I
25 сентября 2019 г. в 16:47
Бледные пальцы ловко перебирали аккорды фа минора, соединяя в единое произведение. Лафейсон все больше отдалялся от реальности, всматривался в ноты, тут же передавая на инструмент. Иногда забывался, вслушивался в собственную игру, то ли наслаждался процессом, то ли пытался найти всевозможные ошибки. Но когда Локи начинает играть на рояле, замечаешь многое; как его темные пряди падают на лицо, и как оно хмурится, когда пианист взял неправильный аккорд или не нажал педаль на нужном моменте. И как мимолетно пролетает время, когда он убирает руки с фортепиано и закрывает «крышку» инструмента.
— Красиво, — единственное, что говорит Тор по поводу сыгранного. Не может подобрать слова, которые могли бы описать его чувства, эмоции, которые проявились при качественной игре брата.
— Тебе нравится? — Локи словно не поверил, ведь все время Тор не воспринимал занятие младшего всерьез, но внезапно с уст Одинсона сошел комплимент, и это несколько удивляло.
— Я стану врать?
— А ты можешь?
Продлилась недолгая пауза.
— Как у тебя получается? — спрашивает Тор, всматриваясь в серо-зеленые глаза младшего.
— Про что имеешь ввиду? — Лафейсон улыбается, ожидая подробного изъяснения
— Про твое увлечение, если это так можно назвать.
— Ловкость рук, мой дорогой, долгое терпение и упорство, — брюнет похлопал старшего по плечу.
Локи убирает ноты с подставки, и уже собирается уходить, как сильная рука мгновенно останавливает пианиста; словно электричество волной пробежало по телу от столь грубого прикосновения.
— Останься, — просит Одинсон — Поговори со мной.
Вновь наступает молчание. Лафейсон нервно бьет друг о друга пальцы, глаза юноши разбегались по помещению, иногда посматривая на брата.
— Но почему? Тебе, должно быть, наплевать, — вздыхает бледнолицый — Разве не так? Ты не разделял со мной радость, когда у меня получалось то, во что я вкладываю душу, самого себя. Почему сейчас?
Тон младшего повышался, на что Тор лишь томно вздыхал.
— Можешь ли ты представить, каково было мне, когда спустя кропотливые попытки разобрать произведение, у меня получалась цельная мелодия? Это превосходное чувство радости, жаль, что ты не разделил его со мной.
Прежде чем Локи успел что-либо сказать, Тор резко подорвался, приближаясь к нахмуренному лицу брата, которое тут же сменилось на удивленное, не ожидал этого момента. Асгардец целует Бога обмана, сцепляя их языки в жарком танце. Темноволосый мягко отвечал на поцелуй, старался углубить. Чувствует, что уголки губ Тора растворяются в легкой улыбке. Светловолосый эфемерно касался обветренных губ младшего, кусал их, заставляя вырвать с уст брата хриплый стон. Обоих охватил экстаз, братья задыхались из-за такого внезапного, но теплого, нежного поцелуя.
— Позволь же сейчас разделить с тобой больше, чем радость, — Одинсон проводит рукой по густым волосам пианиста, заправляет пряди за уши, и вновь целует, не дожидаясь ответа.
Терпение истекало, мешающая одежда откинута в сторону. Еще несколько мгновений, и Лафейсон прижат к роялю, чуть опрокидывая голову назад. Обнаженный Локи, задыхавшийся в накипающей страсти, да и еще лежащий на рояле, выглядит словно совершенство. Хотя для Тора это так и есть.
— Удачное место ты выбрал, — с иронией произносит Локи.
— Удобно? — Тор ухмыляется
— Какая разница, — Лафейсон пытается потянутся за объятиями брата, но тот отталкивает, прижимая к инструменту.
Светловолосый проводит мокрую дорожку поцелуев по оголенному Лафейсону, от шеи, переходя ниже. Прикусывает кожу, оставляет темно-фиолетовые засосы, по телу пробегаются мурашки от нежных прикосновений Бога грома. Брюнет не сдерживает возбужденные стенания, поддается сердечным порывам, мучащим его столь долгое время. Воспламеняющийся огонь разжигается в обоих телах, накопившийся лед тает за мимолетные секунды с каждой глубокой фрикцией. Локи растворяется, чувствуя особую близость с родным человеком. И большего для счастья не нужно, чтобы чувствовать настолько искренние, теплые касания старшего.
Они задыхались в громком порыве чувств, Тор ни на секунду не отстранялся от тела пианиста, всячески прикасался, целовал, а у Локи кружило голову из-за таких желанных моментов. Оба потеряли счет времени, и несчитанные минуты остались позади. Да и время не особо важно, когда хочешь подарить любимому самые лучшие ощущения.
Братья кончают одновременно, утопая в теплых объятиях друг друга.
— А знаешь, твой голос лучше любого менуэта, — шепчет Одинсон, наклоняясь к музыканту, на что получает смущенный смех.
— Дурачок, — Локи искренне улыбается и обвивает шею Тора слабыми руками.
Вот и поговорили.