Твои. Мои. Наши.

К защите семей бойцов «Нерп» на время поимки Горлина и, соответственно, «гибели» отряда подошли ответственно. Сармат самоустранился по ранению рассудив, не без ненавязчивой помощи куда более склонного к аналитическому мышлению Опера, что проще отказаться от карьеры, чем объясняться потом с нервной, только что родившей женой. «Вдове» Опера при посильном участии Багиры предложили неплохую должность в Поволжье, где уже «подрос» в звании Барс. Муру, беременную двойней (Батя перекрестился, Бизон вздрогнул, Пригов побледнел), сдали под охрану трех братьев, так что Коту оставалось надеяться, что эпопея с Горлиным закончится быстро и его, «воскресшего», не сильно побьют. Впрочем, Мура как раз была понимающей и на похоронах честно пообещала пустому гробу, что стоит только кое-кому хвостатому объявиться, как его будет ждать расплата. Единственный близкий Уме человек «умер» вместе с ней, а за семьей Иришки Тарасовой пообещала присмотреть опять же Багира. Пашка пережидал время операции в училище, да и для него мама просто отправилась в очередную длительную командировку. Впрочем, у пацана теперь был папа, категорически отказавшийся помирать, пусть даже и понарошку (Булатов на предложение Пригова «убить» Варяга долго и откровенно ржал, в итоге сказав, что в такое не поверит даже Горлин). Теоретически, отсылать Мишку и Соню необходимости не было, про их наличие у Бати и Багиры не рискнула растрепать копающим и подкапывающим даже Свердлова (Бурлак и Бизон сошлись во мнении, что только этот факт и спас её от мести Кошкиной и Булатова разом), но коллективно было решено перестраховаться. Дети были отправлены в Петербург на попечение Зои Александровны, Физика и Пригова, который, невесть зачем, слишком зачастил в Мурманск. Проблемы могли возникнуть с новым бойцом, но выбор пал на вполне перспективного Тигра, который, впрочем, сразу приглянулся Багире и Бате, но чем-то насторожил Бизона. Причем, настороженность боец вызывал не опасениями «свой/не свой», а каким-то смутным узнаванием. Интуиция вопила, что что-то с очередным кошачьим не так. Горлина взяли по-тайфуновски, то есть красиво и с размахом, но, вроде как, без последствий мирового масштаба (то есть Пригов готовился к новой правительственной награде, а Батя поминал добрым словом Соловьева и думал, то ли влепить всем наряд вне очереди, то ли представить к новым званиям), вот только во время операции неожиданно пострадала Багира. Удар головой вышел не то, чтобы сильным, но Кошкиной хватило, чтобы впасть в кому. Экстренно вызванные в Мурманск Гордеевы подтвердили, что ничего страшного на снимках нет, а кома это просто отголоски прошлого и способ пережить травму как можно более мягко и спокойно. По уверениям врачей, Багира должна была очнуться со дня на день. Персонал госпиталя, еще помнивший больничный Лазаревой, тихо выл, но отпуск и разрешение навестить семьи помогли избавить врачей и медсестер отделения неврологии от толпы ходоков с апельсинами, в Мурманске кроме Бати и Бизона из «Нерп» не осталось никого. Даже Ума улетела в Питер (Коту нужна была моральная поддержка для встречи с «недовдовой» Мурашовой и тремя ее братьями) с обещанием вернуться назад уже с Соней и Мишей, ей вызвались помочь Лазарева и Бурлак, выбившие увольнительные сыну. Тигра из внимания все упустили, а потому Булатов никак не ожидал встретить одного из своих бойцов в палате Риты в непредназначеное для посетителей время. Да и слов таких из уст Павла услышать тоже не ожидал. *** — То есть как это — мама? — на последнем слове Бизон запнулся, ибо пусть был и не Физиком, но банальной арифметикой владел. Разница в возрасте между Кошкиной и Савельевым была всего 15 лет*. Зато нашлось объяснение и похожему разрезу глаз, и характерным жестам, и даже тем медицинским показателям, что стабильно демонстрировал Тигр. Даже случай с барокамерой теперь прекрасно вписывался в картину мира, зато с горечью вспоминалось полное трепетного обожания «Багира», произнесенное при первой встрече и собственный резкий ответ. — Вот так, — информативно ответил Батя, все еще тяжело переживавший рассказ самого Тигра. Отпираться, когда тебя припирает к стене сам контр-адмирал Булатов, бессмысленно, это целым поколением террористов-диверсантов проверено, а потому и Тигр долго не выдержал, рассказав крайне занимательную историю одной семьи из небольшого приморского городка. История была криминальной и попахивала таким количеством уголовных статей, что волосы вставали дыбом. Однажды, студент медучилища соблазнил школьницу, сумев не только совратить 14 летнюю девочку (что в те года было немыслимо), но и не побеспокоиться о последствиях, точнее об их отсутствии. Школьница забеременела, какое-то время это оставалось незамеченным, но потом молодой человек что-то понял, вот только ситуацию решил решать через собственную маму — гинеколога главного военного госпиталя, недавно потерявшей мужа в одной из военных операций. Александра Семеновна оказалась женщиной сообразительной, о том, какой скандал грозил ей и какой срок грозил сыну, поняла довольно быстро, как и то, что девочка Рита оказалась в вопросах гинекологии и «женских дел» совершенно не подкованной и слепо доверяющей женщине, отнесшейся к ней так тепло и трепетно. Провернуть аферу оказалось не легко, но женщина справилась. Подтянутая девочка-спортсменка не демонстрировала живота до самого конца учебного года, а потом Риточку пригласили пожить все лето на даче. Родители побурчали для виду, но дочь отпустили (как помнил Булатов, их вообще всегда интересовала не сама Рита, а лишь её успехи и перспективы, а мальчик был в этом плане очень даже ничего). К концу лета женщина смогла обеспечить Рите экстренные роды, предварительно хорошенько девочку опоив таким коктейлем психотропов, что внушить ей оказалось возможно все, вплоть до того, что никакого ребенка не было. К осени Риточка вернулась в школу, твердо выбрав для себя стезю реабилитационной медицины и полностью погрузившись в учебу и тренировки с дельфинами, а студент медучилища как-то спешно перебрался с мамой в Москву. Спустя пару лет перспективный гинеколог, вдова военного, не дожившего до рождения второго сына, вышла замуж, обеспечив себе мужа, а младшему сыну и отца, и новую фамилию. Так маленький Пашенька стал Павлом Савельевым, а пара переездов и смена документов обеспечили мальчика абсолютно чистой биографией. Александра Семеновна смогла наконец облегченно выдохнуть. Павел рос прекрасным спортивным парнем, с хорошей головой и тягой к знаниям, однако, в медицину его не тянуло, военная форма оказалась парню как-то ближе. Отслужив срочку, на которую он попал сразу после школы и первого курса какого-то технического ВУЗа, Савельев целенаправленно оказался в военном училище, а потом и в школе диверсантов. К тому времени мать тяжело заболела, ей потребовалась пересадка печени, но анализ на совместимость показал отрицательный результат. Тогда-то умирающая женщина и рассказала сыну о его родной матери. Не то, чтобы Павел был шокирован, в конце концов, вряд ли бы 15-летняя дуреха, которая повелась на басни его брата-отца (этого человека, погибшего несколько лет назад, он никогда особо не любил), могла бы стать ему лучшей матерью, чем та, что его воспитала, но и знать все хотелось до конца. Аккуратно искать информацию его успели научить, но собственное расследование привело Павла совсем не туда, куда он ожидал. Старшеклассница Риточка с фотографии, уцелевшей у его матери, неказистая девочка с тощими косичками, грубыми чертами лица и острыми коленками, оказалась не просто капитаном первого ранга Маргаритой Кошкиной. Она оказалась знаменитой Багирой. У Павла появилась новая цель. Хмыкнув на этом месте (это было впервые, когда кто-то рвался в отряд не к нему, а к Рите, не считая Бурлака, который в большей степени тянул руки и прочие части тела к Дане), Булатов подчиненного отпустил, обещав над всем этим подумать, Тигру тоже явно было нелегко. Учитывая, все рассказанное, проблем возникало много. Вопросов еще больше, один из Булатов и озвучил посвященному, пусть и без деталей, во все Бизону: — И как обо всем этом мы расскажем Рите? — А может не надо? — представлять реакцию Кошкиной не хотелось, тут и в саму историю верилось с трудом, но Булатов уже позаботился о генетической экспертизе, которая и отмела все сомнения. — А то опять бойца в отряд искать. Не положено. — Не положено — это про тебя и Уманову, — рыкнул, правда, беззлобно, Батя, — да и «не надо» потому же — у меня другого командира отряда тоже нет. — Но-но, — мгновенно отреагировал Борис, правда, с блаженной улыбкой на лице, — у нас с Лесей все по правилам: штамп в паспорте, регистрация, с кольцом, правда, не получилось, но я компенсировал! — Убью, — почему-то Багира выбрала самый лучший момент, чтобы прийти в себя. А вот о том, почему Батя выбрал для разговора именно палату Риты, стоило все же уточнить у него самого. Хотя Бизон и догадывался, Булатов не в первый раз «случайно» перекладывал на Кошкину все сложные вопросы.