Хочешь быть счастливым - будь им!

Намар Шерда Летний бал в императорском дворце мы пропустили — не до того нам было. Но вот от осеннего, как сказал Алье, нам отвертеться не получится. Если мы не появимся, то, в свете недавно преподнесённого дара, император проявит к нам повышенное внимание. А это не всегда есть хорошо. Ну что ж: надо так надо. Я воспринял эту новость с фаталистической отрешенностью, готовясь провести его точно так же, как и первый: стоя в стороне и не принимая участие в творящемся бардаке. Но вот у Алье было совершенно иное мнение. Мой супруг с какого-то перепуга решил всё-таки обучить меня танцам. И вот тут мы поругались. Да, я помню все наши с Алье скандалы. Все три. И самое неприятное, что все они начинались с какого-то мелкого повода: неловко сказанной фразы или бытовой мелочи. И это при том, что по-настоящему сложные вопросы мы всегда решали быстро и продуктивно. Ни я, ни Алье не стремились доказать друг другу, что наше мнение единственно верное, и мы всегда находили компромисс. Всегда, кроме каких-то мелочей! Вот и сейчас Алье закусил удила из-за моего нежелания учиться танцам. Ну не видел я в этом большой проблемы, в отличие от моего супруга. И вот что откровенно раздражало меня в Алье в такие моменты, так это его официальное обращение. — Господин Намар, я посмею вас уверить, что на балу найдётся немало желающих получить ваше внимание. И если вы будете отказывать всем без исключения, то очень быстро наживёте себе немало влиятельных врагов. Но это лишь мое личное мнение. Разумеется, ваш статус «старшего супруга» даёт вам возможность не обращать внимания на ту ерунду, которую городит ваш младший муж! А ещё в такие моменты Алье всегда ложился в кровать без одежды, специально демонстрируя мне, какой у меня красивый, соблазнительный и абсолютно неприступный супруг. Потому что добиться от него в этот момент взаимности было просто нереально. А опускаться до насилия я был не готов. Обычно, такой демонстративный разлад длился дня два. А потом отношения восстанавливались, когда мы шли на уступки. В последние два раза шаг назад делал именно Алье. Но, похоже, не в этот раз. После трёх дней этикетного обращения я понял: либо я учусь танцевать, либо буду наведываться в спальню к мужу только по праздникам. Ну и ладно! Мне что, трудно запомнить два десятка шагов? — Алье! Я не буду расточать комплименты каждому, кто обратит на меня своё внимание! Но если тебе так важно выйти со мной на танец — я готов запомнить, что и как надо делать. Это был ад! Настоящий ад! Всё время считать шаги, вовремя повернуться, поклониться и отступить назад. Я запоминал это как механическое действие, никак не сумев взять в толк, как от такого можно получать удовольствие? Но Алье был доволен, и это радовало… Хотя бы тем, что я вновь получил мужа, а не говорящую куклу. Осеннее равноденствие приближалось с ужасающей неумолимостью. Будь моя воля, я бы совсем из долины не высовывался. Но перемены настигли меня и здесь. Урожай ройса собран и продан. Дружине выплачен доход за три года сразу, и тут же нашлись желающие завести детей. Их можно понять: в нашем поместье дольше десяти лет ни у кого не было такой возможности. И вот пять семейных пар решились разом. Подай они заявку в монастырь по отдельности — и матриархи бы не придали этому значения. Но отправить сразу пятёрку носящих в одно место… Их визита нам избежать не удалось. Степенного возраста женщина, налысо бритая, что показывало её статус «опустевшего с возрастом лона», верхом появилась в нашем поместье в самом конце августа. — Господин Намар, — вежливо она чуть склонила голову, — нашему монастырю поступили сразу несколько заявок из вашего поместья. Прежде, чем дать ответ на них, мне поручено посмотреть, где будут проживать наши носящие ближайший год? Та самая пристройка, из которой совсем недавно Алье выселил загоняемый на зиму скот, чтобы тот совсем не околел от лютых морозов, сейчас была отремонтирована и приготовлена для проживания слуг. Вот только слуг в таком количестве у нас не было, и её по настоятельным просьбам дружины я и выделил для проживания носящих. Короткая экскурсия закончилась одобрительным кивком со стороны наблюдательницы и моим заверением, что безопасность носящих я готов гарантировать своим именем. А что мне ещё оставалось? Не дай я гарантий монастырю — и собственных детей мне не видать! Ведь хоть и брали носящих мои дружинники, но хозяин дома именно я. Хотя для нас с Алье с появлением носящих мало что поменялось. Разве что теперь у служебного входа и дверей из пристройки в кухню всегда дежурила пара дружинников, которые готовы были жизнь положить за своих будущих детей. По какой-то одной Алье известной причине в столицу мы направились в начале октября, хотя до бала было ещё две недели. Наивный! Я думал, нам только один приём вынести придётся, а оказалось, что нанести «визит вежливости» требовалось десятку людей. А когда из разговоров я понял, что на следующий год вся эта толпа обязательно заявится к нам, то чуть не взвыл. — …помолвка герцога Дансара, — выцепил я в разговоре Алье и Кирена знакомое имя. — И кто жених? — лениво поинтересовался Алье. — Виконт Таир Кандарский… — Да ладно! — потрясённо выдохнул Алье. — Император решил, что его любимый племянник засиделся в женихах? — Надо будет поздравление отправить. Родственник всё-таки, — скривился я. После этих слов Алье и Кирен потрясённо замолчали, переглянулись и вдруг расхохотались. — Намар! — утирая слёзы сказал Алье. — Тут Георга не поздравлять, а сочувствовать ему надо! Виконт Кандарский — самый известный кобель высшего света. Я-то скромником никогда не был, но я себе жениха искал. Понимаешь… я заводил отношения только с возможными кандидатами. А Таир не заморачивается такими мелочами. У него в постели не только весь императорский двор перебывал, но и половина гвардейцев. А ещё Таир предпочитает активную позицию. Но он младший сын брата нашего императора, и быть старшим супругом ему не светит. Разве что ему какого-нибудь баронского сынка отдадут. Но на такой мезальянс император не пойдёт. Он и так позволял Таиру гулять почти до тридцати лет. Но, видимо, всё, отлеталась птичка! — Всё так плохо? — удивился я. — Неужели герцог Дансар не справится со своим младшим супругом? — Я смею предположить, что вы, граф Шерда, никогда не видели Таира Кандарского? — улыбнулся Кирен. — Не пришлось, — кивнул я. — Намар, ты Дорка, сына городского кузнеца, помнишь? — спросил Алье. — Того, который на спор подковы разгибал на ярмарке? — Да, комплекция такая же, только Дорк на рожу посимпатичнее будет. — А что, герцог Дансар не может отказаться, если ему жених не нравится? — Отказаться?! От племянника императора?! Да тогда Георг может сразу себе погребальный костёр складывать! Такого унижения правящая семья ему не простит. От подарков императора вообще не принято отказываться. И, кажется, я знаю, кого надо благодарить за эту помолвку. Помнишь, дед говорил, что не простит Георгу моего контракта? А император очень ценит лорда Самани… Намар, обещай, что мы приедем на эту свадьбу, даже если она совпадёт с «золотой неделей». Я очень хочу посмотреть на «счастливое» лицо своего брата!

***

Осенний бал сильно отличался от весеннего. Если в мае, в начале сезона приёмов, аристократы империи собирались, чтобы после долгой зимы возобновить торговые и деловые контакты, то октябрьский приём называли «балом женихов». Урожай собран и посчитан, амбары полны — вот и самое время задуматься о подходящей партии для сыновей. Даже регламент бала отличался от весеннего. Явиться следовало чётко с трёх до четырёх часов дня, и прибывшие гости сразу попадали в атмосферу праздника. Зал приёмов был украшен вазонами с цветами и серебряными кадками с экзотическими деревьями, привезёнными с самых разных уголков мира. Вечнозелёные, вечноцветущие, они всё лето украшали открытые галереи дворца. Но пережить зиму на улице они не могли, и вот сейчас их все до весны занесли в зал и расставили причудливыми композициями. Среди этого «зимнего сада» были расставлены многочисленные диванчики, столики с закусками, вином и сладостями. Играла музыка, а по залу прохаживались молодые парни, присматривая себе пару. Алье всё-таки вытащил меня на танец. То ли царящая атмосфера была заразительна, то ли я достаточно хорошо запомнил нужные движения, но мне даже понравилось. Нет, не танцевать, а кружить по залу моего супруга и видеть, как нас провожают заинтересованными взглядами. Да, я прекрасно понимаю, что все они адресованы Алье. Мой супруг действительно красив, и это — мой супруг! А вот чего я совсем не ожидал, так это того, что едва мы устроимся на диванчике для отдыха, то какой-то смазливый парнишка попытается пригласить на танец меня. Меня?! Видимо, что-то проскользнуло в моём взгляде, потому что бедолага побелел и быстро ретировался. — Намар, — шепнул мне Алье, прижимаясь совсем близко. — Не стоит мысленно расчленять всех, кто с тобой заговаривает. У тебя твои мысли слишком сильно на лице отражаются. Вот зачем напугал мальчика? Я бы ему и сам причёску подпортил. После двух часов бала и трёх бокалов вина, у Алье появился румянец и заблестели глаза. — Пойдём, я тебе ещё кое-что покажу, — вдруг выдал он и потащил меня из зала. Мы поднялись на внутренний балкон, но Алье не остановился. Он потащил меня дальше и вдруг нырнул в неприметную нишу, закрытую от взглядов со стороны большим раскидистым кустом. — Поцелуй меня, — прошептал Алье, прижимаясь ко мне всем телом. Упрашивать дважды меня было не нужно. Слишком хорошо я ощущал жар его тела сквозь тонкий шёлк его одежды. И не только жар. Алье был возбуждён и, тихо постанывая, тёрся пахом о моё бедро. Но не тут же нагибать его! — Алье, я не желаю, чтобы кто-нибудь увидел моего мужа с голым задом, — попытался я образумить супруга. — Тогда просто помоги, — простонал он. Прижав его спиной к стене, я принялся его целовать, запустив руку в его штаны. Стоны Алье становились громче, и только мой язык не давал ему кричать. Нет, я слишком хорошо знаю моего мужа, чтобы освободить ему рот. Жалобно всхлипнув, Алье выгнулся, и тёплое семя потекло мне в руку. Вот только я решил половину проблемы. Пока я «успокаивал» Алье, то возбудился сам. Быстро приведя себя в порядок магией, Алье хитро на меня глянул и опустился на колени. У меня всё-таки выдержки побольше, поэтому я ограничился шипением и рваными выдохами. Алье отстранился в последний момент, помогая себе рукой. Убрал «следы преступления» и захихикал. — Всегда хотел это сделать! Хотя раньше в этих нишах я только целовался. — Алье, милый, надеюсь, мы больше не будем заниматься этим на балах? Я предпочитаю тебя в постели, рядом с купальней, а не в узкой тёмной нише. Чего на тебя нашло? — Вино. Голубой мускат. Его делают с добавлением специальных трав, и оно обладает возбуждающим эффектом. Сегодня же «бал женихов»! Из ниши мы вывалились в обнимку и тут же столкнулись лицом к лицу с герцогом Дансаром и ещё каким-то мужиком. Я хоть и худой, но рост у меня высокий. Алье мне и до уха не дотягивает. А на этого верзилу мне пришлось глянуть снизу вверх. Бугристые плечи выдавали в нём мечника. Причем, он точно предпочитает не юркие лёгкие аламы, как я. Тут как минимум полуторник, а может, и тяжёлая пара. Но слишком долго разглядывать и молчать — это неприлично. Поэтому я вежливо склонил голову. — Герцог Дансар, моё почтение, — и, вспомнив разговор Алье и Кирена, добавил. — Позвольте поздравить вас с помолвкой. — Благодарю, граф Шерда, — сквозь зубы процедил Дансар. — Надеюсь, мой брат не разочаровал вас в качестве супруга. Дансар шумно вдохнул, неотрывно глядя на лицо Алье. Демоны! Хоть и следы Алье убрал, но запах семени никуда не делся. Мы же только что… Я повернул голову к Алье и успел заметить, как он вдруг стёр большим пальцем каплю попавшего на лицо семени и демонстративно слизал её языком. — Виконт Кандарский, позвольте и мне поздравить вас, — слащаво улыбнулся Алье. — Император мудр в своём выборе. Надеюсь, мой брат сможет удовлетворить ваши потребности. — А куда он денется, — хрипловатым басом выдал верзила и с усмешкой оглядел мелковатого по сравнению с ним Дансара.