Техномаг

      Спустя четыре дня с момента выхода из обелиска, я смотрел на белоснежную пласталевую, если судить по описанию в схеме, капсулу. По форме она представляла собой что-то вроде ванны с крышкой, а не яйцо, как это представляют во многих фильмах и произведениях. И это логично, благодаря широкому основанию и многочисленным прочным креплениям в нем, даже при серьезной аварии капсула никуда не денется, и пациент не помрет, кувыркаясь внутри. С электропитанием и расходниками проблем не было — капсула создалась сразу с полным набором необходимых питательных веществ и аккумулятором внутри, правда, разряженным. Разъем под топливные ячейки тоже был, но их еще сутки придется создавать. Так что ждет нас вскоре нехилый счет за электроэнергию, но это не так страшно, как размещение этой махины более двух метров в длину, полутора метров в ширину и метр в высоту в двухкомнатной, превращенной руками отца в трехкомнатную, хрущевке. Пришлось забрать в пространственный карман диван из гостиной, с клятвенными заверениями матери, что все верну. И ведь даже обещания о том, что скоро девать деньги будет некуда, не помогли. Мол, диван хороший, куплен всего пять лет назад и нечего разбрасываться добром. Хотя, быть может, мама просто мандражировала перед предстоящей процедурой. Пока капсула заряжалась, заставляя наш бедный счетчик крутиться как бешеный и напрягая отца тем, что проводка не выдержит. Тем более что пришлось ее подключать при помощи самодельного выпрямителя, трансформатора, кучи конденсаторов, мотка изоленты и чьей-то матери, которая услышала и надавала нам подзатыльников за ругань в доме. Все же технологии и стандарты другого мира «немного» несовместимы с нашими. Благодаря тщательно исследованной мною схеме использование механизма, а потом и контроль, было делом пары часов постоянного использования техноманта. Все же не всегда мне везет, да и мануала как-то не было.       — Мам, все готово, ты можешь ложиться, — сказал я стоящей рядом со мной матери перед открытой капсулой.       — Ты уверен? — спросила она у меня. Как бы человек ни храбрился, но лезть в неизвестное устройство, которое еще и в месте питания все было перемотано изолентой, приятного мало. Надо было все же инструментрон первым делать, тогда сделал бы нормальный трансформатор из будущего, но и так система военная, надежная, да и я сам уже испытал ее на себе и свел пару шрамов с детства и после операций у себя и отца. Почему же асмарийцы не сводили шрамы? Как я и говорил, лечение в капсуле стоит немалых денег, но причина не в этом. Империя — милитаризованное государство, уже почти полвека сражающееся с жуками, поэтому у них военные шрамы — это повод для гордости и славы, а не напоминание о том, какой ты лох, потому что подставился. Все дело в том, что сквиблы сильные враги и просто выжить при их нападении, если дошло до рукопашного боя, дело нетривиальное. Отсюда и совершенно иное отношение к шрамам.       — Конечно, полезай уже, — я тактично отвернулся, потому что лезть нужно голым. Наблюдать за голой матерью? У меня Эдипова комплекса нет. Впрочем, можно и одетым залезть, но тогда одежда просто растворится. Я так потерял свои любимые растянутые треники и застиранную футболку, печально. За спиной послышался шуршащий звук скинутого халата и шипение закрывающейся капсулы. Сейчас все ее тело, кроме лица, на которое ляжет маска, будет объято синим желеобразным гелем. А потом в руки и ноги воткнутся иглы. Гель этот крайне полезен тем, что не только содержит наноботы, которые заживляют внешние раны, но и защищает от перегрузок и пролежней, доставляет некоторые виды лекарств и избавляет… так скажем, от отходов жизнедеятельности. Кроме этого, еще есть множество выдвижных манипуляторов со сменными насадками, но пока что они не нужны. Все происходит совершенно автоматически — закладываешь картридж с питательными и не только веществами, из которых молекулярный принтер сам собирает лекарства, витамины, белки, углеводы — в общем все, что нужно, и отправляет пациенту, который к этому моменту уже продиагностирован сверху донизу рентгеном, ультразвуком, МРТ, ЭКГ, ЭЭГ и еще несколькими способами, аналогов которых на Земле просто нет, и это я не говорю обо всех анализах вплоть до ДНК. Далее выбираешь предложенную программу лечения, модификации или установки имплантов, для которых есть отдельный отсек, или же создаешь свою последовательность действий, а дальше остается только ждать. То есть доктор в мире будущего это скорее техник. Матери я поставил давно заинтересовавший меня процесс модификации «Предел», при котором человека доводят до его природного максимума без применения каких-либо имплантов, допингов или изменения ДНК. И предел этот не тоже самое, что предел характеристик, он гораздо ниже. Именно поэтому профессиональные спортсмены химию жрут пачками — чтобы превзойти заложенный в их ДНК предел, а не гипотетический в 30 характеристик. Отсюда и разброс в 15-20 очков, причем это среднее число. Плюс-минус два балла еще возможны, а вот дальше либо какая-то совсем редкая аномалия, либо ребенок, либо инвалид.       Отец, чтобы занять себя, пошел на разведку к обелиску. Проверить охрану, подходы, камеры в округе. Он хоть и стал псиоником, да и характер у него сдержанный, но когда твоя жена проходит неизвестную операцию, немудрено волноваться. А я, как всегда, сел в позу медитации. Насчет отца я не волновался. В случае проблем — попробуй задержи телепата так, чтобы еще помнить, кого ты хотел задержать. Теперь на очереди создание инструментрона. Вообще, у кузницы довольно забавный принцип — если есть схема, ей все равно на сложность устройства, имеет важность только размер и нужное количество материалов. И проблема у меня только с материализацией множества редкоземельных металлов и сплавов, на которую тратится огромное количество маны из-за пока что низкого уровня навыка кузницы. Впрочем, судя по прогрессу, унимент будет готов к завтрашнему вечеру, тогда же, предположительно, должна будет закончить свою работу капсула. Через пару часов вернулся отец. Он снял легкое пальто — несмотря на начало сентября деньки выдались холодные, и сел напротив меня.       — Ну, как она? — задал он очевидный вопрос, тем более что капсула полностью под моим контролем, и я в режиме реального времени вижу все процедуры.       — Сейчас происходит перестройка костной ткани, делая ее более плотной, потом пойдут связки и мышцы и так далее, все в норме, — он облегченно выдохнул и расслабился. — А что там насчет обелиска?       — Как ты и говорил, все перекрыто лесами, поставили высокий жестяной забор, камер и полицейских стало больше, они охраняют именно обелиск, хотя стараются делать вид, что это не так. За забором копают — судя по мыслям рабочих, пытаются вырыть его, но пока что тщетно. Уже пара рабочих пропали во время раскопок и так и не вернулись. Поэтому это уже третья команда.       — Что же, в пределах ожидаемого. Гораздо хуже было бы, если бы они уже выставили военную охрану, тогда пришлось бы показывать свои способности, чего бы мне не хотелось. А так можно попробовать и проскочить. Униформа рабочих у нас есть?       — Да, я еще вчера купил, — ответил отец.       — Тогда осталось только ждать.

***

      Ожидание невыносимо, когда нечего делать. У меня с этим проблем не было, работы выше крыши, а отец занялся тренировками телекинеза и своего нового навыка. Он все-таки объединил несколько навыков — ментальные закладки, телепатию, чертоги разума, защиту разума и открыл новый:       «Псайкер»       Из описания следует, что этот навык отвечает за все связанное с контролем своего и чужого разума. Навык позволяет защищаться от атак на свой разум или атаковать чужой, менять свою или чужую память, читать и внушать мысли и знания, оставлять ментальные закладки и даже напрямую контролировать человека. Все это доступно на высоких уровнях, но даже то, что есть — это уже просто нечто. Первой мыслью было набрать тех же навыков и слить их в один, но потом я решил, что у меня свой путь и своя прокачка и распыляться пусть даже ради таких вкусных навыков будет глупо.       Так в ожидании прошел день, ночь и снова почти весь день. Я уже задремал, когда в тишине запиликала капсула и начала открываться крышка. Я снова тактично ушел, пока вскочивший отец помогал матери одеться. Послышался вскрик отца: «Ай, больно же».       — Прости, — мама извинилась перед дующим на руку отцом и смущенно поправляла халат. — Кажется, я не привыкла к своей возросшей силе. Саша, сынок, ты почему так на меня смотришь?       Еще бы, а как я еще должен смотреть, если маму такой я видел только на ее старых фотографиях? Если до процедуры она выглядела на все свои 40 лет, то сейчас ей не дашь больше 20-25. Ушла полнота, морщины, некоторая сутулость, а вместо них появились видимые по рукам жилистые мышцы, но не перекаченные, как у бодибилдерш, а скорее как у юных гимнасток.       — Ты… сильно изменилась, — только после моих слов она начала рассматривать свои руки, заглянула под халат и опомнилась только тогда, когда я отвернулся и хмыкнул.       — Ох, что я творю! — и побежала в ванную.       — Как-то неловко вышло, — криво улыбнулся я отцу.       — Хо, теперь ты понимаешь, почему я на нее запал? Такую женщину было бы преступлением упускать!       — И поэтому ты напал на двоих бугаев с портфелем?       — Кхм, давай не будем об этом, — я решил больше не давить на больную мозоль отца.

***

      Мама со счастливой улыбкой вышла только через два часа. Ее можно понять, не каждый день ты возвращаешь себе молодость и форму. Кажется, даже возросшая сила ее особо не волновала, настолько оказалась важна для нее изменившаяся внешность. Впрочем, стеклянные и керамические предметы мы ей не давали. Хватило погнутой во время ужина вилки. После трапезы и трех испорченных столовых приборов, мы начали семейный совет.       — Итак, — начал я, — теперь после того, как мама более-менее готова к испытанию, предлагаю не откладывать и сегодня же вечером пойти к обелиску.       — Почему сейчас? Ты же говорил, что время еще есть? Может лучше подождать? Пускай Женя научится контролировать свою силу. Может быть, почитает еще что-нибудь, что поможет ей выжить, а не учебник ОБЖ, который ты дал, — не согласился со мной отец.       — Я понимаю, ты переживаешь, но, во-первых, мы не знаем, что будет на испытании и подготовиться ко всему не удастся. А в учебнике было довольно много необходимых и полезных вещей, которые могут пригодиться, если она попадет в необитаемую местность. А, во-вторых, боюсь, у нас больше нет времени, — я протянул свой недорогой смартфон одной широко известной в широких кругах китайской фирмы, название которой как только не коверкали. Отец взял его в руку и начал читать вслух.       — Сегодня днем случился крупный пожар в многоэтажном здании на окраине Москвы, выехало семь пожарных расчетов… И причем здесь обелиск? — удивился он, передавая телефон обратно.       — Это первая ласточка о том, что такие как мы, игроки, суперы, металюди, как только их… нас не называли, начали действовать. На самом деле все началось уже в первый день, но полиция не связывала поджоги, грабежи, убийства и изнасилования с получившими силу от обелиска людьми. И я помню, что как раз после этого поджога, через день или два, обелиски оградили. Я как раз тогда звонил вам… тогдашним вам. В общем, как-то так, — скомкано и в рассеянных чувствах закончил я. Потому что мне пришла в голову мысль, что если я попал в другой мир, то и мои родители остались там, в другом мире, а в этом их двойники. Или, наоборот, в таком случае это мне пришли знания из другого мира? Лучше буду думать так, а то можно свихнуться.       — Хорошо, тогда давайте собираться, — тяжело вздохнул отец, видимо догадавшийся, о чем я подумал.       — Сынок, — а вот мама встала и обняла меня. — Мы любим тебя, и всегда будем рядом.       — Да, мам, я тоже вас всех люблю, — просипел я. — И ты не могла бы меня отпустить? А то я задохнусь.       — Ох, прости, я забываю, какая я теперь сильная, — извинилась она. Впрочем, немудрено, не каждый день становишься настолько сильнее всего за сутки.

***

      Какое главное правило любой успешной операции по проникновению? Главное правило — не бздеть, то есть идти уверенно, не спеша и без волнения. Именно так мы и шли к обелиску в десять часов вечера. Вообще, если и существует в обычной жизни костюм-невидимка, то это униформа рабочего или дорожника. Никто не обращает на тебя внимания, все отводят взгляд и расступаются, как море перед Моисеем. И что более важно, куда бы ты не шел, все считают, что ты имеешь на это право. Впрочем, я подстраховывался и перехватывал контроль над всеми встречающимся камерами, затирая нас с изображений, причем до того, как мы окажемся в пределах их видимости. Если бы не инструментрон, который я снова воссоздал в кузнице, то пришлось бы брать какой-нибудь радарный навык. А так, он определял все электронные устройства в радиусе ста метров, а навык оценки подсвечивал их названия. Все-таки, как же хорошо, что унимент встроился в систему! Отец тоже не бездельничал, дополнительно пассивно отводя внимание людям. Таким образом, никто из встреченных нам по пути людей даже не вспомнит, что видел трех людей в рабочей форме, не говоря уже о наших лицах. Все шло хорошо до того момента, как мы подошли к вырезанной в заборе двери. Впрочем, разговор с рабочим даже проблемой назвать сложно.       — Вы кто такие? Я вас не звал, идите… — после короткого стука нам открыло лицо кавказской национальности и небритой наружности, от которого несло перегаром. Что еще раз говорило о том, что тут делают что угодно, но уж точно не работают в поте лица.       — Мы из СМУ-13, — отец перебил его и достал пустой лист бумаги, дополнил его внушением, и мужчина тут же улыбнулся своей щербатой улыбкой.       — Брат, что же ты раньше не сказал?! Прахады, прахады, сейчас я этих дэбилов разгану, дарагой! — он обнял отца как собственного брата. Даже и не знаю, за кого он нас принял.       — Ничего, мы скоро уходим! — попытался было отвязаться я, но…       — Какой уходым? Обыдэть хочешь? Пайдем плов кушать, вино пить, угощаю!       — Пап?!       — Сейчас, сейчас, — тут же мужик отстал и ломаной походкой пошел в палатку.       — Мда, что ты ему такого внушил? — спросила мама.       — Что мы те, кого он ждет. Принял нас за своего двоюродного брата, — неловко признался он.       — Ничего, бывает. Страшного же ничего не произошло, — поддержал отца я.       — Так мы пойдем? — это уже мама.       — Конечно, — ответили мы с отцом одновременно.       Вокруг обелиска был вырыт глубокий ров, рядом стоял экскаватор и были брошены лопаты. Видимо, его действительно пытались подкопать. Отец решил блеснуть своими умениями и собрал телекинезом из лежащей неподалеку кучи земли, щебня, песка и асфальта небольшой переход.       — Пап, тут рядом деревянный мостик стоит, — сказал я отцу.       — Тише, дай мне хоть перед мамой себя в лучшем свете показать! — шепотом ответил он.       — Я все слышала, — подошла мама, — и тебе не надо ничего доказывать, ты навсегда мой герой. С портфелем, — она обняла его и прильнула к нему в страстном поцелуе. Давно я такого не видел, обычно они были сдержаны рядом со мной. То ли ситуация располагает, то ли омоложение действует, а может и все сразу. Мне же достался поцелуй в щечку.       — Ну, что же, скрестите за меня пальцы. Я скоро вернусь, — И, немного поколебавшись, она встряхнула головой, быстро подошла к обелиску и положила на него руку. В тотчас же она просто исчезла. Снова никакой иллюминации или спецэффектов. Видимо, их создатели не любили показуху. Мы специально не обсуждали, какие матери брать конкретно навыки — ее характеристик мы не знаем, ведь моего уровня оценки не хватало для этого, как и не знаем, какая из них будет ближе к тридцати. Конечно, я рассказал ей о том, что в нашем мире не хватало ремесленников и медиков, но вот что она решит — это уже зависит от нее. Да даже если она ничего не получит, мне все равно, только бы она вернулась назад. Кажется, это будут самые долгие пять минут в моей жизни.