Температура твоего тела

— Да боже, я что буду на полу спать?! — Ужаснулась Рин, когда никуда не годящиеся Кайто и Гакупо во главе с управляющей процессом Мейко пытались разобрать её кровать, так как та не влезала в дверной проход. — Не кипятись, Рин, — пытался успокоить её Лен, до тех пор тихо стоящий в стороне. — Да ты спокоен только потому, что не тебе спать на полу — а мне! — Всё не прекращала вечно беспокойная девочка. — Рин-тян, боюсь сегодня не получится её разобрать, — свирепо зыркнула она за плечо на двух парней, пытающихся не только разобрать, но и запомнить где что стояло. — Ну какой идиот начал красить в моей комнате раньше времени! — Воскликнула старшая Кагамине, вспомнив недобрым словом невнимательных Мику и Гуми. — Итак, сестрица, тебе остаётся либо спать на полу, либо задохнуться от аллергии. — С некой улыбкой произнёс Лен. Рин мгновенно обернулась и увидела не успевшего скрыть улыбку брата. — Только попробуй ещё раз улыбнуться и я тебе все зубы выбью! — Пригрозила она кулаком. — Ведь не забывай, что именно ты не пускаешь меня на свою кровать! И ладно бы тебе места на ней самому не хватало, но там же вместиться ещё три таких же как ты могут!       Лену было нечего сказать, поэтому он лишь притупил взгляд и отправился обратно к себе в комнату.

***

      Наступала ночь, крик Рин в доме начал по-немногу угасать. Мику в качестве извинений подарила ей свой новый матрац, а Гуми одолжила один из своих романов, что втайне любила читать. Обе девушки предлагали переночевать у них, однако Рин всё-таки поставила себе задачу узнать о загадочном поведении Лена. Она поблагодарила провинившихся и с лицом полного отчуждения направилась в комнату брата. Едва закончив стучать, она услышала шуршание и суету, что-то в двери повернулось, а затем дверь открылась. Рин удивилась — она с роду не видела чтобы на двери в комнату младшего Кагамине когда-либо был шпингалет. — Откуда шпингалет-то на двери? Боишься внезапного вторжения? — Усмехнулась она. — По-моему я услышал «я посплю в коридоре», — Рин проигнорировав Лена, вошла в комнату и расположила матрац рядом с кроватью брата, после постелив и постельное бельё на него. Она положила книгу рядом и повернулась к сидящему уже на кровати Лену, который с интересом оглядывал нынешнюю «кровать» сестры. — Может отвернёшься, пока я буду переодеваться? Или тебе интересно? — Хитро улыбнулась девочка. — Дура! — Воскликнул он, вспыхнув румянцем и рывком отвернувшись. — Всё-всё, не кипятись кипятильник, всего-лишь шутка. — Усмехнулась она, раздеваясь и изредко за плечо поглядывая на брата. — Шутки у тебя пло… Плохие!       В комнате царила тишина, слышалось лишь изредка шуршание во время перелистывания страниц, однако и это случалось столь редко, что казалось происходило раз в час. — «Ну ничего себе книжечки у Гуми-тян…» — Думала она, добравшись до по-счёту третьей пастельной сцене. Главная героиня той книги вела развязной образ жизни и в каждой главе могла похвастаться минимум одной беспорядочной половой связью. — «А я-то думала, она просто читать романы любит, кто мог знать, что в романах этих больше порнушки чем ведущих событий.»       Рин почувствовала как веки начинали медленно тяжелеть, а происходящее в книге начинало терять смысл. Однако за чтением она не заметила, что коленки под одеялом начинали предательски трястись от холода. — «Чёрт бы побрал эту осень! Когда уже Мейко-сан начнёт топить печь?!» — Негодовала она, пытаясь любыми способами защищать себя от холода. — «А ещё чёрт бы побрал Лена!» — Недовольно зыркнула она на него, мирно посапывающего у стенки.       Так и лежала бы она на полу, пытавшись согреться, если бы не нужно было выключать свет. Мысленно проклиная всё и вся, она сбросила одеяло и направилась к ночнику на тумбочке. Холод пронзил её тело и ей захотелось поскорее вернуться к своему «лежаку». Она выключила ночник и обернулась — холодный лунный свет падал ровно на её спальное место и на лицо Лена. Воспоминания сами собой всплыли в голове Рин и её передёрнуло. — «В детстве было так тепло лежать в обнимку…» — На её лице предательски появилась тёплая улыбка. — «А теперь я должна спать на полу, в то время, как он нежится в тёплой кровати!» — Всё возмущалась она, глядя на довольное лицо брата, едва освещаемое лунным светом. — «Да пошёл он со своим мнением!» — С некой злостью и тоской мысленно кинула она.       Она уверенно направилась к кровати брата и усмехнувшись про себя, залезла на кровать, скинув тапочки и накрылась одеялом. Рин обняла спящего брата и прижалась к нему всем телом. Странное тепло начало распространятся по всему телу, она почувствовала как в сердце немного защемило, а щёки заалели. Она прижалась ещё ближе. Горячее дыхание брата на шее заставляло сердце биться чаще. Теперь она могла уснуть со спокойной душой.       Спустя какое-то время она проснулась от ощущений холода и тепла съехавшего в другую сторону. — «Вот же гад, одеяло с меня стянул, » — Она распахнула глаза и совсем не ожидала увидеть раскрасневшегося брата, закусившего край одеяла и постанывающего.        Пробуждения сестры он сразу не заметил, так как находился в запредельном экстазе. Рин передёрнула одеяло на себя и начала наблюдать за шокированным выражением лица Лена. Тот уже хотел что-то сказать в своё оправдание и вот-вот расплакаться, однако неожиданно для них обоих, она прижалась к брату. В этот момент старшая Кагамине почувствовала томное чувство внизу живота и неосознанно поддалась ещё ближе, примыкая к нему вплотную. Сам же Лен сильно удивился такому поведению сестры, ведь ожидал от неё издевательского хохота на весь дом и последующих обидных кличек. Он так и застыл от не веры в происходящее с ним сейчас.       Следующим неожиданным открытием для младшего Кагамине оказался полный вожделения взгляд двойняшки. Не знала Рин было ли то воздействие от прочтения эротики перед сном, однако её очень потянуло к ощущениям и не просто ощущениям, а теплу от своего родного брата. Её всегда очень заводили прикосновения Лена, ведь температура его тела по каким-то причинам была всегда выше её температуры. Рин начала неосознанно двигать бёдрами, чем приносила неимоверное удовольствие и себе и брату. Жар проходил волной по телу обоих. Лен начал расцеловывать шею сестры и прижимать её ещё ближе.       Ночная сорочка уже давно задралась, а пижамные штаны спустились ниже коленок. Теперь уже младший Кагамине двигал бёдрами, нависнув сверху двойняшки. В холодной комнате стало невыносимо жарко. Жарко до безумия. Обоюдного запретного безумия. Сначала было больно — непривычное чувство заполненности внутри сводило с ума. По внутренней стороне бедра начала струиться горячая струйка. Ей было больно, однако Рин потеряла девственность с самым близким человеком в её жизни и ни капли не жалела. Лен совершал толчки очень нежно, пытаясь не только сам получить удовольствие, но и принести его своей дорожайшей сестре. — Лен… Быстрее..! ~ — Умоляюще произносит сквозь стоны старшая Кагамине. Тогда крышу у них сносит окончательно.       Пик уже близко. Двое тел выгинаются и по комнате проходит гулкий стон имён в унисон. Двойняшки прибывают в экстазе, пока руки Рин не ложатся на плечи Лена и не тянут на себя. Они сливаются в страстном поцелуе, таком жадном и горячем, что спустя несколько секунд уста сводит у обоих.       В комнате всё так же темно, но уже не холодно, как прежде. Брат и сестра Кагамине лежат в обнимку, плотно прижимаясь друг к другу. Дыхание уже ровное, однако румянец с их щёк так и не сошёл. Двое растрёпанных и красных двойняшек уже спят, но они даже не представляют какой серьёзный разговор ждёт их утром. Ведь стоны из комнаты Кагамине Лена в унисон слышал той холодной ночью абсолютно весь дом.