It's In My Blood

Год спустя: зима

      Джисон закашлялся, от чего его дыхание разлетелось веером в холодном горном воздухе. Он попытался сделать ещё один глубокий вдох, но не смог, его лёгкие болезненно сжались, а грудь быстро поднималась и опускалась.       Он умрёт, и это прекрасно осознаёт. Но всё же какая-то часть его мозга отказывается принять этот факт, заставляя тело продолжать работать, чтобы сохранить ему жизнь.       Джисон лежит на спине в снегу, раскинув руки и ноги, его светлые волосы развеваются вокруг него веером. Его собственная кровь запятнала прекрасное пушистое совершенство, которое окружало его. Тёмно-малиновый, почти красный цвет расплылся по белому фону, почти как ребёнок, который впервые пытается рисовать пальцем.       Красный цвет продолжает сочиться из ножевых ран в животе, в то время как хлопья мягко приземляются на него, как лепестки цветка весной. Вместо того, чтобы смотреть, как кровь покрывает белый снег, он заставляет себя поднять глаза к ночному небу. Тёмные оттенки фиолетового, индиго сталкиваются со снежинками, успокаивая его бьющееся сердце, которое едва трепетало в груди.       Он позволяет одной слезинке скатиться с каждого глаза, мимолетная мысль о желании остаться в живых захватывает то, что осталось от его сознания.       Никто даже не видит, как он испускает свой последний вздох. Он собирается провести свои последние секунды здесь, на этой земле, в одиночестве.       Он всегда был один.       После еще нескольких попыток вдохнуть воздух, когда кровь продолжала литься из его смертельных ран, всё перед глазами Джисона начинает расплываться, а затем темнеть. Тьма медленно наступала с краёв его глаз, подкрадываясь к нему, пока он едва мог видеть что-либо в центре.       Как раз перед тем, как он перестал что-либо видеть, кто-то, кто показался ему знакомым, появился в поле его зрения, глядя на него сверху вниз. Зрение Джисона было слишком расплывчатым, поэтому разглядеть лицо ясно не удавалось. Всё, что он мог сказать, это то, что этот человек был молод, мужчина, и у него были каштановые волосы.       В глубине сознания Джисона что-то кольнуло, говоря, что он должен хорошо знать этого парня.       Человек продолжал смотреть на Джисона, когда тело парня отключилось, голова склонилась набок в задумчивости. Словно этот таинственный парень что-то обдумывал у себя в голове, вёл конфликт сам с собой, тянул время, которого у Джисона не оставалось. Веки Джисона опустились на долю сантиметра ниже, так, что фигура почти полностью исчезла из виду. В его глазах был тусклый винный блеск, который медленно угасал вместе с его замедляющимся дыханием. Он знал, что его кровяное давление падает. У него почти не осталось времени.       Джисон улыбнулся, вернее, ему показалось, что он сумел улыбнуться. По крайней мере, хоть кто-то увидит, как он уходит. Это лучше, чем быть одному.       А затем глаза Джисона полностью закрылись, его сердце сделало ещё несколько бесполезных ударов, пытаясь дать себе шанс в последней попытке вернуться к жизни.       Прежде, чем Джисон полностью потерялся в нескончаемой тьме, которая ждала его, он почувствовал, как пара губ коснулась его собственных, отдавая что-то тёплое, проникающее в его горло. Он рефлекторно сглотнул, едва уловив металлический привкус на языке.       Тот, кто целовал его, начал отстраняться, и Джисону захотелось схватить его, чтобы он остался. Все рациональные мысли покинули его разум. Можно ли винить его за это? Он умирал, и это был, вероятно, лучший поцелуй, который у него был за последнее время или когда-либо был вообще, если на то пошло. Это казалось таким правильным, он чувствовал это глубоко внутри себя.       Джисон знал, что бесполезно пытаться использовать свою руку, чтобы схватить этого незнакомца, его тело было онемевшим и сломанным. Но, к его огромному удивлению, его рука повиновалась приказу, поднялась из снега, и он сжал рубашку незнакомца, притягивая его ближе и соединяя их губы.       Он лизнул идеальную нижнюю губу этого человека, пробуя кровь, а затем их естественный вкус, который был ох, таким удивительным. Джисон почувствовал, как незнакомец ухмыльнулся ему в губы (его разум говорил ему, что он должен хорошо знать эту ухмылку) и подчинился, приоткрывая для него рот. Хан не терял времени даром, его другая рука теперь тоже была в состоянии работать. Она пробралась в знакомые шелковистые волосы таинственного паренька. Он погрузил в них кончики пальцев и слегка потянул, удерживая его голову неподвижной, когда сам наклонил свою собственную и углубил поцелуй. Их губы двигались вместе в идеальной синхронизации.       Незнакомец оторвался от поцелуя первым, потребность в воздухе была слишком сильной, и Джисон попытался потянуться вперёд, дабы вернуть его обратно, но он был слишком слаб. Его и Хана тяжёлое дыхание стало единственным звуком в ночной тишине.       Джисон почувствовал тёплое дыхание парня на своём холодном лице, и его мягкие пальцы прошлись от его виска вниз по щеке к подбородку в легчайшей ласке.       Кто-то уже проделывал это с ним раньше, но его тело всё ещё было слишком разбито, чтобы вспомнить, кто именно.       Джисон облизнул губы, чувствуя слабый вкус оставшейся крови.       Его глаза всё ещё были закрыты, и он был не в силах открыть их. Но его сердце вновь начало биться в быстром ритме, и медленно его тело снова возвращалось к жизни. Незнакомец медленно двинулся прочь, тепло его тела покинуло тело Джисона. Хан внезапно почувствовал себя жутко сонным, вероятно, от адреналина, покидающего его. Он снова погрузился в бессознательное состояние, но на этот раз темнота не забрала его навсегда. После ещё нескольких мгновений молчания, Джисон подумал, что незнакомец уже исчез. Он почему-то почувствовал укол разочарования.       Но затем он услышал знакомый мягкий мелодичный голос, сливающийся с тишиной снежной ночи. Джисон узнал этот голос, но он слишком устал, чтобы адекватно воспринимать происходящее. По какой-то причине этот голос расслаблял его даже в этой безумной ситуации.       — Похоже, что мы застряли друг с другом на вечность. Ты безумно упрямый, супер раздражающий, любопытный, потрясающе красивый, великолепный кусок дерьма, который когда-либо встречался в моей жизни. Но теперь ты только мой, — прогремел голос, прежде чем уйти так же тихо, как и пришёл.       Это было последнее, что услышал Джисон, прежде чем позволил тьме поглотить себя.