I've been in and out of favour with Lady Luck I gotta tell you I've seen things I never wanted to see.
Луч света скользнул по глазам перепуганного маленького зверька, заинтересованно выглянувшего из высокой придорожной травы. Зверька, острый носик которого быстро задергался, ощутив резкий запах бензина и резины, привлёк шум, столь необычный в этом захолустье в такой поздний час. Но свет был слишком ярок для его привыкших к ночной тьме глазок, и зверек быстро вновь шмыгнул в траву. А машина свернула за поворот и поехала себе спокойно дальше, к своему пункту назначения, приближающемуся с каждой милей. Сэм легонько отстукивал ладонью ритм ненавязчивой песни, передаваемой по радио, и тихо подпевал, что было для него не так уж свойственно. Но этой ночью можно. Этой ночью он заручился для них с Дином поддержкой архангела. И какого архангела! Безумного, могущественного и явно более социализированного, чем все его собратья, вместе взятые. Это была пусть и не победа, пока ещё, но уже точно явная заявка на неё. Оставалось только придумать, как подвести к этой новости Дина. Сэм хмыкнул, представив себе картину: он приходит домой, точнее, в дом Бобби, где они с братом сейчас остановились, ведя за руку хитро улыбающегося Габриэля, и говорит ошалело смотрящим на них старшим охотникам: «Дядя Бобби, Дин, познакомьтесь. Это Габриэль, теперь он будет жить с нами!» Позади него, с пассажирского сидения, послышался тихий шорох крыльев. Сэм улыбнулся: - Что, уже решил вернуться из мифологии, Габ… – кинув взгляд в зеркало, охотник прикусил язык. Оттуда на него смотрели кристально чистые синие глаза. Кастиэль слегка наклонил к плечу голову: - Из мифологии? Нет, Сэм, мне по сути ближе теология, но… Ты в порядке? Брат твой волнуется очень. Ты уехал, не отвечаешь на его вызовы по телефону. И Дин послал меня проверить… Постой, – глаза в отражении слегка прищурились: – Ты ждал другого ангела? Шороха крыльев не испугался ты, но и удивлён не был… Сэм не успел сам ответить, за него прямо в ухо Кастиэлю сладкий голос выдохнул: - Он всю жизнь ждал меня, братишка. Не примазывайся. Скорости реакции Кастиэля, в обычных ситуациях такого по стальному спокойного, можно было позавидовать. Лезвие ангельского клинка прижалось к горлу довольно улыбающегося трикстера, невинно проворковавшего: - Ой, ну что ты, что ты, Касси. Я тоже тебя рад видеть, зачем же так сразу бросаться в мои горячие объятия!.. Пристально смотрящий на нежданного гостя ангел недоверчиво опустил руку с оружием: - Габриэль? Брат? Ты? Но… Давно ушел ты с Небес, мы думали, что ты пал. Габриэль скорчил рожицу: - Ой, как ограничено до сих пор у вас там мыслят. Не пал, а взял безвременный отпуск! – подняв вверх указательный палец, архангел всё же тепло улыбнулся: – А ты вырос. Изменился. Связался со скверными ребятами, вот с этими вот, один из которых за рулём. Признавайся, старшенький из них уже научил тебя плохому? Быстро взглянув через плечо на недоверчиво нахохлившегося Кастиэля, Сэм вздохнул: – Кас, я попросил Габриэля нам помочь. Я думал… Мы как-то уже сталкивались с Габриэлем, и подумали тогда, что он трикстер, Локи или кто-то в том же духе, – архангел весело подмигнул брату, поддакнув: «Ух, и задал я им жару! Обязательно расскажу в следующий раз!» – Но он оказался… ну, собой, и согласился помочь нам со всеми этими делами с концом света и вратами ада. - Очень любезно с моей стороны, – Габриэль перехватил в зеркале взгляд Сэма и широко улыбнулся ему. Кастиэль, напряженно замерший на сиденье рядом с братом, всё же убрал клинок, и покачал головой: - Не думал я, что мне ещё придётся увидеть тебя, брат. Но… я рад. Воскликнув: «Ой, да ладно тебе!..», Габриэль сграбастал Кастиэля в беспорядочные объятия, то тиская его за щечки, то трепля его по волосам. Сэм усмехнулся. Они же и правда семья. Странная, чокнутая, но семья. Ничем не хуже их с Дином. Вот только… слишком многим нужно умереть в играх этой семьи в конец света. Им придется убивать друг друга, идти друг против друга, в основном по собственной вине. Но отчасти и по вине Винчестеров. Кас отказался от своих братьев и сестёр, Габриэль… выходит, он тоже идёт против них, помогая Винчестерам. Против Люцифера с его манией апокалипсиса, против небесного воинства с их жаждой кровопролитного исхода и страшной битвы. Сэм предпочел бы никогда этого не видеть, не участвовать во всем этом, но такова его судьба. И ничего с этим не сделать. Уловив отголоски мыслей младшего Винчестера, Кастиэль резко отстранился от своего старшего брата и внимательно посмотрел на Сэма: - Я думаю… Я думаю, я должен поставить Дина в известность о произошедшем. Предупредить его. Если он и правда думает, что Гавриил враг, встретить его может не слишком любезно он… С новыми возгласами: «О, братец! Ты так добр ко мне!..» Габриэль вновь попытался сжать Каса в своих руках, но тот оказался проворнее – он упорхнул. - Ну вот… – Габриэль притворно вздохнул. – Он улетел и даже не обещал вернуться. Хамло! И машина опустела, оставив Сэма Винчестера наедине со своими мыслями, приведёнными в полный хаос творившимся в салоне ещё минуту назад сумбуром. - Ну, – вздохнул Сэм, встрепав рукой и без того взлохмаченные ветром от ангельских крыльев волосы, – хотя бы процедуры нового знакомства и объяснений я избежал.I've got to get back on my feet I feel like I've been sleeping Sweet, sweet time Has been a real good friend of mine.
С этих пор их спокойная, безмятежная жизнь со всеми её охотами, проблемами и концом света была закончена. Потому что нельзя больше считать спокойной ту жизнь, где есть Габриэль. Уже вскоре после того, как Сэм приехал в дом Бобби и выслушал всю полагающуюся ему гневную речь о безрассудном поведении от Дина, начались приключения. То вместо воды из крана потекут мармеладные мишки, то Дин проснётся с всклокоченными ярко-розовыми волосами до плеч, то Бобби наткнётся в своей утренней чашке кофе на приторно-сладкий мед вместо капельки виски, добавляемой старым охотником для тонуса и прогрева старых костей. Самому Сэму, правда, почти не доставалось. Если не считать плюшевых копыт, в которые превратились его кроссовки, и печатной машинки с прикрученной к ней огромной линзой, наполненной водой, заменившей ему ноутбук. В очередной раз выплёвывая заполонивший ему рот кленовый сироп, Дин гневно прорычал: - Кажется, кто-то хотел нам помочь? Так пусть помогает, мать его! Достал своими бесполезными шуточками! Из кресла довольно прозвучало: - А я разве не помогаю? Поддерживаю боевой дух и настрой, между прочим! Небрежно отведя движением пальцев одной руки летевшую в него тяжелую книгу, Габриэль уютнее закутался в плед, обхватив другой рукой кружку с горячим шоколадом. Дин угрожающе навис над архангелом, обвиняюще тыча в него пальцем: - Ты! Развалился в нашем доме, в нашем кресле, шутишь свои шутки в то время как люди умирают! Конец света на дворе, ау! Гребаный трикстер! Габриэль лениво поднял взгляд от дымка, вившегося над его напитком: - Люди всё время умирают, малыш Динно. Каждый день. Конец света ещё не настал, и вы пока живы. Так живи и наслаждайся этим, пока ты можешь. Время идет слишком быстро. Дин порывисто схватил край пледа и рванул на себя… но плед повис в его руке пустой тряпкой. Габриэль вновь ушел, не попрощавшись и ничего не сказав. Зато перед Сэмом, сидящим в библиотеке и штудирующим очередной пухлый том, появилась кружка дымящегося какао. Младший Винчестер устало поднял глаза от книги и посмотрел в пространство над напитком: - Ты опять разозлил Дина? И зачем? Он ведь просто хочет, чтобы всё быстрее завершилось. А ты обещал помочь. На стуле напротив материализовался архангел со своей порцией горячего шоколада: - Я и помогаю, почему никто не понимает? Иногда нужно не только крушить-убивать, но и развлекаться, иначе можно и совсем с катушек слететь, – помешав ложечкой шоколад, что навело Сэма на мысли о добавлении сахара и, как следствие, невыносимой сладости, Габриэль вздохнул: – Если всё завершится слишком быстро, очень многие умрут. Вы еще не готовы к прямому столкновению, ты хоть это понимаешь? Сэм медленно кивнул. Он и сам об этом думал. Что у них есть против Люцифера? Почти ничего. Кольт, нож и архангел. Против армии Ада и ещё одного, постарше и посильнее, архангела. Брат против брата. Сэм не хотел, чтобы всю боль этого сражения взял на себя один только Габриэль. Это означало для того почти верную смерть. Сэм хотел просто… быть уверенным в том, что они смогут хотя бы попытаться выжить. Из комнаты, где Габриэль оставил разъяренного Дина, раздались взволнованные, насколько это возможно, звуки кудахчущего Кастиэля. Сэм закатил глаза – опять всё по новой. Габриэль выводит из себя Дина, Дин рычит на Каса, Кас пытается уладить дело миром. Габриэль задумчиво посмотрел через стену, в гостиную, где потихоньку становилось тише. Хоть он и запретил себе смотреть на эмоции и чувства Сэма, из боязни увидеть там становящийся все более ярким, сильным и прекрасным цветок… но на эмоции своего младшего брата и Дина смотреть-то можно. И надо сказать, картина вырисовывается весьма плачевная. Внутри Касси целый сад, дикий, боязливый, но живой и яркий, а вот у Дина… Входная дверь хлопнула, а следом за ней с улицы послышался рёв отъезжающей Импалы, обозначивший побег Дина в очередной поход по барам. Архангел осторожно потянулся к брату. «Касси? Что, дикая собака Динго убежала, поджав хвост? Полетишь за ним? Зачем тебе это? Ты же видишь…» Из гостиной послышался приглушенный голос Кастиэля: - Дин ушел. Просил не беспокоить. «Я не знаю, Габриэль. Что со мной, брат? Почему мне больно, когда он… уходит?» Шорох крыльев. Кастиэль улетел вслед за своим охотником, оставив Габриэля и внимательно наблюдающего за ним младшего Винчестера одних. Архангел вслух вздохнул: - «Это весна, Маугли»… Эй, Сэмми, – Габриэль повернул голову и встретился с изучающим взглядом охотника: – Ты в курсе, что твой брат неблагодарная скотина, не умеющая ценить… ну, пусть будет – преданность? Сэм дураком отнюдь не был. Он понимал, что происходит с Касом и что в случае с Дином ангелу ничего не светит. И даже не потому что Дин был прожжённым натуралом. Нет. Потому что Дин не мог по достоинству оценить действительно настоящие чувства, а не просто страсть и желание. Не такой он был человек. По крайней мере, пока. Поэтому в ответ Сэм просто кивнул: - Да. Но он может оценить дружбу. Этого недостаточно, но большего Дин пока дать не может. Кас выдержит? Неопределенно пожав плечами, Габриэль плотнее закутался в плед, и с любопытством потянулся к книгам Винчестера: - Что ты там сейчас читаешь? Делись, я тоже хочу почитать! Я открыт для новых знаний! Усмехнувшись, Сэм подвинул ближе к архангелу один из своих томов. Со всеми этими книгами помощь ему точно не помешает. А через неделю, после пары-тройки не слишком безопасных приключений, о которых Сэму знать было необязательно, Габриэль открыл братьям способ, как заключить Люцифера в клетку.Waiting for that change of season Oh the winter's been so long Searching for that rhyme or reason You've just got to Move on.
В последнее время из головы младшего охотника никак не могла вылезти фраза, оброненная Габриэлем ещё в тот, самый первый, вечер в Новой Англии – «Эта бездна не для тебя. Я не позволю». Признаться честно, тогда он не особо задумался над её смыслом. Не до того было, ведь Винчестер, вроде как, горел заживо. Но потом, из раза в раз, из вечера в вечер, с каждой очередной встречей, Сэм всё больше об этом думал. Бездна не для него. Ему не позволят в неё упасть. Есть тот, кто готов защитить его от неё. Само по себе уже одно только это было странно и непривычно. Не он, охотник, будет кого-то защищать, а кто-то хочет и может защитить его. Пусть даже это было сказано просто так, чтобы показать Сэму свои возможности, которые поистине почти беспредельны, но все же… Сэму было приятно. И это действительно придавало сил бороться. Чтобы там не думал Дин, как бы не ругался на «бесполезного трикстера», Сэм чувствовал поддержку и веру в себя, казалось бы, уже почти утерянную. Они смогут, они справятся. И Сэм думал, что они должны сделать всё возможное, чтобы не подвести доверившегося им архангела. Да, он воспринимал это именно так. Габриэль доверился им. Во-первых, раскрыв то, кем он является на самом деле. Архангел ведь мог бы спокойно жить себе дальше, сохраняя инкогнито, и не влезая во все эти дела с апокалипсисом, который Гейб упорно называл «небольшими семейными разборками». Во-вторых, приняв именно их сторону. Он мог бы помочь Небесному воинству, и тогда Михаил точно бы победил, пусть и ценой огромного количества жизней. Габриэль мог бы переметнуться к Люциферу, что было бы даже отчасти логично с учетом жизни в качестве трикстера. И тогда апокалипсис пришел бы куда быстрее. И был бы куда безумнее. Габриэль выбрал их сторону. Почти безнадежную, почти заведомо проигравшую. Но он с ними. И это словно смена времен года. Словно была бесконечная зима, и вот, среди темного, бушующего тучами неба вдруг прорезался лучик света и тепла. Еще не весна, но что-то уже витает в воздухе. Что-то, что вселяет надежду и силы двигаться дальше. Вперед. К самому концу, каким бы он ни был. И этот луч света заставляет надеяться, что конец будет счастливым.You put your fears behind you Better get yourself where you wanna be I think of all the days and nights I spent crying And I move on.
Всадники Апокалипсиса оказались нелёгкой задачей. Страшные существа, настолько старые, что напрямую не подчиняются ни Небесам, ни Аду. Себе на уме. Но их задача – быть предвестниками конца света, нести миру тьму и разрушение, и в этом, определенно, они были лучшими союзниками для Люцифера. Первым был Война. И он полностью оправдал своё имя. Люди… это было действительно страшно. Столько ненависти к друг другу спит в людях и может выплеснуться в кровавые расправы над невинными в любой момент. Это была тьма, практически обретшая плоть. Кровь, страх, смерть… безумие. Сэм почти разуверился в том, что они смогут, что они справятся. Столько навалилось на них плохого… Ноги Бобби, этот город. Его личная, персональная Тьма. Его жажда. Габриэль хотел вылечить старого охотника, но тот лишь отмахнулся от помощи архангела, сказав, что нечего тратить силы на «старого дурака». Упадничество сквозило во всех и во всём. Сэму показалось тогда, что Габриэль тоже поник духом. И покинул их. Покинул его, грязного, недостойного помощи самого архангела Гавриила человека. Улетел. Может быть, и навсегда. Именно поэтому Сэм решил взять перерыв. Ему нужно было подумать над всем происходящим и над своими чувствами, которые всё больше начинали выходить из-под контроля. Ведь разве это нормально, когда тебя волнует то, что архангел не пришел по первому же зову, не ответил, не отозвался? Но случиться могло что угодно. А вдруг, это самое что угодно уже случилось с самим Габриэлем?.. Или, может, охотник просто паникует на пустом месте. Сэм потянулся, разминая затекшие суставы. Всё-таки ночевать в салоне взятой напрокат машины было не лучшей идеей. Слишком мало места для его слишком большого тела. А вот Гейб тут вполне комфортно, наверное, мог бы разместиться. - Эй, Великан! Соскучился? Почти даже не вздрогнув, Сэм повернул голову и столкнулся взглядом с нависшим прямо над ним Габриэлем. Довольно потрёпанным Габриэлем. - Гейб, ты вернулся! Где ты был, что случилось? Ты в порядке? Неловко извернувшись, Габриэль просунул в окно машины, вдобавок к уже находящейся там своей голове, ещё и руку и приложил палец к губам Сэма: - Цыц! Слишком много вопросов для слишком уставшего меня. Извернувшись ещё больше, Габриэль вложил в карман куртки Винчестера серебряное кольцо с зеленым камнем, Кольцо Чумы, неловко схватил Сэма за рубашку и исчез вместе с ним. Машина осталась стоять в гордом одиночестве посреди американской глубинки.I've been in and out of favour with love Because I gotta tell you I've been things I never wanted to be.
Сэм смотрел на небо. Полное звёзд, слишком далекое, но при этом такое близкое, небо. Казалось, можно протянуть руку и коснуться звёзд рукой, стоит лишь захотеть. Сэм не хотел. Пусть живут, танцуют в облаках и светят тем, кому идти поздно ночью в одиночестве по пустынной дороге. Сэму нет нужды их беспокоить. Мир, тишина, покой… Никакой демонической крови, никакой противоестественной жажды, никаких страданий. Они ждут его через пару часов, когда старший брат, Кас и дядя Бобби запрут его в бункере. А сейчас их нет. Нет ничего, кроме… - Вон! Смотри, падает! Вон-вон! Давай, Винчестер, не ленись, загадывай желание! В небеса с завидной энергичностью тыкалась рука в зеленом рукаве потрепанной жизнью ветровки. Пальцы, как обычно, перемазанные шоколадом, активно вычерчивали путь за каждой упавшей яркой небесной точкой, которых этой ночью было как-то даже подозрительно много. Сэму было лень загадывать желание. Ему было тихо, мирно и спокойно. Почти как звездам на небе, тем, которые не участвовали в головокружительном танце звездопада. Когда Гейб забрал его из машины и приволок сюда, в это отдаленное… признаться честно, Сэм вообще понятия не имел, где они… место в первый раз, после столкновения с Войной, Сэм немного обалдел. Это было так странно, так и похоже, и не похоже на Гейба одновременно, что Винчестер даже потерялся, не зная, как реагировать. Но Габриэль был таким тихим, спокойным и умиротворяющим, что у Сэма не было сил задавать вопросы, возмущаться или что-то выяснять. Просто их архангел добыл им одно из Колец Всадников Апокалипсиса, вот и всё… Они просто просидели тогда рядом всю ночь, изредка тихо переговариваясь обо всём и ни о чем. И это было правильно. И как-то незаметно такие ночные посиделки вошли у них в традицию. После каждой охоты, независимо от её исхода, Габриэль приходил за Сэмом, унося его с собой под недовольные возгласы Дина про «свиданку» и «затрахали уже, сладкая парочка, ну и валите к чертям собачьим». Это было именно то, в чем Сэм нуждался сейчас, как никогда прежде. Сегодня была битва с Голодом. Хотя и не только с ним. Сэм сражался с самим собой. И проиграл. Да, он не тронул тех демонов, что окружили Голод. Да, он удержался, и теперь Кольцо ещё одного Всадника принадлежит им, но всё же… Всё же он проиграл. Он не выдержал соблазна и испил из двух демонов, и стал таким, каким быть не мог, не хотел. Каким ненавидел быть. Потому и было принято решение бороться с его зависимостью жестким способом – полная изоляция, через ломку, боль и крики, но до победного конца. Только вот исполнение этого плана пришлось отложить на несколько часов, чему младший Винчестер был, признаться честно, неимоверно рад. Сэм думал, что Габриэль не придёт к нему сегодня, но тот пришел. Ещё более уставший и изможденный, чем после столкновения с Чумой, но целый и невредимый. Сэм не стал задавать вопросов, как не стал этого делать и Габриэль. Просто перенес своего человека в «их место», уложил рядом с собой на землю, в окружении деревьев, холмов и такого бездонного неба… и начал активно тыкать во все звёзды подряд, на ходу придумывая названия и легенды для созвездий. - Смотри, вон ещё одна полетела! Знаешь, Сэмми, ангелы, когда падают, тоже светятся, как звёзды. Страшное зрелище, если повезет, никогда не увидишь. Такая истерия потом начинается! Так было уже один раз, когда Люси спрыгнул вниз, а за ним полетели всякие хомячки на побегушках. Люси выжил, хомячки нет, насколько я знаю. Но светопреставление было – закачаешься! Сэм немного повернул голову, всматриваясь в лицо увлеченного лекцией по фиктивной астрономии архангела. Гавриил. Архангел. Такой могущественный, и такой человечный. Растрепанные волосы разметались в разные стороны, перемешиваясь с травинками и мелкими цветочками, глаза светятся неземным светом… нет, не так, как обычно у небожителей. Простым светом, от переживаемых ярких эмоций, как у всех обычных людей. На губах легкая улыбка. Младший Винчестер любил, когда его архангел улыбался именно так. Не ехидно, не приторно-сладко, не угрожающе. Просто и легко, словно ребенок, радующийся хорошей погоде в первый день школьных каникул. Младший Винчестер любил… Вздрогнув, Габриэль резко, на полуслове, замолчал, и повернул голову к Сэму, напряженно вглядываясь в его лицо. Сэм улыбнулся. Архангел… такой смешной, такой напуганный. Нужно как-то успокоить, сказать, что всё хорошо. Нужно… Сэм испугался своих мыслей. Это же богохульство… Нет? Почему-то в связи с отношениями, чисто умозрительными, гипотетическими, практически стопроцентно невозможными, Дина и Каса, мысли о богохульстве не возникало. Так почему же она возникла сейчас? Что ты задумал, Сэм Винчестер? Чего ты боишься и так сильно хочешь? Чтобы твой архангел был счастлив. Был в безопасности. Был спасен. С тобой он спасен не будет. Но всё же… В груди Сэма Винчестера разрастался, горел ярким пламенем небывалой красоты цветок. Любовь, зародившаяся в самые ненастные, самые черные дни. Она была светла и невинна, она была искренна и бесконечна. Она затмевала собой всё, что только давалось когда-либо видеть архангелу Гавриилу, строго-настрого запретившему себе смотреть на чувства этого человека. Но одно, конкретно это чувство, этот сводящий с ума своей красотой цветок, прошел всё барьеры и запреты, прорвался сквозь стену, что выстроил между собой и душой младшего охотника архангел Гавриил. Младший Винчестер любил. Его. Архангела Гавриила. И сам архангел уже не мог этому противиться. Сэм закрыл глаза и подался вперед, он сгорал в своих чувствах, отдавался тому, что вело его все эти дни и месяцы, пусть он сам этого и не осознавал. Теплый запах шоколада окутал его, проникая в душу, в мысли, в сердце. Теплое дыхание, чужое дыхание, такое родное и близкое, коснулось губ. Чтобы уже в следующий миг вновь смениться на прохладу вечернего горного воздуха. Сэм открыл глаза. Габриэль тяжело дышал, смотря на него. Взгляд архангела метался с губ человека на его глаза, и куда-то глубже, далеко, внутрь самой сути младшего Винчестера, заставляя душу скручиваться в тягучий, тяжелый узел. - Нет… Сэм растерянно выдохнул: - Нет? Почему? Но я… я думал… Ты не… – осознание мерзкой змеёй поднимало голову внутри сердца. Плохой. Скверный. Грешный: – Слишком много чужой крови... Я тебе противен. Прости меня, Габриэль. Порывисто встав, Сэм хотел было уйти, куда угодно, но как можно дальше отсюда, от собственного позора, от своего проклятья. Все, кого он любил, умирали. Все, кому он открывался, испытывали отвращение к нему. Даже его брат. Даже дядя Бобби. Даже Кас. Теперь – страшнее всего. Габриэль, его светлый луч во мраке бушующей стихии, его путеводная звезда в мире тьмы, его надежда на то, что он ещё не совсем пропащий… Габриэль оттолкнул его. Но далеко убежать ему не дали. Маленький, но юркий и быстрый Габриэль ухватился за рукав куртки Сэма и легко потянул его на себя, притягивая все ближе и ближе. И вот уже Сэм Винчестер стоит, дрожа и задыхаясь, в объятиях Габриэля, прижавшегося своим лбом к его лбу. - Глупый, глупый Сэмми. Весь потенциал в рост пошел, да, лосик? Ты мне не противен. Что за идиотские мысли? Тебя Касси покусал? Он как-то так про своего человека думает, а теперь и ты туда же? Сэм молчал, опустив глаза, избегая взгляда архангела. Габриэль улыбнулся, грустно и устало: - Ты такой, какой вот ты есть. То, что ты любишь иногда выпить пару-тройку демонов за ужином в качестве аперитива, меня не волнует. Твоя душа чиста. Твое сердце огромно. Ты прекрасен. Хотя и глуповат иногда, как я теперь понимаю. Потому что только идиот мог не заметить, что я влюблен в тебя по уши! Вздрогнув, Сэм наконец-то посмотрел на Габриэля, не веря тому, что услышал. Тихо он произнес: - Тогда почему нет? Зарывшись пальцами в волосы своего человека, архангел прошептал: - Потому что я не хочу портить тебе жизнь. Потому что я слишком грязен для такого, как ты. Потому что на моих руках кровь тысяч человек и существ. Потому что ты спишь и рано или поздно проснёшься, и все это поймешь… И мне будет чертовски больно говорить тебе: «Прощай», – тихо рассмеявшись, Габриэль добавил, с лукавой чертовщиной в глазах смотря на Сэма: – Вот такие мы два идиота. Сэм неуверенно улыбнулся в ответ, и увидел, как в глазах напротив горит ровным пламенем теплый свет. Но миг – и свет, ярко вспыхнув голубым, погас, и Габриэль разочарованно вздохнул, сводя с ума находящегося слишком близко Сэма: - Ну вот, твой брат даже на расстоянии может испортить всю романтику. Он так верещит, что у меня уши сворачиваются. А свернуть ангельские уши нелегко, знаешь ли. Он тебя потерял. - Он не может подождать пять минут? – всё внутри Сэма кричало – не упусти свой шанс, действуй прямо сейчас! И Дин был совсем не к месту. Архангел вздохнул: - Боюсь, что нет. Он грозится прислать за нами Касси. Но! – улыбка Габриэля вновь стала игривой: – В качестве гарантии моих исключительно честных намерений и небывало серьёзных чувств я даю тебе вот это! И архангел жестом фокусника вытащил прямо из воздуха серебряное кольцо с квадратным белым камнем. - Носить не советую, но сама по себе безделушка симпатичная, правда? Осторожно приняв Кольцо Смерти, Сэм кивнул: - Пригодится. Гейб, я… - Молчать! Летим домой! Архангел почти невесомо коснулся губ Сэма, вновь опаляя дыханием, почти взрывая звезды над их головами, и… Сэм Винчестер оказался в гостиной дяди Бобби, с Кольцом Смерти в одной руке и огромным цветастым леденцом на палочке в другой. Под неимоверную ругань Дина.And then some angel called me up He told me I was sleeping Said don't waste time 'Cos even angels say goodbye.
Сэм даже не понял, как они с братом могли так проколоться. Всего лишь слишком шикарный, для придорожного, отель. Всего лишь сходка языческих богов. Всего лишь ловушка. И Габриэль… всего лишь умер. Больше никто не будет сыпать на голову Дину мармеладных мишек, подкалывать Касса про «странные человеческие чувства», лечить Бобби от пристрастия к выпивке весьма своеобразными методами… больше никто не скажет: «Вот такие мы два идиота». Габриэль выполнил своё обещание, он встал между Сэмом и его бездной. Он не позволил своему человеку в неё рухнуть. Габриэль заточил Люцифера в клетке ценой своей жизни. Наверное, отныне во всех снах это будет преследовать Сэма… Веселый выкрик «Люси, я дома!», отвлекающие, глупые, на грани фола, манёвры и разговоры, пока старший Винчестер уводит Кали, а младший читает непослушными губами необходимое заклинание. Но Люцифер не был бы собой, не отомсти он напоследок. И вот Габриэль лежит на холодном полу второсортного отеля, смотря остановившимся взглядом в запылённый потолок. И кружится вокруг него пепел его же собственных крыльев. Габриэль ушел. И ему даже не пришлось прощаться, чего он так боялся, трепетно целуя в первый и последний раз своего человека, своего Сэмми, который только начал по настоящему жить, встретив своего архангела, без страха, без ненависти к себе. Дин прятал свою боль за жесткими шутками и разгулом. Дин пытался сделать вид, что ему всё равно. Ровно до того момента, пока Кастиэль не сказал, тихо, грустно, в ответ на очередную грубую шутку про «ненужного архангела, пригодившегося только в самый последний момент»: - Но Дин… Он был с вами каждый раз, разве ты не чувствовал этого? Сэм?.. ...скользящий, как по волшебству, мимо тела нож… …пролетающие и огибающие в своём полете тело пули… …промазывающий мимо цели в смертоносном прыжке оборотень… …ломающий клыки о мягкую шею вампир… …спокойный голос, шепчущий в мертвой тишине бункера: «Не надо, Сэмми, того не стоит», и вновь появляющиеся силы бороться с самим собой… Кастиэлю было больно смотреть на Сэма. Прекрасный, могучий цветок в его душе сгорал заживо, так же, как когда-то сгорал сам Сэм. Лепестки его вспыхивали и горели, причиняя своему владельцу неимоверную боль, страшнее которой Кастиэль ещё не видел. А ведь он так радовался за своего брата и его человека, которые так долго друг к другу шли… А Сэм просто снова плутал во тьме. Его лучик, его свет навсегда погас…And oh, there goes another season Getting hard to find a decent song to play But oh, I guess I got my reasons Everybody thinks i'm doing a.o.k.
Время шло. Годы шли. Жизнь двигалась вперёд. Винчестеров и получившего после всей этой истории с апокалипсисом повышение Каса ждали всё новые испытания. И всё вроде бы было в порядке, насколько это вообще возможно для охотников с их образом жизни. Сэм улыбался и двигался вперёд, Дин радовался, что его брат не стал замкнутой в себе букой, как после смерти Джессики, и в глубине души жалел, что всё сложилось именно так. Всё-таки сумасбродный архангел был в конце-то концов действительно неплохим парнем. Кастиэль оберегал своего человека, заходя в этой охране иногда слишком далеко, и вновь чуть не уничтожил мир, выпустив на свободу Левиафанов… По-другому они жить не умели, вокруг них всегда что-то случалось, и покой – слово, просто придуманное не для них. Но Кастиэль видел, что на самом деле происходит с душой младшего охотника. Люди не знают, что создания небес, ангелы божьи, могут не только… как они это называют… читать мысли. Нет. Ангелы видят саму суть, видят все чувства, все эмоции. Иногда как яркие всполохи цвета, иногда – струи и формы. Или в виде цветов. Но это нечасто. Цветы – это самые искренние, самые глубокие чувства человека. Чем ярче, больше цветок – тем сильнее чувство. Кастиэль видел такой цветок у Сэма в груди практически с самого начала, с самого первого дня их воссоединения с Габриэлем. Ангел не сразу понял, для кого тот расцвел, но когда осознал, то попытался поговорить с Габриэлем, попытался донести до своего брата, что нельзя упускать… Но Габриэль лишь отмахнулся. Он был закрыт от чувств Сэма по собственной воле, из собственного всепоглощающего страха. Но ведь и у самого Габриэля в груди раскрывался точно такой же цветок… И Кастиэль видел сейчас, что Сэм… Сэм был далеко не в порядке. Прекрасный цветок в его душе никак не хотел сдаваться, не хотел увядать и цвел, горел, пылал, убивая и одновременно спасая душу своего владельца. Это было чудом. Жестоким и грустным, но чудом. Сэм не ожесточился, не замкнулся в себе, не стал грубее или бесчувственнее. Просто он не жил. Он умер там, в заброшенном, разваливающемся отеле, остался лежать на полу, обнимая пустую оболочку, гладя выжженные в потёртом паркете отпечатки огромных крыльев. Которые вживую он видел всего один раз, которые защищали и оберегали его от бездны. И именно из-за этой защиты, дарованной однажды и навсегда, Сэм заставлял себя продолжать двигаться вперед. Пусть Дин думает, что всё хорошо, пусть Кас смотрит иногда с сочувствием, пусть дядя Бобби тяжело вздыхает и качает головой в ответ на его улыбку. Пусть. Он должен. Чтобы пепел сгоревших крыльев, навсегда осевший в его легких, в его сердце, в его душе, никогда не был развеян по ветру впустую. Новый день, новый месяц, новый год. Новая охота. Сэм Винчестер двигается вперёд. Сэм Винчестер в порядке? Нет.You put your tears behind you Better get yourself where you wanna be I think of all the days and nights I spent crying Before my angel set me free.
Надо заметить, Кроули был весьма неплох в роли короля Ада. По крайней мере, точно лучше Люцифера с его желанием устроить конец света и точно лучше одержимых удовлетворением своих многовековых потребностей Князей Ада. Асмодей был не хуже и не лучше других. Да и проблем помимо его амбиций было довольно много. Джек, Люцифер (опять и снова), другой мир со всеми из него вытекающими негативными последствиями, обрушивающиеся Небеса… Но все проблемы ушли, оставив Сэма посреди бункера, прикованным к полу, замершим в оцепенении, когда в главном зале появился Кетч. Он сказал, что у него есть для Винчестеров подарок. Ему даже не нужно было договаривать, Сэм уже знал, что именно это за подарок. Охотник даже не слышал Кетча. Потому что зал наполнил теплый, пусть и очень слабый, почти на грани исчезновения, аромат шоколада. Запах, который Сэм не чувствовал уже очень, очень много лет. Немногим позже, трясущимися руками разрезая нить на губах своего архангела, отмывая грязь и кровь с его лица, тела, волос, осторожно обрабатывая так медленно, так чудовищно медленно для воина Небес заживающие раны, Сэм боялся задавать вопросы. Боялся услышать ответы. Сэм боялся, что в глазах вернувшегося архангела может не узнать своего Габриэля. Хотел так по-детски зажать уши и убежать, слушая перевод Каса с енохианского про порнозвёзд. Это же не правда. Это не может быть правда. Его Габриэль не мог так поступить с ним, с ними. Зачем он пытается их обмануть этой дешевой, этой абсолютно бредовой ложью? Он боится вернуться к ним? Может, это просто попытка оттолкнуть охотника и ангела от себя, чтобы его вновь оставили в покое? Тогда она заведомо провальна! Сэм Винчестер не был бы Сэмом Винчестером, если бы опустил сейчас руки! Но архангел всё не возвращался, как бы Кас не звал его, как бы не просил. И тогда Сэм выпроводил Кастиэля из комнаты и запер за ним дверь. Охотник звал архангела, он молил его вернуться, плакал. Ему уже было всё равно. Пусть даже всё правда, пусть даже Габриэль трусливо сбежал от них тогда, от него, к порнозвёздам и лёгкой жизни. Главное было то, что он жив, что он здесь. Главное было то, что больше Габриэля никто не тронет, Сэм не позволит. - Габриэль, ты нужен мне. «Габриэль, я люблю тебя» Вот и всё. Вырвалось. Прозвучало. Сказанное вслух, выкрикнутое в мыслях. И запах шоколада стал сильнее. Такое знакомое тепло окутало Сэма с головы до ног, вернуло ему его смелость, его веру и надежду. Солнечный луч, прорезавший черные тучи, снова осветил ему путь. - Это не были порнозвёзды, Сэм. Не было никаких порнозвёзд… Габриэль не мог больше прятаться, не мог молчать, врать, скрываться. Он вернулся. И почему-то ему было не стыдно говорить правду, обнимая великана-охотника и впитывая ответное тепло его объятий. И тот понимал его, не осуждал, не презирал за слабость, за неумение вернуться раньше, за годы, проведенные в темнице, под пытками и иглами Асмодея. Не было никаких порнозвёзд, не было никаких иллюзий и побега. Была смерть, Пустота и после неё боль, постоянная, страшная, гложущая изнутри. Габриэль не знал, почему он снова оказался в мире живых, не знал, для чего Отец вернул его. Иногда Габриэлю казалось, что только для того, чтобы наказать непослушного сына, позволившего себе быть свободным. Счастливым. Живым. И дланью наказующей стал демон... С первого вздоха, с первого мига пробуждения Габриэль видел вокруг себя лишь клетку и тьму. И только одно давало силы архангелу жить дальше. То, что он чувствовал – где-то далеко, словно в другом мире, не умирает расцветший в бурю цветок. Цветок, живущий только для него.