Любовь?

Конец ноября. Снежинки медленно кружат и тихо падают, создавая деревьям, а также всему живому и неживому надежный белый покров. Приятное время года. Мороз еще не окреп, и солнце, проблескивая сквозь облака, приятно греет тело и душу. Идя по темным улочкам, можно слышать приятное поскрипывание снега под ногами. Онегин сидит в своём кресле напротив камина и, попивая темно-бордовое вино, думает о вечном. Ведь жизнь настолько бренна. Ради чего она дана людям? Может для увлечений и наслаждения? Хотя какие увлечения, если делать совершенно нечего? Отбивая пальцами только ему известный ритм, Евгений смотрел на огонь, который как-то тускло и безразлично отражался в его глазах. Языки пламени резво играли, поглощая куски брёвен один за другим, оставляя после себя лишь тлеющие угольки. Черные и никому уже не нужные. Прямо как я.  — размышлял мужчина. Он внимательно посмотрел на бокал с алкоголем в руке и круговым движением заставил багровый напиток растечься по стенкам и сразу же вернуться ко дну, успев маленькими каплями пересечь границы сосуда и упасть на руку Онегина, которая спокойно лежала на колене. Евгений поставил бокал на стол и осторожно вытер платком кисть, в этот момент со стороны двери раздалось ритмичное стучание. Откинув платок на столик, Онегин встал и, поправив жилетку с рубашкой, подошёл к двери и открыл её. Прямо перед ним стоял Ленский и смешно стряхивал снежинки с плеч и волос. В ответ на широкую, но какую-то потерянную улыбку, Евгений тоже приподнял уголки губ и жестом пригласил внутрь дома. Владимир нерешительно зашел и закрыл за собой дверь. Онегин снял с гостя пальто и повесил его на вешалку в прихожей. — Вина? — предложил хозяин квартиры, пока вел Владимира в комнату и усаживал на кресло. — Не помешало бы, — улыбнулся мужчина. Ленский вообще всегда был оптимистичным и веселым человеком, что очень удивляло Онегина. Несмотря на всё: плохую погоду, отмену бала, ссоры с друзьями, Владимир всегда улыбался и искренно говорил: 《 Всё наладится, mon cher 》. Евгений же всегда склонялся к пессимистическому исходу событий, но рядом с товарищем не мог не приподниматься духом. Что-то теплое трогало ледяное сердце мужчины, когда он глядел на поэта. — Что-то случилось? Вы какой-то растерянный, — хмыкнул Онегин, разливая алкоголь по бокалам и протягивая мужчине. — Н-нет…хотя да, не буду вам врать, — согласился Ленский и принял сосуд с бордовым напитком. — Ну-ну, рассказывайте, не стесняйтесь, — Евгений прошелся по комнате и встал у окна, задумчиво смотря в него и ожидая рассказа. — Я был у Ольги. И сегодня она… сказала, что любит меня, — на выдохе сообщил Владимир — Так это же неплохо, — безэмоционально ответил мужчина. — Неплохо, — согласился Ленский. — А вы что? — также, будто бы без какого-либо интереса, продолжил Евгений. — А я не знал, что ответить. Потому что действительно не могу понять род моих чувств к ней. Ольга красивая, милая, с ней приятно общаться, — глаза Владимира будто засветились при этих мыслях. — Но? — задумчиво произнёс Онегин — Но это не страсть, — будто бы сам удивился своим словам Владимир, — то есть это не любовь как к объекту воздыхания, а скорее как, — Ленский начал подбирать слова, — скорее как к сестре. — Смотря что вы подразумеваете под словом «Любовь», — Евгений отошел от окна и, поставив бокал, стал медленно шагать по комнате, положив руки за спину и рассуждая. — Ну, любовь — это когда всё внутри замирает, при виде объекта воздыхания. Когда весь мир обретает краски с этим человеком. Хочется остаться навсегда со своей любовью. Не так ли, Евгений? — Я был бы более реалистичным в данном случае, но и в ваших словах есть доля истины, — Онегин медленно, словно невзначай, сделал шаг в сторону мужчины в кресле, — Я понимаю это слово как привязанность, — еще шаг, — Это желание постоянно возвращаться и говорить на какие-нибудь не особо важные темы, — шаг, — Также я считаю любовь высшей стадией дружбы, — Евгений уже вплотную подкрался к Ленскому и стоял перед его креслом. — Вы на что это намекаете? — насторожился Владимир. — А вы как думаете? Вы часто приходите сюда, в мой дом, даже сегодня, когда вам призналась в любви прекрасная девушка, вы пришли ко мне, — Онегин с немного дерзкой улыбкой говорил это, а Ленский все сильнее приходил в ярость от этих слов, он даже приподнялся на руках в кресле, но Евгений не давал ему встать. И вплотную, лицом к лицу с разгорячённым Владимиром, Онегин дерзко сказал, — Вы любите меня, mon cher. — Я. Вас. Не. Люблю, — выплюнул слова Ленский прямо в мужчину. Но ни одна мышца на лице Евгения даже не дрогнула. Онегин сократил расстояние и, закрыв глаза, прикоснулся губами губ Владимира. Ленский пытался сопротивляться, но после того, как Евгений положил одну руку на щёку, он сдался и активно старался перенять инициативу. Вторая рука мужчины служила ему опорой и находилась она на подлокотнике кресла. Онегин прикрывал все попытки мужчины и сам вёл поцелуй. Легонько проведя языком по языку Ленского, Евгений услышал тихий и рваный выдох. Ухмыльнувшись по-лисьи, Онегин продолжил. Он чувствовал неправильность происходящего, но ему действительно было в кои-то веки неплохо. Он на какое-то время перестал чувствовать тоску и тяжесть мира. И это время было проведённое с Ленским. Языки медленно сплетались. Огонь тихо потрескивал на заднем фоне. Отстранившись и, наконец, вздохнув, Евгений посмотрел на разгоряченного и смущённого Владимира, щёки которого порозовели совсем не от вина или холода. — Нет, Евгений, всё-таки люблю.