***
Чанбин сидел за своим столом, его серебряные очки слегка съехали на кончик носа, пока он просматривал месячный заработок. Внезапно он услышал тяжёлые басы, доносящиеся из магазина снаружи. Нахмурившись, Со поправил очки и проигнорировал звук. Спустя 15 минут его это достало. Внезапно раздался радостный смех и несколько смешков. Несмотря на всё своё любопытство, он раздражённо вздохнул и встал, направляясь к выходу из комнаты. Это была первая неделя Феликса, и он уже поднял шум, вызывая головную боль. Войдя в магазин, он остановился как вкопанный, ошеломлённый увиденным. Там был его новый сотрудник, который врубил какую-то k-pop песню на динамиках, а сам начал подметать пол, подпевая песне и используя метлу как микрофон. Вошли несколько посетителей — мать с дочерью — и захихикали, увидев Феликса. Парень подскочил к маленькой девочке и, схватив её за маленькие ручки, закружил в такт музыке. Они оба рассмеялись и остановились только тогда, когда мать попросила Феликса помочь ей с альбомом, который она пришла купить. Ли подвёл её к нужному отделу, а также нашёл альбом, который в настоящее время играл по всему магазину. Похоже, девочка захотела дома потанцевать под эту мелодию. После того, как они ушли, магазин снова опустел, звуки неприятного пения Феликса добавились к шуму. Чанбин плавно подошёл к стереосистеме за стойкой и выключил музыку, привлекая внимание нового работника. — Что ты там делаешь? — спросил он младшего, глядя на него сквозь очки. Феликс помолчал, моргая и глядя на него. Затем он слегка покачал головой. — Пою и танцую, — смело ответил Феликс, одарив Со яркой улыбкой. Он был в таком хорошем настроении, что даже разговор с его ворчливым боссом не испортил момент. Чанбин нахмурился. — И что ты включил на моём стерео? — Twice. Неужели не слышал об этой группе? — ответил Феликс, покусывая нижнюю губу. Чанбин не выглядел счастливым от слова совсем. — Я знаю, кто такие Twice. Но неужели ты не знаешь других жанров музыки? — Чанбин скрестил руки на груди, невольно выглядя устрашающе, несмотря на свой рост. — А k-pop считается? — спросил Феликс с притворной невинностью, слегка хихикая. Чанбин ущипнул себя за переносицу, пытаясь избавиться от неистовой головной боли. — Позволь мне уточнить. Ты взял мой плейлист, где всё было тщательно распределено. Без разрешения добавил туда какую-то левую женскую k-pop группу и врубил динамики почти на полную громкость. А потом во время уборки ты начал танцевать и петь как идиот. Я что-нибудь упустил? — Не-а! Всё так и было. Мне просто скучно, — Феликс пожал плечами, не заботясь о том, что старший подумает о нём. Он получал столько удовольствия только от того что напрягал Чанбина. Со же просто покачал головой и ушёл. Технически Феликс не сделал ничего плохого, поэтому он не мог срываться на него. Феликс засмеялся и сменил песню, возвращаясь к тому, что делал. Со закатил глаза, входя в свой кабинет, слушая, как смех Феликса эхом разносится по коридору. Замечательно, теперь там играет Red Velvet.***
Верхняя губа Хёнджина скривилась в лёгком раздражении, но тут же исчезла. Он едва сдерживался, чтобы не закатить глаза, когда очередная группа людей столпилась вокруг него в больничном коридоре, когда успел сделать лишь один шаг из своего офиса. Он знает, что люди не могут не быть привлечены его внешностью, но сейчас это, чёрт возьми, сильно раздражает и мешает. Обычно Хван вполне терпеливый, даже наслаждается всем вниманием, которое получает, куда бы ни пошёл, но на этот раз всё по-другому. Он должен быть рядом с Сынмином, чтобы защитить его, но он не в состоянии этого сделать, если перед ним стена из людей. Он натянуто улыбнулся кому-то (он забыл его или её имя, потому что они не были важны), кто приглашал его на обед в тщетной попытке познакомиться поближе. Покачав головой, парень вежливо отказался, медленно продвигаясь вперёд по коридору. Другой человек занял его место и начал задавать почти тот же самый вопрос Хёнджину. Но парень не обращал на них никакого внимания, его глаза блуждали в конце коридора, который пересекался с разными отделами. В любую минуту. Всего через несколько секунд Сынмин будет бодро проходить мимо, направляясь на обед ровно в 12:15 как обычно. Затем ровно через 45 минут он возвращается к своей смене. Обычно Ким уходит в 15:15, но если это напряжённый день, то останется на ещё одну смену до 11 вечера. То, что он такой пунктуальный, делает работу Хёнджина немного легче. Он был приставлен к Сынмину только неделю назад, но уже знает его график работы. Хван ускорил шаги, желая оттолкнуть всех от себя. Он почти сделал это, когда увидел, что Ким наконец прошёл мимо, глядя на свои бумаги и бормоча что-то под нос. Хёнджин наотрез отказывался от всех предложений людей, что вертелись вокруг. А когда наконец смог выбраться из этой толпы, то подбежал к младшему и похлопал того по плечу. Сынмин вздрогнул и повернулся к Хёнджину с недоумением в глазах. — Да? — спросил он у старшего. Хёнджин одарил его сладкой улыбкой. — Привет, Сынмин! Я Хёнджин, помнишь? Врач оглядел одежду Хвана с ног до головы. Сегодня он был одет в тёмно-серый костюм и светло-розовую рубашку с соответствующим серо-розовым полосатым галстуком. Он знает, что этот конкретный костюм отлично смотрится на нём, облегая его тело во всех нужных местах. Он откинул волосы в сторону, осторожно убирая чёлку со лба. — На тебе нет белого халата… А! Ты, должно быть, тот новый адвокат. Извини, я был так занят, что почти забыл о тебе. Наконец ответил Сынмин. Улыбка Хёнджина померкла. Однажды увидев его, никто не мог бы забыть о нём. Серьёзно, никто. И по какой-то причине его вывело из себя то, что Ким смотрел на его одежду, искал именную табличку, пытаясь вспомнить кто он такой. — О, не беспокойся об этом! — Хёнджин стиснул зубы, заставляя свои слова звучать мягко и смущенно. — Я вообще-то хотел спросить, не согласишься ли ты показать мне ту пекарню, о которой ты упоминал ранее. Я был бы рад пойти выпить кофе прямо сейчас и тут случайно увидел, как ты проходишь мимо… — парень медленно затих, строя Сынмину щенячьи глазки. Ким несколько мгновений изучал лицо Хёнджина, что довольно сильно нервировало парня. Он привык, что люди смотрят на него, но по какой-то причине, когда это делает Сынмин, он чувствует, словно тот смотрит сквозь него. Он наконец, казалось, принял какое-то решение, взглянув при этом на свои часы. — Думаю, у меня есть время. Сегодня при утреннем обходе я сделал даже больше, чем рассчитывал, так что вполне могу позволить себе увеличить обеденный перерыв. Кроме того, я же обещал, что покажу тебе это место. Сам того не замечая, Хёнджин широко и искренне улыбнулся, наблюдая за тем, как Сынмин логично обдумывает свои действия вслух и принимает решение. По какой-то причине ему нравилось видеть, как младший думает. Ким замолчал, как только принял решение, кивнув сам себе в процессе. Он уже собирался развернуться в сторону выхода, но остановился, когда снова взглянул на Хвана. Хёнджин увидел, как мягкая улыбка расползлась по лицу Сынмина. — Вот, так уже лучше, — он ни с того ни с сего сказал это ему. — Что лучше? — спросил Хёнджин, заинтересовавшись. — Твоя улыбка. Эта мне нравится гораздо больше, чем все остальные, — а потом Сынмин развернулся и пошёл к выходу, ожидая, что Хван последует за ним. Хёнджин же застыл на месте ошеломлённый. Может быть, Сынмин всё-таки не забыл его.***
Уджин был измотан. Уже прошла неделя с тех пор, как он начал работать на Чана в его пекарне. Это не так уж плохо, но каждый вечер Бан ходит в какой-нибудь клуб, где читает рэп или продюсирует, сочиняет музыку или что-то ещё. Это делает работу Уджина намного сложнее. Ему приходится постоянно смешиваться с толпой, чтобы Чан не заметил, как он каждый вечер ходит за ним до самого дома. Ночью Ким имеет право поспать от силы 45 минут. После того, как Чан ложится спать в своей квартире, Уджин проверяет периметр и убеждается, что его подопечный в безопасности во время сна. Он почти сломался, и он это понимает. Как Чану удаётся продолжать быть таким ярким и энергичным? Любой, кто знает парня, видит, что тот явно устал, но он просто продолжает идти вперёд тем же путём. Как только утреннее столпотворение у входа затихло, около 9:30 утра, у Уджина было мгновение, чтобы вздохнуть. Он прислонился к стойке возле кассы, наблюдая, как Чан порхает туда-сюда, наполняя витрины какими-то маленькими пирожными. Он вздохнул и потёр глаза, стараясь не упасть на месте. Чан встал, закончив свою работу, и взглянул на Уджина. Он мягко улыбнулся старшему и пошёл на кухню. Бан слишком хорош. И поэтому он всегда окружен людьми, что делает работу Уджина намного сложнее. По крайней мере, Феликсу повезло, так как никто никогда не захочет приближаться к угрюмому Чанбину. Примерно через 10 минут Чан возвращается с кухни с небольшим подносом, на котором стоит изящная стеклянная чашка чая и чайник с заваренным чаем. Чан осторожно поставил его перед Уджином, жестом приглашая его выпить немного. — А это ещё что? — спрашивает Ким. — Чай, который я приготовил для тебя, — отвечает Чан. Ким невольно усмехнулся. — Окей, но почему ты сделал его именно мне? Чан широко улыбается ему, показывая свои очаровательные ямочки, на которые Уджин всегда любит смотреть. Ну а что? Они ведь такие очаровательные. — У тебя был такой усталый вид, и к тому же в последнее время ты спишь не больше часа ночью. Думаю, этот чай должен помочь тебе восстановить часть энергии и почувствовать себя лучше, — Уджин опустил взгляд на чайничек с чаем, который явно был приготовлен с особой тщательностью, потом снова посмотрел на Чана и улыбнулся. — Спасибо. Но ты же понимаешь, что не должен был этого делать, — а потом он начал наливать себе чай в кружку. Когда Уджин сделал глоток, его брови поднялись в приятном удивлении. Это было восхитительно. Неудивительно, что все здесь, в пекарне, восхищаются кофе и напитками Бана. — Я знаю, но мне очень хотелось, — пробормотал Чан в ответ, пытаясь починить один из держателей для салфеток, который недавно сломал один из посетителей. Уджин наблюдал, как парень суетится вокруг, пока сам пил чай. Пекарня была тихой, без каких-либо клиентов в данный момент. Но с Чаном он не чувствовал себя неловко, это было скорее дружеское молчание. Чай действительно, казалось, помог Киму воспрянуть духом на весь остаток дня. Это было именно то, что нужно после необычного и нездорового графика, который у него сейчас. На самом деле, если бы Чан не дал ему этот напиток, то он бы просто заснул на работе! Это было бы ужасно неловко, ведь он был профессиональным агентом, специально обученным, чтобы справиться с любой ситуацией. Уджин улыбнулся про себя, когда несколько часов спустя обслуживал других посетителей во время обеденного перерыва. Когда он вытирал сахарную пудру, просыпавшуюся на столешницу, ему вдруг пришла в голову одна мысль. Подожди, а как Чан узнал, что я сплю только час в сутки?***
Джисон раздумывал, как лучше всего покончить с собой: нырнуть лицом вниз по лестнице или спрыгнуть с крыши. Направляясь к двери своей квартиры, он услышал то, чего боялся все эти несколько минут перед возвращением домой. Сзади раздавались чьи-то шаги по лестнице, ведущей на второй этаж. И поскольку в этом доме жили только два человека, он может сделать предположение о том, кто стоял за ним. Ли блять Минхо. Лестница сегодня не сработает. Тогда, похоже, крыша. Но прежде, чем он успел сделать шаг и отскочить в сторону, то услышал тот раздражающий мелодичный голос, словно провели ногтями по школьной доске. — Привет, Сони! Странно встретить тебя здесь, — Минхо прошёл мимо и направился к своей квартире. — Я же просил тебя не называть меня так! — прошипел Джисон, свирепо глядя на Минхо. По какой-то причине Ли удаётся приходить домой точно в то же время, что и Хан каждый день в течение недели. Он всегда носит с собой спортивную сумку и возвращается в разной спортивной одежде, скорее всего, занимаясь спортом всё это время. Ну, конечно же, он занимается спортом, ты же видел его без рубашки и, о боже, блять. Как только эта мысль пришла ему в голову, он резко несколько раз ударился головой о свою дверь. Нет, плохой Джисон. Не думай об этих ядовитых моментах. Он снова впился взглядом в Минхо, по-видимому, не подозревавшего о его внутренней борьбе, и сделавшего большой глоток из бутылки с водой. Джисон не мог не смотреть, как Минхо пьёт воду, наблюдая, как капельки пота стекают с его волос на шею и под воротник рубашки. Хан облизнул губы. Минхо взглянул на него и закрыл бутылку с водой, озорная ухмылка скривила уголки его рта, когда он провёл языком по верхней губе. Джисон внезапно перестал дышать. Он вставил ключ в замок и резко распахнул дверь, шагнув внутрь. Затем он захлопнул её, как бы намекая на «пошёл ты», едва услышав лёгкое злое кудахтанье по соседству, когда Минхо вошёл в свою собственную квартиру. Джисон стиснул зубы от ненависти и бросил ключи на стойку, направляясь в ванную, чтобы умыть своё покрасневшее лицо прохладной водой. Минхо прекрасно знал, что он с ним делает! И так он делает нарочно! Хан был смущён. Не из-за того, что восхищался этим прекрасным ослом (он ведь всё-таки не слепой), а потому, что он был пойман (снова), делая это. Пока его мысли плыли с ненавистью к некоему симпатичному соседу, он услышал, как в соседней комнате включился душ. Минхо всегда принимал душ, как только заканчивал тренироваться или что там у него было. Джисон прикусил губу, его мысли блуждали в не столь невинных мыслях, когда он слушал, как шумит душ. Он вёл самую настоящую мысленную борьбу с самим собой… И тогда он сделал это. Хан честно не знает, что на него нашло. Обычно он был приятным и буйным человеком, легко заводя друзей. Но было в Ли Минхо что-то такое, что чертовски раздражало его. Всё это сдерживаемое раздражение привело к тому, что он без сожаления нажал на маленький рычаг. Он спустил воду в туалете. Три раза. Подождал несколько секунд, а затем услышал сквозь тонкие, как бумага, стены: — А-а-а-а-а! Какого хера?! Джисон злобно улыбнулся. Но тут он услышал, как в соседней комнате резко выключился душ, и стёр с лица улыбку. — Хан Джисон, сукин ты сын! Ой-ой. Джисон тут же достал свой сотовый телефон, набрал Чанбину и Чану и отправился на кухню. — Хён, я хочу, чтобы ты знал, что если я умру, что очень вероятно произойдёт в следующие 30 секунд, ты не получишь ничего из того, что у меня есть. Всё достанется Сынмину и Чану, — он шёпотом сказал это в трубку Чанбину. — Джисон, какого чёрта ты звонишь нам с Чаном в середине рабочего дня? Ты хочешь, чтобы я тебя убил?! — Чанбин проскрежетал на том конце. — Вообще-то, у меня был перерыв, и я просто прибирался, так что я свободен для разговора, — подал голос Чан. Джисон сжал руки вместе, держа телефон между ухом и плечом, встревоженно глядя на свою дверь. Затем он услышал топот ног в коридоре и стук Минхо в дверь. — Хан Джисон, ты, мелкий говнюк! Открой немедленно! — Ребята, я просто хочу, чтобы вы знали, что хочу белые розы на своих похоронах. - О нет, Сони, что ты на этот раз сделал со своим бедным соседом? — утешил его Чан. — Откуда ты знаешь, что я сделал что-то с ним? — Джисон задумался на секунду, но затем продолжил, защищаясь. — Эй! Это не моя вина, что он пил бутылку воды, не сводя с меня «трахни меня» взгляда, блестя от пота и пытаясь соблазнить меня, как грёбаная ведьма, которой он и является! На долю секунды в трубке воцарилась тишина, и стук в дверь усилился. Чанбин заговорил первым. — Иди нахуй, Джисон. Обещаю принести грёбаный веник на твои похороны и бросить на твой гроб, который буду пинком спускать с холма. А теперь перестань меня беспокоить, — проворчал Чанбин на другом конце провода, а потом раздалось: —Твою мать, Феликс! Какого чёрта салфетки делают в держателях для CD-дисков?! — крикнул Со в трубку. Джисон едва расслышал, как кто-то ответил глубоким голосом и хихикнул.— Потому что, хён. Это вносит немного разнообразия в помещение, тебе не кажется? — а потом Джисон и Чан услышали щелчок, когда парень повесил трубку, всё ещё крича на своего нового сотрудника. — Ну, удачи тебе, Сони. Не помри только, — сказал Чан, с тихим смешком повесив трубку. Стук в дверь прекратился. Джисон на цыпочках подошёл к двери, прижался к ней ухом и прислушался. Он ничего не услышал с другой стороны и вздохнул с облегчением. — Я всё слышал, — сказал кто-то с другой стороны, заставив Хана подпрыгнуть на месте. Кажется, берег был не совсем чист. Он неохотно отпёр замок и открыл свою дверь. Подключив оленьи глазки, он невинно похлопал ресницами в сторону Минхо. — Привет, хён! Тебе что-то нужно? — он притворился, будто не понимает, почему старший сердито смотрит на него, скрестив руки на груди. Джисон сглотнул, его глаза снова скользнули по Минхо. Тот, похоже, поспешно натянул рубашку без рукавов и был в одних лишь боксёрах, босиком стоя посреди коридора. — Глаза наверх, быстро, — рявкнул Минхо. Джисон перевёл свои глаза, которые в настоящее время восхищались предплечьями Ли, обратно к лицу парня. Минхо фыркнул. — Что с графиком? Ты ведь знал, что я в душе, и сделал это специально! Джисон виновато отвёл взгляд. — Э-э-э, а разве я сделал что-то плохое? Минхо недоверчиво посмотрел на него. — Я отчётливо слышу ложь. Постарайся лучше, Джисон. Хан вздрогнул от того, как он произнёс его имя. Как же он ненавидит себя за то, что реагирует на это каждый раз. Поэтому Джисон сделал то, что у него получается лучше всего: захлопнул дверь. Но теперь Минхо был умён и успел поймать её, прежде чем она успела захлопнуться, рывком распахнул её и шагнул в дверной проём парня так, что они оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Джисон запаниковал, но будь он проклят, если отступит, как испуганное животное. Он снова впился взглядом в Минхо, слегка вздёрнув подбородок в знак вызова. — А почему я должен объяснять тебе, почему смываю воду в туалете? — он нахмурился. Минхо приподнял бровь, глядя на парня, находя забавным то, что тот сразу же пошёл в нападение, ещё больше доказывая, что Джисон сделал это нарочно. — Почему ты спускаешь воду в туалете? Чтобы испортить мне душ? — возразил он. — Если ты хотел привлечь моё внимание, всё, что тебе нужно было сделать, это пригласить меня к себе. Минхо замурлыкал с ухмылкой. Губы Джисона скривились, как он надеялся, от отвращения. — Я бы никогда не пригласил тебя сюда, так что не питай больших надежд. Минхо шагнул ближе, вторгаясь в личное пространство Джисона. — Да неужели? Ты мог бы одурачить меня раньше, перед тем, как стоять посреди коридора, практически задыхаясь с «иди ко мне» глазами, — Ли наклонился ближе и решил рискнуть, провести кончиками пальцев по руке Джисона, глядя ему прямо в глаза и наблюдая, как расширяются зрачки у парня. К удивлению Минхо, он не съёжился и не отшатнулся от этого прикосновения. У Хана перехватило дыхание, и он мельком взглянул на губы Минхо. Но спохватился и быстро взглянул ему в глаза. Но было уже слишком поздно. Ли заметил это и точно знал, о чём он думает; его дерьмовая ухмылка была достаточным доказательством для Джисона. Парень принял невысказанный вызов и шагнул к Минхо так, что они стояли грудь к груди. Он пристально посмотрел на Ли, позволив ему провести кончиками пальцев вниз по руке, а затем мягко переместиться к талии. Минхо тут же решил, что ему нравится прикасаться к Джисону, его золотистая кожа горела огнём под его пальцами. Он хотел продолжить играть в эту интересную игру с блондином, но тут его телефон в кармане зазвонил, ломая момент. Джисон попятился, и Ли ощутил неприятный холод. Достал из кармашка телефон. Прежде, чем ответить на звонок, он бросил на Джисона последний взгляд, обещавший возмездие. — Не думай, что я забыл о том, что ты сделал. Это война, Сони, — заявил он младшему. Джисон цыкнул на него. Затем Минхо попятился от двери и повернулся, чтобы войти в свою квартиру, мягко щёлкнув дверью. Прислушался, чтобы убедиться, что Хан закрыл свою, а после вернулся к телефону. — Феликс, это должно быть чертовски важная причина, чтобы позвонить мне. — Очки, Минхо. Он носит очки в серебряной оправе! — А? — выдохнул Минхо, совершенно сбитый с толку. Феликс любит говорить всякие глупости, и у Ли уходит несколько секунд, чтобы понять, что имел в виду парень. — Ты же знаешь, что милые мальчики в очках делают со мной, Минхо. — Я предполагаю, что ты узнал, что Чанбин носит очки. А я-то думал, что он похож на убийцу. Ты уже нашёл его холодильник с останками людей? — поддразнил он Феликса. — Минхо, это совсем не смешно! Для начала он пришёл на работу в чёрной обтягивающей его руки футболке, о боже. Затем пришла последняя партия дисков, поэтому я попросил его забрать тяжёлую коробку, так как я должен быть очень слабым и хрупким, верно? А потом он наклонился прямо передо мной, и я такой «эм, привет? ням-ням» и легко поднял коробку, хотя я, вероятно, в 100 раз сильнее его, а вообще ему нравится носить обтягивающие чёрные джинсы, которые облепляют все самые нужные места и… и к чему я это всё говорил? — Феликс закончил свой сумбурный рассказ. — Он был в очках, Феликс, — услужливо подсказал Минхо, сокрушённо вздыхая. — Ах да! Ну, он просто вышел с телефоном в руках, а потом закричал на меня, потому что думает, что салфетки, которые я кладу в держатели для CD-дисков, выглядят глупо. И в заключение я думаю, что собираюсь завалить его на пол и оседлать. Или просто прижать к стене и поиметь. Ты же знаешь, что я не настолько придирчив. И поэтому я решил позвонить тебе, ведь как только Уджин узнает обо всём, думаю, он будет зол. Минхо потёр виски. — Феликс, ты же знаешь, что мы не можем подбираться к ним так близко. Мы просто наблюдаем за ними и следим, чтобы с ними ничего не случилось в их обычной повседневной жизни. Они не должны попасть в наш мир. Как ты думаешь, что произойдет, когда мы уйдём через несколько лет или раньше? Ты просто исчезнешь из его жизни. Феликс вздохнул на другом конце провода. — Ты прав. Кроме того, Чанбин всё ещё раздражает меня по какой-то причине. Я не могу больше работать на него. Ладно, поговорим позже, — а потом Минхо услышал, как Феликс повесил трубку, бормоча новые проклятия в адрес Чанбина. Минхо глубоко вздохнул. Как будто он проповедовал. Если бы Феликс увидел его 5 минут назад с Джисоном, он бы точно послал его. Ли, честно говоря, понятия не имеет, что на него нашло. Какая-то извращённая часть его души любит видеть, как Хан смотрит прямо на него, отдавая ему всё своё внимание. Минхо закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Ты не можешь приближаться к нему. Ты не можешь приближаться к нему. Но затем в мыслях всплыли взгляды, которые бросал на него Джисон каждый раз, когда был рядом. О нет.