четвёртое июля

      Вот же прицепился!       Стоило мне помочь один раз этому ребёнку, так теперь он не даёт мне проходу. Я иду в магазин — он выглянет в окно и за мной! «Хён, хён, давай я помогу донести тебе эти пакеты!» А сам еле стоит на этих худеньких ножках и наверняка думает, как бы его не унёс ветер с детской площадки.       «Хён, ты мне нравишься! Когда я вырасту, то выйду за тебя замуж!»       Спасибо, конечно, мой милый двенадцатилетний мальчишка, но мне уже скоро семнадцать лет. Всего лишь месяц назад я защитил его от соседкой маленькой собаки, а вскоре Тэхен — так звали мальчика — стал точно такой же, надоедивой и… но, погодите. Я не могу отказать этим большим глазам, смотрящим на меня с таким восхищением. И каждый раз, когда он складывает ладони вместе замком и смотрит на меня снизу вверх, я не могу ни о чем думать, давая ему небольшой пакетик с десятком яиц, чтобы тот не трогал меня во время нашего похода, а был сосредоточен на том, чтобы не разбить хрупкий продукт.       Но в этом всем есть и обратная сторона, случившийся в этот не предвещающий никакой беды день. Стояло солнце, в школу идти ещё было не нужно, так что я развалился в беседке около своего дома без футболки, пока мою кожу обдавали лучи тёплого летнего солнца, а губы смаковали сочный арбуз. Естественно, я заметил на себе ещё с самого утра заинтересованный взгляд Тэхена. Только вот почему он не прибегает ко мне, а просто наблюдает издалека, высовывая из окна только чернявую макушку со спутанными волосами, огромные глаза и забавные уши? В прочем, к этому я уже привык, и спрашивать о чем-то логичном в тэхеновом ключе довольно странно. Потому что этот мальчишка не поддаётся никакой логике, все её законы перед ним бессильны. Сегодня он такой: задорный, весёлый, весь из себя беззаботный, но уже завтра — не по годам серьёзный, говорящий о нашей с ним свадьбе. Ещё бы сказать ему, что такие браки в нашей стране не разрешены. Но почему-то не говорил. Словно хотел этого бесконечного, по-детски искреннего внимания и яркого 'хён', когда тот в своей вдзымающейся рубашке и детских шортах приходит на очередное свидание с моей наигранной безразличностью. Все его сверстники не были такими, они уже пытались быть чересчур взрослыми, не помогали родителям, устраивали истерики и гуляли до ночи, пока родственники их искали. Нет, он не такой. Он не строит из себя крутого перед мальчишками. Он, черт возьми, строит крутого передо мной. Пока его ровесники доставали девочек, он действительно пытался ухаживать за мной. Странный ребёнок, не похожий на остальных. Вечно в своих красных шортах, которые он отказывается снимать. В зависимости от времени года, я думаю, он меняет их на какие-нибудь красные спортивные штаны, а в школьное время со слезами на глазах меняет на чёрные брюки. Не знаю почему, но у меня сложилось именно такое впечатление.       Вернувшись к этому жаркому дню и спелому арбузу. Второй взгляд я заметил на себе, когда убрал ягоду, вытирая руки и вместо этого доставая нотную грамоту, а через пару минут поднимая взгляд, потому что к удвоенному вниманию я не привык. Рядом стояла моя теперь уже бывшая одноклассница, потому что, упустив одну важную деталь, я переезжаю в другой город в конце этого лета.       — Джинхо? — на мой голос девушка дернулась и ойкнула, неловко улыбаясь, получив мою улыбку в ответ. — Куда направилась?       Ли подошла немного ближе.       — Просто утренняя прогулка. А ты что делаешь?       — Раз так, присядь ко мне, — предлагаю я, на что девушка охотно соглашается, кивая. — Ты знаешь, я переезжаю в Сеул в конце лета. Там я хотел поступить в музыкальную школу, поэтому изучаю нотную грамоту.       Девушка в красном сарафане в мелкий цветочек и чёрными, струящимися по обнажённым хрупким плечам волосами — так выглядела Джинхо. Она была красивой, утонченной и скромной.       — О, это хорошо, — она улыбнулась, видимо, собираясь сказать что-то ещё, но её перебил мальчишеский голос. Черт, как же не вовремя.       — Хён! Хён! Кто это? — он подбежал к нам, и я нервно выдохнул.       — Это Джинхо, — я представил её мальчишке, потому что спорить с ним было бесполезно. — Джинхо, знакомься, это Тэхен — мой сосед.       — Я твой будущий муж!       Пока девушка смеётся и начинает знакомиться с Тэхеном, а я снова раздражённо выдыхаю. Мне повезло, что она такая понимающая и дружелюбная. Только вот через некоторое время и Джинхо, и Тэхен разговаривали действительно так, словно между ними не было барьера в практически пять лет. Нашли друг друга по разуму или же я не могу воспринять его в качестве своего приятеля в силу возраста?       Вскоре эти двое уже и позабыли меня, поэтому я, под их весёлое хохотанье и лёгкую ноту ревности продолжал делать свои дела до того момента, пока Джинхо вскользь не упомянула о моем переезде в другой город.       — Хён?.. — я снова вижу эти большие глаза и заломанные брови, пока тот хлопает этими длинными ресницами и держится за край стола с удвоенной силой. — Хён… а как же я?       — А я тебе не говорил? — я нервно улыбаюсь, потому что не при Джинхо, я бы, вероятно, сказал что-то грубое. — Ну, я, наверное, буду приезжать.       Я киваю с удвоенной силой и вижу, как задорный блеск в мальчишских глазах потухает.       Все последующие дни до моего отъезда, Тэхен вёл себя совершенно иначе. Он вдруг стал взрослее, не доставал меня, действительно был… понимающим? Если он видел, что перегибает палку и раздражает, то он уходил так аккуратно, что другой бы не заметил того факта, что он расстроился. Но не я. И с того момента я перестал так раздражаться всему, связанному с ним. И Тэхен был в пять раз счастливее, видя, что я улыбаюсь ему искренне, а не с усмешкой.       День отъезда настаёт словно неожиданно для всех нас, для нашей семьи, для Тэхена. Последний пришёл ко мне час назад и все нервничает и волнуется.       — Хён… — мальчишка мнется и вдруг достаёт коробочку, пряча её в руках. — Ой, ты не рассердишься, если я кое-что подарю тебе?       — Ну, почему я должен сердиться? — я с ноткой интереса взглянул на него, вскинув бровь.       Через пару секунд сомнений, он все же открывает коробочку и протягивает мне браслет с какими-то инициалами, а затем задирает рукав и показывает мне точно такой же браслет, только с моими инициалами.       — Ну, это… чтобы не забыл меня, вот, — он закусил губы и ждал моего вердикта, но мне вдруг стало почему-то так приятно, что я не сдержал искренней улыбки и попросил надеть браслет мне на руку. Тэхен радовался больше меня, что смог вызвать у меня улыбку.       На вокзале я что только и мог делать, так это пытаться не обращать внимание на взгляды прохожих, потому что один мальчик решил не отлипать от меня и вцепился мне в талию, прижимаясь лицом к моей груди. На самом деле, за лето он немного вытянулся, но мне все же кажется, что он не будет выше меня. Слишком я привык к этому детскому виду.       — Хён, я знаю, что ты мне наврал насчёт того, что будешь приезжать, — он очень волнуется, а его голос дрожит, ведь мне уже нужно было садиться в поезд. — Но я правда люблю тебя, хён! Пожалуйста, не забывай меня. Спасибо за все… — он шмыгнул носом, и, вдруг, чмокнув меня практически в уголок губ, убежал, оставив меня в недоумении и в каком-то даже расстройстве. Ведь я ничего ему так и не сказал. ***       Четвёртое июля. Именно в этот день я уехал из своего маленького городка в поисках лучшей жизни, в поисках перспективы, воплощать свои детские мечты в реальность: поступить в музыкальную школу у меня действительно получилось. Параллельно с этим я стал профессионально заниматься танцами. И уже через пять лет я достиг многих успехов, хоть и говорить о себе в положительном ключе я не так привык. В октябре мне должно исполниться уже двадцать два года. У меня красный диплом, я учусь в том месте, куда и не мечтал поступить; у меня хорошая физическая подготовка, довольно привлекательная внешность, куча поклонниц… ну, ладно, кучка. Небольшая кучка из трех моих одногруппниц, ведь на факультете мало парней.       А ещё на моей руке браслет с инициалами одного мальчишки, которого я практически уже и забыл пять лет назад. Но сейчас почему-то вспомнил. Когда родители предложили отдохнуть в том маленьком городке, где мы жили раньше. И мне вдруг стало действительно интересно: он все ещё живёт там? Каким он стал? Все такой же маленький и смешной, а, может, он возмужал или совсем переехал в другой город, и я его больше не увижу. А мне хотелось. Я давно загорелся этой идеей, ещё вначале лета. Только вот времени воплотить эту идею в жизнь совсем не было. Я просто вспоминал эти несколько месяцев, понимая, что скучаю по нему слишком сильно… так не скучают по простым воспоминаниям. В этом мальчишке постоянно что-то цепляло, заставляло вспоминать о его поступках, не по-детски милых словах, адресованных мне. Меня так раздражало это раньше, приводило просто в бешенство одно его присутствие, но за это сейчас действительно стыдно и неловко.       Вернёмся к четвёртому июля?       Первого числа второго месяца лета я купил себе билет на второе. Не долго думая, я собрал свои вещи, а следующим вечером отправился в родной городок, взяв ключи от старого дома, в котором мы жили раньше.       Старый городок встретил меня какими-то развалившимися зданиями, заросшими деревьями и каким-то пьяницей на вокзале. Всё как всегда. Это ведь небольшой городок близ Тэгу, расположенный практически у реки Камгын. Можно сказать, дремучая провинция с до жути консервативным людьми старой закалки. Я был точно таким же в свои шестнадцать, и только Сеул немного изменил моё мировоззрение. И, возможно, единственный луч света в этом городе похожих друг на друга людей — Тэхен. Как бы мне хотелось его увидеть.       На улице сейчас было темно. Весь город был окутан каким-то жутким туманом, на дворы плавно спускались сумерки, старые фонари мигали, а пьяница начал что-то у меня спрашивать.       Я, не долго думая, двинулся со своей сумкой прямо пешком к своему старому дому. Весь город можно было спокойно обойти пешком, а мы жили практически рядом с вокзалом. Меньше двух километров, я предполагаю.       Особо людей здесь не было. Лишь на остановках на лавках сидели далеко не трезвые люди, иногда окликая меня, либо кого-то ещё. Сейчас мои волосы были красивого карамельного оттенка, и это привлекло их внимание больше.       Токсичный город, токсичные люди. Мне бы хотелось поскорее добраться до дома, сесть в беседку и взять в руки сочный арбуз, а потом отгонять от себя назойливого Тэхена.       Естественно, по приходу домой, мне было совсем не до арбузов, беседок и нотных грамот. Единственное, что я смог сделать — это поменять постельное белье и завалиться спать.       На следующий день меня ждала легендарная уборка под аккомпанемент старых пластинок 'битлз' и моих собственных воспоминаний. Я написал Джинхо, однако она переехала в другой город тоже. Жаль. Спросил её, не переехал ли Тэхен. Этого сообщения я ждал охотнее всего, ведь, по сути, я приехал сюда только из-за этого мальчишки.       Джинхо ответила 'нет', ставшее, наверное, ключевым в моей жизни.       На следующий день я пошёл в их дом по соседству. Мне было… любопытно, страшно, стыдно. Зачем я вообще сюда пришёл? Стоя у ворот частного дома, я выдохнул и все же не решился. Повернулся и пошёл обратно, пока моё сердце стучало в ускоренном темпе. Я не такой открытый и смелый. Пусть мы лучше встретимся где-то на улице.       Кивнув своим же предположениям, и, как обычно, уткнувшись в землю взглядом, я не заметил, как врезался в чью-то грудь, даже чуть отпянув назад.       — Ой… извините, — я поднял взгляд на какого-то парня, показавшегося мне смутно знакомым, а затем пошёл дальше к себе.       Всё бы ничего, но чья-то ладонь поймала моё запястье, заставляя остановиться на мгновение и снова вернуть взгляд к обладателю.       — Чимин? — спросил он каким-то точно чуждым мне низким и глубоким голосом.       — Знакомы? — я стал прищуриваться, ведь у меня всегда было не слишком хорошее зрение. В голову сразу полезли мысли, что это Тэхен, но… этот парень был таким высоким, красивым, с низким плавным баритоном. На вид спокойный, но… черт, эти преданные большие глаза.       — Было дело, — он усмехнулся, убирая от меня свою ладонь. Я глянул на неё, понимая, что та раза в два больше моей. Но не мог же он так вымохать за пять лет?..       — Тэхен? — подняв взгляд, мне пришлось даже немного задрать голову. Хотя я не думаю, что у нас такая уж и большая разница. Может, даже чуть меньше десяти сантиметров. Но когда я уезжал отсюда, то он был ниже меня сантиметров на двадцать.       — А кто ещё? — он говорил без какого-то задорного энтузиазма, как это было тогда. Скорее, даже с каким-то холодом. Его волосы были выкрашены в полярно-пепельный оттенок, и это только закрепляло холод во взгляде. Но стоило ему слегка приподнять уголки губ в улыбке, то мне стало тепло где-то внутри. — Извини, не могу не улыбаться твоим глазам.       Это заставило и меня улыбнуться в ответ своими глазами той самой улыбающийся формы.       — Зайдёшь? — он кивнул на ворота, намекая зайти вместе с ним прямым текстом.       — Да, можно, — я выпрямил спину, слегка улыбнувшись.       Я никогда не был в их доме. Только видел снаружи. Но внутри ничего особенного не было. Как у всех жителей этого города. Все были холодными, злыми, равнодушными. Тэхен один был не таким. И когда я увидел его там, то все мгновенно преобразилось. Словно он делает все каким-то насыщенным, светлым, хоть и со своими полярными волосами и отросшими чёрными корнями.       — Что, соскучился так по мне, что приехал?       В этот момент мы сидели на кухне и пили чай. Бытовая ситуация с не совсем обычными чувствами, которые поселились во мне сейчас. Какая-то трепетная ностальгия с ноткой тревоги.       — Ага, — я усмехнулся, смотря на него. — Ты так вырос. Тебе семнадцать?       — Так пять лет прошло. Да, мне семнадцать, — он кивнул, смотря в мои глаза. — Ты тоже изменился. Стал ещё красивее, — Тэхен обвел меня всего взглядом, и с этим стало как-то неловко. В прошлом мне было с ним легко. Он был маленьким и мало что понимал, я мог спокойно взять над ним контроль, ведь был старше. Но сейчас почему-то контроль берет Тэхен, хоть он все ещё младше меня на четыре года. Времена меняются, и мы изменились.       Весь вечер мы разговаривали о прошедших годах. Каждый свое, но больше говорил все равно я. Рассказывал о том, чего добился, хоть было и неловко говорить об этом, однако ему было интересно. Он вскользь только хвалил меня, говорил, какой я красивый и хороший, талантливый. Не скажу, что это внимание было мне неприятно, даже напротив — мне нравилось, что он называет меня хорошим. Нравилось, как он невзначай касался меня и смотрел так, словно до сих пор любит. Только не своей детской любовью, а чем-то другим. Таким властным, холодным и сильным, теплым только ко мне. Такими качествами я мог описать его взгляд, его манеру и второе первое впечатление на практически другого человека.       — До сих пор таскаешь этот браслет?       Этот вопрос поставил меня в тупик, хоть я и давно заметил, что заметил Тэхен.       Но вместо ответа он берет меня за руку, задирает рукав и показывает этот же браслет. Черт, моё сердце сейчас просто выпрыгнет из груди, если он не отпустит мою ладонь.       — У тебя есть кто-то? — Тэхен поднял на меня свой взгляд, полный какой-то решительности. Черт, черт, черт.       — А? Нет у меня никого, а что? — я нервно улыбнулся, ловко выворачивая от него свою ладонь. — Я кружку за собой помою.       С этими словами я встал из-за стола, пытаясь утихомирить свое сердцебиение. Ну, не мог же я влюбиться за несколько часов, что за бред. Только вот когда он подходит ко мне сзади, и я могу чувствовать кожей на шее его горячее дыхание, мне хочется растечься под ним.       Я расстался с девушкой порядка двух недель назад. Она словно тянула меня вниз и запрещала многое вместе со своей матерью, и они обе угрожали мне, если я её брошу. Эту деталь я даже и вспоминать не хотел, но сейчас понимаю, что Тэхен словно мой шанс выбраться из той бездны, в которую я себя загнал, ведь, несмотря на то, что в жизни моей было все прекрасно, я испытывал сильный недостаток чего-то, или кого-то в своей жизни.       Я чувствую, как моих влажных от воды рук касаются чужие, которые в одно мгновение покрываются множеством капель воды, которые почему-то в два раза больше, хотя раньше… раньше уже давно прошло. Мальчик вырос, а вместе с тем стал смелее, как-то серьёзнее, в глазах уже не плещется какая-то детская наивность, беззаботность. Хотя ему всего семнадцать. Он моет за меня эту чёртову кружку, а я стою и не шевелюсь. Просто не могу пошевелиться, зная, что тогда обязательно соприкоснусь с ним телами.       — Я скучал, хен, — он говорит это так тихо, что его низкий голос практически переходит в шёпот, и я чувствую эти слова своей кожей, по которой в одночасье бегут мурашки. — Ты оставил меня пять лет назад. Я думал, что больше не увижу тебя никогда.       Я не знал, что нужно отвечать. Моё сердце билось бешено, я задерживал дыхание, чтобы не дышать слишком громко, чтобы не нарушить это мгновение.       — Хён, я ведь тоже в Сеул переезжаю. Школа ведь кончилась, я подал документы, меня приняли, — я даже на слух распознал в его словах улыбку, поэтому улыбнулся и сам.       — Это отлично, — я, набрав смелости в кулак, повернулся к нему лицом, и, естественно, оказался в паре сантиметров от него.       Он посмотрел на меня с мягкой улыбкой. Так все и началось. Четвёртое июля, не такой жаркий день, как пять лет назад, но согревала меня его улыбка. Следующие пару недель мы провели вместе, не отрываясь друг от друга.       Мне нравилась его компания, а ему нравилась моя. Несмотря на разницу в возрасте, нам было о чем поговорить, сидя в беседке и вытирая друг другу лица от арбуза длинными рукавами, из-за чего приходилось стирать вещи вдвоём в моей ванной.       Нравился вкус арбуза на его губах, на кончиках его пальцев, когда через две недели они вдруг оказались на моих губах, а Тэхен шептал о том, как любит.       И в конце лета, когда мы снимали одну квартиру на двоих, я уже мог сказать ему то же самое. Когда мы танцевали под пластинки 'битлз', а потом ели арбуз. Все как всегда.       Вот так прицепился, на всю жизнь…