↬─────── ☽ ───────↫ Чᴇᴘᴇсчʏᴘ опᴀснᴀя смᴇсь ↬────────── ☼ ──────────↫
Нᴇбᴇсᴀ ᴘᴀссыпᴀются пᴀʏтиной. Лʏнный шᴀᴘльᴇᴘ мᴇᴘтвᴇцом нᴀд водой повис. Нᴇжность и нᴇнᴀвисть спᴀяны воᴇдино. В твои блики вплᴇтᴀю ᴀкᴘил. Я вспышкой избᴘᴀл нᴀпᴘᴀвлᴇниᴇ. В твоᴇм омʏтᴇ — искʏшᴇниᴇ.
Раскинув руки сквозь легенды и века, в переплёте фолиант и мемуаров, это сказание вселенной ада, фуринов приторных страданий. Симфония аллегории хаотично расположенная по совместительству с юной персонификацией, поверье о вовек враждующих ёкаях. Кицʏнᴇ — идеальный образец немого прекрасия и всепоглощающего хладнокровия. Надзвёздное существо, которое спустилось с мироздания, давая понять, чья эстетика тут главный экспонат. Девять хвостов и уши подобные лисам, наполненные сказочным интервалом между многолетней легендой и мерцанием звёздных софитов. Умилительно-возбуждающий парадокс в безупречном очертании. Тᴇнгʏ — их оледеневший баритон вторит ночным мотылькам, а их крылья созданные из сломленных сердец и навека погасших звёзд. Апатичные существа способные вводить тебя в окружение абсолютного и не прекращающегося хаоса. Твоё восхищение ими будет разбиваться об массивную стену безразличия. Андеграундский фᴀк-дʏэт составляющие которого уже давно доказали свою преданность друг другу. Эфемерные столкновения Бетельгейзе и Ригеля в галактике расширенных зрачков — сорок пятая безмерная эксплозия за сутки. Он распадается на атомы, чтобы та снова его собрала едва уловимым движением бархатных рук. Смотреть на распад галактик через собственный объектив на безопасном расстоянии — их любимое занятие после соприкосновений. — И даже после слёз, твои губы всё ещё сладкие, — произнёс парень, выбирая марки в винных бутылках бордосской формы из темного пюсового и малахитового стекла, — красное сухое пойдёт? — Насыпай, — усмехнулась девушка, сверкая свинцовой радужкой глаз. — Ты дохуя юмористка? — Риторически спросил черноволосый, разливая алкоголь с гедонистическим вкусом не приторной богемности в бургундские бокалы. В комнате, освещённой мерцающими звёздами и наполненным запахом терпкого вина, стоит три существительных: он, она и эстетика. Перламутровые обои, большие панорамные окна, через которые проливается лунный свет на два силуэта. Чёрные латексные кресла и стеклянный журнальный стол. Беспросветные агатовые крылья касаются тёмного паркета, а вместе с ними и восемь чёрных хвостов, окунаясь в совершенную тьму, впрочем как и репутация их обладателей. — Твоя сестра рассказывала, что твой любимый напиток, это кровь девственниц, — беря в тонкие запястья бокал, а после перекатывая багровую жидкость и вдыхая её запах, всё ещё улыбается та. — Остановите мой смех, — расплылся в улыбке парень, чокаясь бокалами с девушкой напротив, — ты знаешь что пить красное сухое вино в больших количествах также вредно, как время от времени принимать чистый яд? Кʏникʏдзʏси. Искусный актёр в мировоззрении полном притворства. Извечный сарказм, миллион масок и непристойная брань на повышенных тонах, грубо, плюя под ноги. Он - это неоцененная гитара бреноут цвета бордо, дорогая марка американских фруктовых сигарет и крайне хуёвое общее состояние организма, о чём говорят его девять пальцев. Волосы цвета чёрного пепла, лисий разрез век и пурпурная радужка глаза, которая, как маленькие осколки упавших звёзд, загорается при свете луны. Он - это человек, который способен затмить самые знаменитые рэп-дуэты, классицизм восемнадцатого века и лондонский андеграунд. — Это напоминает предфинальный конец трагедии Ромео и Джульетты, — ответила тенгу, делая глоток багровой жидкости из фюжера, — если бы нам пришлось очерчиваться в спектакле и играть роли главных героев, то какой бы был у него сюжет? — Ты бы исследовала моё сознания в надежде найти там эльдорадо, — произнёс Скарамучча, облокачиваясь на кресло в котором сидела девушка, — но вся загвоздка была бы в том, что эпический город моей мечты это тот, в котором я могу рисовать пейзажи на твоей обнажённой спине. — У каждого Клайда Бреноу должна быть своя Бонни Паркер, — проговорила девушка, ставя пустой бокал на журнальный столик, — я люблю тᴇбя слишком сильно, чтобы это было правдой. Монᴀ Мᴇгистʏс. Красота так сияла, что даже золото вокруг неё казалось тусклым и невзрачным. Подобная распустившимся цветам, которые впервые впитали лучи солнечного света, омытые диамантовой расой, сотканные из космической пыли. Неуязвимая и неприкасаемая. Волосы оттенка тёмного забвения, хроническая бледность и светло-зеленые глаза. — И насколько сильно же? — Лаконично спросил парень, переводя свой взгляд с вида панорамного окна на физиономию лица собеседницы. — Как драконы Дайнерис, как фюрер Гитлера, как арабы ислам, как нарциссы своё отражение, — засмеялась Мегистус, поворачиваясь на пол оборота лицом к своему напарнику, — люблю тебя с каждым ударом сердца, с каждым прикосновением твоего мизинца к моим щекам. — Видимо алкоголь на тебя плохо влияет, я тожᴇ люблю тᴇбя, — ответил парень, замечая как лунное сияние проникает в комнату сквозь раздвинутые ветром алебастровые гардины. — Куникудзуси, скажи что-нибудь глупое, — попросила темноволосая, смотря на своего возлюбленного. — Ахах, там из ада звонили, сказали, что у них лучший демон-обольститель пропал, — с некой иронией произнёс черноволосый, садясь на против астролога, — но ты не волнуйся, я сказал, что не знаю твое местоположение. — Конченный, — улыбнулась Мона, вдыхая аромат недавно налитого алкоголя.Мы, словно Бонни и Клᴀйд, нᴇ тᴀк ли? Нᴇт, дʏᴘᴀ, мы нᴀмного пизжᴇ.