на шею со словами: «Спасибо, братик, теперь мне легче!»       — Ну ты и придурок…       — Да что такого?! Я же старался! От сердца отрывал! — Рейджи вскочил, обращаясь к небесам за то, что подарили этому миру такую жестокую, неблагодарную младшую сестренку.       — Хм, хм… — и все же, по какой-то причине, она мягко рассмеялась, прикрывая рот ладошкой, чтобы не расхохотаться на всю комнату.       Это заставило и Рейджи улыбнуться. На душе потеплело.       — Возможно… знаешь, возможно ты прав. Все-таки эти твои мультики хоть что-то полезное в твою голову вбили.       Даже ее похвала звучит, как оскорбление.       Весь оставшийся вечер они провели в комнате Ято, болтая по пустякам. Обстановке смягчилась. Ей удалось сыграть пару песен, чтобы Рейджи смог их оценить. Это впервые за долгое время, когда им двоим было по-настоящему весело. Как подобает брату и сестре.       «Не подумай, что я хочу этого, но я буду не против, если ты придешь на мой концерт! И да, я собираюсь пригласить Мутоу. Ты тоже можешь кого-нибудь с собой взять, вот! В общем, давай, иди уже!» — эти слова Ято произнесла перед тем, как Рейджи покинул ее, даже несмотря на бардак, уютную комнату.       Вернувшись к себе, парень глубоко вдохнул, ощутив какой-то, ранее неизведанный прилив сил и воодушевляющих эмоций. Он понял, что общение с кем-то всегда идет на пользу. Он смог отвлечься от негатива, что лез в его голову в последние несколько дней. Смог взвесить и оценить свои отношение и мысли, связанные с Шиноэ.       «Та сцена в моей голове, когда она выкрикнула слова поддержки…» — по лицу Рейджи расплылась улыбка. Только свалившись в кровать, он еще раз прокрутил голос в своем сознании, все еще отзывающийся эхом. И когда он в очередной раз представил в голове ту картинку, по неведомой причине на него накатил приступ тошноты.       Тогда, стоя на сцене и услышав чей-то голос из толпы, он машинально присвоил его тому, кого ему хотелось видеть в первую очередь. Но что, если голос в его разуме принадлежал вовсе не Шиноэ?       Дзынь-дзынь. Неожиданный сигнал входящего сообщения заставил парня вздрогнуть. Обратив внимание на подсвеченный экран смартфона, лежащего на кровати, Рейджи увидел незнакомый контакт, и текст сообщения:       «Эм-м, привет, Рейджи! Это я, Кана. Прости, что так поздно. Мне, почему-то, захотелось написать тебе перед сном!»