Прерогатива плохой памяти

Как он вообще на это подписался? Эррор в очередной раз в раздражении прицокнул, удобно облокачиваясь на перила второго этажа. Внизу, в зале, расположились жители местного замка, опять выясняя отношения. А на что они вообще рассчитывали, селясь вместе? Что убийцы, психопаты и граждане вурдалаки, это он про Хоррора, если кто не понял, заживут мирно и дружно? Бездушный хранитель в эту компанию вписывался идеально, вплетая звонкий голос в поток возмущений. Разрушитель даже не вслушивался, что именно его не устраивало, стараясь, как и глава этой шайки идиотов, держаться от подобного сборища подальше. Инк был, что удивительно, прав. Уже только находясь под одной крышей с каннибалом большую часть суток, дни в счетчик задания засчитывались. Впрочем, по окончанию еще первых суток среди большого количества народа они оба, и инициатор, и отвечающий фанта, это почувствовали — добавились еще несколько целей для задания. Три, если быть точнее. После вторых только утвердились в правильности выводов. Сам художник под критерии не подходил, уж слишком выводил из себя, чтобы не попробовать в очередной раз снести ему голову. Хах, нельзя сказать, что запасные варианты Эррора не устраивали. Напротив. Только больно уж шумной была компания. Он даже в выделенной ему комнате слышал этот непрекращающийся гул голосов. Поэтому и выперся посмотреть, что тут вообще происходит, застав скандал с участием всех присутствующих в здании лиц, кроме него самого, в самом разгаре. Хотел наорать, да вот только нервы в последнее время ни к черту. И это с его-то нестабильной психикой! Вот и стоял, как дурак, разглядывая голосящих, да мысленно вздергивая их один за другим за тонкие шеи. Украшением, да хоть тех же перил, они были бы намного лучше, чем соседями. Эррор, в последний раз окинув злым взглядом монстров, медленно направился в сторону выхода из замка. Ну, никто и не говорил, что он здесь на правах пленника, не так ли? Тем более, он мог найти себе и более интересное занятие, чем выслушивать кто что сделал не так и куда ему следовало пойти. Подобные темы он и сам сгенерировать может на раз. Не всё, правда, потом благополучно закончатся. А он сам себе обещал вести себя примерно. Еще где-то четыре дня. Вроде бы? — Звезды, — выдохнул сквозь зубы разрушитель. — Пусть время и дальше протекает так же быстро! И благополучно, пожалуй, чтобы я этой хрени больше не повторял! — Эррор? Эррор, ты куда? Блядь! Похоже, ему не стоило открывать рот, пока не выйдет за пределы хотя бы этой комнаты. Вот не хотел же привлекать внимание! Особенно одного, конкретного монстра. Да, вот этого электровеника. Монстр только ускорил шаг, не оборачиваясь. Выйдя, наконец, из-под купола, блокирующего порталы, он быстро призвал пролом в мир по заготовленным заранее координатам, и проскользнул внутрь, закрывая его буквально перед лицом художника. А, может, и стоило проломить уже эту хлипкую завесу, поставленную Кошмаром. Немного повозиться и снести ее к черту. Что-что, а ломать — это было его призвание. С другой стороны, как он подозревал, подпитывающийся от негатива барьер оставался единственной преградой, почему Инк вообще не находился при разрушителе круглые сутки. В отсутствии возможности перенестись в любое место, укрепленные нитями двери для хранителя пока еще оставались преградой. До тех пор, пока этот придурок не додумается их сломать, конечно. Но уже в этом случае он с Найтмером успел договориться. Любое применение силы со стороны хранителя Мультивселеной — и доступ к АУ Кошмара для него закрывался. И почему его просто сразу не выпереть? Так нет же, мирное соглашение, налаженные отношения. Тьфу. Ах да, точно! У Эррора есть еще один вопрос. А психическое насилие считалось применением силы? Нет? Какая жалость. Потому что именно так и называлось это идиотское преследование со стороны художника! — Ладно. Просто отвлечься от всего этого, — пробормотал разрушитель, оглядываясь по сторонам. — Заодно и хоть в чем-то разберусь. Встретил его уже давно знакомый, даже немного приевшийся, снежный лес. Более темный, мрачный что ли, в отличие от своей оригинальной версии. И тихий. Здесь нельзя было услышать ни смеха вдалеке, ни разговоров. Скрипящие от старости деревья разве что. А иногда — крики. Впрочем, на это уже никто из местных жителей давно не обращал внимания. Эррор хмыкнул, проходя мимо окровавленного снега, где явно еще недавно располагался человеческий труп. Разрушитель даже проследил взглядом по оставленной красной дорожке, по которой тело уволокли куда-то в чащобу леса. Нынешнее АУ могло похвастаться разве что оригинальной версией воскрешения, когда время не откатывалось назад, а просто убитому ребенку создавалось новое тело в точке воскрешения. А в остальном — типичный ХоррорТейл. Хотя, возможно, местная Фриск была еще большей дурой, чем обычно, решив своими смертями накормить все Подземелье. Ну, или она оказалась слизняком похлеще, чем Ализа. Слишком уж много подобных точек смерти оказывалось на пути. С другой стороны, это монстра ничуть не волновало. Больше интересно было, где располагался Санс. У первой сторожевой будки, быть может? И действительно. Эррор хмыкнул, разглядывая разворачивающиеся действия перед глазами. Все те же персонажи — Фриск, Санс, Папайрус. Вот только выглядят, конечно… ну, само название мира как бы намекало. Он остановился неподалеку, еще раз окидывая взглядом композицию. Нет, все же их Хоррор, находящийся на попечении Кошмара, был… более ухоженным? Не таким озлобленным? И, возможно, даже более счастливым, давно успокоившись в сытости и достатке. Еще одно подтверждение его теории — гребаные зацикленные, бесконечные истории были не более, чем ошибками. Особенно такие, отличавшиеся лишь мелочами от того, с которого были скопированы, с бессмысленно-замершим сюжетом. Ну и сколько раз эта девчонка уже топчется на одном месте? Так и хочется задать вопрос — а у этой ситуации вообще есть продолжение или создатель решил, что с него хватит и одного отличия? Судя по жадным взглядам Санса на трясущееся в страхе человеческое мясо, будь его воля, он был давно караулил Фриск у точки сохранения, безжалостно пополняя запасы еды. Но, увы, настолько воли у него прописано не было. Дождавшись, пока Папайрус уйдет к своим головоломкам, разрушитель спокойно вышел из тени деревьев, от чего заметившая его первой Фриск затряслась еще сильнее. Это у нее рефлекс такой или Эррор уже был в этой вселенной по работе? Да хрен его знает. Может, был, еще когда они сражались за каждый мир с художником. — Ты еще кто такой? — прохрипел осунувшийся скелет. Эррор вопрос проигнорировал, не моргнув и глазом. Он вообще не собирался тут особо задерживаться, просто не хотел возится с двумя противниками. Нацепив на лицо очки, он прищурился, разглядывая циркуляцию магии покалеченного монстра. Отток есть, рана есть — и вроде все такое же, как и у Хоррора. — Пойдет, — сам себе кивнул монстр. Уже имея опыт с более сильной версией этого скелета, разрушитель, все же перестраховываясь, молниеносно окутал местного Санса нитями, словно куколку, не обращая внимания на злые вопли. Фриск, пораженно вскрикнув, кинулась в сторону ушедшего Папайруса. Он лишь пожал плечами. Ну и черт с ней. — Приве-е-е-е-е-ет, — из-за спины донесся знакомый голос. Эррор вздрогнул, покрывшись лагами и от неожиданности чуть потерял контроль. Нити добычу не выпустили, но вот приложить о землю — приложили, после чего до путешественников донесся подозрительный хруст и еще более громкий вопль. Вот же. Разрушитель чуть поморщился, затыкая импровизированным кляпом свою жертву. — Хрена тебе надо, ошибка мироздания? Нет, у него точно начнется нервный тик! Потому что букет психотравм, предшествующих этому расстройству он, похоже, уже заработал! Инк стоял абсолютно счастливый, улыбаясь особенно добро. Отчего Эррор устало вздохнул. Опять этот придурок ошибся с дозой красок. Хорошо хоть желтой. Она вообще среди всего набора казалась самой невинной. Хах? Когда это он, кстати, стал экспертом по этой части? Так и не вспомнив ничего конкретного, разрушитель выкинул это из головы. Будем считать, что столько лет сначала в постоянных боях, а затем в компании вечно крутящегося рядом художника, сделали свое дело. — Да хватит уже лыбиться! Чего тебе? — Эррор поудобнее перехватил добычу, поднимая в воздух и перетаскивая к раскрытому окну. Связанного скелета Инк между прочим игнорировал. Впрочем, это как раз таки и было в духе бездушного хранителя. Спасать сам мир — и плевать на жизни живущих в нем ошибок. — Я тебя нашел! Разве это не здорово?! — Да весь вид разрушителя так и говорил — нихрена не здорово! Вот ни капельки! А скорее это «здорово» даже уходит в огромный такой минус. — А куда мы идем? — художник без каких-либо колебаний сунулся следом в лагающий портал, заставляя его хозяина зло скрипнуть зубами. — Ты — нахуй, — рявкнул в раздражении он. И лучше бы он молчал, чем, обернувшись, наткнулся на хранителя, который судя по глазницам, никак не мог определиться с эмоциями, и дальше, за закрывшимся порталом — на паразита, чей рот расплылся в понимающе-пошлой ухмылке. Вот и где была твоя цензура несколько мгновений назад? Зараза. — Воу! Я смотрю, искры между вами так и летают, — захохотал Фреш, сверкая подбадривающей надписью на очках. — Можно ли сказать, что у вас прямо огненные отношения? — Эррор закатил глаза. Каламбурщик чертов. — Ну-ну, побольше энтузиазма! Мы с тобой так давно не виделись! — Пару дней? — ухмыльнулся черный монстр, расслабляясь, когда понял, что скелет продолжать подъебывать не станет. По крайней мере не сейчас. — Брателло! Целых пару дней! Ты просто не представляешь, как я соскучился по твоей злой моське! Бро! Я тебя та-ак рад видеть! Обнимемся! Он нагло расставил руки, собираясь выполнить свою угрозу, но, наткнувшись на нехорошо прищурившегося Эррора, так и предупреждающего, мол, только подойди, разрушитель мельком заметил взгляд Инка, резко передумал и сделал вид, что решил заняться зарядкой. Чернокостный хмыкнул. Он еще не совсем решил, к чему больше относился этот звук — описывал придурка-паразита или же все больше проявляющиеся при нем замашки художника. «При нем», потому что Гено и раньше предупреждал его о чем-то подобном. Или он тогда просто советовал держаться от хранителя подальше? Надо было послушаться, вот честное слово. — Что за бонусы? — Фреш с интересом обошел висящего в воздухе скелета, рассматривая со всех сторон. — Не, это не наш. Бро, ты теперь новую коллекцию собираешь? Не кукол, а Хорроров? Знаю один мирок, — ухмыльнулся паразит, намекающие поигрывая бровями. — Неплохой такой ХоррорТейл. Правда, находится рядом с ЛастТейлом, зато какие страстные там отношения! Да и Санс там подобрее будет. Не хочешь заглянуть? Ты же, как я понимаю, вновь ищешь себе… хах, соседа? Эррор даже прекратил крутить пальцем у виска, услышав рядом громкий треск древесины. Мельком пройдясь по трещинам на оружии хранителя и его лучезарной улыбке, разрушитель выдохнул, не собираясь развивать конфликт. Он только от одного скандала смотался, не для того же, чтобы вновь услышать громкие вопли окружающих? — С Хоррором все в порядке, — раздраженно отмахнулся разрушитель, подходя к специальной кнопке на стене помещения. Саенс, которому надоело все время находиться на одном месте в ожидании очередных вспыльчивых посетителей, прикрутил огромную красную подписанную кнопку, которую на белом фоне сложно было не заметить. Ну, если такие придурки все же появлялись время от времени, то им намекали на ее присутствие куча стрелок. И огромная надпись на той же стене: «Что делать, если Саенса нет на месте? Нажать!» Эррор даже рассмеялся, в первый раз заметив нововведение, чем на долгое время ввел в ступор присутствующего рядом самого ученого. Так что сейчас, оповещая скелета о том, что его здесь ждут, он все же слабо улыбнулся, скользя зрачками по знакомому оформлению. — А зачем тебе тогда этот? Ну, если вы не хотите отвечать, то не надо! Мало ли у кого какие предпочтения! — быстро добавил Фреш, из-за чего разрушитель заинтересованно обернулся. Хах. Теперь он знает, как заставить его псевдо-братца замолчать. Всего лишь натравить недовольного бездушного ублюдка. Картинка была просто сказочной, по его мнению. Нервничающий паразит, неуверенно отступающий назад все больше под прицелами красных зрачков. И Инк, у которого, несмотря на замершую добрую улыбку, с клыков едва ли не капал яд, судя по общему эмофону. Эррор бы сейчас не против был даже той дурацкой машинки, которая могла запечатлеть момент. Как там ее? Фотоаппарат, вроде. Ну так, чисто для себя. Чтобы рассматривать получившийся снимок скучными одинокими вечерами и поднимать себе настроение. — Что вам… надо на этот раз? — Саенс со знакомыми тенями недосыпа под глазами и верной кружкой черного кофе у себя в руке мрачно выплюнул вопрос, даже не поднимая головы от бумаг в другой конечности. Видимо, успев переварить зажеванное ругательство, учёный устало выдохнул, отхлебывая от своего напитка, и все тем же голосом выдавил: — Привет, Фреш. — И только потом поднял голову. — О. Эррор, Инк, добрый день. Разрушитель ухмыльнулся. Несмотря на манию исследований, этот Санс был одним из тех, кто пытался сильных монстров не злить. Напрямую, по крайней мере. Вот и сейчас, несмотря на собственное настроение, Саенс попытался сделать наиболее дружелюбное лицо. Выходило хреново, честно говоря. — Подарочек тебе приволок, — не стал ходить вокруг да около черный монстр, скидывая на пол возле ног ученого свой трофей. И все же немного подпитал его, увидев подозрительно серые кости персонажа АУ. Хах, похоже, монстр всё-таки неплохо приложился в тот раз. Впрочем, Сансы, не являющиеся путешественниками или у которых в сценарии не было прописано обратного, могли загнуться от любого, даже незначительного, ранения. — Надеюсь, оклемается, — пробормотал монстр. — Можешь выяснить, что за хрень у него с башкой? Надо бы, чтоб потребление энергии если не пришло в норму, так хотя бы поменьше было. — Это Хоррор? — Саенс от удивления выпустил папку из рук, впрочем, тут же забыв о потере, заинтересованно придвинулся ближе к будущему подопытному. — Он же все время отказывался от изучения! — Связанный скелет, будто что-то заподозрив, зло зарычал сквозь кляп, пытаясь вывернуться. Бессмысленно, впрочем, Эррор свое дело знал прекрасно и на своих же ошибках предпочитал учиться, а не повторять их. — Нет, очередная копия, — ухмыльнулся скелет. — Так что можешь делать с ним, что захочешь. Мне нужен только результат. И желательно побыстрее. — Само собой, — Саенс раздраженно отмахнулся, поглощенный новым материалом исследований. — Всем нужен результат побыстрее, как будто они не знают, что наука — вещь любящая кропотливость и основательность! — Но тут же, поняв, кому пытается высказываться, исправился. — Сделаю так быстро, как смогу. Приходите завтра, и я скажу более точно. Кстати, поможете мне его разместить? Эррор только кивнул, последовав за всполошившимся ученым. Пока они возились с помещением, пока Эррор прикручивал к столу жертву, пока… в общем, он точно не должен был оставлять двух идиотов одних. Ну, или хотя бы запастись попкорном и смотреть на то, что здесь происходило с лучших мест, а не догадываться по травмам и разбитой мебели, что тут происходило. — М-мне жаль, — заикнулся Саенс, обозревая разгром. — Н-но придется в-возместить… — Я-то тут причем, — оскалился разрушитель, к которому и обращались. — Ты этим мудакам скажи, как они прекратят пытаться друг друга взглядом испепелить. Ну, он попытался, наталкиваясь на два жутких взгляда. Эррор не знал, что напугало ученого больше — мертвое лицо бездушного ублюдка или душа вместо зрачка в одной глазнице и щупальца паразита в другой — Фреша. В любом случае, глухо вскрикнув, Саенс поспешил скрыться из помещения, полностью позабыв о каком-то возмещении ущерба. Черный только сильнее растянул рот в ухмылке, веселясь. — Идиоты, — это он произнес почти ласково, что для монстра можно было считать скорее похвалой, чем очередным ругательством. А что? Настроение-то они подняли. Хотя, это могло быть и просто очередной сдвиг в сознании. Впрочем, определять, от чего именно в его залаганной тени души пробуждаются эмоции, он давно зарёкся, стараясь принимать все как есть, наплевав на самокопания. — Надеюсь, Саенс оклемается после знакомства с вашими настоящими рожами и все же сделает свою работу, — и, прекрасно зная, что в помещении расположены камеры, буквально пропел скелет. — Для его же блага. Инк моргнул, возвращая зрачкам более привычный вид, а лицу эмоциональности. Фреш тоже, рассмеявшись, поднял с пола упавшие очки, прикрывая глазницы. — Ты так жесток, бро! А ведь я хотел договориться о кое-чем с мега-умником! И что теперь делать? — паразит эмоционально взмахнул руками. — Воу! Надеюсь, чувак не будет таким впечатлительным и остынет чуток! — Остынет-остынет, ты его просто сожрать не пытайся, — напомнил черный монстр. — Обижаешь, братиш! Все будет в самом лучшем виде! — Надеюсь, — Эррор посмотрел на паразита какое-то время, а потом вспомнил, что хотел больше отвлечься от всего, чем разгребать ещё какие-то дела, и только недовольно прицокнул. — А пойдем-ка выпьем, — тут же подцепил его под локоть паразит, как всегда тонко уловив настроение. — Тебе, кажется, сейчас точно не помешает. Инк раздраженно зашипел, вцепляясь в другой рукав куртки, от чего лаги, и так нервно замелькавшие при первом касании, взбесились, будто потревоженный улей. Разрушитель раздражённо вздохнул, стараясь отвлечься от жжения, и устало кивнул. Да, сейчас расслабиться ему точно бы не помешало. — Тогда, как всегда в Лабиринт? Хей, не кисни так, бро! Я угощаю! Как и всегда, прочем, — усмехается приятель. Художник, которого попытался отцепить от себя разрушитель, шипит ещё сильнее. Или, кажется, это все же не шипения — а зацензуренные Фрешем матерные этюды. Уж больно тональность знакомая. — Я с вами, — наконец выдает он, не собираясь отпускать чужую куртку. — Э-э-э, нет! Прости, чувак, но фрешово проведем время только я и бро. Без тебя, — паразит смотрит поверх очков с явным вызовом, нарываясь, от чего и так потрёпанная древесина в руке скрепит вновь, грозясь вот-вот развалится на части и оставить хранителя без оружия. — Я. С. Вами, — цедит прямо в лицо Фреша Инк, сверкая черепами в глазницах. И все же паразит своего добился — выбесил художника. Ну и зачем? Недоумевает про себя разрушитель. Так хоть какой-то был шанс отделаться от хранителя, а теперь? Эррор хмуро морщится, представляя очередные перепалки в своем присутствии. Все же ссоры, которые начинает не он… хотя, подождите-ка, это может быть и интересным. Хлеб и зрелище, как любят говорить голоса. Монстр открывает портал, буквально выталкивая остальных в знакомом холле и даже самостоятельно идёт договариваться о личной комнате, оставляя скелетов растерянными под громкие басы здешней музыки. Вот часть с рестораном в дневное время этого места Эррор, можно сказать, даже любил. А ночной клуб, который активизировался в подполье вечером — нет. Как, впрочем, и то, что администраторы предпочитали находиться в любой период именно в более шумной части комплекса. Лабиринт, насколько знал монстр, был довольно популярным местом как у путешественников, так и у местных монстров, завлекая одних — оригинальностью уже одним фактом своего существования, а других — просто возможностями поразвлечься и отдохнуть. И бывало так, что мест здесь не было от слова совсем. Ну, если ты, конечно, не пришел с Фрешем. Эррор уж не знает, как его приятель этого добился, но комната, которую занимал паразит, всегда была только его комнатой, как, впрочем и длинный счёт, на который, как и все Сансы, любил ссылаться приятель. С другой стороны, и разрушителю, уже примелькавшемуся с ярким монстром, добиться внимания и оперативно оговориться с персоналом труда не составило, так что, быстро сформировав заказ по своему вкусу и добавив из алкоголя то, что Фреш заказывал постоянно, Эррор решительно вернулся за все ещё стоящими на тех же местах придурками. Хотя, может, и заговорщиками, ведь стоило ему подойти, как они оба напряжено замолчали. Что ж. Разрушитель, и так уже соглашаясь, знал, что в последствии пожалеет о содеянном. А чего тешить себя надеждами? Он и так каждый раз впоследствии жалеет, связываясь со связкой Фреш-алкоголь. Поэтому и соглашается так редко. А если приплюсовать к этому ещё и хранителя… Хах. Ну, ему в любом случае нужно было хоть как-то скинуть напряжение, все же держать себя в руках так долго он еще ни разу не пытался. Почему бы и не алкоголем? В данный момент Эррор действительно радовался только трем вещам. Первая, что хуже вляпаться, чем есть сейчас, он уже вряд ли сможет. Вторая, что создатели в этом мире добраться до него не могли, а, следовательно, и испортить ему времяпровождение своими комментариями. И третья — если все же что-то случится, он всегда может открутить этим двум придуркам головы и сказать, что так и было. Впрочем, ошибётся он не сильно в таком случае. — И часто вы так… встречаетесь? — напряженно улыбнулся Инк, оглядывая привезенные стеклянные тары с кислотно-ярким содержанием. Десерты Эррора и закуска на этом фоне как-то терялись. Вообще-то именно так — в третий, хотел сказать Эррор, но тут же себя одернул. Будет он ещё тут отчитываться. Тем более о первом застолье он все равно ничего не помнит, разрушитель тогда как раз и попробовал алкоголь впервые. А после второго проснулся в гробу с Хоррором. Чудесные воспоминания. Поэтому пить он предпочитал в компании Гено или в одиночку, из голосов, иногда, выходили неплохие собутыльники. Но Фреш уже что-то лепетал, про теплые отношения, прекрасные алкогольные приключения и большой опыт в подобных пьянках. Скорее всего, имел в виду только самого себя, но, не уточняя, взвинчивал хранителя ещё сильнее. Скорее всего, ему нужно было это прекратить. Эррор спокойно подхватил пальцами стопку, посылая всех нахрен вместо тоста и опрокидывая, ее не дожидаясь, пока остальные оклемаются. Может быть, даже не просто одернуть паразита, выводящего художника все больше на эмоции и, судя по тому, как Инк уже дважды за пятнадцать минут умудрился испачкать пол чернилами и тут же все убрать, слишком яркие для него эмоции, добравшиеся до самой сути бездушного ублюдка… а даже успокоить Инка. Хах… Но, если честно, его в последнее время так задолбали эти хороводы вокруг, что разрушитель, возможно, был уже и не против, если его соперник любым способом придет хоть к чему-нибудь. Не поймите его неправильно, Эррора вполне устраивало и дружелюбное отношение к себе и их нынешние отношения, как бы их кто не называл. Вот только это вот… монстр устало прикрыл веки, не собираясь смотреть на очередную ссору приятеля и идиота… Инк, казалось, ревновал его ко всем, напрашиваясь либо на кисть в заднице, либо на свёрнутую шею, и иногда приводя к действительно идиотским ситуациям. Кроме того, он постоянно, еще с подписания договора, крутился рядом, сначала даже пугая неожиданно частыми появлениями. Бывало, он прилетал полностью уверенный в том, что они в отношениях, приглашая куда-то, а услышав в ответ очередное рычание, извинялся и тут же смывался подальше. О приглашениях он, кстати, забывал. Причем все вокруг, как и говорил Фреш, были полностью уверенны, что они друг с другом спят. Интересная ситуация. Но как же она вымораживала своим подвешенным состоянием. И сейчас для разрушителя не оставалось секретом, что паразит своими подколами хотел добиться от Инка официального признания, что они встречаются. Да, Эррор не выкинул из головы ещё тот момент, что ставки на них продолжали существовать. И поднимаются, если судить по энтузиазму фрешового скелета. Разрушитель хотел, либо чтобы вся эта хуйня прекратилась и не выматывала его и так слабое психическое состояние, либо действительно как-то устаканилась. Но разбираться самостоятельно? Черт, это звучало слишком муторно, чтобы делать хоть что-то. Ему в последнее время и без этого приходилось шевелиться слишком много, вовсю игнорируя собственное желание послать всех далеко и поглубже и окуклиться в собственной АнтиПустоте на месяцок — другой. Хотя может быть именно так он и поступит, стоит только разобраться с загаданным фантом. Эррор не особенно следил за обстановкой. Ему наливали — он пил и погружался в размышления ещё сильнее. Поэтому, когда рядом со всей силой стукнули по столу, да так, что массивная зачарованная мебель жалобно хрустнула, сминаясь под костяным кулаком глубокой выемкой, разрушитель нервно вздрогнул, поднимая удивленный взгляд. — Ну и трахайтесь с ним, раз уж у вас все так прекрасно! — прорычал художник и исчез в чернильном портале. — А как же цензура? — едва заметно усмехнулся Эррор, все ещё смотря на место, где недавно был хранитель. Жаль, а он и правда надеялся на хоть что-то. — А это и не мат, — пожал плечами паразит. — Твой парень, бро, какой-то нервный. А ведь я даже к самым интересным историям не подошёл. Например ту, где ты отплясывал канкан на столе. — Хах? Не помню такого, — Эррор правда ничего такого не припоминал в своей жизни, уж, думается, это он бы запомнил. — Лады, — Фреш беспечно пожал плечами. — Возможно, это я все только что придумал. Как, впрочем, и большую часть рассказанного. Чего он так въелся? — Действительно, — монстр размазал шоколадный крем по тарелки. — Особенно, если учитывать, что Инк — не мой парень. Фреш на это только хмыкнул, словно говоря, да кому ты заливаешь. И придвинул к себе новую бутыль, смешивая что-то несусветное. — Ну и звёзды с ним! Давай лучше выпьем ещё парочку рюмок и сделаем что-нибудь глупое и веселое! — Например? — напиток в стопке красиво переливался бирюзовым и был тягучим, словно патока. На вкус, впрочем, был таким же сладким. И слишком крепким для такого сиропчика. А. впрочем, это же коктейль Фреша, там вообще можно было не смотреть на компоненты будущего напитка — на выходе у него всегда получалось нечто кардинально новое. Магия, не иначе. Причем, буквально. — Наприме-е-ер, — паразит ухмыльнулся, обдумав пришедшую в голову идею. — Как насчет того самого танца на столе? Внизу все уже достаточно пьяные, чтобы пустить в «клуб совершенных за сегодня глупостей» ещё и нас! В этой жизни, братан, все равно надо попробовать все! Эррор откинулся на спинку, медленно вдыхая, казалось, пропитанный алкоголем, воздух. Он уже давно забил на собственное помешaнное желание уничтожить практически всю Мультивселенную, подписал договор-соглашение с собственным антиподом, который много лет был его личным врагом, нашел приятелей среди путешественников, начал нормально общаться, прекратив забиваться в темную АнтиПустоту, словно зверь… он даже пытается заботиться о ком-то, пусть неумело, пусть в рамках спора — но пытается же. Так не значило ли это, что он уже сделал в своей жизни много нового и глупого? Хах… танец на столе, конечно не сравнился бы в масштабах с уже совершенными поступками. Но вот по глупости, как ему сейчас казалось, было где-то близко. Зачем он вообще связался с этим радужным ублюдком? — Я, пожалуй, не настолько пьян, чтобы выделывать подобные пируэты, — буркнул черный монстр. — Так за чем дело стоит, братан? Ща все поправим и повеселимся! Ну, ему действительно было весело, в этом паразит не обманул. Весело было, пока они целенаправленно напивались, обсуждая что-то, хах… он даже не помнил что, а вот как от смеха не мог даже слово произнести — помнил. Еще было весело, когда они все-таки спустились в зал на грохот непонятной музыки, которую Фреш, поморщившись, оценил как «на пьяную голову сойдет». И когда танцевали — было весело. Сначала Эррор, смеясь над собственным неповоротливым телом, пытался повторять за приятелем, выписывающим странные, но завораживающие движения под музыку. Только потом, уловив наличие мелодии, отдавшись пьяному порыву, смело стал вытанцовывать костями собственные фигуры, абсолютно наплевав на то, что о нем могли подумать окружающие. Хотя стоп… точно! На это ему всегда было плевать. Он забывался в танце настолько, что, задевая чужие тела, даже не морщился. Гаптофобия под алкоголем отступала, как, впрочем, и постоянное напряжение перегруженного разума. Именно поэтому, когда его шеи коснулась чужая рука кого-то из танцующих, он не шарахнулся в сторону, призывая кости для атаки как обычно, а мягко улыбнулся. Прищурив глаза, он рассматривал местного Фриск, скорее всего. По крайней мере, горящая решительностью душа и знакомая расцветка в одежде говорили именно об этом. А то, что парень был намного старше детского возраста и возвышался над разрушителем на голову, можно всегда списать на местный сценарий. Необычно. Эррор имеет в виду, двигаться с кем-то в танце, подчиняться, следуя. Чем-то это было похоже на бой, а в чем-то кардинально отличалось. Да и позиция ведомого для Эррора… хах. Действительно странно, непривычно. Волнующее. И это тоже было весело. А ещё — целоваться на каком-то диване, позволяя большим рукам скользить по костям под футболкой. И видеть на себе этот голодный взгляд. Эррор не был таким уж монахом, да и секс на самом деле любил. Вот только расслабиться настолько, чтобы кости не жгли чёртовы лаги, получалось не всегда. В основном — под хорошей дозой алкоголя, впрочем, в этой ситуации он становился ещё и податливее и, на удивление, менее агрессивным. Хах? Мягкие руки скользнули вниз по позвоночнику, вырывая тихий вздох. Когда же он позволял себе нечто подобное в последний раз? Явно больше пяти лет назад. С этим постоянным надзором разрушитель точно не смог бы расслабиться. Может, лет шесть? Или восемь? Точно слишком долго, чтобы отказать себе в подобном удовольствии. Пускай это был человек, ошибка, персонаж истории, он все равно мог подарить ему немного наслаждения. Все остальное Эррора сейчас мало волновало. Волновало кого-то другого, с удивлением вскинулся он, стоило чернильной кости снизу пробить грудную клетку парня. Разрушитель с раздражением выдохнул, когда красное сердце воспарило над уже мертвым телом и, словно насмехаясь, раскололось ровно пополам. Тут же их троих выкинуло в Пустоту перезагрузкой, откуда Фреш, шипя, словно рассерженная змея, быстро убрался, оставляя творца и разрушителя наедине. Эррор, покачнувшись, встал с пола, отдергивая задравшуюся футболку, и предупреждающе оскалился, стоило художнику подойти к нему вплотную. Инк выглядел… неважно, мягко говоря. Напряженный, потрепанный, никак не определившийся с эмоциями. Если бы перед Эррором сейчас стоял бы самый обычный монстр, он бы сразу определил нервный срыв. Но это был Инк — бездушный хранитель Мультивселенной, о каком «обычно» вообще могла идти речь? Стоило художнику открыть рот, собираясь что-то высказать, как разрушитель все же кое-что для себя понял. А именно, подумал он, втягивая хранителя в поцелуй, что сейчас он не хотел ничего выслушивать. Ни угроз, ни упреков, ни криков, ни нотаций… до чего там ещё мог додуматься этого придурок? А, впрочем, сейчас ему и на это было абсолютно плевать. Инк стоял ступором, не отвечая, но и не отталкивая черного скелета. Эта… гребаная неопределенность! Эррор, мгновенно вспыхнув, больно укусил за чужой язык, вспарывая сформированную магию клыками. Когда он уже предпримет хоть что-то? С другой стороны… разрушитель резко опрокинул монстра, помогая себе нитями, словно дополнительными конечностями прибивая соперника к поверхности и устраивалась сверху, прямо на тазовых костях. Не хочет ничего делать? Прекрасно. Эррор и сам может замечательно повеселиться. — Эррор, прекрати, — голос художника был практически спокойным, от чего зрачки в красных глазницах налились золотом, едва не сочась жидким бешенством. — Ты пьян. Ты не понимаешь, что… м-м-м-м-м! О нет, он прекрасно понимал! Даже слишком хорошо, не отвлекаясь ни на проблемы, ни на рой мыслей в разуме, ни на шизофрению. Сейчас, когда в голове было идеально пусто, разрушитель осознавал все особенно четко. Кончики жёлтых фаланг нежно прошлись по собственным нитям, держащим чужой рот закрытым. Немного магии по путам — и вот уже хранитель не сможет ни призвать под собой портал, как любил делать, ни обратиться чернилами. Он тоже теперь знал много фокусов после стольких битв. Пришлось узнать. Впрочем, у Инка был шанс уйти. Не захотел? Не успел? Ему все равно, честно говоря. И все же… черный всегда утверждал, что тряпок на этом скелете слишком много. Шарф. Он подцепил пальцами край, аккуратно вытягивая из-под шеи кусок пропитанной магией и чернилами ткани. Тяжелая, широкая, она не особенно хотела поддаваться. Или это ее хозяин пытался воздействовать на аксессуар? Как глупо. — Не сопротивляйся, — Эррор медленно наклонился, потершись скулой о мягкую ткань. — М-м-м, приятно. Отдай, — Инк выдохнул сквозь нос, смиряясь. И тут же пораженно распахнул глазницы шире, когда Эррор не отбросил часть его одежды, единственную, которую он мог чувствовать как продолжение себя за счёт количества вложенной магии, а наоборот, окутал собственные шейные позвонки, позволяя концам шарфа лежать на теле. Под внимательным взглядом разрушителя Инк залился слабым румянцем, не в силах отвести взгляда от поглаживающих ткань пальцев. — И правда… приятно. Ремень с красками. Он расстегнулся даже слишком легко, заставляя удивиться, как хранитель ещё не потерял его в бою. Хотя тут же отвлекся на разноцветные склянки. Ах, действительно. А он практически забыл. Рука ловко заскользила по закупоренных эмоциям, остановившись на последней, розовой. Вытащить ее тоже было легко, как и открыть. А потом — сжать сильнее ногами бедра извивающегося художника. И натянуть оковы настолько, чтобы до боли впивались в белые кости, оставляя на конечностях порезы. Пахла краска, на удивление, приятно. Цветочный, нежный аромат ещё больше кружил голову. Хотя, казалось бы, куда ещё сильнее? Эррор вылил немного на пальцы. Удивительно густая. Концентрированная? Или это было нормально для стимуляторов хранителя? — Эррор, не надо! Хватит! Давай просто успокоимся! Ты же сам пожалеешь, когда алкоголь выветрится! Давай я просто сейчас уйду и никогда даже не намекну тебе об этом! — стоило нитям покинуть рот, как Эррору захотелось вновь заткнуть его. Вместо этого один из синих языков скользнул по измазанным пальцам, собирая краску. — Действительно? — поинтересовался монстр, он ещё раз облизал собственный палец, разглядывая напряжённого скелета под собой. — И оставишь меня в таком состоянии? Тогда я просто найду себе кого-нибудь другого. — Инк, словно невольно, зарычал, тут же отводя взгляд, отворачиваясь. — Все ещё хочешь уйти? Я отпущу, — улыбается скелет. Но в ответ слышит только: — Развяжи меня. На этот раз разрушителю отвечают, слизывают с языка оставшуюся краску, послушно облизывают протянутую ладонь и вскидываются, стоит ему ответить: — Нет. Пальцы медленно развязывают узел на поясе. Тугой. Но он никуда не спешит. Кости и так давно горят от желания и то, что краска делает эти ощущения ещё ярче, монстра не подгоняет. Он только несколько раз трётся о чужой пах, чувствуя томления в сформированной давно магии и слышит чужой протяжный стон. Эррор знает, что все это алкоголь. Что в любом другом случае он давно уже бы порвал чёртовы тряпки, добираясь до желанного тела. Но сейчас хочется позлить, довести и медлить. И Эррор все это делает с огромным удовольствием. Например, развязывает блядский узел куртки, попутно пару раз как бы случайно задевая чувствительные бедренные кости, от чего Инк разъяренно шипит, следя горящим взглядом за каждым движением. Такой художник ему нравится больше. И этот обжигающий взгляд тоже намного лучше дурацких нотаций. С кофтами разрушитель особо не заморачивается, поднимая до шеи. Он больше уделяет внимания расписанным костям, проводя языком по ребрам, и вырывая тихий стон. Хах? Так они довольно чувствительны? Он запомнит. Эррор пробирается руками на внутреннюю часть, поглаживает, мнет, пробует на зуб, от чего художник, не выдержав, вскидывает бедра и рычит. Мило. Шорты он сдергивает нитями. Сначала стягивает подтяжки, затем обволакивает собственным оружием бёдра, подцепляя ткань. Он снимает их полностью, не давая, впрочем, ни единой возможности освободиться. Интересно… Эррор скользит пальцами по позвоночнику вниз и, игнорируя полностью сформированную магию, дальше под тихое рычание. — Эр-рор-р… Интересно, теперь художник осознает, как это — подчинятся чужой неопределенности? Он ещё ничего не сделал, а лицо хранителя уже пылает огнем возбуждения. Впрочем, монстр проводит пальцами по магии на бедрах, исследуя чужой член, едва касаясь, это, скорее всего, из-за краски. Хах. Просто приятно думать, что он мог вызвать подобную реакцию. В любом случае, сейчас ведь это тело принадлежит ему? Темные кости пробивает дрожь от исходящего от художника стона, стоит только синим языкам пройтись по пути собственных пальцев. Следом ещё один. И ещё. Наверное, впервые с момента, как они оказались в пустоте, у разрушителя сбивается дыхание. Горячо. Чёртов хранитель даже в таком положении выглядел чертовски горячим. Может быть, до этого Эррор и хотел только поиграть? Попробовать магию на вкус, подразнив, и вернуться к костям? Но какая разница, когда на твои движения отвечают так вызывающе? Когда Эррор впускает в рот магию полностью, двигая головой, пальцами, языками, он не отводит зрачков с пылающего лица. Словно мастер, настраивая музыкальный инструмент. Мог ли он сказать, что у него получалось? Хах, голос звучал просто прекрасно. — Эррор-Эррор-Эррор, ах! В таком контексте даже повторяемое собственное имя прекращало надоедать. Он отстранился, вызывая расстроенный стон и едва улыбаясь. — Развяжи меня, — тяжело дыша, требует художник. В его глазницах череп и сердце, но черный скелет только усмехается, стаскивая с собственного тела одежду. — Нет. Инк смотрит жадно. Если бы Эррор сравнивал, он бы сказал, что именно так на него ещё никто не смотрел. В этом взгляде было что-то болезненное, безумное. Что-то, что, бывало, мелькало на дне его глаз и в обычное время. Что-то собственническое. Но он же не сравнивает, правда? Наслаждается. Потому что, даже если он так и не сможет никому в этом признаться, это ему, черт побери, все это нравится! — Что такое? Ты хочешь что-то сказать? — Эррор усмехается, одновременно смакуя этот взгляд на себе и растягивая собственную магию. Он упирается одной рукой о чужую грудную клетку, насаживаясь на пальцы другой. Медленно, словно демонстрируя себя полностью. И не сводит зрачков, следя за любым изменением чужой реакции. — Ты меня потом убьешь, — хрипит хранитель. Он уже несколько раз пытался вывернуться, только раня себя этим. Но магия Эррора слишком стабильна под очистившимся от алкоголя сознанием. А Инк, наоборот, никак не может нормально сосредоточиться. Провальная затея. И разрушитель тихо смеётся, тянется за поцелуем, гладит чужую скулу. — Как будто тебе привыкать, — художник шипит, когда пальцы оставляют на лице царапины. — Впрочем, я могу тебя убить и сейчас. Хочешь? Пальцы грубо смыкаются на чужой шее, заставляя почувствовать боль, задыхаться. Когда он отпускает, Инк все ещё кашляет, но все же выдавливает из себя: — Н-нет. — Умный мальчик, — Эррор ласково целует его там, где только что сжимал руку, и направляет в себя магию хранителя, все так же медленно насаживаясь на член. — М-м-м! И все же, у него слишком давно никого не было, чтобы не почувствовать боли. Он скользит, привыкая, словно покачиваясь на волнах. Бедра попытавшегося было ускорить темп Инка новые нити жёстко фиксируют, заставляя оставаться на месте, подчиняться правилам разрушителя. Медленно. Толчок. Ещё один. Пальцы пробегают по разрисованным ребрам, царапают внутреннюю сторону, заставляют болезненно вскрикнуть и снова застонать, стоит монстру вновь опуститься, заполняя себя полностью. Эррор чувствует, как его собственные скулы пылают от возбуждения, как оно разливается по костям, магическим каналам, спускается вниз, сворачиваясь в тугой узел все сильнее и сильнее с каждым движением. А ещё он прекрасно чувствует чужое возбуждение. Каждый отклик хранителя в нем, каждую дрожь костей под ним. Эррор не видит ничего плохого в собственной позиции, не понимает, почему он должен ненавидеть кого-то за то, что чья-то магия побывала в нем, а не наоборот, так что совершенно не разделяет всех этих заморочек. Сверху, снизу, какая разница? Эррор делает более резкое движение, выбивая из хранителя буквально крик и тут же хриплый стон. Светлые пальцы беспомощно цепляются за нити, пытаются царапать пустоту, лишь бы выпутаться. Хах. Какая разница, если он может управлять в любой позиции, которой только захочет? — Эррор! Пожалуйста! Но он только целует, практически останавливаясь, чтобы снова продолжить в том же темпе. Только под конец, чувствуя приближающийся оргазм, разрушитель ускоряется, побуждая практически бессвязно стонать под ним. — Умница, — один из языков проходит по черному въевшемуся пятну. Поймав пылающий взгляд хранителя, Эррор втягивает его в полноценный поцелуй, спокойный, ленивый. И ему, наконец-таки, отвечают тем же. — Развяжешь? Эррор оценивает. Усталость Инка, свою, мстительность художника, да и ситуацию в целом, и только затем усмехается. — Нет. — Что? Эррор! Не шути так! Слышишь?! Эррор, твою мать! Ах, разве кто-то что-то говорил? Разрушитель ловко натягивает собственную одежду, потягивается, раскрывает себе портал и не думает развязывать путы. Все равно они лопнут через десяток минут, как только он отсюда выйдет. Пусть пока полежит, так сказать, подумает над своим поведением. Шарф, кстати, Эррор тоже даже не собирается отдавать, оставляя на собственной шее. Так и заваливается спать в замке Найтмера. Довольный, уставший, с чужой собственностью и в закрытом от Инка помещении.