Жизнь

— Я повторяю в последний раз, кто впустил шакалов в наш прайд?! — рявкнул Симба, смотря с выступа у подножия скалы предков на жителей своего прайда. Те шептались и переглядывались, пытаясь, тем самым, найти предателя, из-за которого сегодня чуть не погиб единственный сын сестры короля, Нарвы. В самом конце толпы, за спинами взрослых львиц, сидели две львицы-подростков, что тихо-тихо шептались, пригнувшись, чтобы королевская семья не нароком не увидела, что они обсуждают план, заключавшийся в том, что надо на кого-то перекинуть вину и того изгнали, но он должен выглядеть подозрительным.  — Может, Саманья? — в который раз предложила Тифу, смотря на сестру, та отрицательно покачала головой.  — Нет, на неё не может быть подозрений, она ведь одна из мудрых львиц прайдленда, да ещё и старая подруга бывшей королевы Сараби! — ответила Зури, взглядом говоря, чтобы сестра продолжала думать. Вдруг, у Зури в голове поскользнуло одно имя, которое может помочь им в плане, — Ваше Величество! — неожиданно воскликнула Зури, встав и подошла через весь ряд львиц к королю, — Я знаю из-за кого чуть не погиб ваш племянник!  — И кто же это, Зури? — с любопытством спросил король, посмотрев на синеглазую дочь Зафии. Зури, с хитрой ухмылкой, посмотрела на львиц и остановилась на фиалковоглазой львице с, отливом серебра, серой шерстью.  — Ты ничего не хочешь сказать, Миремб? — с хитринкой в голосе спросила Зури, с удовольствием наблюдая, как глаза названной львицы распахнулись от негодования.  — Чего? — с искренним удивлением спросила Миремб, торащась на синеглазого подростка, — Что ты такое несёшь, Зури?  — Миремб, — обратился к львице король, та посмотрела на него, — это правда то, что говорит Зури? Ты привела в наш прайд шакалов?  — Нет! — резко и громко воскликнула фиалковоглазая, что все, кто стоял рядом с ней, сморщились от восклика, и вскочила на все четыре лапы, — Я не имею никакого отношения к этому!  — Да? Тогда почему ты так нервничаешь? — с хитрой ухмылкой спросила персиковая львица-подросток.  — А ты сама попробуй не занервничать, когда тебя обвиняют в том, в чём ты вообще не виноват! — со злобой в голосе проговорила Миремб, переведя взгляд на Зури, — Кстати, а почему это именно я виновата, а не кто-нибудь другой?  — Потому что именно ты, а не кто-нибудь другой был в Великом Ущелье и разговаривала о чём то с шакалами! — воскликнула Зури. Миремб, навострив слух, даже смогла услышать в её голосе нотки насмешки, что её очень разозлило.  — А чего это ты так лыбишься? Небось сама договорилась с шакалами и провела их на земли прайдленда, да? — с хищным оскалом спросила фиалковоглазая, испепеляя её уничтожительным взглядом. Вдруг перед Миремб встала львица, очень похожая на Тифу, но с синеми глазами, как у Зури, было понятно по её выражению морды, что она очень не довольна словами сестры по прайду.  — Да как ты смеешь такое говорить, отродье Маллы?! — в хищном оскале воскликнула Зафия, но у Миремб не вызвалось ни капельки страха и она продолжала бестрашно смотреть взрослой львице в глаза.  — Во первых: я НЕ отродье Маллы, да, она моя злая мать, но не родная, я НЕ её дочь! Во вторых: если я говорю какую-то чепуху, то почему твои дочери почти каждый день уходят в неизвестном направлении и даже ничего тебе не говорят куда они ходят? — язвительным голосом спросила Миремб.  — О, да? А тебе, в твою тупую бошку, не пришла такая мысль, что они просто уходят гулять? Хотя, ты тоже почти каждый день уходишь в неизвестном направлении и не рассказываешь нам куда ты уходишь, — таким же язвительным голосом произнесла Зафия, сверля младшую львицу убийственным взглядом.  — Да, потому что я не хочу, чтобы все знали, что я общаюсь с шакалом! — воскликнула фиалковоглазая и резко закрыла пасть лапой, чувствуя, как сердце начинает ускорять темп и смотрит на сёстр по прайду. Те разом ахнули, когда до их ушей донеслись слова молодой, только вступившей во взрослую жизнь, львицы.  — Вот ты и созналась, — злорадно процедила Зури, мысленно удивляясь, как все совпадает. И улыбнулась, видя, как король напрягся и настороженно посмотрел на Миремб.  — Так значит это ты привела шакалов на земли прайдленда? — спросил Симба. Миремб, с округленными глазами, посмотрела на короля и быстро, отрицательно, начала качать головой, говоря, что это не она, — Ты только, что сказала, что ты общаешься с шакалом и отрицаешь этого?  — Я не отрицаю того, что общаюсь с шакалом, но он не такой как другие шакалы! — огрызнулась Миремб королю, на что тот бзбесился. Да как это глупая девчонка посмела дёрнуть ему?! Но он, хоть и разозленный, но сдержался.  — Ну, значит и отправляйся к своему «доброму» шакалу, — процедил король, смотря, как Миремб округлила глаза до невозможности, но в следующее мгновение сделала обычный, полный оскорбления, взгляд.  — О, нет, Ваше Величество, не вы изгоняете меня, — цедила с хищным оскалом львица и повернулась в другую сторону, напоследок посмотрев королю в глаза, — Я сама ухожу! — и спокойно-медленным шгом пошла к границе прайдленда, но в какой-то момент, отойдя от львиц где-то на шесть метров, она остановилась и повернула взгляд в сторону Зури, та стала ждать что же она скажет ей, — Кстати, Зури, — обратилась Миремб к ней, — желаю тебе всего самого плохого, — проговорила она и развернувшись, зашагала к границе, но, буквально через несколько секунд, её кто-то очень сильно полоснул по правому боку, д так сильно, что кровь начала ручьём из раны течь, а сама львица не зарычала и чуть не заплакала. Она посмотрела назад и увидела разозленную Зафию, у которой на когтях стекали на землю капельки крови. Миремб хотела уже пожелать Зафии мучительной смерти, но промолчала. Она знает, что эта львица поплатится за все свои гадкие слова и действия. Она просто посмотрела на львицу, что так похожа на Тифу, но только с синими глазами, как у Зури, ненавистным взглядом и, развернувшись, направилась к границе. * * * За этим всем, со своего любимого выступа, наблюдала зеленоглазая принцесса. Смотря на уходящую Миремб, она глубоко вздохнула. Каждый раз, когда что-то случается, в голову закрадывается мысль, что всё пошло наперекосяк после смерти её старшего брата. Киара зажмурилась, с ужасом ловя себя на мысли, что она стала постепенно забывать образ Копы. Его запах, его представление, его необычная и потрясающая красота, выделяющаяся среди прайдлендеров — всё это затерялось в её памяти в это время. Она помнила лишь красивые, бирюзовые, глаза, полные жизнерадости, мягкий и мелодичный голос, да медовый, переливающийся при лучах солнца, хохолок, который она любила растрепывать, чтобы развеселить старшего братца.  — Да уж, — послышался взади принцессы голос. Раньше она бы и вздрогнула от неожиданности, но не теперь, когда она уже привыкла к тому, что её лучшая подруга любит неожиданно появляться, поэтому просто, с мягкой улыбкой, посмотрела на неё. Нора сидела неподалёку от неё так же мягко улыбаясь, — никогда бы не подумала, чтобы Миремб дружила с шакалом, да ещё и провела всю его стаю на земли прайдленда!  — А тебе не кажется, что это… Ну, как-то странно? — задумчиго спросила Киара.  — В каком смысле? — спросила Нора, изогнув левую бровь от непонимания.  — Зури… Тебе не кажется, что она как-то странно себя вела? — спросила зеленоглазая.  — Странно? — переспросила Нора, всё равно не понимая к чему это говорит младшая сестра её, давно умершего, лучшего друга.  — Ну, например, её улыбка, тебе не кажется, что она выглядела как-то коварно? — спросила принцесса.  — Ну, заметила и что с того?  — А тебе не кажется, что это всё подстроила Зури? — снова спросила зеленоглазая и, наконец, до Норы дошёл смысл сказанных слов и она округлила глаза.  — Зури? Ха-ха! Киара, милая, ты слишком её переоцениваешь! — смеясь, ответила мятовогоглазая.  — Да, но всё же…  — Киара, ни у Зури, ни у Тифу, никогда бы не хватило мозгов такое придумать! — перебив подругу, сказала Нора.  — Эх, наверное ты права, — со вздохом согласилась принцесса.  — Конечно права! — воскликнула бежево-золотистая львица, улыбнувшись и посмотрела вдаль.  — Нора? — позвола подругу зеленоглазая принцесса, та посмотрела на неё, — А ты скучаешь по моему брату?  — Скучаешь? Да как можно соскучиться по Кайону, если мне назначили сопровождать его каждый раз, когда он собирается идти гулять?! — воскликнула Нора, всё улыбаясь, но опять изогнула бровь, когда её лучшая подруга отрицательно покачала головой.  — Я про Копу, — ответила принцесса и с некой жалость заметила, как потускнели глаза подруги, а уголки губ печально опустились. Через несколько минут из уст Норы раздался глубокий вздох, а после сама Нора опустила голову и, через несколько секунд, снова подняла, но только теперь она мягко улыбалась, но, к, наверное, сожалению, глаза всё так же оставались тусклыми.  — Ну, конечно же скучаю, — нежно ответила Нора, продолжая мягко улыбаться, — он же был моим лучшим другом, и, если честно, первой любовью… — неожиданно, даже для самой себя, призналась она, и, если бы она была человеком, то можно было бы уже заметить, как её щёки покрылись лёгким румянцем, когда она увидела, как широко рыскрылись глаза принцессы.  — Погоди, так значит ты была влюблена в моего брата? — переспросила зеленоглазая, вопросительно смотря на лучшую подругу. Она просто не могла поверить в услышанное. Всю жизнь она видела во взглядах брата и лучшей подруги, когда те смотрели друг другу в глаза, видела лишь простую дружбу, ничего большего. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то она была тогда всего лишь навсего львёнком, который не имел даже представления, что значит любовь или влюблённость. А, ну, ещё же она и Копа не были вместе всегда. Ну, тоесть, она же родилась на несколько месяцев позже Копы, соответственно она не видела и не знает, что было между её братом и её лучшей подруги. «ну, какая может быть любовь между маленькими львятами?» пронеслось у Киары в голове и она быстро отбросила мысль о том, что ей не позволили увидеть жизнь брата до своего рождения.  — Почему была? Я и сейчас в него влюблена, только… — Нора снова со вздохом опустила голову, — Жаль, что он не смог услышать это до смерти.  — Нора, мне очень…  — Но-о-о-о-ра-а-а-а!!! — вдруг раздался женский голос. Нора лишь вздохнула и, напоследок посмотрев на принцессу, сказала ей:  — Давай потом поговорим, хорошо? А то мне уже пора, мама зовёт, — сказала она, слабо улыбнувшись и пошла по дорожке, к площадке на скале предков, но её остановил голос Киары.  — Хорошо, но не забудь, сегодня у нас встреча с Витани и Кову, — шепнула ей на ушко принцесса. Нора коротко кивнула и продолжила идти. Киара, проводив подругу взглядом, села на краю выступа и, посмотрев на чисто-лазурное небо, спросила сама себя:  — Ну где же ты, Копа? * * *  — Дядя Шрам! — вдруг раздался голос золотисто-бежевого подростка, что сейчас нёсся через всю каменную площадку скалы к черногривому льву. И наконец прибежав к нему Копа, не сумев вовремя остановиться, врезался в льва, тот, до этого спавший, поднял на него сонный взгляд и, когда увидел кто в него врезался, мягко улыбнулся и нежно лизнул мальчишку в лоб.  — Да, малыш? — мягко спросил черногривый и усмехнулся, увидев как подросток сделал обиженную мину.  — Ну дядя Шрам, я же говорил, что я уже не…  — Да, я знаю, ты уже не маленький, но, — Шрам улыбнулся и потрепал ещё до конца не выросшую гриву Копы, — для меня ты всегда будешь малышом.  — Дядя Шрам, — шёпотом позвал льва подросток, тот с интересом посмотрел на него, — а расскажи какую-нибудь историю.  — Но ты же уже вырос, — ответил черногривый лев, невольно усмехнувшись.  — Но ты же тоже говорил, что когда был в моём возрасте, тогда тоже любил истории, — ответил Копа, тоже усмехнувшись.  — Ну, тут уж не поспоришь, — согласился зеленоглазый, улыбнувшись. Как же Копа напоминает ему маленького Симбу. Да, внешне он почти копия Налы, но чертами мордочки и характером полностью походил на его племянника. Но это вызывает у него обсолютно не радость, а печаль. Каждый раз, смотря на подростка, ему хочется провалится сквозь землю или ещё куда-нибудь, только бы этот маленький мальчик не смотрел на него. Каждый раз сердце дрогает, когда он вспоминает взгляд Симбы, полный слез, и непонимания, почему его отец больше не встаёт. Но он смиряется с этим. Он совершил просто непростительный поступок, убил родного брата, и это, тоесть Копа, тот, кто будет вечно напоминать ему об этом грехе. Так что с этим ничего не поделать, смириться с этим, и быть рядом, защищать его, чтобы с ним ничего плохого не случилось. И тогда, возможно, там, на небесах, его простят, хотя это наврядли. Да и сам он не сможет смотреть в глаза родителям, предкам, и особенно Муфасе. Лучше сразу отправить его в королевство Шетани, под названием Ад.  — Так какую историю тебе рассказать? — наконец, оторвавшись от своих мыслей, спросил он, а подросток задумался.  — Ну, не знаю, — сдавшись, ответил бирюзовоглазый и посмотрел на черногривого льва, — А какие ты знаешь истории? — теперь уже Шрам задумался, какую историю рассказать подростку. Он знал много историй, большинство из которых он услышал от своей матери, но в том то и дело, что знал, сейчас же он почти все их забыл, и помнил только несколько историй, его самых любимых. Он невольно вспомнил, что когда-то его просил рассказать какую-нибудь историю Симба, и он рассказал ему историю о первых королях, когда-то правявших прайдлендом, и, судя по обрадованной реакции Симбы после истории, ему понравилась эта история. Так что Шрам решил рассказать подростку именно эту историю. Его отцу же понравилось, значит и ему понравится.  — Чтож, тогда, я расскажу тебе историю про самых первых правителях, основавших прайдленд, место, где я родился. * * *  — Что теперь будем делать? — спросила зеленоглазая смотря на сестру, что в раздумьях ходила из стороны в сторону или справа на лево. Наконец, Зури посмотрела на сестру задумчивым взглядом.  — Чтож остаётся только одно, — ответила синеглазая, сев напротив младшей сестры, — надо дождаться момента, когда Кайон вырастет, станет лидером львиной гвардии, и тогда нам надо будет влюбить его либо в меня, либо в тебя.  — Но зачем? — непонимающе спросила Тифу, не понимая смысл сказанных слов из уст подруги. Зури же закатила глаза и посмотрела на лазурное небо задавая вопрос, почему из них двоих ум имеет только она.  — О, Тифу, — со вздохом пробормотала себе под нос Зури, опустив взгляд на зеленоглазую сестру, — чтобы управлять им. Он будет влюблён любо в меня, любо в тебя, и тогда, всё, что мы скажем, что мы захотим, всё это он исполнит. Таким образом мы прикажем ему, чтобы он убил свою семью, а потом мы избавимся от него.  — Зури, ты серьёзно веришь, что этот вечно жизнерадостный львёнок сможет в будущем убить тех, кого он любит? — с некой издевкой в голосе спросила Тифу. Зури лишь усмехнулась.  — С возрастом все мы меняемся, даже самые жизнерадостные могут превратиться в кровожадных убийц, — мудро ответила синеглазая, коварно и одновременно загадочно улыбнувшись.  — Всё равно, я не уверена, что он сможет их убить, — со вздохом сказала Тифу, задумчиго отведя взгляд в сторону.  — Поэтому, я и спросила у Рафики, и теперь знаю, что существует специальный цветок, с помощью которого можно влюбить в себя любовь льва, ну или львицу, — ответила Зури.  — И что же это за цветок? — с интересом спросила Тифу, вопросительно глядя в глаза старшей сыстры.  — Красный цветок, — почти сразу же ответила синеглазая молодая львица, с коварством смотря младшей сестре в глаза.  — Красный цветок? Какое-то слишком простое название для цветка с такими качествами, — задумчиго процедила Тифу.  — Да какая разница?! — резко воскликнула Зури, от чего Тифу прижала уши к голове. Увидев реакцию младшей сестры Зури смягчила голос, — Тифу, тебе же нравится Кайон, так ведь? — спросила Зури, приобняв сестру за плечи.  — Да, но как любой другой львёнок, я в него не влюбленна! — отрицательно кивая ответила Тифу.  — А когда он выростет, то станет нравится тебе как лев, — с ухмылкой процедила синеглазая.  — Да… Наверное… — неуверенно ответила Тифу и посмотрела на сестру, — А если это не сработает?  — Не бойся, сработает ещё как, — загадочно ответила Зури.  — Ну, а если не сработает? — снова спросила Тифу. Зури задумчиго посмотрела на сестру. Прошла минута, две, три, прежде, чем Зури наконец ответила:  — Тогда мы соберём и уничтожим их армией. * * *  — Ну что, приступим? — спросила Витани, улыбаясь и переглинулась с подругой и братом. Увидев положительный кивок Киары, она привстала и медленно стала красться к зебре, что сейчас стояла почти в середине поляны, достаточно далеко от своего стада. Рядом с зеброй, в кустах, ждала Нора, уже готовая в любой момент напасть на их добычу. И вот, наконец, Витани добралась до Норы, и они вместе начали ждать рыка Киары и Кову, обозначающий, что зебра уже бежит на них.  — Ну чтож, как у тебя де…  — Чшш… — резко оборвала его Киара, не отрывая взгляд от зебры. Кову вздохнул и тоже стал следить за зеброй.  — Нормально, а у тебя? — неожиданно спросила зеленоглазая принцесса. Кову посмотрел на неё, но та всё так же смотрела на зебру.  — Тоже, — ответил тёмногривый, — может погуляем сегодня, после охоты?  — Нет, прости, — отрицательно кивая головой, ответила Киара и посмотрела на него, — после этой охоты, у меня опять будет занятие с Рафики.  — С этой старой обезьяной? — переспросил младший сын Зиры. Киара положительно кивнула, — А чему он вообще тебя учит?  — Много чему, например старому языку, на котором, много лет назад, разговаривали все жители саванны, — ответила Киара.  — И зачем тебе знать этот язык, если на нём никто уже не разговаривает? — непонимающе спросил Кову.  — Ну, как я поняла, на этом языке можно договориться с разными стадами или, например, с обезьянами, — ответила зеленоглазая и снова перевела взгляд на зебру.  — А…  — Пора.  — Что?  — Пора! — повторила она и, поняв, что она имеет ввиду, Кову, вместе с Киарой, зарычал. Зебра в эту же секунду панически заржала и побежала вперёд, в сторону Витани и Норы. Когда зебра была в паре сантиметров от кустов, из них, с рыком, выпрыгнули львицы и, вцепившись в шею зебры, похвалили её на землю. Через несколько секунд зебра была уже мертва.  — Мы молодцы! — воскликнула Витани, радостно переглянувшись с подругами и младшим братом.  — Нет, вы с Норой молодцы, вы же зебру убили, а мы просто её напугали, — с улыбкой сказала принцесса.  — Ну так про нас и говорю! — воскликнула с усмешкой Витани, а Нора тихонько хихикнула. Киара с Кову на это лишь закатили глаза. Киара посмотрела на небо и сделала печальное выражение мордочки.  — Что такое? — заботливо спросил Кову.  — Уже солнце садится, — печально ответила зеленоглазая принцесса, но никто всё равно не понял, что расстроило её.  — Ну да, и что с того? — непонимающе спросила золотисто-бежевая львица, подойдя к лучшей подруге.  — Мне надо бежать к Рафики, сегодня у нас с ним урок, — ответила принцесса и тогда все наконец поняли, в чём дело.  — А как же зебра? Ты не будешь её есть? — спросила фиалковоглазая, вопросительно смотря на младшую сестру, давно умершего, старшего принца. Нора подошла к Киаре и, положив свою лапу ей на плечо, сказала:  — Не бойся, я сохраню для тебя самый вкусный кусочек, — Киара кивнула, в знак благодарности, и побежала в сторону баобаба, на котором живёт шаман. * * *  — Однажды, в одном далёком прайде у одной львицы львицы родилось трое детей, два мальчика, Абидеми и Абрафо, и одна дочь, Амади. Мальчики выросли большими и сильнымы, но вот Амади выросла достаточно слабой львицей, и вдобавок она была калекой на заднюю левую лапу. Но это не мешало ей дарить всем радость. Однажды, на их прайд напали изгои и, к сожалению, выиграли.  — Но дядя Шрам, ты же говорил, что Абидеми и Абрафо выросли большими и сильными, тогда почему выиграли изгои?  — Изгоев было слишком много, мальчик мой, они, к счастью, спаслись, убежав, но это ещё в том случае, что они были почти полностью в царапинах и ранах. Вместе с ними ушли ещё несколько львиц, в том числе и их мама. Они путешествовали на протяжении нескольких дней…  — Ого, но как они не погибли от голода и жажды?  — Ну, иногда им попадались прайды в которых они начевали. И наконец они добрались до земель где стояла огромная скала в форме пасти льва, там они и стали жить. Прошло несколько месяцев. Все звери, жившие на этих землях, уже знали, что в их землях живут львы и боялись их, но, однажды, Абрафо, Абидеми и Амади проходили по границам земель, и в какой-то момент, Амади заметила, что на стадо слонов напали гиены.  — Гиены? Они, что, не знают, что слоны могут их просто раздовить?  — Это верно, но не забывай, что гиены не такие умные, как мы. Так вот, Абрафо и Абидеми сразу же кинулись отбрасывать гиен и о гонять их от слонов, а Амади принималась их успокаивать. Слоны были спасены. После этого поступка звери начали уважать их, и даже согласились, чтобы они стали их правителями. Так Абидеми, Абрафо и Амади стали королями и королевой прайда, которого назвали прайдлендом. Через ещё некоторое время у Абидеми и Абрафо родилось по шесть дочерей, а у Амади родился сын, следующий по очереди король, Мвенай. Вот такая вот история, мальчик мой, — закончил свой рассказ черногривый, смотря на подростка, что лежал у его бока и похоже уже хочет спать, это видно по его сонным глазам. Зевнув, Копа посмотрел на Шрама и облакотился на его бок.  — Кла… *зевок*… Сная история, я люблю тебя, пап. Шрама словно окатили ледяной водой, он потерял дар речи. Неужели он не ослышался и ребёнок действительно назвал его «папой»? Шрам даже не знал как отреогировать на это. Опечалиться, разозлиться, или же обрадоваться. Хотя… Наверное лучше просто промолчать или же ответить ему тем же? Наверное лучше второе.  — Я тоже люблю тебя, сынок, а теперь пойдём, я отведу тебя к маме и сестре, тебя наверное там уже заждались.