Страна Берендея

Что ни говори, а это была очень насыщенная пятница. Похороны, знакомство с Настей Городецкой, история бабки Клавдии… а уж тот факт о русском происхождении бабушки Невилла вообще всё поставил с ног на голову. Ну, почти русской, не суть, мама у неё хоть и была из Блэков, зато отец — русский дворянин. До квартиры Белых снова добрались поздно вечером, и под бубнеж недовольной Марины, наспех перекусив, отправились по постелям. Звонко звякнули пружинки раскладушки, и мягко прогнулось полотно, когда Гарри юркнул под тонкое байковое одеяло, глухо скрипнули поролоном матрасы под весом Невилла, и тихо загудела сетка на железной кровати Вани. Какое-то время висела тишина, нарушаемая лишь дыханием и возней мальчиков. Потом Гарри неуверенно спросил: — Уайти, а сколько времени? — Одиннадцать, — отозвался тот. Гарри перевел взгляд на окно, полосатые занавески были задернуты, но не полностью, и в проеме полога виднелся голубоватый сумрак. — А когда стемнеет? — В конце августа. — Почему? — удивился Гарри. — А… не знаю! — тихо засмеялся Ваня. — Всегда так было, ещё с мая у нас начинаются белые ночи и продолжаются до конца июля — начала августа. Всё дело в широте. Говорят, на юге белых ночей не бывает. — Слушай, а Марине не скучно сидеть дома одной? Мы целый день были на улице, а она… Ваня фыркнул: — Гарри, если бы я не знал, откуда ты родом, то решил бы, что ты сибирский наивный валенок. Маринка дома не сидит, она целыми днями гоняет на велосипеде в большой компании подружек, при этом не забывает заскочить домой, перехватить со сковородки пару котлет, покормить Тошку и снова усвистывает на улицу. Домой она, правда, приходит как штык, всегда в девять часов. — А сколько ей лет? — спросил с пола Невилл. — Десять. Вполне самостоятельная личность. — Значит, два года назад ей было восемь? — уточнил Гарри. — Да, Гарри. И это благодаря тебе она пошла во второй класс здоровой. Спасибо за оберег. — За что? — переспросил Гарри, не поняв незнакомое слово. — Оберег, амулет, который ты ей сплел, помнишь, браслетик. — А-а-а… фенечка та… помню. — Кстати, а из чего она? Я понял только, что из конского волоса, а вторая шерсть чья, козья? — Нет, единорожья… — серьезно сказал Гарри и затаил дыхание; поверит — не поверит? — А! Вот почему она в темноте светится! А я-то… ха-ха, нафантазировал, сочинял всем направо-налево, что это шерсть лунного тельца, она же особенно ярко при луне светилась. — Э-э-э… а у тебя из-за этого не было неприятностей? — с опасением спросил Гарри. — Были, конечно! — с готовностью начал вещать Ваня. — У меня по жизни каждый день неприятности. Учительница уже все руки об стол отбила — как услышит очередное мое вранье, так по столу ладонью — трррах, и кричит: Иван Белый, прекращай сочинять! И немедленно передай родителям, чтобы они завтра явились к директору! — И что они… родители? — осторожно подтолкнул Гарри. — А что родители? Мама хорошо если полотенцем приложит, да и то когда настроение соответствующее, а папа… папа крут! Стоит перед Сергеем Ивановичем — это директор наш — и терпеливо объясняет ему, что детей он с рождения пальцем не трогал, что телесное наказание в нашей семье неприемлемо, а что касаемо моих фантазий, то это не катастрофа и не конец света, а всего лишь мышление здорового мальчишки. Вот вы, директор, когда-нибудь на Луну мечтали полететь? А Северный полюс покорить? А открыть новый вид динозавра где-нибудь в бассейне Амазонки? В общем, так достает и допекает Сергея Иваныча, что тот в конце концов прямо-таки выталкивает папу из кабинета, да ещё и извиняется при этом за то, что мне двойку поставил. Ваня выжидательно замолчал, задорно сверкая глазами, Гарри и Невилл приняли приглашение и охотно посмеялись, только тихо, чтобы весь дом не перебудить. А потом Невилл робко поинтересовался: — Мистер Уайт, а вы правда едете в страну Берендея? — Лично я еду в Муреньку, это таежный городок в тридцати километрах от Уральского хребта, в республике Коми. Далеко-далеко на севере… — тут Ванька перешел на зловеще-дурашливый шепот с придыханием в конце каждого предложения. — Там чудеса: там леший бродит… Русалка на ветвях сидит… Там на неведомых дорожках… Следы невиданных зверей… Избушка там на курьих ножках… Стоит без окон, без дверей… Невилл притворился напуганным, вытаращил глаза и с тихим писком накрылся одеялом, оставив щелочку, в которой в полумраке заблестели белки «испуганных» глаз. Гарри беззвучно затрясся от тихого хохота, и лишь пружины раскладушки выдавали его смех неудержимым мелодичным перезвоном. Ваня сдавленно хихикал, кусая подушку. А когда они чуть успокоились, вполне серьезным голосом сказал: — На самом деле я не знаю, где находится Берендеево царство. Во всех хрониках адреса этой сказочной страны сильно расходятся, кто-то утверждает, что она у Лукоморья, кто-то с пеной у рта уверяет, что точный адрес царя Кощея — Брянский лес… А кто-то и вовсе говорит, что страна эта — повсюду, вот прямо здесь, где ты стоишь. И попасть в неё можно всеми путями: по неведомой дорожке, по следам козьих копыт, а то и просто с помощью фантазии. Гарри покивал на это — ну да, ну да… Косой переулок куда как более точный адрес. Маггл может целую вечность простоять у той стенки и даже разобрать её по кирпичику, а в Косой переулок всё равно не попадет, а только с помощью волшебника, который его за руку проведет, и то с разрешения Министерства магии. А в России, похоже, нету таких строгих ограничений, вон, Ваня сказал — о змеях-Горынычах каждый ребёнок знает. Как сказку, конечно, но ведь знает же. А британские маги из кожи готовы вылезти, а тайну своего мира нипочем не откроют, и за примером далеко не надо ходить, вот Гермиона, она до одиннадцати лет ни слухом ни духом знать не знала о Косом переулке, а про волшебную палочку знала только, что ею пользуются сказочные феи. Да и сам он про драконов сказки только читал, а теперь вот у него настоящий дракон есть. Подумав обо всем этом, Гарри счел не зазорным спросить: — Уайти, а как у вас тут с ведьмами в средневековье обращались? — Да у нас каждая кассирша вредная карга… — проворчал Ваня. И продолжил более серьезным тоном: — Никак не обращались, ну, шарахались, бывало, вслед плевались… что ни баба с дурным характером, то ведьма. А к настоящим знахаркам и ведуньям с уважением относились, дары всякие носили за услугу добрую, ткани там, туесок с мукой да зерном. Ну и она в долгу не оставалась, тоже наградит доброго человека щедрыми лесными дарами, травками целебными, оберегами, амулетами разными от порчи и сглаза, и всё такое. — А колдуны у вас есть? — снова спросил Невилл. — Есть. На голубых вертолетиках летают и раздают всем волшебные спички, — ответил Ванька, сделав морду кирпичом. Но почему-то до Гарри и Невилла дошло, что он шутит. — Но вообще-то к ведьмакам у нас нейтральные отношения, это, наверное, зависит от склада характера каждого отдельно взятого колдуна, хороших уважали, а плохих боялись и убивали. — Мистер Уайт, а вы… — начал было Невилл, но Ваня вдруг перебил его. — Слушай, ты… Невский, прекращай-ка ты мне мистерить, ну какой я тебе английский мистер, а?! Я уже шестнадцать лет Иван, мое имя короче некуда и легко выговаривается, попробуй назвать Ваней, а если не получится, то придумай мне какое-либо свое прозвище. Уайти — это привилегия Гарри. Он мой друг, и я разрешаю ему называть меня так. Невилл, получив столь неожиданный втык, смутился и чуть было не обиделся, он-то старался быть вежливым, а тут такое… претензии такие. Но Гарри опередил его обиду: — Да, в самом деле, Невилл, попробуй выговорить его имя! У меня вот не получается, как ни стараюсь. Попробуй, Невилл. — Ваня! — недовольно буркнул Невилл. — Ух ты! — восхитился Ваня. — Чувствуется русская косточка! Русский дедушка — это вам не кот наплакал. Браво, Невский, поздравляю! Гарри тихо засмеялся, потом посмотрел в сторону своей сумки, которая стояла у стены и была едва различима в голубом полумраке, подумав, спустил руку с раскладушки и тихонько постучал пальцами по выцветшим половицам. Клапан сумки шевельнулся и приоткрылся сбоку, из неё на пол с деревянным стуком выпало что-то маленькое и темное и поползло от сумки к раскладушке. Невилл приподнялся на локтях, Ваня повернулся набок, две пары глаз с любопытством следили за передвижением странного существа — не то богомол какой, не то вовсе какая-то кракозябра. Невилл хмыкнул: — А я и не заметил, как ты лукотруса с собой провез. — Кого? — удивленно переспросил Ваня. — Это лечурка, — пояснил Гарри, пристраивая его на ладони. — Из рода древесных фей, его зовут Косточка. Ваня скользнул на пол, на коленях подполз к Гарри и, сев рядом с раскладушкой, принялся рассматривать необычного гостя из волшебного мира фей. — Славный какой… — завороженно выдохнул Ваня, налюбовавшись на листики на макушке, на разнопалые ручки и прочие части тела. — Но это секрет! — шепнул Гарри. — Никому не говори о нем. — Я, по-твоему, кто, идиот?! — возмущенно зашипел Ваня в ответ. — Конечно, я никому не скажу! — тут он кое-что вспомнил и остро глянул на Невилла. — Я тебя перебил. Ты что-то хотел сказать мне, Невский? — Я попросить хотел, — застенчиво заулыбался тот. — Можно я вместе с вами поеду? Ваня кивнул, встал с пола и, подойдя к окну, отодвинул занавеску. Призрачно-голубой свет волнами хлынул в комнату, сопровождаемый дрожащей дымкой, и словно янтарным сиянием залило стены, все поверхности и лица мальчишек. Гарри даже зажмурился — янтарное тепло ласково касалось его кожи, даруя ей мерцающий блеск. Янтарные ночи Балтики — вспомнилось Гарри, где-то он слышал или читал эти слова, тогда он их не понял… а вот теперь значение той загадочной фразы выросло перед ним во всей своей красе. Господи ты боже мой! Неужели речь шла всего лишь о белой ночи северного города?! Вот чудеса-то! — Ванька… — потрясенно выдохнул он. — Ты же живешь в сказке!.. Ваня смущенно улыбнулся и легонечко, как-то очень деликатно попинал ногой сумку Невилла. — Те письма у тебя с собой, Невский? Покажи-ка, надо посмотреть, куда собирался ехать с тобой дед Игнат. Поняв задачу, Невилл тут же зарылся в сумку в поисках папки, которую передала ему Настя. Нашел, протянул Ване, тот плюхнул папку на стол, сам сел на стул и принялся перебирать бумаги, особенное внимание он уделял конвертам. Свет он не стал зажигать, да и зачем? Белая ночь на то и белая ночь, чтоб даровать освещение круглосуточно. И Гарри с Невиллом теперь вовсю знакомились с нею, сидели на подоконнике и молча пялились в янтарный купол, даже Косточка и тот зачарованно замер, сидя на коленке Гарри, вытянувшись в струночку и пожирая глазами необычное небо. — Нашел!.. — шепнул позади них возбужденный голос Вани. Невилл обернулся и взял протянутый ему конверт. Прочел:       «Борогорск, "до востребования", Костянникова Я.» И ничего не понял, недоуменно заморгал. — Что это, Ваня? — Адрес Ядвиги! — Ваня посмотрел на Невилла, как умный Шерлок Холмс на тупого Ватсона. — Да ты на индекс глянь! Это тот же регион и даже район, в котором живет моя тётя Варя. Так что в этом тебе повезло, Невский, ты поедешь с нами, это же в одну сторону, только моя деревня немного дальше к северу. Ты можешь остановиться у нас, а к Ядвиге съездишь на автобусе… то есть мы вместе съездим, зайдем на почту и спросим её точный адрес. Что скажете, ребята? Гарри и Невилл в ответ только радостно и благодарно улыбались, на слова и так уже не хватало ни сил, ни эмоций. Да и так ли уж они нужны, эти слова?..