Чай с лимоном

      Осень всегда была моим самым любимым временем года. Жёлтые листья, последние солнечные деньки, холодный ветер и дождь, смывающий маски с лиц людей. Раньше, каждую осень, мы с моей подругой ходили в городской парк и гуляли там по дорожкам, вспоминая весёлые моменты ушедшего лета. Листья шуршали под нашими ногами, так, словно, говорили с нами. Жаль, что сейчас я встречаю осень без Джил. Я не знаю, где она. Не знаю помнит ли она меня до сих пор, возможно ищет, а может быть уже утратила надежду, вновь увидеть меня живой. Вот уже как два года я нахожусь в старом особняке. Каждый день обещает быть последним в моей жизни. Острые шипы на ручках дверей, опасные ловушки, нехватка лекарств, большое количество разных заболеваний. Вчера в библиотеке повесилась одна из последовательниц. Молодая, вполне симпатичная девушка. Она устала. Устала жить в постоянном страхе. Зато теперь она свободна… Дверь в комнату на чердаке бесшумно открылась и в помещении появился второй человек. Девушка не отводила глаз с заколоченного окна, она словно смотрела сквозь доски, она пыталась увидеть там свободу. Только когда кровать заскрипела, от того что на неё сели, девушка очнулась. — Я принёс тебе чаю с лимоном, как ты любишь. Девушка обернулась и приняла из рук мужчины чашку с её любимым напитком. Чай с лимоном всегда помогал ей и Джил в грустные и дождливые осенние дни. Он действовал на её организм как лекарство. Успокаивал и прогонял тоску из сердца. Она сделала небольшой глоток и, уткнувшись лицом в грудь парня, заплакала. — Ну, Лизи, не плачь, слышишь, не надо плакать, всё хорошо, я здесь рядом с тобой, чшшш- он целовал её влажные глаза и солёные от слёз щёки. — Я устала, Джон. Слышишь?! Устала. Я не могу больше носить прозвище Перо. Нет. Я сломалась. Я устала думать каждую минуту пока тебя нет, что может что-то случиться. Мэтт с Алисой они же способны на всё. Я боюсь потерять тебя. Элизабет смотрела глазами полными слёз на бывшего Кукловода. Её руки тряслись, от чего часть чая пролилась на покрывало. Слёзы не собирались останавливаться, казалось наоборот, они только всё большими и большими каплями стекали по щекам, губам и подбородку девушки. Ещё один небольшой глоток чая. Тёплая и чуть кислая жидкость греет изнутри. — Иногда кажется, что это всё просто напросто затянувшийся сон, что я вот вот проснусь и окажусь у себя дома, в своей кровати, но каждый день я просыпаюсь в этом доме и обычно не рядом с тобой, а одна. Ты почти всё время проводишь с Райаном, вы придумываете разные планы по обретению свободы, а я должна переживать и вздрагивать от любой речи этих двух психов. — Мы уже почти свободны, Лиз, осталось чуть чуть. Скоро мы сможем жить без страха. Парень нежно поцеловал девушку в губы. — Хватит плакать, ты же знаешь, я не могу видеть твои слёзы — он стёр остатки солёных капелек с лица Лизи. Он снова поцеловал её и крепко прижал к себе. Какое-то время они сидели в полной тишине, обнявшись друг с другом, было слышно лишь редкие всхлипы девушки. Джон гладил её по голове, нежно и с огромной любовью целовал руки, плечи и лицо его Элизабет. Её тело было очень худым от постоянных голодовок и потери крови, кости выпирали наружу и Джону казалось, что если он чуть чуть сильнее её обнимет, то она просто рассыплется у него в руках, как дорогая фарфоровая кукла. Несмотря на это, ему хотелось обнимать её ещё сильнее, чтобы чувствовать как бьётся её сердце, полное любви к нему. От нежных прикосновений Лизи постепенно успокаивалась и приходила в себя. — Смотри, кажется, дождь на улице закончился и выглянуло солнце. — И правда, солнце. Пойдём во двор, посмотрим на него. — Идём. Они взявшись за руки вышли из комнаты. На тумбе осталась стоять кружка недопитого чая с лимоном.