Не прикасаясь.

      Сехун учится на факультете филологии. Он студент второго курса. Никогда не пропускает пары. Ходит строго в идеально выглаженной белой рубашке и черных классических брюках. Его лицо почти никогда не выражает эмоций. Многие недолюбливают его, считая высокомерным и холодным парнем. Сехун никогда никого не подпускает к себе. Ни в душу, ни в сердце, ни к телу. Никто никогда не видел, как кто-то его обнимает, и тем более никто не видел, как О обнимает кого-то. Никаких прикосновений. Большое строгое табу. Никому недозволенно дотрагиваться до О Сехуна. Даже лучшему другу До Кенсу. Никаких дружеских похлопываний по спине, никаких «дай пять» и прочего. Лишь слова и редкие улыбки, вот что доступно близким людям Сехуна. Парень закрыт от мира и от людей. Он любит приходить домой, уходить в дальнюю комнату, закрывая ее на два замка, и там расслабленно выдыхая приниматься за чтение книг. И слушать музыку — это то, что его успокаивает. Мелодия проникает под кожу, попадая в кровь, как лекарство, успокаивая. Даря блаженное спокойствие. Она помогает уйти из этой комнаты, из этого мира, оказаться так далеко, как только можно себе представить. Там, где нет давящих стен и общества. Там, где нет пугающих прикосновений. Сехун хотел бы не бояться, но чувство, что с каждым годом пожирает его все сильнее и сильнее, не дает спокойно дышать. Заставляет нервно вздрагивать, когда кто-то тянет к нему руку, или задевает плечом. Сехун до обмороков боится прикосновений. Он не ходит в многолюдные места. Он никогда не был в кафе, в кино, в торговом центре. Потому что страх прикосновений приказывает сидеть тихо в комнате, и даже не сметь думать о том, что может быть как-то по-другому. О том, что он снова сможет ощутить ласковые объятья матери, не ловя паническую атаку при этом. О том, что он сможет обнять своего друга. О том, что мысли об этом не буду приносить ужас и желание убежать куда-то далеко. Сехун хотел бы быть нормальным. Но он боится. В самом начале мать исправно водила сына по всем известным врачам, когда это только начало проявляться. Лет в шесть Сехун замкнулся в себе, и когда мама расспрашивала его о том, что же с ним происходит, мальчик лишь опускал голову, пряча глаза за длинной челкой, крепко сжимая кулачками край футболки. Первый поход к психологу закончился тем, что Сехун спрятался под столом специалиста, плача уткнувшись в коленки. А когда кто-то попытался дотронуться до него, он в ужасе кричал, прося не делать этого. После долгих тестов мальчику поставили диагноз — гаптофобия. И начались долгие часы и недели лечения по специальному плану. Но проходили года, а результата никакого. Сехун все также избегал любого контакта. А если кто-то и прикасался, мальчик падал без сознания или впадал в истереку. Причину фобии так и не нашли, как только не пытались разговорить мальчика, но ответов никаких. Панические атаки стали привычным делом. Первый раз это случилось в автобусе, Сехуну на тот момент было восемь. Он жался в самом конце автобуса к спасительной стене. Глаза его были крепко зажмурены, а губы плотно сжаты, ему не хватало воздуха. Присутствие такого большого количества людей давило на него. Он ощутил, как сердце начало сжиматься и болеть, воздух заканчивался, заставляя легкие гореть. Какая-то женщина рядом тогда решила, что нужно помочь мальчику. — С тобой все в порядке, малыш? — она потрогала его за плечо, но Се вопрос не услышал, лишь ощутил, как от прикосновения кожа начала болеть, а к горлу подступила тошнота. Он попытался отойти подальше, но было некуда. Мальчик замотал головой, прося отпустить его. Но женщина не унималась, снова прикасаясь к нему, Сехун не выдержал и заплакал, скатываясь по стене автобуса. — Не трогайте, не трогайте, — тихо шептал мальчик, пока слезы лились из глаз. В конце концов он отключился, а пришел в себя лишь в больнице. Из-за своей особенности в младших классах он был изгоем. Никто не хотел дружить с мальчиком, к которому лишний раз нельзя прикоснуться, чтобы тот не заплакал. Сехун не мог контролировать свои истерики после этого. Он запирался в комнате, ища там спасения. Мать подолгу сидела под дверью, ожидая когда выйдет ее малыш, но Сехун выходил только тогда, когда в его комнате наконец стихал звук битого стекла. За тот период было много перебито бабушкиных любимых тарелок и чайного сервиза. Мать лишь устало вздыхала на такое поведение сына и уходила на кухню, чтобы выпить успокоительное. В средней школе у Сехуна появился друг. Первый в жизни. Тихий мальчишка с огромными глазами и красивыми губами в виде сердца. До Кенсу был очень добрым и всегда боролся за справедливость, и то, как относились к мальчику, что на год младшего него, очень огорчало его. Поэтому он набрался решимости и подошел к нему в школе после уроков. Увидев что к нему кто-то идет, Сехун весь сжался. Но Кенсу улыбнулся, подходя ближе, но не настолько чтобы заставить О нервничать. — Привет, я - Кенсу. Давай дружить, — До прекрасно знал о фобии Сехуна, поэтому руку протягивать не стал и просто стоял, ожидая ответа. Сехун тогда неуверенно кивнул. Так и началась крепкая дружба этих двоих. Они подолгу могли сидеть в школьном саду разговаривая обо всем. Кенсу никогда не спрашивал почему О заболел. И мальчишка был ему за это благодарен. В старшей школе стало еще трудней. Ведь прикосновения это неотъемлемая часть жизни. Особенно в этом возрасте. Все друг друга обнимали, целовали, держались за руки. Сехун был конечно далек от этого. Даже за пять лет дружбы с Дио они ни разу не обнялись. Но друг не обижался, просто принимал все как есть. Кенсу старался оградить О от всех опасностей. Ходил сам в столовую, беря обед для двоих. Он шел в школьный сад, там была лавочка, что терялась меж деревьев, именно там и прятались парни ото всех. Из школы они уходили вместе, Кенсу провожал парня до дома, так как боялся, что с ним может что-то случится по дороге. Хоть Сехун и казался многим закрытым и серьезным парнем, но в душе он был ребенком, которого заставили слишком рано повзрослеть. С Кенсу он много шутил и улыбался, почти также ярко как в детстве. Кенсу узнал эту улыбку по детским фото, когда был в гостях у друга, на них О года четыре. Он держит в руках игрушечную белую собачку, улыбаясь объективу. В глазах детское озорство, а на щеках румянец, видимо Хун бегал и его поймали для фото. Тогда До стало интересно, сохранилась ли игрушка. — Сехун, а игрушка еще у тебя? — спросил парень, кивая на фото. О изменился в лице, оно побледнело, он сжал челюсть так, что Кенсу услышал как скрипят кости. Парень медленно подошел к фотографии, переворачивая ее лицевой стороной вниз. — Нет, она не сохранилась. — в голосе его был холод. Но уже через секунду он улыбнулся, поворачиваясь к До. — Пойдем, нам нужно успеть доделать домашку. Кенсу решил не ввязываться в это, хоть поведение друга очень насторожило. Сехуном интересовались, но почти никто не пытался добиться его внимания. Многим нравилась его внешность. Не все в школе знали о его особенностях, поэтому некоторые девушки передавали записки с признаниями, но никогда не получали ответа. Се это было неинтересно, он был полностью поглощен учебой и комиксами. А общения с Кенсу ему было более чем достаточно. О никогда не задумывался о том, кто ему нравится и кого он предпочитает. Его никогда не посещали такие мысли. Он жил в своем маленьком мире, который он создал когда-то сам. И ему было там комфортно. А покидать свое убежище всегда очень трудно, поэтому Сехун даже не пытался что-либо изменить. Было слишком страшно. Этот страх сковывал тело, мешая дышать. Как-то раз До позвал его на вечеринку, парень как мог отговаривался, но друг был непреклонен. И поэтому О просто сдался, они пошли к кому-то домой, там гремела музыка, и повсюду были толпы подростков. Кто-то тихо сидел попивая пиво, кто-то танцевал находясь в пьяном угаре, кто-то зажимался с кем-то в углу. Типичная подростковая тусовка. Сехун никого не знал. Наблюдая за этим хаосом, Сехуну стало плохо, слишком много людей, что могли бы до него дотронуться. Слишком много. Сехун спрятался ото всех в какой-то комнате, опускаясь на пол. Кенсу ушел с каким-то парнем, оставляя О одного. Потеряв опору в лице друга, Хун начал терять ясное сознание. В голову лезли мысли, стараясь запутать парня, пугая еще больше. Дверь в комнату резко открылась, и в комнату ввалились два пьяных подростка, что страстно целовались. Парни были так увлечены друг другом, что не сразу заметили притихшего О. Один из них наконец заметил парня, отрываясь от своего любовника. — Эй, не хочешь присоединиться? — подмигнул он. О помахал из стороны в сторону головой, вставая с места. — Ну чего ты? Будет весело. Хун начал отходить к двери. — А ты красивый, — подключился второй, заинтересованно разглядывая Се. — Я, пожалуй, пойду, — голос Сехуна дрожал, он чувствовал, как сердце готово выпрыгнуть от страха. Он только собирался открыть дверь, как его схватила тяжелая рука. Ноги стали ватными, а во рту собралась горько-кислая слюна. В ушах зашумело, он попытался вырвать руку, но держали крепко. Даже через ткань одежды он ощущал, как пальцы выжигают кожу. — Отпусти, — просипел О. — Пожалуйста. Парень лишь усмехнулся, подходя ближе. — А что, если я не хочу, — Хун сглотнул, более яро стараясь освободиться. Пальцы начали покалывать, а горло будто сдавила удавка. Слезы подступили к горлу, Сехун старался сдерживаться, но они все же полились. Два парня удивленно переглянулись. Первый отпустил руку, давая Сехуну спасительную свободу. — Эй парень, что с тобой? Мы же пошутили, — это последнее что слышал Се, перед тем как выбежать из комнаты. Он бежал не обращая внимание ни на что, пробираясь сквозь толпу. Он ощущал тысячу прикосновений на себе. Он чувствовал себя грязным. Выбежав на лестничную площадку, О споткнулся, сдирая руки в кровь. Не поднимаясь он зарыдал. Плевать, что кто-то увидит. Ничего не имело значения. Лишь боль, что быстро распространилась по телу, сдавливая сердце. Так его и нашел Кенсу, рыдающим в чужом пустом подъезде. Он попытался успокоить Сехуна, отвлекая на темы, что приходили ему в голову, но О будто был не здесь. Повторяя лишь одну фразу — «пожалуйста, не надо». С того дня они больше не ходили на вечеринки вместе. До понял какую ошибку совершил, и больше не предлагал подобного. А ведь он просто хотел, помочь Сехуну, он так надеялся на то, что поход на эту вечернику хоть немного сдвинет процесс его выздоровления с мертвой точки. Он надеялся на то, что О увидит, как это приятно - прикасаться к кому-то, и его болезнь отступит назад. В тот вечер он попытался все же разговорить друга, но на все вопросы получил лишь тишину и пустой взгляд. Было страшно за лучшего друга. От бессилия Кенсу жевал свои губы понимая, что ничем не может помочь, даже если узнает причину такого состояния. Он поклялся, что больше никогда не позволит О испытать то, что парень испытал тем вечером. Сехун только вышел из аудитории, занятия тянулись слишком долго. Хоть Сехун и любил учиться, но этот преподаватель не умел вести себя со студентами. Он монотонно рассказывал тему, попутно записывая важные детали, пачкая руки и доску белым мелом. Студенты шумели не обращая на него никакого внимания. О смог наконец выдохнуть, сегодня нервы были ни к черту. Целый день странное предчувствие, что должно произойти что-то плохое. Сехун все пары оглядывался по сторонам, чей-то взгляд выжигал в нем дыру, но он так никого и не нашел. Возможно просто показалось. Се отмахнулся от ненужных мыслей и пошел вперед по коридору. Он спускался по лестнице, когда ощутил толчок, парень не смог удержать равновесие и начал падать. О выставил руки вперед, чтобы хоть как-то смягчить падение. Но ощутил сильные руки, что обхватили его за локоть и талию. Сехун так и застыл, не зная что делать. Он медленно открыл зажмуренные глаза, поворачивая голову в сторону спасителя. Это был парень одного роста с ним. Золотистые волосы были аккуратно уложены, на нем была черная водолазка, что идеально сидела на подтянутом теле. И черные брюки, что делали длинные ноги парня еще длиннее. Он не отпускал руку Сехуна, видимо боясь, что тот снова упадет. А корейца медленно охватывала паника. Он отступил на шаг назад, пытаясь скинуть руку незнакомца. — Ты в порядке? — поинтересовался спаситель. — Выглядишь не очень. Весь бледный. Может тебе в кабинет к врачу? С каждым словом этого парня Сехун все больше проваливался в темноту, ощущая, как холод окутывает тело. Мысли улетают из головы, оставляя только одно слово — не трогайте. Он отходит все дальше назад, упираясь в стену, вжимая голову в тело. Руками О вцепляется в брюки, с шумом опускаясь на пол. Голова идет кругом, а тошнота вновь подбирается к парню. Он закрывает рот рукой, стараясь подавить рефлекс. — Эй, все хорошо? — слышит О, как будто из-под толщи воды. Он чувствует, как к нему снова тянут руку, но парень останавливает жестом руки. Незнакомец так и останавливается с вытянутой рукой. Се чувствует, как воздуха становится невероятно мало в легких. И когда уже О находится на грани того, чтобы потерять сознание, он слышит знакомый голос. Вокруг уже собралась толпа, окружив парней, наблюдая за сценой. — Отойдите, — Кенсу пробирается сквозь студентов, приземляясь рядом с другом. — Сехун, ты как? — он заглядывает в лицо Хуна, но тот не открывает глаза. Дышит прерывисто. — Сехун, слушай мой голос. Все хорошо. Давай, нам нужно посчитать до десяти, — просить Кенсу. О открывает глаза, смотря на друга. Во взгляде Хуна стоял ужас, он будто находился не здесь. — Сехун, ты меня слышишь? Тебе нужно умыться. Встать сможешь? — Может ему помочь подняться? — встревает незнакомец. — Нет, к нему нельзя прикасаться. — отвечает До, мельком глянув на парня. — Сехун, — зовет друга. О наконец-то приходит в себя, и быстро встав, бежит куда-то. — Сехун! — Кенсу бежит вслед за другом. — Сехун, стой! Подожди. Они забегают в туалет, О дрожащими руками начинает стягивать серый свитер, кидая его на раковину. — Сехун, что ты делаешь? — До во все глаза смотрит на друга, не понимая что происходит. — Сехун? Из глаз О льются слезы, но он продолжает расстегивать пуговицы на рубашке. — Сехун, перестань, пожалуйста, — у До у самого наворачиваются слезы от этой ситуации. — Пожалуйста, — почти шепчет он. Но он уже снял рубашку, бросая ее к свитеру. Он вытряхивает все из рюкзака на пол, что-то ища. — Сехун, — Кенсу опускается к другу на пол, пытаясь заглянуть в глаза, тот не замечает его. — Что ты ищешь? О наконец-то находит небольшую баночку с мылом. Он резко подскакивает, включая воду, и выдавливает прозрачную жидкость себе на руки. Парень начинает намыливать те места, где его коснулся студент. Царапая при этом кожу из-за резких движений. — Сехун! Прекрати, — но О будто находясь в трансе, продолжает, не жалея кожи, втирать мыло. Бледная кожа приобретает розоватый оттенок. — Сехун! — кричит Кенсу. О все же останавливается. Все тело дрожит, а сердце и вовсе сходит с ума, желая пробить грудную клетку. Друг прав, это не поможет. Он не сможет никогда смыть ту грязь, что есть на нем. Он не сможет очистить свою душу. Парень вплетает руки волосы, сжимая их до боли, медленно оседая на пол. Он ревет в надрыв. До опускается к нему, взяв в руки его свитер, он аккуратно накидывает на плечи. — Все хорошо, — самое ужасное, когда ты видишь, как страдает близкий человек и ничего не можешь сделать. Кенсу даже не может обнять друга, чтобы он мог почувствовать, что он не один. Что Кенсу тут рядом. Но все что у них есть — это слова. Которые сейчас так бесполезны. — Все хорошо, — шепчет Кенсу, пытаясь успокоить то ли себя, то ли друга этими словами. — Все будет хорошо. Тао идет в столовую, где его ждет Минсок. Он заходит в помещение ища глазами черную макушку. Парень находит друга в самом центре, Сюмин что-то увлеченно жует, а когда замечает Тао, машет ему рукой. Китаец идет к столику, а в голове мысли о странном парне. — Хен, — Хуан садится на стул, подвигая к себе заботливо купленный обед для него. — Что-то случилось? — спрашивает Мин, жуя курицу. — Ты какой-то взъерошенный. — Просто встретил одного странного парня. Сюмин приподнимает вопросительно бровь. — И? — В общем, он споткнулся, я его поймал, — Тао задумчиво ковыряется ложкой в рисе, подперев щеку рукой. — Джентльмен Тао, — хихикает старший. — И в чем проблема? — Он очень испугался, мне показалось, что еще чуть-чуть и он потеряет сознание. А потом подбежал какой-то невысокий парень, пытаясь привести его в чувства, но тот будто никого не слышал. — А, ты про О Сехуна, — Минсок глянул на друга, указывая на него ложкой. — К нему лучше не лезть. Понял меня? — нахмурившись спросил кореец. — Но почему, хен? — Тао посмотрел на Кима глазами полными интереса. — О нет, Тао. Нет, даже не думай. Если он тебе понравился, просто выкинь из головы и забудь. Этот парень неприкасаемый. — Сюмин все продолжал угрожающе махать ложкой, раскидывая рис по столу, некоторые кусочки долетали до Тао. Хуан хмуро посмотрел на друга. — И не делай такое лицо. Мне кажется тебе хватило и предыдущих странных отношений. Вспомни хотя бы того тайца, — Цзы закатил глаза. Сейчас снова начнется. — Он перетрахал пол универа за твоей спиной, а ты бегал за ним, как влюбленный…заяц. Ну или хотя бы вспомни ту китаянку, не помню ее имя, но помню, что она была дико странной, — ничего лучше не придумав выдал Сюмин. Воспоминания о девушке, что запирала друга в квартире и не давала им общаться, отдавались холодом по спине. — Хен, твои сравнения всегда такие странные. И вообще, почему ты решил, что я собираюсь встречаться с Сехуном. Мне просто… — Нет, никаких просто. Будто я тебя не знаю, и этот дикий блеск в глазах. Тебя чем-то заинтересовал он, и я не позволю тебе совершить очередную ошибку. — твердо закончил Ким, откусывая очередной кусок от курицы. — Но Сюмин, я не маленький и могу сам решать, как и с кем мне проводить время. — не сдавался парень. — Нет, ты не понимаешь. Ты тактильный маньяк, а у О гаптофобия. Он даже своего лучше друга к себе не подпускает. Никогда не видел, чтобы они обнимались, или что-то еще. Ты никогда не сможешь прикоснуться к нему. Так что лучше забудь. Серьезно, не стоит он этого. Слишком много проблем у тебя будет. — Хуан чувствовал себя ребенком рядом с Кимом, который в чем-то провинился. Но спорить не стал, но и не согласился. — Вообще, ты просто его не заинтересуешь. Он всех отшивает, наверное Сехун асексуал, — согласился сам собой Сюмин. А Тао лишь сильнее заинтересовался, мысленно добавляя в список дел, разузнать об О Сехуне. — Эй, Лу, — Минсок подмигнул мимо проходящему парню, с волосами цвета карамели. Парень закатил глаза и показал фак Киму. — Эх, за что он так со мной? — грустно вздохнул Мин. Тао удивленно посмотрел на друга. — Ты серьезно? Хен, ты же засосал его при всем универе. А теперь еще и спрашиваешь. — Хуан отодвинул в сторону поднос, опираясь локтями на стол. — Минсок-хен, вот кому и стоит забыть кого-то, так это тебе. — Но он же моя вторая любовь, — мечтательно улыбнулся Ким. — Тао, почему мне так не везет в любви? — Потому что ты дурак, хен, — Хуан улыбнулся другу, уворачиваясь от летящего кусочка хлеба. — Ну Минсок, ты же сам все портишь. Если мне попадаются странные партнеры, то ты сам все портишь. Вспомни хотя бы первую свою любовь, Ким Чондэ. Вот скажи, зачем ты тогда купил ему сто роз и притащил в универ? На тренировку по футболу. Зачем, хен? — Тао выжидающе посмотрел на Мина, тот неловко почесал голову. — Ну, я думал, он оценит этот знак внимания. Мне показалось, он любит романтику, — Тао отрицательно покачал головой. — Даже если так, то не стоило этого делать на глазах у всех. — Может мне стоит попробовать еще раз с ним, у меня до сих пор сердце уходит в пятки, когда я его вижу. Тем более если с Лу все обломалось. — Мин уронил голову на сложенные руки, смотря куда-то в сторону. — Ну, во-первых, разве тебе не хватило первого раза. Он тебе тогда неплохо набил по лицу. Ну, а во-вторых, твой поезд ушел, — чуть тише проговорил Тао. Минсок резко поднял голову, смотря чуть прищуренными глазами. — Что ты имеешь ввиду? — Он с Луханем. — после этих слов повисла тишина. — Что? — вскочил с места Сюмин. — Ты хочешь сказать, что моя первая любовь встречается со второй! — люди начали оборачиваться на их столик. Минсок схватился за голову. — Это же нечестно. Тао, это нечестно. Почему это вообще происходит со мной? — причитал Минсок. — Хен, меня очень удивило, что ты узнал об этом только сейчас. Об этом давно всем известно. И успокойся, хватит устраивать драму. Сядь, — попросил Тао, хватая старшего за руку, усаживая на место. Минсок сел, все еще прибывая в шоке. Как же так, почему люди которых он любит, решили быть вместе, а не с ним. Он застонал, положив голову на стол, больно ударяясь. Тао наблюдал за страданиями друга, слегка посмеиваясь в кулак. — Ладно, мне пора, хен. Не страдай слишком сильно. И долго, — он похлопал по плечу расстроенного друга, покидая столовую. В голове была четкая цель — узнать больше про Сехуна. Тао пока сам не понимал, почему его так сильно заинтересовал этот парень, но был настроен утолить свой интерес.