Практика Меча Онлайн

Местные жители очень не любили спешить без веских причин, как и большинство азиатов, ценящих покой, размеренность жизни и прочие “восточные” заморочки, намеренно мешающие достигнуть успеха слишком молодым да ранним “гениям”. Чтобы не нарушать культ предков, почитание старших и прочие культурные традиции, зачастую непонятные западным обывателям. Но в некоторых случаях, обычаи Востока позволяли добиться результата значительно быстрее и радикальнее, чем и в “самой демократичной стране мира”. Если выбрать правильный момент и “точку опоры” на известный опыт предшественников. В частности, “регистрация брака” занимала от силы минут пять. Пришли - расписались - ушли. Если разница в репутации жениха и невесты достаточно высока, то и чисто формальное согласие новобрачной не требуется. Поскольку её мнение, как “трофея”, мало никому интересно, из злонамеренных сторонников “гарема”, поддерживающих скрытое рабовладение до наших дней. Некоторые влиятельные кланы ограничивались записями в семейном реестре, уведомляя государственные органы значительно позднее и только если их вынудить на признание реального статуса (например, в случае расследования). Так что “Принцессе” вовсе не обязательно было официально входить в клан Ито. Уж чего, а оформить бумаги “задним числом” в архивах одной лишь ветви “своего” Рода, как только возникнет необходимость, мне ничего не стоило. Даже если бы Ито Дайскэ “упёрся рогом”, не желая прислушиваться к мнению наследника, то у меня имелись и другие средства для достижения нужного результата. Практика способна изменять не только настоящее, но и прошлое, и будущее, как будет угодно ремесленнику (если силёнок хватит на очередную “правку реальности”). Но у девушки имелось своё мнение по вопросу “принадлежности”, а я решил не спорить, когда заметил, по линиям вероятности, как важно для неё стать хоть чуточку ближе к статусу “своей”. Обрести новые узы, в злонамеренном обществе аборигенов, чрезвычайно трудно, а вот потерять старые - проще простого. Иногда для этого вообще ничего не надо делать - случайно возникшие слухи могут сделать всё сами, не оставляя иного выбора, кроме как умереть “с честью”. Ведь прежние связи Химэ распались меньше, чем за одно утро, из-за славы “неудачницы”. А потребность в “признании” никуда не делась и приводила к сильному стрессу бывшей представительницы “элиты”, привыкшей к обилию лести, раболепного почитания “богини”, ежедневному вниманию к ней, создающим ощущение вступления “на сцене”, в каждый миг своей жизни. Чего очень не хватало в новом качестве обычной, мало кому интересной девушки. Так что “демарш Принцессы”, в отношении бывшей семьи, предателей-“друзей” и поклонников, легко забывших своего “кумира”, оказался всего лишь попыткой привлечь к себе внимание. Частая проблема для Японии, нашедшая отражение и в известном феномене “Notice me, senpai” (“Заметь меня, семпай”). Я осознавал, что не смогу сам заполнить “пустоту в сердце” Химэ и потому оказался вынужден действовать более традиционным способом. То есть, обеспечить “Принцессе” большой круг неформального общения, чтобы ей удалось сформировать “свою” группу. Яркий пример такого подхода - Наруто, умудрявшийся найти друзей почти в любом уголке мира шиноби. Полная противоположность Пути Индры (например, Мадары, или Саскэ). Если сила приходит в обмен на разрывание всех уз, то поддерживать отношения с “таким” человеком крайне тяжело, общение сопряжено с постоянным смертельным риском и по силам очень немногим людям, как правило, идущим Путём Асуры (Хашираме, Наруто). Но были и исключения, вроде “бесполезной” Сакуры, сумевшей-таки уломать “мстителя” на продолжение рода Учиха. Правда, фанаты редко замечали “скрытую женскую силу”, не имевшей проявления в ярких “крутых техниках”. Я хоть и духовный практик, а тоже не заметил, как едва не был “окольцован” по-своему мудрой Химэ, умевшей добиваться поставленной цели не всегда очевидными путями (для “грубых мужланов-гайдзинов”). Хорошо хоть раньше 16-18 лет, даже с поручительством родителей, вопрос брака традиционно не рассматривался в законодательстве современной Японии, страдавшей от “старения” населения. Иначе бы я рисковал заполучить жену, со всеми неочевидными негативными последствиями для “пацана”, от не самого разумного шага в моих обстоятельствах. Сначала следовало самому “выбиться в люди” (“встать на ноги”) и только потом задумываться о расширении семьи. Иначе было крайне тяжело обеспечить процветание своих потомков в будущем. Средний возраст образования “ячейки общества” постепенно перешагнул 30-летний рубёж и обычная японская женщина редко могла родить здорового ребёнка без медицинской помощи. Очевидно, платной и весьма востребованной услуги, что повышало цену ещё выше. Вопрос “планирования семьи”, в нынешних условиях, стоял действительно очень остро. Что являлось скрытой формой геноцида, не настолько бросающейся в глаза, как “политика одного ребёнка”, или неестественно высокий показатель самоубийств. Но тоже выполнявшей роль “мягкой силы” для относительно спокойной “зачистки жизненного пространства” без разрушения отлаженной инфраструктуры. Как обычный захват территории армейскими частями, во время официально объявленной войны, с применением артиллерии, зачастую оставлявшей после себя “лунный пейзаж”. Впрочем, хозяева проекта, навязавшие бесчеловечные условия существования для обычных японцев, хоть и были циничными мерзавцами, но не страдали от повальной глупости. И намеренно оставили легальные способы выживания, в условиях “псевдо-естественного отбора”. Чтобы коренное население тратило силы на внутреннюю грызню, а не сплотилось и не скинуло “элиту”. В ходе освободительной войны, восстанавливая нормальные, гуманные отношения друг с другом и окружающим миром. Тогда бы и грядущая катастрофа не произошла бы, ведь планета - живое существо, со своим разумом (ноосферой). А природные катаклизмы попросту сбрасывали накопившееся напряжение, которое “матушке-Земле” обеспечивали злобные аборигены, творящие лютую дичь. Зловредных негодяев, вышедших за рамки Попущения, приходилось останавливать радикальным путём, поскольку более мягкие способы убеждения не оказывали нужного эффекта. Как иммунитет не проявлял излишнего милосердия к чужеродным организмам, иногда ликвидируя в процессе чистки и некоторые здоровые клетки, для большей надёжности, из-за ограниченной “разумности“ инстинктивных/генетических программ. А если и это не помогало, то поступал сигнал к “санитарам”, обладающим всей полной разума и свободы воли, чтобы определить и воплотить в реальность эффективные методы лечения. Мне очень не нравилась такая сверхурочная “работа”, но долг “последней линии обороны человечества” иногда не оставлял иного выбора. Кроме как самому устроить локальный апокалипсис, иначе сопутствующий ущерб, при “стандартной процедуре”, превышал минимально-допустимый уровень потерь в разы. Потому я предпочитал заранее разбираться с “очагами напряжения”, нежели ощущать себя в роли “Воплощения Зла”. Что было слишком близко к превращению в искусника, при нарушении чувства меры, которое у меня изрядно барахлило, из-за нарушения герметичности души, чакры и “живой сварки”, как показали события в мире шиноби. К счастью, я мог проигнорировать участие в решении грядущих конфликтов не своего уровня ответственности. Божественное Провидение никогда не нагружало людей сильнее, чем они способны выдержать. А во взаимодействии с местным обществом, не склонном к соблюдению мировой справедливости, мне было достаточно “доказать платежеспособность”. Чтобы преодолеть большинство препон на пути к цели, установленных зловредными аборигенами, от переизбытка вредности. Нарабатывать “связи”, славу, подчинять себе других, или грабить окружающих под видом бизнеса, куда менее безопасно, с точки зрения ремесла. Чем забирать ворованное у бандитов, используя подсказки ноосферы для подбора паролей, вычисления тайников и продажи добычи “из рук в руки” тем, кто в этом достаточно сильно нуждался. Чтобы не спрашивать о происхождении “товара”, проходящего через широкую сеть Зецу и “отражений”. А что осталось невостребованным, или являлось слишком опасным, для передачи в “не те руки”, либо уничтожалось на месте, либо помещалось в Хранилище, для использования в будущем. Когда местные жители станут более вменяемыми и будут готовы к корректному обращению с небезопасными вещами, для их текущего уровня осознанности. Ну, не отдавать же материалы, пригодные для создания оружия массового поражения, в руки апокалиптических маньяков, готовых спалить весь мир в огне, в самом деле? Мне ещё жить не надоело. А мертвецам, как известно, уже не нужны деньги, иллюзия власти, “признание”, обещание ответной услуги и прочая ерунда, которую можно получить в результате излишне рискованной сделки. Пока доминирующей формой отношений является “господин - раб” (пусть и порой в виде “начальник - подчинённый”, “старший - младший”), не стоило ожидать применения сколь угодно мирных инструментов в ином качестве, нежели как оружие против других людей. Обычным столовым ножом тоже можно порезаться, а то и убить невиновного человека, если с самоконтролем беда, или с "головой не порядок". Что было скорее нормой, чем исключением, в местном обществе (если смотреть с точки зрения "Гайдзина"). Даже типичные, рабочие моменты, вроде трудоустройства, или обучения, аборигены умудрялись извратить до низведения нормальных людей до “говорящего животного”, что было разрешено по местному законодательству. Если определённым образом составить договор и вынудить наёмников согласиться с крайне невыгодными условиями. Официальные документы как бы “закрепляли” текущий статус человека. Порой до конца жизни, без права на изменение кабальных условий, из-за особенностей общества “одного шанса”. Я прибыл в Сэндай ещё до начала работы метрополитена, провёл несколько не самых значимых мероприятий, но не спешил оформлять бумаги для поступления в старшую школу именно потому, что пока ещё не имел достаточной репутации, чтобы со мной захотели считаться окружающие люди. Обычному японскому (бывшему) школьнику слишком легко навязать невыгодную (для меня) сделку. А давление общества не позволит отказаться от перспективы принудительного рабства, предлагая лишь ритуальное самоубийство, в качестве альтернативы. Ведь аж сам “Третий Императорский Университет” предложил мне шанс на лучшую жизнь (до скончания времён работая лишь за еду), а “неблагодарное быдло” смеет нос воротить. Это непростительное оскорбление, которое можно смыть только кровью. Хотя решение, в действительности, принимал незначительный чиновник, использующий авторитет своей фирмы, для условно-законного обогащения за счёт “неудачников”, кому не удалось сдать экзамены, по каким-либо причинам. Среди которых нет (и не может быть) “уважительных”, для недостаточно влиятельных людей. Например, бандиты переломали ноги в тёмной подворотне и явиться к назначенному сроку оказалось физически невозможно. Это тоже допустимый повод для формального отказа и последующего пожизненного рабства, или самоубийства тех несчастных, кому “просто не повезло”. Если “норма” не выполнялась, то менее ценных абитуриентов тоже записывали в рабов, вне зависимости от количества правильных ответов, закладывая в циничные расчеты и определённый процент на суицид “мяса”. Здесь не та страна, чтобы кому-то были интересны подробности, оставшиеся неизвестными широкой общественности. Важен именно конечный результат и достаточно повода для “утопления” конкурента. Шутка ли, но в местном языке не имелось стандартного, формализованного способа спросить о причинах, к примеру, опоздания на учёбу/работу. Что являлось почти непременным атрибутом общения начальства с подчинёнными, на моей родине. Чуть полегче в корпорациях, испытавших “тлетворное влияние Запада”. Существовала возможность написать объяснительную записку руководству о причинах опоздания. Но не более, чем на одну минуту. Иначе результат будет заранее известен. Как и при попытке отправиться в отпуск, взять больничный, уйти с работы раньше начальника (хотя это “дополнительное” рабочее время никто оплачивать не будет), или иным способом уменьшить нагрузку на себя. “Раб должен работать” и лучшим вариантом смерти будет “кароси” - смерть на работе (от полного истощения, перенапряжения и бессмысленности бытия). Ведь при любом удобном случае, конкуренты сразу же требовали “извиниться” (что подразумевало “понятно-какой-исход”). И обывателям, понимающим “правила игры”, легче умереть самим, чем подставить под вырезание весь свой клан. А религия, воспитание, традиции и оккупация, после поражения в войне, только усугубляли и без того неприятный расклад в “этой стране”. Я не испытывал безумного восторга от превращения в очередной “винтик системы”, который будет считаться “полезным”. Как туземцы тащатся от самой возможности услужить Хозяину. Из-за воспитания в стиле безусловной покорности, обилия неоплатных долгов ещё до момента рождения и стандартной практики колониальных держав для эксплуатации местного населения. Потому хотел я того или нет, но постепенно двигался по пути становления будущей “элитой”. Что ощутила и Химэ, делая свой осознанный выбор. Ведь третьего пути здесь не представлено. Либо раб, либо господин, а нормальным человеком быть запрещено. И смерть - не выход, как думали некоторые слабовольные “хомо сапиенс”, а обязательный конец любого пути. Вне зависимости от того, как поступал тот, или иной человек на протяжении всей жизни. Хорошо хоть через буддизм в широкие слои местного общества проникло понимание кармы. И кое-кто всё же задумывается о благочестивом поведении ради улучшения условий бытия следующих реинкарнаций. А не царствия небесного, которое реально создать в тварном мире. Но только для всех и каждого, иначе попытки организации “Рая на Земле для Избранных” (за чужой счёт) будут неизбежно проваливаться, как не соответствующие Промыслу Бога. Один из проектов для “своих”, заранее обречённых на провал, достался мне “в наследство” от бывшего профессионального игрока “Ли Дуя”, ставшего доктором китайской медицины, но не сумевшего воспитать достойного преемника. Сын “полуфиналиста” Японии, при всём к нему уважении, даже близко не “Ли Дуй”. И пациентам клиники, потерявшим надежду на исцеление, в связи со смертью “профи”, оказалось достаточно небольшого намёка и слухов про мои навыки исцеления, чтобы назначить “Ито Манабу” на роль преемника. Что объясняло талант “пацана” в файтинге и мастерство “нетрадиционной медицины”, ведь его учил аж сам “Ли Дуй” (и пофиг, что это не правда). Версии расходились лишь в том, являюсь ли я вторым сыном, или тайным учеником. Ради которого пожилой мастер показал один из самых захватывающих боёв на всю свою карьеру, добился официального признания “продолжателя дела” и умер. Как гласила народная молва, с улыбкой на лице, хотя я помнил, что это было совсем не так. Уж очень азиатам понравилась “концовка”, позволяющая не только распространить версии про “последнюю волю”, так и передать наследство “младшему” в предельно сжатые сроки, согласно местной традиции, отдававшей приоритет более “старшим”, даже вопреки здравому смыслу. Конфликт Аоки Морико с сыном “Ли Дуя” был интерпретирован как публичное расторжение (тайной) помолвки, которой в реальности не было. Но сплетникам не важна правда, когда можно погреться в лучах чужой славы, распространяя “горячие новости”, привлекающими внимание слушателей “пикантными” подробностями. В частности, беременность “суррогатной матери”, которую Аоки, в общем-то и не скрывала, тоже нашли как “объяснить”, поддерживая “настоящую правду”. А “нимфа”, как и Зецу, не пытались рассеять заблуждение, поскольку им выгодно дополнительное свидетельство в пользу версии об “женщине Ито Манабу”. Моё мнение, понятно дело, никого тут не интересовало. Поскольку все, "кому надо", знали репутацию отца погибшего школьника (известного "казановы"). А официальная позиция почти всегда противоречило “правде” в нынешнем обществе, где важно лишь соблюдение внешних приличий, при полном игнорировании событий, которые удалось утаить от окружающих людей. Хуже того, Зецу почувствовала знакомое ощущение из мира шиноби и попыталась организовать “доказательство серьёзных намерений”. В виде публичной казни незадачливого “жениха” косплеерши Кушины и заодно укрепить печальную репутацию “мечницы”. Широ достаточно отмороженные, чтобы убить живого человека прямо на сцене, жертвуя всего лишь одним клоном ради “кровавого зрелища”. А многочисленные свидетели реальной попытки убийства считали, будто происходит обычная игра “на публику” и не воспринимали происходящее всерьёз. Хотя куноичи развлекалась во всю, прекрасно зная, что у неё нет шансов в борьбе с правоохранительными органами (был уже печальный опыт “зачистки грибницы”). Но ради возможности поиздеваться над слабаком и “уйти красиво”, подлой “мухоловке” и умереть не жалко. -- Знаешь, я давно хотела испытать свой карбоновый меч в деле... Что бы тебе, для начала, отрезать? Широ, в показной задумчивости, провела клинком по телу обречённого парня, которого очень основательно избили “в кулуарах”, перед представлением и он не мог спасти себя самостоятельно. -- Или будет правильнее сказать, “отпилить”? К сожалению, “старший” запретил мне затачивать это оружие, но так будет даже “интереснее”. Вероятно, имелся в виду командир "мечницы", некий вымышленный персонаж, для дополнительного "антуража", а может и я, или даже "бонсай". Сложно понять, о ком именно шла речь в данном случае, из-за нехватки подробностей. Линии вероятности подсказали, что лучше не позволять “мухоловке” продолжать болтовню. Но я не пока не видел подходящего момента для вмешательства, без получения лишних проблем в самом ближайшем будущем. -- Ты обрюхатил малышку Кушину и сбежал от исполнения долга настоящего мужчины и отца. Косплеерша стремительно побледнела, когда её “тайну” публично раскрыли, лишая нескольких месяцев относительно спокойной жизни, пока увеличение живота не стало бы заметно невооруженным взглядом. Теперь у бедняжки почти не имелось возможности найти “дурачка”, который бы прикрыл “позор” поспешной женитьбой на “порченной женщине”. -- Это был очень-очень плохой выбор... Но я добрая и позволю тебе сделать ещё один важный выбор, которого ты не заслужил... У старшеклассницы, залетевшей по глупости, чуть заметно забрезжила надежда. -- Выбирай, негодяй, что тебе сначала отрезать! Но Широ тут же надежду растоптала, наслаждаясь чужими страданиями. -- Руку? Ногу? Голову? А может “кое-что ненужное”, для такого похотливого кобеля, как ты? Карбоновый клинок по очереди коснулся каждой названной части тела, упёршись в бедро. Парень стал бледнее псевдо-Кушины, поскольку почувствовал решимость “мечницы”. И запоздало осознал, что его действительно могут сейчас лишить “самого дорогого для мужчины”, прямо на сцене. Конечно, японские шоу отличались демонстрацией редкостных извращений, но всему есть предел, как и моей готовности выжидать более удобного момента. -- Широ, прекрати! Зецу внимательно посмотрела на меня, прикидывая текущий расклад и сделала свой выбор. -- С какой стати, я, великая и могучая куноичи клана Кога, должна подчиниться нелепому требованию подлого шпиона клана Ига? Неуместная игра "на публику" помешала закончить конфликт с минимальными издержками и пришлось "повышать ставки". -- Если ты не прекратишь, то мне придётся убить тебя. “Мухоловка” удивлённо подняла брови, прекрасно понимая, что я действительно готов отправить её в Небытие при пересечении “точки невозврата”. Облик “Ито Манабу” уже выполнил основную часть своей задачи, по первичной адаптации в этом мире, а позаботиться о своих товарищах можно и в ином качестве. -- А-ха-ха-ха! Мне нравится твой настрой! Зецу злобно оскалилась, приготовившись к битве. И резким движением руки нанесла удар карбоновым мечом по “гордости” незадачливого жениха Кушины. -- Ну же, нападай, подлый шпион клана Ига! Или я убью этого мерзавца прямо у тебя на глазах! Блудливый кобель, сын похотливого негодяя, чьи дети тоже будут рабами разврата! А вот обижать Ито Дайскэ, в пустопорожней болтовне перед дракой, явно не стоило. Но Зецу хоть и умела, но не хотела следить за языком, когда была возможность поиздеваться над другими людьми. -- Широ, “я иду”! Ускорение. Коррекция стандартной тактики по прогнозу ноосферы. Предельное ускорение. Установка гибкого купола практики, чтобы не позволить Зецу устроить бойню, выпуская древесные шипы по все стороны. Уничтожение спор, подконтрольных “мухоловке”. Отбрасывание жертвы за пределы досягаемости хищного растения. Нанесение сокрушительного удара по “Очагу Чакры” для прерывания приказа об активации взрывной печати на “женихе”. Но что делать с обычной взрывчаткой (а ля “пояс шахида”) на неудачнике? Он, идиот эдакий, сам согласился его надеть. Пусть под пытками, в ложной надежде на прекращение избиений, но, блин, сам! Как же сильно иногда мешают ограничения свободы воли. -- Кхе-ке-ке... Если убьешь меня, то и ему не жить. -- Широ, где детонатор? -- Не скажу! Мне уже не требовался её ответ, поскольку ноосфера подсказала, что команда о ликвидации уже отдана самим “смертником” (опять же, по своей воле, пусть и в результате подлого обмана). Момент взрыва задерживался лишь особым сгустком чакрой “мухоловки”. В виде печати Сенджу, с ограниченным сроком “замедления”, в отличие от фуин-дзюцу Узумаки. Рано, или поздно ненадёжная конструкция всё равно рванёт. С учётом коварной натуры Зецу, скорее рано, чем поздно. -- Широ, ты действительно считаешь, что “это” сойдёт тебе с рук? “Мухоловка” презрительно фыркнула. Я схватил её за горло и приподнял над сценой, контролируя практикой течение чакры в её псевдо-теле. -- Подумай ещё раз. -- Кх... П-пусти..! З-задушишь..! Зецу, как правило, не нуждалась в воздухе, но практика может обойти это правило. -- И что с того? -- “Бэтмен” не убивает людей! Я поморщился от напоминания о дурацкой выходке, во время освобождения сестры Куро-семпая. “Человек Летучая Мышь” без проблем использовал огнестрельное оружие и убивал людей, пока не были ужесточены стандарты комиксов. Впрочем, негодяйка сейчас пыталась схватиться и “за соломинку”, косвенно напоминая о других ограничениях практики, но кое в чём просчиталась. -- Ты не человек. -- Э-это... только моё решение... и ничье больше... Другие... не виноваты... Я с удивлением понял, что злодейка не врала. Ни “дриада”, ни другие Зецу тут были ни при чём. Эта тварь умудрилась провести спецоперацию в одиночку, никого не ставя в известность. Шинджу - не настоящий Бог и всеведением не располагал. Особенно, в мире, где нет всеобъемлющей чакры, а сбор, обработка и проверка слухов - дело не быстрое. -- П-пожалуйста, не убивай... мою семью. Широ понимала, что творила и не просила пощады для себя. Ей всё равно грозила смерть за убийство, при огромном количестве свидетелей. Как, впрочем, и мне. Ведь в Японии нет моратория на смертную казнь. Но у куноичи имелась надежда на перерождение в новых клонах. А я без особых проблем мог сменить личину и тоже способен пойти на “размен”. -- Как говорится, “сын за отца не в ответе”. Зецу расслабилась и закрыла глаза, понимая, что я не стану её мучать почём зря перед смертью. Если она не станет делать глупостей, вроде самоубийственной техники “напоследок”. Что не имело смысла, учитывая барьер ремесла. А расход остатков чакры существенно снизит вероятность реинкарнации в мире, где нет почти бесконечного источника природной энергии. И очередная смерть вполне могла стать последней в цепочке перерождений недостаточно сильных чакро-пользователей.