Праздность твоя рождает чудовищ...

      Солдаты вступили в бой с озверевшими титанами, которые бежали, спотыкаясь, вглубь леса. Имир, уничтожив парочку, двинулась вперед на приводе. Выждав подходящий момент, она скрылась за листву высоких деревьев. Девушка оторвалась на достаточное расстояние от своего отряда и начала поиски того самого гиганта.       Нервно нажимая на механизм, выпускающий тросы, Имир блуждала в лесу, пока не услышала взрыв на востоке. Яркий свет поглотил верхушки деревьев и ослепил разведчицу. «Они не смогли ее убить… Как же так?» Фриц была совсем рядом и изо всех сил спешила на место взрыва.       «Что же мне делать? Как мне быть?»       Имир увидела раненую женскую особь, бегущую за Петрой и Оруо. Фриц резко двинулась вправо и на безопасном расстоянии от гиганта, стараясь не быть замеченной, приземлилась на ветку дерева, надев капюшон плаща. Жестоко расправившись с оставшимися элитными членами отряда Леви, размазав их ногой, она взглянула на Эрена своим мерзким одним восстановившимся глазом.       - Я УБЬЮ ТЕБЯ, СУКА! – заорал в истерике Йегер и прокусил себе кисть.       Имир cделала шаг вперед и готова уже было остановить Эрена, но было поздно. Она держала копюшон, закрываясь от потока воздуха и наблюдала что же будет дальше. Атакующий с ревом двинулся на врага.       - Эрен, ты идиот. Тебе с ней не справиться – сказала она тихо себе под нос опустив голову.       Женская особь уворачивалась от кулаков Эрена, отвечая ему мощными ударами ног. Затем она отступила и побежала на опушку леса. Когда великанша пятилась назад, взади нее щипал траву молодой олень. Имир тревожно вздохнула, но, когда олень убежал прочь, заприметив двух чудищ, успокоившись выдохнула. Эрен сидел на титанше и молотил землю рядом с ее головой. Кисти его огромных рук буквально отвалились. Вокруг них исходили большие клубы пара. Сердце Имир бешено колотилось.       «Черт, он сошел с ума».       Снова послышался рев чудища. Не загнанного животного, а того, кто на грани безумия и ярости. Титанша опешила и даже испугалась от такого напора. Она высвободилась и увернувшись от ударов Атакующего побежала. Внезапно Женская особь остановилась и замерла на миг, как будто думала, решалась на что-то. Резко развернувшись она с размаху снесла голову Эрену вместе с деревом позади него. Так закончилась жестокая битва двух людей в телах гигантов. В тот момент, когда чудовище открыло пасть и поглотило тело Йегера, подоспела Микаса и в ужасе смотрела как великанша, схватившая ее родного человека, побежала прочь.       - ОТДАЙ! ВЕРНИ ЕГО, ТВАРЬ!       Имир, молча смотрела как Микаса делала отчаянные попытки вернуть Эрена.       «Она на грани истерики. Дала волю эмоциям…Ничего не выйдет…»       Имир сжала рукоятку своего клинка, вытащив лезвие ровно на сантиметр, но затем снова толкнула его обратно и беспомощно опустила руку. В этот момент прибыл капитан Леви. Аккерманы летали вокруг титанши словно назойливые мухи, она не успевала их ловить и пыталась отбиваться. Солдаты разрезали плоть чудовища снова и снова.       Имир следовала за ними и чувствовала тревогу вперемешку с восторгом. «Тело и мощь Женской особи… Она прекрасна. Идеальный симбиоз живого организма и человека». Этот огромный титан, способный наращивать кристаллическую основу, кардинально отличается от ее карликового тела титана. Фриц не могла пошевелиться, хоть и знала, что должна помочь. Пока Имир вела борьбу со своей совестью, Микаса и Леви продолжали атаковать, и в конечном итоге из открывшегося рта показался Йегер. Схватив его тело, они отступили. Фриц осталась стоять, наблюдая как огромные слезы горечи и разочарования текут из выколотых глаз женской особи. Лицо гиганта и светлые волосы так напоминали ей Энни Леонхарт. Сомнений больше не осталось.        «Если даже эти двое отступили, то и мне не стоит соваться..» - подумала Имир и двинулась в обратном направлении. «Вряд ли она выйдет из своего тела. Энни не глупа, чтобы попасться. Мне нечего здесь делать. Я рада, что Эрена удалось спасти, но почему же на сердце так тяжело.. а внутри всепоглощающая пустота»?       Серые тучи закрыли собой полуденное солнце. С севера поднялся ветер, но он едва ли проникал в чащу леса. Фриц молила о дожде, но природа была беспощадна. Ужасно хотелось пить. Губы ее потрескались от зноя и сухости, а капилляры в глазах полопались от напряжения и стресса.       Имир нагнала свой отряд в тот момент, когда они добивали оставшихся титанов недалеко от точки сбора на западе. Имир приземлилась на дерево на краю леса и стала искать глазами Ленц. Обнаружив ее среди остальных, на поляне, она облегченно вздохнула. Затем вернулась в лес и присоединилась к группе зачистки.       Нескольким отрядам приказали собрать трупы в лесу. Фриц спокойно взяла тело на плечо и молча пошла вперед за другими. Девушка до сих пор находилась в шоке и не знала, как ее только ноги держат.       Когда Имир перетащила последнее тело, она плюхнулась на землю, вытянув ноги вперед. То было плохой идеей, напряженные мышцы говорили о том, что встать она едва ли сумеет. Криста Ленц в этот момент вместе с другими подготавливала лошадей в обратный путь.       Фриц не заметила, как к ней подбежала Криста и положила руку на плечо. Имир сразу же узнала знакомое прикосновение и положила свою ладонь на ее. Затем приложила все свои силы чтобы подняться с земли. Взглянув в растерянные глаза блондинки, она лишь кивнула в ответ. Ее взгляд был таким пустым, уставшим … Ленц нежно прикоснулась ладонью щеки Имир.       «Я все понимаю, тебе многое пришлось пережить. Мне так жаль»        «Рада, что с тобой все в порядке»       Их безмолвный диалог длился не больше мгновения, прежде чем Имир позвал капитан ее отряда.       «Я не знаю сколько я еще выдержу смотреть на эти смерти».       Имир подсознательно начала считать количество погибших. Один.. Два.. Восемь.. Тринадцать. Двадцать пять…Ее заторможенный мозг способен был лишь на это. Фриц старалась не запоминать их лица и делала все на автомате. Она медленно перетягивала веревку вокруг мешков, представляя, что это просто бревна.       - Ты в порядке?       Она обернулась. Красивое лицо Ромеля было в засохшей крови, над глазом была глубокая рана, а его волосы растрепаны. Цинкаро старался улыбаться, но у него это плохо получалось. Не было сил ни шутить, ни язвить и даже разговаривать. Она устало кивнула.       - Мы не можем бросить тело Ивана!       Имир обернулась и увидела, как молодой парень кричал на командира Эрвина. Затем его оттащили товарищи и начали что-то объяснять.       - Не все тела смогли вытащить из леса, - сказал Ромель Имир, натягивая веревку на последнем мешке. – Да, нам иногда приходится оставлять товарищей земле. Она всегда обо всем позаботится.. Повезет если сумеем еще нашивку привезти семье.       Имир промолчала и продолжала пялиться в нашивку на кителе погибшего. «Вот как значит. После нас остается лишь гребаная нашивка».       После того бойцы передислоцировались, лошади были накормлены, солдаты снаряжены, а тела погружены в повозку, Разведотряд двинулся обратно в Каранес. Все были вымотаны, особенно новобранцы. Ребята очень хотели домой, к своим семьям. Напряжение среди отряда было очень сильное. Никто не ожидал, что на этом еще все не закончилось.       - Аномальный гигант сзади!       - Этот идиоты забрали тело и привели за собой титанов!       Все поглядывали на командора Эрвина, ожидая его приказа        - Скачите во весь опор! – кричал командир.       Титан с жуткой улыбкой бежал с такой скоростью, что нагнал бедных парней почти сразу. Труп друга упал и никому уже не было до него дела. Титан схватил парня и поднес его к лицу чтобы откусить голову. В этот момент Микаса разрезала шею гиганту.       - Имир, нужно помочь! – испуганно крикнула Криста.       Имир проигнорировала. Ей было даже лень открыть рот и сказать что-то. «Плевать». Она продолжала смотреть вперед.       - Едь вперед, Криста – крикнул Райнер.       - Там же Микаса. Уверена, они справятся и без нас! – крикнула ей Саша.       - Эти твари догоняют! – кричали вокруг солдаты.       Солдаты всполошились.       - Что делать?       - Мы так не доберемся!       - Мы все умрем!       «Плевать».       Солдатам пришлось сбросить все тела, которые они собирали с таким трудом. Теперь они не смогут передать их родным. Некоторые еле сдерживали слезы, в том числе и Криста. Имир была убийственно спокойна. Сейчас ей было плевать на все вокруг. Лишь бы убраться отсюда.       Она так ни разу не обернулась. «Земля о них позаботится…»       После приезда домой в замок Реазведкорпуса, всех новобранцев попросили сдать оружие, форму и приказали ждать дальнейших указаний. Решено было провести расследование по выявлению предателей в Разведотряде. Положение было крайне опасное. Эрвина Смита сразу же вызвали в столицу на совещание касательно их дальнейшего развития.       Все тело ломило от усталости. Имир не хотела идти в свою комнату. Ей надо было подумать и побыть в одиночестве. Имир вспомнила те ужасающие моменты, когда солдатам пришлось бросать трупы с тележки, чтобы уйти от титанов. «Столько трупов за собой оставила эта блядь… Непростительно». Имир сжала кулаки и шагала вдоль замка, уставившись на землю, чтобы никого не видеть. Она вспомнила Эрена, который закрывал рукой лицо, чтобы никто не увидел его горьких от обиды и злости слез.              Имир поравняла лошадь с повозкой Йегера после выезда из Каранеса и тихо спросила:       - Эрен.. Спишь?       Эрен открыл глаза, повернул голову и также еле слышно ответил.       - Нет. Просто лежу, отдыхаю.       - Что произошло?       - Я проиграл ей. Женской особи. Она была слишком сильна. Я не справился. Но в следующий раз, я одолею ее. И она заплатит за все, - выражение его глаз приняло воинственный характер. Он был обессилен, но по-прежнему полон решимости и внутренней ярости. Имир улыбнулась, восхищаясь его упрямству, но затем ее улыбка спала, когда он добавил:       - Это моя вина. Я принял неправильное решение. Если бы я только знал. Если бы у меня было больше данных..       - Эй! Не разговаривай с ним! – выкрикнул старший капитан, приблизившись к ним.       Имир повела лошадь вправо и больше не заговаривала с ним.       Толпа негодовала и вопила при их приезде в Каранес. «Смешно». А ведь недавно они провожали их с почестями как героев под звон колоколов. Этот звон все еще раздается в ее голове, медленно и зловеще, предвещая что-то ужасное.       Ее мысли вернулись к титану Энни. Как бы ей хотелось узнать больше. Но память предыдущего носителя не проявляла себя кроме невнятных вспышек коротких кадров воспоминаний. «Разве может быть что-то хуже этого предательства?»       Но ведь ты сама предатель.       Заткнись, сука       Да, моя милая. Ты стояла и смотрела как твоих товарищей убивают одним за другим и ничего не сделала.       Мне срать на них всех       Лицемерка       Имир вдруг остановилась и резко ударила себя в лицо кулаком. Перед глазами вдруг резко поплыло, и она остановилась, нагнувшись, положила руки на колени. Из разбитого носа закапала кровь, но это не принесло облегчения. Хотя бы внутренний голос ее титана умолк оставишь за собой лишь эхо зловещего хохота.       В этот момент Криста Ленц, следовавшая за ней, остановилась. Каково же было ее удивление, когда Имир вдруг резко врезала сама себе со всей силы.       - Имир, что ты делаешь? – медленно она подошла к ней и протянула руку, но Имир резко подалась вперед, избежав прикосновения, завернув за угол корпуса она вышла на задний двор, где некогда проводил свои тренировки Эрен и села, сама того не зная, на его место на скамейке.       - Ты в порядке? – Ответа не последовало. – Я понимаю. Сегодня был трудный день. – Ласково продолжала Криста, сев напротив, - Наша первая вылазка. Я думаю, что нам нужно смириться с положением дел и жить дальше. Ради тех, кто погиб сегодня.       Имир продолжала молчать, избегая ее взгляда. Внешняя наигранная уверенность пошла трещинами и наружу рвались сдерживаемые весь день усталость и отчаяние. «Я просто хочу побыть одна, оставьте меня все в покое…» Девушка встала из-за стола и пошла в сторону колодца.       - Имир? – Криста удивленно уставилась на нее. Встав вслед за Имир, она окончательно вышла из себя. - Да что с тобой не так?! – Криста повысила голос и со злостью догнала ее и толкнула в спину. Получилось немного сильнее, чем она ожидала – Мы что, теперь не разговариваем? Посмотри на меня, черт бы тебя побрал!       От толчка Имир подалась вперед, затем обернулась и, раздраженно, посмотрела сузив глаза, на стоящую в паре метров напротив Кристу. Что-то в ней изменилось. Такое чувство, будто девушка посмотрев своему страху в глаза, стала чуть сильнее. Имир показалось, что даже в росте она прибавила пару миллиметров.       - Это я виновата, ясно?! – выкрикнула она, раскинув руки в стороны. – Я могла что-то сделать, но нихуя не сделала. – Ее тон стал чуть ниже. Затем глубоко вздохнув, спокойным голосом она произнесла, сжав ладонь в кулак. - Они все умерли по моей вине.       - Расскажи, что произошло. Ты там была? Что ты видела? – Ленц сделала шаг вперед.       Ленц уже услышала вкратце от ребят обо всем. Также она видела как отряд Имир выходил из леса с трупами и было несложно догадаться, что девушка была практически в эпицентре событий. «Слава богу не на правом фланге, где практически все погибли». Криста словила себя на мысли, что ей не стыдно думать об этом.       Имир положила руку на голову. Ей снова кажется, что она снова слышит звук колоколов. - Не сейчас, Криста. Оставь меня, – девушка двинулась дальше.       - Имир, тебе не станет лучше если мы не поговорим об этом. Я уверена ты не виновата. Ты сделала все, что могла, - сказала Криста обеспокоенным голосом, снова преследуя ее.       Слова Кристы заставили ее остановиться на полпути. «Пожалуйста не говори так. Я плохой человек. Я вовсе не такая какой ты меня считаешь».       - Только маленькая Криста сделает наш мир идеальным, - наигранно произнесла девушка. - Всех спасет, всем поможет, - усмехнулась шатенка, обернувшись и всплеснув руки в стороны.       Криста наконец остановилась и изумленно посмотрела на нее:       - Что?       Имир резко пошла в ее сторону, чуть нагнулась и сказала в лицо тыкнув пальцев:       - Знаешь, что меня бесит в тебе? Что ты всегда строишь из себя невинность. Хотя ты прекрасно все знаешь и понимаешь. Я ненавижу, когда ты делаешь из меня дуру. Ты можешь срать в уши окружающим, но не мне.       Шатенка вспомнила рассказ Кристы как она помогла Жану, Армину и Райнеру во время операции. Пока они двигались из Каранеса домой, она ничего не говорила, только слушала, но сейчас специально подогревала свою злость этим. Казалось, проблема была высосана из пальца, но больше не было сил терпеть все это.       - Имир, о чем ты говоришь?       - Вот опять ты это делаешь? Ты вытягиваешь всю энергию, питаешься вниманием людей! Вечно тебя должны все спасать пока ты дохнешь или наоборот. Все дохнут, а Криста летит во имя спасения, чтобы сдохнуть первой. Ты просто лицемерка хуева!       Криста спокойно выслушала и ответила:       - Какая же ты эгоистка.       - Мое раздутое эго, такое же большое, как и твои комплексы, - ответила Имир.       Сказанные слова пронзили сердце словно пики.       - Знаешь, что Имир, иди на хрен!       - Да, пожалуйста. Дорогу не подскажешь? Браун может уже показал, а я не в курсе? – скрестив руки, Имир забила последний гвоздь.       На удивление Имир, Криста не заплакала, а лишь неодобрительно покачала головой, затем она обернулась и молча ушла прочь. В ее глазах Имир не увидела осуждение или разочарование, от этого ей стало только хуже.       - Ну и катись! - Имир со злостью пнула траву и, подскользнувшись, чуть не упала. Фриц пару минут стояла неподвижно, затем достала нож из своего сапога и лезвием надавила на ладонь. Она тяжело дышала и была готова прямо сейчас со всем покончить.       - Ну давай! Давай же… - она продолжала давить, кровь закапала на зеленую траву. Затем выдавив отчаянный возглас, кинула нож на землю. Когда боль достигла через нервные окончания до ее мозга, стало немного легче. Девушка села на землю и положила руки на колени. Кровь продолжала капать медленными каплями на ее штаны. Колокола продолжали эхом звенеть в голове. Ей казалось, что она сходит с ума.       Тогда, на краю леса гигантских деревьев Имир просто сломалась. Да. Сильные люди рано или поздно ломаются. Ведь они просто люди. С того самого момента Имир стала принимать неправильные решения. Говорить неправильные вещи. А еще она очень боялась. Она как будто делала это нарочно. Делала себе хуже. Пыталась оттолкнуть от себя людей, а главное Кристу.       Имир посмотрела на свою раненую руку и подумала о том, что сейчас если бы это увидела Криста, то побежала бы делать перевязку. Она сжала ладонь в кулак, делая при этом себе больнее и даже не пытаясь регенирировать рану. Девушка потянулась за ножом, медленно встала и пошла к небольшому зданию, взобравшись на него с помощью забора рядом, вскарабкалась на следующее строение чуть повыше, примерно в два этажа, и легла под навесом на крышу. В этой части штаба мало кто проходил, почти никогда здесь не было народа, и она надеялась, что ей никто не будет мешать. Прохладный ветер ласкал ее кожу, развевая челку по ветру. Прикрыв глаза Имир старалась расслабиться. Через несколько минут ей удалось привести мысли в порядок и поймать спокойствие. Скорее не спокойствие, а пустоту. В ней было так уютно и тепло, что Имир пока не была готова с ней распрощаться. Облака замысловатой формы медленно плыли по небу словно корабли, рассекая океан, а птицы сегодня особенно громкие. «Дождя так и не было, а так хотелось бы…» Она снова подумала о Кристе.       «Чувства требуют конкретности их выражения. А если я не испытываю ничего конкретного, любовь ли это вообще? Как можно понять любишь ты или нет? Почему людям всегда нужны ответы? Какой с них толк?»       Зачастую люди не любят слышать правду. Имир не любила врать даже себе. Поэтому ей было очень тяжело нести эту ношу. Все скрывать. Обычно Криста никогда ничего не спрашивала, не лезла в душу. Кажется, она чувствовала ее насквозь. И Имир это нравилось. Но теперь она лезет к ней с этими ненужными разговорами и это тяготит ее. Чувство вины сжирало изнутри, и она ничего не могла с этим поделать.       «Мне кажется, я запуталась».       Признаться, первое время Имир не испытывала любви как таковой. Скорее влюбленность, интерес. Ей нравилось спать с ней, управлять ею, проводить время вместе. Это было весело и приятно. Девушка никак не хотела признаваться себе в том, что нуждается во внимании, семье, в ней. Она не хотела признавать, что уже не та одиночка Имир, которой никто не нужен. Достаточно социализировавшись за эти несколько лет на острове, Имир познала радость и горе вместе со своим родным человеком. Познакомилась с хорошими людьми, которых она могла бы с натяжкой назвать своими друзьями. Чем дальше Имир скрывала свое происхождение и информацию, тем труднее ей было существовать. Изводив себя бесконечными упреками, она заплетала этот клубок лжи все сильнее и сильнее. Когда признаться было уже практически невозможно. И девушка не видела выхода и начала врать себе, что ей на всех плевать. Закрылась от себя самой.       Имир посмотрела на свою ладонь. Следа пореза ни осталось. Она потянулась к ноге, чтобы проверить свой нож. Как всегда, на месте…              1 день до вылазки.       - Привет, идиот. Как ты там без меня? Не развалил еще ничего?       - Привет-привет, задница, - улыбался во весь рот Каспар, вставая со стула и приветствуя своего старого друга. Он битых два часа ждал встречи с Имир в этом доме, который предоставил подчиненный для встречи. После того как Имир ушла в армию, бизнес не стоял на месте. Уотс хорошо справлялся, усердно работая за двоих. Имир и не сомневалась, что у него получится. Парень добросовестно откладывал долю Имир в сейф и всегда передавал ей деньги, когда она просила.       Они сделали приветственный жест руками, после чего Имир села напротив друга на небольшой диванчик. Она осмотрела комнату, которая была похожа на домашний кабинет. Рабочий стол у окна, шкафы с книгами, кресло в углу, полки с документами, горшки с цветами на подоконнике.       - Имир, выпьешь?       - Давай кофе. Я хочу иметь трезвую голову. Завтра вылазка.       - Отказываешься от выпивки? – протянул Каспар. – Завтра снег выпадет.       - Не пизди давай, - улыбнулась Фриц.       - Твоя первая?       - Да.       - Страшно?       - Я бы не сказала, - пожала плечами девушка. – Пофиг как-то.       - Круто. – Каспар открыл дверь, сказал что-то подручному и уже через пару минут на подносе маленького низкого столика между ними стояли две кружки с кофе и сахаром.       - Ну как там? Расскажи. Нашла то, что искала? – Каспар начал класть кубики сахара в кружку.       - Не знаю. Думаю, да. – Имир взяла красивую, обрамленную золотым узором, кружку и сделала глоток обжигающего горького кофе. – Что-то теряешь, что-то находишь. – Имир немного опустила голову. Она не смогла признаться ему, что потеряла себя.       Каспар уже столько лет знал друга, что выучил ее настроение и знал почти каждый завуалированный смысл. Знал, когда она зло шутит - это не всерьез, а когда ругает, то заботится. В жизни Имир таких людей очень мало. Тех, кто знал девушку достаточно хорошо. Точнее сказать двое. То, как Имир разбрасывается ими разбивало ее на части, но она ничего не могла с собой поделать и продолжала плыть по течению.       Парень понял, что случилось что-то очень плохое. «Она наткнулась на что-то ужасное и не смогла с этим справиться».       -Не знаю. На кой хер я поменяла свой уютный кабинет на сраный барак? - резко добавила Имир воодушевленно, меняя тему. Она не хотела затягивать встречу, нужно было скорее возвращаться в лагерь.       -Ну ведь ты сама того хотела.       -Ну да, - Имир зачесала челку назад и откинулась на спинку дивана, положив на нее руку. Затем вздохнула, прикрыла глаза и снова отпила из своей кружки.       - Имир, - после недолгой паузы обратился к ней Каспар, - У тебя что-то случилось?       Каспар был встревожен внезапным посланием от Имир о том, что она хочет встретиться. Он надеялся, что Имир хотя бы объяснит в чем дело. Фриц писала редко и здесь явно что-то важное. В последнем письме девушка говорила, что «тучи сгущаются, враг активизировался и теперь будет наступать».       - Все нормально. Не волнуйся. Я просто хочу попросить тебя кое о чем.       - О чем же?       - Если вдруг со мной что-то случится, пожалуйста, отдай мои сбережения Кристе Ленц из Разведотряда, семье Руфуса Ньюмана из Хлорбы, потом Лу. Ей нужны деньги на протез для брата. Она и так много делает и рискует, доставляя письма. Оставшуюся часть отдай приюту для животных…       - Что? Ты что, думаещь, что умрешь завтра? – Каспар резко вскочил со стула, который с грохотом упал на пол.       Имир улыбнулась грустной улыбкой и встала. Ей показалось, что Каспар вытянулся еще больше. Легкая щетина и суровый взгляд, отличное телосложение. Одет как всегда со вкусом. Волосы отросли, по-прежнему завязаны в шмак. Солнцезащитные круглые очки, которые Уотс не стал снимать. «Он все такой же… Импульсивный»       - Я не знаю. Я хочу попрощаться…       - Как же так? – грустно спросил Уотс. За секунду его глаза стали влажными и он был рад, что Имир не видит. – Куда ты пойдешь? Ты ведь просто хочешь уйти куда-то правда? Я могу чем-то помочь? С тобой ведь все будет хорошо, Имир? Только скажи. Я и ребята..       - Да… Конечно, - перебила его Фриц и грустно улыбнулась. Потом похлопала по плечу друга. - Если что-то вдруг понадобится, я обязательно обращусь. Спасибо тебе. За все.       Прошло несколько дней. Новобранцы слонялись по корпусу без дела, пока командир Эрвин и Леви планировали план по поимке предателей. Ребята собирались в общей комнате и пытались скоротать время за чтением книг, настольными играми, пустыми разговорами или еще чем-нибудь, не ведая о том, что вообще происходит. Кто-то ходил на тренировки или просто делал пробежки, но таких было мало. Ханджи трудилась в своей лаборатории. Остальные старшие члены корпуса продолжали свою работу в прежнем режиме и особо не следили чем занимались младшие.       После последнего разговора с Имир, Криста проплакала всю ночь. Она лежала на боку, обхватив колени руками и не сводила глаз с дверной ручки, постоянно прислушиваясь в надежде, что услышит знакомые шаги. Но Имир так и не пришла.       Следующим днем Криста Ленц, уставшая жалеть себя, натянула кофту и юбку, вышла из своей комнаты и направилась в общий зал. Увидев ее, Саша весело помахала и позвала жестом к себе. Они с ребятами играли в кости.       - Привет, Кристочка. Как дела? Выглядишь не очень.       - Да, не выспалась.       - Мы потом пойдем во двор, устроим забег на стометровку. Поспорили с Жаном, - сказал Райнер. – Ты пойдешь?       - Наверное.       Райнер всеми силами пытался быть поближе к ней, постоянно болтая и перетягивая все внимание на себя. Ребята шутили и дурачились, весело проводя время. Все вокруг казалось таким ненужным и пустым. Такое чувство будто она оторвалась от тела и наблюдала за всем со стороны. Душу разрывала тоска и непонимание куда двигаться дальше. Прошло столько времени как она служит в рядах Разведотряда, но она по-прежнему не чувствует свою принадлежность к миру. Не чувствует себя свободно и спокойно. По-прежнему не понимает куда ей идти, поэтому делала все машинально и шла туда, куда ее зовут в буквальном смысле. Блондинка наблюдала как кости крутились в воздухе и падали на доску. Снова и снова…              Всю операцию Криста чувствовала себя подавленно. Она долго готовилась морально. Готовилась к смерти. Криста старалась не говорить об этом Имир. Ее реакция была бурной и неадекватной, и Ленц никак не могла понять почему. Разве есть что-то плохое в том, чтобы пожертвовать собой ради других близких тебе людей? Ленц находилась позади от правого фланга и когда она проезжала мимо разорванных тел, оставленных Женской особью, она была в странном спокойствии. Девушка была уверена, что с Имир будет все в порядке, ведь она сильная. «Мне никогда такой не стать»… Наблюдая за дымовыми сигналами, Ленц знала, что самая опасная линия строя впереди. Она вздохнула с благоговением, ожидая самого страшного.       Заприметив двух лошадей, бежавших с северо-востока она помчалась в их сторону, спросив при этом у командира отряда разрешение разведать обстановку. Когда девушка увидела знакомые лица ребят, она обрадовалась на столько, что чуть не заплакала.       - Как хорошо, что вы живы! Все в порядке?       Друзья смотрели на нее как на богиню, а она испытывала всепоглощающее чувство радости от своей нужности. Пристальный взгляд Райнера немного смущал, и Криста постоянно чувствовала его на себе, когда ехала впереди него.       Кристу настигло дикое разочарование, когда она не обнаружила ни одного аномального на своем пути. Когда солдаты достигли края леса гигантских деревьев, просто стоять на дереве не прильщало ее. Даже когда гиганты рванули в глубь леса. Разведчица и глазом моргнуть не успела, не то чтобы догнать кого-то и убить. Ничего не выходило так как она хотела. На счету девушки пока было ни одного убитого гиганта, но ей так хотелось сражаться. По-настоящему. Криста так сильно этого желала, что похоже не могла думать ни о чем другом в последнее время. На утренней общей зарядке старалась больше всех, также как и на тренировках. Но ее худое красивое тело, не было предназначено для сильных нагрузок и каждый раз, у нее болели мышцы и подкашивались ноги. Девушка упорно продолжала тренироваться самостоятельно, пока Имир не видела. Криста боялась ее попросить, зная ответ. Но этого всего по-прежнему было недостаточно. Ленц боялась титанов и не могла совладать с этим страхом.       Утро тянулось для нее бесконечно долго. Собравшись отряд слушал указания командиров. Ленц смотрела в сторону леса и нетерпеливо ждала Имир. Увидев лицо девушки, выходящую из чащи леса, у Кристы не получалось скрыть улыбку. Взгляд пал на мертвое тело за ее спиной и улыбка спала. Внутри вдруг стало так горько и стыдно.       – Пожалуйста покорми за меня, - обратилась к напарнице девушка, почесав лошадь по гриве. Шаги превратились в бег. Ей так хотелось ее утешить, сказать что-то. Но достигнув Фриц, слова застряли в горле.       Когда они двигались домой из Каранеса, Криста пыталась поговорить с Имир. Никакие разговоры не помогали разбудить в девушке энтузиазм или хоть какую-то капельку жизни в глазах. Имир была безмолвна и иногда только издавала звук «угу» в знак согласия, даже не открывая рта. Криста напряглась и ей стало страшно.       Что если она больше не будет нуждаться во мне?       А нуждалась ли она вообще когда-либо?       Ленц внимательно наблюдала как Фриц внезапно догнала повозку с Эреном и о чем-то начала его спрашивать. Та редко обращалась к нему напрямую. Почти никогда. Это показалось странным. Такой Имир она еще не видела. «Что же случилось в том лесу? Почему она не хочет открыться мне?»       Криста продолжала напирать и уже вечером нашла ее идущую на задний двор Штаба. Она снова попыталась найти контакт с Имир. Но все тщетно. Имир нагрубила ей и наговорила много гадостей. Криста знала, что простит ей это, но осадок остался неприятный. Ленц отступила и решила больше не лезть какое-то время. По привычке блондинка стала копаться в себе. Что она сделала не так? «Наверное, я слишком приставучая» - поникла она, выбрав причину на поверхности, отказавшись подсознательно копнуть глубже.       Каждый из новобранцев испытал эмоциональный шок и Криста Ленц не была исключением. Падающие с повозки тела и звук удара о землю постоянно стоял перед глазами. Девушка легла на спину и уставилась в потолок. Ее дико не хватало. Эгоистично, но это так. Ленц хотела, чтобы она всегда была рядом. Блондинка с горечью осознавала, что не может справиться с этим одна.              В эти дни Имир старалась сильно не светиться, проводя свои дни в заброшенной отдаленной башне замка и почти не выходила днем. А поздно вечером выходила за пределы лагеря и успевала возвращаться до отбоя. Метелка Леви побывала даже здесь, и смотря в круглое маленькое окно она заметила, что даже оно было идеально вымыто. В столовую шатенка почти не спускалась, лишь иногда брала немного еды с собой и уходила обратно. В душ ходила ночью пока все спали. Старый матрас на полу служил ей постелью. Свет едва ли проникал и почти всегда в помещении было темно. Маленькая комната была убежищем от всего мира, от которого она пыталась отгородиться. Сидя на старом ящике, Имир предалась унынию. Снова и снова все мысли перескакивали на Кристу.       «Отсутствие своего мнения, подавление своего я, непонимание и обесценивание своих желаний, неумение говорить «нет», низкая самооценка, ожидание чужой похвалы. Неспособность воспринимать критику всегда вызывала у нее тревожность и слезы, а жертвенность превратила ее в заложницу собственной лжи». Ум Имир быстро проанализировал все ее плохие качества. Со всем этим Фриц не могла смириться и уже опустила руки. Она поняла, что ей уже все равно. Или ей так только казалось?       Ты не считаешь, что это не честно?       Что именно?       Ты перебираешь все недостатки с таким удовольствием, как фишки на игральной доске. Хотя сама ты не без греха.       Да, ты прав. Я не ангел. Но мне же нужно чем-то себя утешить.       А. Я понял.       Впервые за долгое время она согласилась с ним. Тяжело вздохнув, Имир встала с ящика и прошлась по маленькой унылой темной комнатке.       «Чувствую себя крысой в банке». Она не могла больше выносить это место и себя в том числе.              Девушка ловко спрыгнула с окна второго этажа на крышу прилегающего корпуса, затем добежала до внутренней стены каменного забора замка. С легкостью спустилась вниз за пределы Штаба, она встала и отряхнула руки. Имир делала это не в первый раз и смеялась про себя «Какой же это секретный Штаб если любой может сбежать и также проникнуть?» Это была проработанная схема. Она делала это много раз и всегда оставалась незамеченной. Имир бежала на восток в сторону леса недалеко от замка, но превращаться в титана пока не спешила. Найдя знакомое дерево с меткой на стволе, девушка просунула глубоко руку в трещину и нащупала небольшой конверт. Раскрыв его, она быстро пробежалась глазами, улыбнулась, затем порвала его на несколько частей и положила в карман.              Имир любила сливаться с толпой и бродить по улицам, рассматривая людей, их серые безликие лица. Любила этот маленький город, который находился у подножия гор, ближе всех к их Штабу. Воздух здесь свеж и пропитан ароматом сосен и травы, который приносит ветер с северных холмов. Ее взгляд наткнулся на вывеску бара. Недолго подумав Фриц двинулась ко входу. Вдруг это ее последний день. Стоит хотя бы опрокинуть рюмку другую. «Нет. Я определенно не алкаш. Просто люблю выпить. К тому же я никогда не пьянею».       Открыв дверь, она успела оценить обстановку и неплохой интерьер. Большой бар, опрятные официанты, подушки ручной работы находились на каждой двухместной скамейке со спинкой, которые были обиты тканью кремового цвета, а картины местных художников занимали большую часть пространства на стене. Охранник остановил ее и с пренебрежением окинул взглядом. Имир усмехнулась.       - Эй, друг. Не волнуйся. Денег у меня хватает.       Так как на Имир был надета ее старая гражданская одежда и выглядела она достаточно изнеможденной и потрепанной, ее вполне можно было принять за бродягу. Девушка прошла в конец зала и плюхнулась на скамейку. Заказав официанту обычную кружку пива, Имир достала из брюк блокнот с ручкой и начала что-то записывать.       - Привет.       Она медленно подняла голову. Увидев знакомое лицо, Имир отвернулась, сделав вид, что она не узнает его. Девушка надеялась, что в тусклом свете он и вправду подумает, что обознался и пройдет мимо.       - Ты что здесь делаешь? Разве вам не приказали оставаться на месте? – продолжал Ромель.       Делать вид непонимания дальше не было смысла и Имир, просунув блокнот в карман, выдавила:       -Да. Да. Я сбежала чуть.       - Как можно сбежать «чуть»? – Цинкаро нахмурился.       - Можно, когда очень захочешь, - усмехнулась Имир.       - Можно я присяду, - Ромель отодвинул скамейку.       - Нет, конечно.       Он остановился, а затем секунду подумав, все-таки сел напротив.       - Почему я тебя раньше не видел? – устроившись поудобнее спросил он.       - Ну, может потому что я живу в секретном Штабе? – Имир не знала зачем вообще разговаривает с ним. Хотя ей на все уже было плевать, даже если ее заметят или схватит военная полиция за дезертирство.       - Логично. Наш находится в Гермине. Нас немного осталось. Так что ты здесь делаешь, на сколько я знаю вам сейчас запрещено покидать пределы Штаба? И почему ты в гражданской одежде?       - А что? Настучишь? – нахмурилась Имир.       - Нет..       - Просто захотелось расслабиться, - нашла ответ девушка, подняв вверх кружку пива.       - Понятно. Почему-то ты похожа на ту, от которой подобное можно ожидать. Любишь нарушать правила?       - Постоянно, – ответила Имир в кружку. – Если твой штаб в Гермине, что ты забыл здесь?       - Слежу за такими нарушителями как ты, - парень поучительно поднял палец верх, сделав серьезное лицо. – Вобще по протоколу я должен связать тебя и сдать под трибунал.       - Тупая шутка, если честно, - серьезно ответила Имир и поставила стакан на стол. – И кстати, в такой одежде я потому что нашу форму отобрали. Ведется расследование и нас подозревают в шпионаже.       - О-о. Серьезно. Слухи уже до нас дошли.       Разговор завис в тишине. Ромель покашлял в кулак, а затем вежливо спросил:       - Могу ли я купить тебе выпить?       - Валяй, - Имир согласилась прежде, чем он успел договорить.       Подозвав официанта, Ромель заказал себе ром, а Имир две огромных кружки пива и закуски. Напитки принесли быстро, и парень наблюдал как Имир начала переливать из нового стакана в свой. Звук лопающихся пузырьков пены прервал внезапный вопрос сидящего напротив парня:       - Так в чем же секретность ребят из 104?       - М? – Имир закончила с кружкой и поставила пустой бокал на поднос официанта. Навел справки? – улыбалась Имир, держа стакан у рта одной рукой, и пристально смотря на него.       - Немного, - улыбался в ответ Ромель.       «Пф. Он даже не скрывает».       - Про Йегера слышал?       - Слышал.       - Ну так вот. Мы его телохранители. Няньки, так сказать. Сопельки ему подтираем и зад. Он нервный малый. Чуть, что сразу кидается как псина.       - Ясно, - но похоже это его не особо интересовало. – Расскажи лучше о себе.       - Нечего рассказывать, - усмехнулась Имир, облокотившись спиной на спинку и чуть накренив скамью назад. Даже в самый хороший день Имир не самый лучший собеседник. Она удивилась самой себе, что сегодня была достаточно разговорчива.       - Ну как? У каждого есть история.       - Моя история скучна и неинтересна, - Фриц издала раздраженный возглас, положила локти на стол, опустив подбородок на пальцы, скрещенные вместе, и пристально уставилась на него. Едва заметная тень улыбки коснулась ее лица. Имир старалась сдерживать издевку и сарказм в тоне, но это у нее плохо получалось. – Шиганшина. Все родственники мертвы. Парни не интересуют. – Она не хотела продолжать дальше свой список лжи, который повлечет за собой новые и новые вопросы.       - Как лаконично.       Имир окинула его взглядом. Повязка над бровью, все такое же красивое лицо, потрепанный вид. Наконец, она вспомнила, где его видела. В кабинете на семейном портрете одного чиновника, с которым у Имир и Каспара были дела.       - Слыхал я о Шиганшине. Мне жаль. – Ромель наклонился чуть вперед, положив руки на стол. – Ты вступила в Разведотряд, чтобы поквитаться за смерть родных? – Это была одна из главных распространенных причин добровольцев набора этого года.       - Возможно, - сказала Имир неохотно и внезапно перевела тему. - Так все же, что ты тут делаешь?       - У меня выходной сегодня.       - Серьезно? И часто такие выходные получает золотой мальчик? - поинтересовалась она совсем не таким раздраженным голосом, каким хотела, что, конечно, ее чуть расстроило. Но ничего страшного, еще не вечер.       - Прости?       Официант тихо прокрался к их столику и осторожно положил закуски на стол. Имир специально долго держала паузу и когда обслуга ретировалась, она взяла из маленькой тарелки одну оливку, подняла перед своим лицом и, делая вид, что внимательно рассматривает ее, непринужденно спросила:       - Не твой ли папочка держит завод в Сине? – закинув оливку в рот, она посмотрела ему прямо в глаза и продолжила с издевкой, перейдя от обороны в контрнаступление. - Что такой малыш с золотой ложкой во рту и облизанной задницей делает в Разведкорпусе? Что в твоей идеальной жизни случилось такого, что тебя занесло сюда? - Имир специально подчеркнула слово «малыш». Таких самоуверенных парней как он, всегда выводит из себя, когда их так называют и принижают их достоинство. Но Ромель был не из таких и знал себе цену. Он был хорошо воспитан и в нем не было ни капли самодовольства, лишь уверенность и искренность.       «Странно», - подумала Имир, - «Положение в обществе и богатые родители не испортили его. Это сейчас большая редкость. Таких людей единицы. Почти нет».       Цинкаро не задело ее высказывание и Имир поняла это по его доброжелательному взгляду. Раздражение начало нарастать. Девушка редко встречала таких людей и порой, когда ее уловки не помогали, на издевки и сарказм не реагировали, это вводило ее в ступор. Парень не принял оскорбление на свой счет, ему много раз приходилось в детстве слушать нечто подобное. Ром предпочел показать объекту своей заинтересованности, что она может ему доверять.       - Как всегда, никакого чувства такта, - парень усмехнулся и добавил. - Да, мой отец Густав Цинкаро, все верно. – Он достал из кармана дорогой портсигар и взял сигарету в рот.       Не получив должной реакции, Имир снова расстроилась, но продолжала слушать Ромеля, не подав виду, естественно.       С самого детства Ромель Цинкаро был одарен чрезмерным вниманием, заботой и любовью со стороны своих родителей, родственников и прислуги. Отец Густав был приближенным короля и входил в правительственную коллегию, имея огромную власть и безграничные связи. Он был богат и имел много земель, особняков и замков в стенах Сины. Сама семья обосновалась в небольшом пригороде между Герминой и Стохесом – Хасгельд.       Целыми днями юный Ром проводил со своей матерью Женевой, которая души в нем не чаяла, а также учителями и личной гувернанткой. Ромель с грустью смотрел в окно и представлял, как хорошо было бы ходить в школу и подружиться там с простыми ребятами. Мальчик чувствовал себя одиноко и каждый раз с нетерпением ждал появление отца из командировки. Старший Цинкаро навещал семью раз в пару месяцев, а то и реже. Дома отец обязательно проводил время с сыном: водил его на охоту, рыбалку, кататься на лошадях.       - Сын, ты особенный. Ты должен получить самое лучшее образование. У тебя должно быть все самое лучшее. Если ты чего-то хочешь, то бери не раздумывая. – Всегда повторял ему отец.       Юноша лишь опускал голову. Все, что ему было нужно, все, о чем он мечтал на самом деле – быть обычной семьей и жить обычной жизнью, чтобы у отца хватало времени на них с матерью.       Ромель рос спокойным, рассудительным мальчиком. Его внешность была идеальна, также как и здоровье. Манерам и статности мог позавидовать любой интеллигент. Наставник изнурял юношу тренировками - посреди ночи в дождь гонял по территории. Ром никогда не жаловался. У юного Цинкаро все выходило идеально. Он никогда не спорил с отцом, никогда не ссорился с матерью. Был примерным сыном во всем, а все потому, что знал, где нужно сказать, где промолчать и с помощью каких слов убедить того или иного человека.       К тринадцати годам парень подошел к отцу и изъявил желание пойти в частную военную школу. Отец, поразмыслив, согласился, ведь он пророчил ему карьеру в политике при дворе, но быть командиром в Королевской полиции тоже престижно.        «Старый психопат Закклай уже одной ногой в могиле. Кто знает, сколько ему еще осталось..» - думал Густав, потирая ладони словно муха. Лишь Женева выражала беспокойство. Ведь она очень хорошо знала сына и чувствовала куда дует ветер.       Все случилось так, как и думала мать. Ромель, так мечтавший освободиться от опеки родителей, после окончания учебы, пошел в армию, а затем и в Разведкорпус вопреки их воле. Никакие угрозы, крики и слезы не помогли. Когда Густав понял, что сына не интересует его наследство и его главные рычаги воздействия больше не работали, он сдался. Мать и отец очень любили сына и смирились с его выбором.       Благодаря светским раутам, которые постоянно устраивала его мать, Ромель с детства уже понял какими бывают люди. Он со скукой сидел в своем накрахмаленном пиджачке за огромным обеденным столом и смотрел как расфуфыренные дамы кокетливо болтают с ракрасневшимися господами. Фальшь так и лилась из них фонтаном. Мальчик не понимал, почему другие этого не видят, или не хотят видеть? Полностью Ромель осознал это когда впервые пошел в частную школу. Многие завидовали его внешности, положению и всегда находили новые и новые причины задеть. Часто у него были стычки с одноклассниками, где парень всегда выходил победителем, ведь он мастерски владел боевыми искусствами.       С девушками проблем никогда не было. Цинкаро всегда был объектом обожания противоположного пола. К концу обучения в школе разразился скандал. Шестандцатилетний Цинкаро закрутил роман с молодой учительницей. Густаву еле удалось замять этот инцидент. То был первый случай, когда Ромель доставил ему проблем.       Густав всеми силами дергал за ниточки, чтобы у сына были привилегии, но Ромель протестовал. Младший Цинкаро знал, почему ему так часто дают выходные, он не мог этому препятствовать, хотя очень старался. Солдат не мог ослушаться прямого приказа. Злиться было бесполезно. Ему не хотелось быть особенным. Ром желал был простым человеком, чтобы на него не смотрели как на сына одного из самых влиятельных богачей Элдии. По итогу в Разведкорпусе никто не знал о его происхождении (кроме командира Эрвина и несколько его приближенных, включая Леви), и он стал здесь по-настоящему счастлив. Ромель делал, что хотел и это был его собственный осознанный выбор. Цинкаро выплескивал всю свою подавленную негативную энергию на титанов, и он понял, что быть разведчиком его призвание. Наконец-то он полезен. Парень молил богов, чтобы Женева родила отцу другого наследника, который оправдал бы их ожидания и унаследовал все его богатство и продолжал дело Густава. Ромель знал, что отец ведет темный бизнес и не хотел иметь с этим ничего общего.       Тот самый завод, про который упомянула Имир, находился в Промышленном городе, навечно пропитавшийся смогом, сажей, смертью и принадлежал документально Ромелю. Густав, конечно же не счел нужным рассказать об этом сыну, зная, что отпрыск будет против. На самом деле в Промышленном городе богач держал ни один завод, а несколько. Остальные принадлежали другим чиновникам. Каждый хотел урвать кусок и пришлось делиться.       Смерти на производстве, «по случайности», как было каждый раз написано в расследовании, были обычным делом. Звонок об окончании рабочего дня и чумазые работяги еле живые возвращались с восемнадцатичасовой смены в бараки и падали на свои матрасы без сил и молились, чтобы остаться в живых, получить зарплату и отправить своим семьям.       Все виды оружия изготавливались именно на заводах Густава, а также завод по переработке драгоценного камня, который добывали в горах. Этот камень как и оружие, сбывались на черный рынок, а другие подробности Ромель знать не хотел. Он любил отца по-своему, но некоторые качества в нем были ему отвратительны и этот внутренний конфликт тяготил юношу.       Все всегда доставалось Цинкаро-младшему легко и просто, что немного расстраивало. Ведь так не интересно. Больше всего на свете он ненавидел скуку. И вот перед ним сидит эта странная девушка.. Имир. Казалось, что между ними было общего кроме того, что они были в Разведкорпусе и каждый раз рисковали своей жизнью? Было в ней что-то чего Ромель не видел ни в одной девушке. Притягательность и сила…Загадка. Абсолютно не его типаж, никаких манер, полная его противоположность. Но то, что ему нравилось на самом деле. Имир не относилась к нему по-особому. Она видела в нем человека. Почему не Микаса Аккерман, спросите вы? Ею интересовались почти все старшаки Разведки, дав прозвище «Боевая машина». Но она казалась ему… поверхностной.       В тот момент, когда парень поднес сигарету ко рту, молодой официант тут же возник из ниоткуда и услужливо протянул ему зажженную спичку, поставив при этом маленькую квадратную пепельницу на стол. Цинкаро поймал насмешливый взгляд Имир и ждал очередной колкости, но похоже она уже и так сказала все, что хотела на его счет. Ромель долго подбирал слова, прежде, чем ответить Имир. Парень привык к подобным вопросам и на них у него был иммунитет. Идеальная жизнь? Он ненавидит свою идеальную жизнь и того идеального мальчика, каким он был раньше. И этот шрам над левой бровью на его идеальном лице как символ перечеркнутой идеальной жизни. Матушка была в шоке от увиденных ран и долго причитала, а Цинкаро просто вздыхал и пытался ее успокоить. А его нынешняя девушка Мия просто была в истерике. Ромель молча терпел, когда она сто раз пыталась рассмотреть шов. Длинные черные волосы, белая кожа, идеальная фигура, большие выразительные глаза, в которых он видел огромную страсть и любовь. Он знал, что она всего лишь пустышка из богатой семьи. Ромель ненавидел свою идеальную девушку как олицетворение того, от чего он так стремился убежать, но в то же время любил ее любовь к нему. Это единственное в чем пошел на уступки Цинкаро. «Иногда надо поступаться своим принципам». Он хотел хоть как-то загладить свою вину перед матерью, которая души не чаяла в его новой пассии.       Ромель рукой зачесал челку назад и затянулся сигаретой, медленно выпуская облако дыма. «А здесь вообще курить можно?» - подумал парень, осмотревшись вокруг.       Ему можно все. В этом маленьком городке слышали про непослушного сына чиновника, который ушел к «зеленым плащам» и эта новость повергла всю верхушку интеллигенции в шок. Все благодаря его невесте, которая не может держать язык за зубами. Каждый родитель этим же вечером провел профилактическую беседу со своими избалованными отпрысками о недопустимости такого поведения. Каждую увольнительную Ром приезжал домой и мать закатывала приемы. Цинкаро-старший всегда держал лицо и выворачивал трагедию семьи таким образом, показывая всем, что его сын герой Отечества и гордость семьи, намекая, что его ждет будущее генерала. Один за другим к нему подходили мужчины и жали руку крепко похлопывая по плечу, а дамы желали удачи, хихикая в свои вееры. Ромель же в свою очередь натянуто улыбался гостям и покорно следовал за своей матерью, которая тянула его в разные стороны зала представляя гостям. В парадной форме было некомфортно и жарко. Солдат постоянно смотрел на часы, молясь чтобы это цирк уже наконец закончился. Еще одна жертва, на которую сын шел ради матери.       Он обернулся и помахал в ответ Мие в окно второго этажа богатого особняка семьи Виттельсбах, которая очень старательно махала ему вслед с радостной улыбкой на лице. Редких встреч в ее доме родителей было достаточно, чтобы делать вид жениха и радовать свою маму. До замужества ей запрещено было с ним спать, и Ромель находил разных девушек, которые охотно отдавались ему. Цинкаро не знал, сколько еще выдержит этого фарса. Может быть он умрет на следующей вылазке и ему не придется рвать с ней и разбивать матери сердце. Что скажет отец его не особо волновало.       Еще недавно час назад, выйдя из дома своей невесты Ром чувствовал себя отвратительно, а сидя здесь с ней, встретившись с этой девушкой по счастливой случайности, он чувствовал себя так спокойно и безмятежно. Хотелось говорить с ней часами. Ромель все еще искал к ней подход и был уверен, что почти нашел его.       Собеседник оставался спокойным и рассудительным, продолжая смотреть Имир прямо в глаза. После очередной затяжки, он выпустил дым через ноздри, отчего его глаза заволокло легким туманом, и, наконец выдавил:       - Да, все верно. Литейный и оружейный завод принадлежит моему отцу. Помнишь те колокола, которые встречают нас по прибытию? Их изготавливает мой отец.       Имир немного нахмурилась. Давно ее не посещал этот гул, но стоило ему произнести это слово, этот гул невольно подсознательно вновь начал звучать в ее голове и ушах. Девушка встряхнула головой и глотнула из кружки.       - Да ну? Серьезно?       - Да, – подтвердил он.       - Ну я, блядь, поздравляю тебя. – Имир подняла кружку вверх. – С наследием дерьмовой империи. – Она не стала говорить, что Густав Цинкаро ужасный человек, торгующий оружием, людьми, так как посчитала, что Ромель не имеет к этому отношения и была права. Это не ее дело.       - Нет, спасибо. Я не имею к его бизнесу никакого отношения. У меня совсем другие планы. Мне не нужно его наследство.       Имир взяла закуску и запила пивом. Затем пристально посмотрела на него. Казалось, она потеряла равновесие и чтобы восстановить баланс, просто сделала еще несколько больших глотков алкоголя.       - Почему дети богачей все время не любят своих отцов? Это классика, - засмеялась она.       Ромель взял бокал рома и немного отпил. Сигарета продолжала тлеть в его пальцах, а вокруг них создалось некое приглушенное пространство, отделенное от шума в баре.       - Так жизнь устроена. Родители всегда хотят от нас большего, чем мы можем реализовать в жизни. Особенно к таким как я всегда завышенные требования, - Цинкаро ответил откровенно, но подбирая нужные слова.       - Какие же у тебя планы?       - Дослужиться до капитана. Узнать тайну происхождения титанов. Завести семью.       - Достаточно банально и мелко, не считаешь? – Имир слышала нечто подобное уже сто раз. – У нас есть один. Хочет исследовать океан. Вот это я понимаю цель всей жизни, - наигранным тоном добавила девушка.       - Для кого как. Это мое желание.       - Почему только капитаном? Ты бы мог стать генералом.       - Мне этого достаточно.       - Обрюхатишь какую-нибудь лохушку богатую и будет тебе семья.       - Как хорошо ты меня знаешь, - Ромель не заметил, как сам перешел на сарказм. – Это не совсем то, что я имел ввиду. Но пусть будет так.       - Да ты моя чертова копия! Только в мужском теле, – засмеялась Имир жестикулируя руками. Она еще раз присмотрелась к парню. «Да, если бы я была мужчиной, я бы хотела иметь именно такую внешность, чтобы трахать девчонок». Ей она казалась идеальна. Но только с объективной точки зрения, как беспристрастного обывателя или человека, который осматривал зубы коня перед его покупкой. Списав все на шутку, Цинкаро не предал значения словам, которые Имир сказала в самом начале. До Ромеля не дошли слухи об ориентации Имир, потому что они находились в разных штабах, но этот завуалированный случайный намек немного расстроил его. Парень хотел верить, что у него есть шанс.       - Чего? – Ромель вопросительно посмотрел на нее, все еще не зная, понял ли он ее правильно.       - Да, забей, - отмахнулась Имир, плеснув себе еще пива в стакан.       Снова пауза и в их пространство вторглась людская болтовня вокруг, шум столовых приборов и быстрые шаги обслуги. Ромель потушил сигарету в пепельницу и отпил из бокала. Казалось, нить разговора была потеряна, но Имир вдруг спросила:       - Думаешь, узнаешь?       - Что?       - Тайну.       «Ты словно тайна для меня»..       - Узнаю, - ответил Ромель немного поразмыслив.       Имир хмыкнула.       - А если она тебе не понравится и то, о чем ты думал, во что верил, перевернется с ног на голову?       - Поживем, увидим. Но я знаю одно – нужно всегда идти до конца.       Имир смутилась и задумалась.       - Уже достаточно поздно. Мне пора. А то схватятся меня и уже будем разговаривать с тобой с решеткой между нами, - рассмеялась Имир.       - Можно увидеть тебя снова? – сделал намек Цинкаро продолжая внимательно смотреть ей в глаза. Он только что вспомнил, что еще ни одна девушка не выдерживала его пристального взгляда и всегда в смущении отводила глаза, а Имир ни разу не отвела его за весь вечер. Это определенно был вызов. Ромель был заинтригован в ожидании как далеко заведет эта игра.       - Нет, и не надейся, - улыбнулась по-доброму Имир.       - Другого ответа я и не ждал, - улыбнулся в ответ Ромель.        Фриц встала из-за стола. Пива еще оставалось на полкружки, но Имир не стала допивать залпом как обычно делала. Она положила деньги на стол и отодвинула скамью.       - Я же угощаю. Не стоит, - начал возражать он.       - Нет, - перебила его вежливо Имир. Ромель тоже встал. – Я настаиваю. -- Имир протянула ему руку и подарила ему крепкое дружеское рукопожатие. Ромель понял, что это было важно для нее и утвердительно кивнул головой.       - Спасибо… - сказала она и не договорила.       - Всегда пожалуйста, - улыбался Ромель так сильно насколько мог.       - Может еще свидимся, - подмигнула ему Имир и пошла к выходу, накидывая плащ.       Цинкаро не стал допивать свой ром и после того, как Имир вышла, он прошагал к выходу, оставив на столе хорошие чаевые.       Начало смеркаться. Наблюдая за приближающимися тучами вдалеке, Цинкаро потянулся за своим портсигаром в карман штанов, но тут же передумал, оглянувшись вокруг. Сильный ветер качал деревья и вывески на зданиях в разные стороны. Тихие и спокойные переулки маленького города казались такими уютными и напоминали родной Хасгельд. Местные жители спешно шли после работы и вежливо здоровались друг с другом. Мимо проехала повозка, набитая цыплятами, вываливающимися из деревянных ящиков, которые качались в разные стороны на кочках неровной дороги. Справа от него мальчик вел трех коз.       В местной церквушке прозвенело восемь ударов колокола, оповещая о времени. Сильный порыв ветра растрепал лацканы его расстегнутого кителя. Черные тучи уже поглотили верхушки гор и, кажется, Ромель увидел, как сверкнула молния. Он поднял голову вверх, закрыл глаза и сделал глубокий вдох местного свежего воздуха. Рому не хотелось думать о том, что ему надо ехать домой и снова терпеть взгляд матери, полный надежд и ожиданий. На дуще неспокойно, как будто что-то надвигалось …       «Кажется, будет буря».       - Сынок, не поможешь?       Ромель опустил голову и увидел перед собой маленькую бабушку в платке с большой корзиной, наполненной мукой.       - Конечно, бабуля, - улыбнулся Ромель и с легкостью поднял ее поклажу себе на плечо. – Куда нести?       - А вон туда, - указала пожилая женщина и они пошли по улице.       Цинкаро шагал своим широким шагом и поймал себя на мысли - если бы Имир попросила, возможно, он бы пошел за ней на край света.