Практика Меча Онлайн

-- Уцуги-сан, вы в порядке? -- А? Д-да... Я... я в порядке... Кажется... “Кажется”? Неужели я что-то пропустил? Или это обычная, фальшивая вежливость, рождённая привычкой всегда оставлять себе возможность для “отступления”? -- Вот и хорошо. Я рад, что вы в порядке, Уцуги-сан. -- Уммм... Ну да, так и есть, обычная вежливость. С очень лёгким намёком на закономерное “развитие отношений” с “дамой в беде” для роли “героя-спасателя”. Спишем это на шок. Всё-таки женщина сильно удивилась, что она осталась жива, попала в заботливые руки “Красавичка”, явившегося аки “Прекрасный Принц”. И получила, при пробуждении, не новый раунд бесчеловечных мучений наяву, а будто угодила в сказку. Тёплый, мягкий плед, согревающий и отвлекающий от тяжких мыслей приятными впечатлениями. Чашка с горячим чаем, пробуждающим самые светлые моменты из “традиционного уклада” для японских женщин. Ради чего пришлось устроить полноценную чайную церемонию на десять минут, чего я очень сильно не любил. Не обошлось и без самого широкого ассортимента печенек, шоколада и диетических блюд, чтобы можно было “заесть стресс”, не опасаясь испортить фигуру. Для полноты картины “хорошей концовки”, потребовалось привести в чувство Вакабу, усадить рядом с матерью, провести сеанс успокоения уже на двоих “девочек”. Потом сходить за маленьким Минору, всё это время просидевшим в “тайной маминой комнате”, под мешком риса, в компании с любимыми специями, также пущенными в дело “восстановления душевного равновесия”. С молчаливого согласия хозяйки, приятно удивлённой талантами “Акио”, гармонично сочетавшего в себе качества “героя”, мастер-повара, заботливого (пусть и не шибко вежливого) мужчины. Правда, не обошлось без очень серьёзных недостатков, перечеркивавших почти все имевшиеся достоинства. Я не скрывал, что являлся иностранцем-христианином, а значит, мне скоро должны были “показать на дверь”. Ведь всем известно, что спасатели, выполнившие свою задачу, неизбежно нарывались на “чёрную неблагодарность” от подлых туземцев. Если действовали по типичному сценарию реабилитации “жертв насилия”. Разве что на “Тёмную Сторону” удобнее заманивать “вкусняшками”, пока клиенты не пришли “в норму”. Поэтому роль “маскхалатника” не противоречила проявлению отнюдь не фальшивой доброты. Чтобы исключить риски “панических атак”, ночных кошмаров и прочих “сюрпризов”, я задействовал силу любви, нежности, сочувствия, заботы и безусловного принятия, со всеми недостатками, присущими человеческой природе. Женщина, как и её детишки, отчетливо чувствовали отсутствие притворства в принципиально важном вопросе. И как-то очень странно смотрели на меня, но пока не затрагивали щекотливой темы, какого чёрта “маскхалатник” вообще вторгся на частную территорию, без приглашения, изображая “Деда Мороза”? Конечно, можно было бы обойтись без “всего этого”. Просто взять и уйти, после убийства маньяка (и/или воскрешения родни Минору). Но практик нёс полную, ничем неограниченную ответственность за деяния (и не-деяния). От себя-то мне не сбежать, а потому разумнее ускорить наступление “альтернативной концовки”, вряд ли способной привести к более благоприятному исходу, чем каноничные события (в отдалённой, а не краткосрочной перспективе). Надо только переждать застольную трапезу и можно будет напомнить семье “хозяев”, что я здесь вообще-то незваный гость, ворвавшийся посреди ночи, в чужой дом, нагло жрущий не только свою еду и вообще-то преступник, отнявший жизнь, как минимум, у одного настоящего японца. И пофиг, что бандита ждала смертная казнь по местным законам. В споре иностранного демона и расово верного фашиста всегда побеждала злобность аборигенов. -- Какая вкуснятина! А что это? -- М? Это? Дыни в собственном соку, из Страны Снега. -- “Страна Снега”? Школьница напрягла память, но не смогла сходу припомнить ничего подходящего под описание. -- А! Я поняла! Вы... про остров Хоккайдо, да? -- Можно сказать и так... При желании, там тоже можно вырастить такие дыни. Хоть и потребуется помощь Морико, прорва чакры и просто-таки феноменальное, безграничное терпение духовного практика, способного потратить миллионы лет на бесплодные попытки рекультивации однозначно чуждой формы жизни в ином мире, с принципиально иными законами бытия. -- Это... Наверное, дорого... Девочка имела довольно хорошее понимание цены фруктов. Особенно, в местной Японии, находившейся под жёсткой оккупацией штатов. Тут вообще всё было очень дорого. Острова маленькие, своих ресурсов мало, а народу много и почти все хотят жить как боги. Что неизбежно приводило к безумным накруткам цен на всё и вся. -- Не переживай об этом. Мне их просто подарили. -- П-подарили? Т-такую в-вкуснятину?! -- Да, просто подарили. Я помог хорошим людям, для кого это являлось обычным продуктом питания, а они, в свою очередь, помогли мне. -- Обычным... продуктом... питания... -- пораженно прошептала девочка. И новым взглядом оценила размах пиршества, стоящим как бы не больше, чем могла заработать семья из трёх человек, за всю свою жизнь. Её матушка “срисовала” ожидаемые траты гораздо раньше, ещё когда я спросил разрешение на сервировку стола “за свой счёт”. И явно не верила, что “Красавчик” желал помочь случайно встреченным людям, просто из доброты душевной. Но соблюдение внешних приличий являлось жизненно важной основой восточного общения. А заодно давало надежду дожить до приезда полиции, способной задержать, по всей видимости, серийного убийцу, привыкшего “развлекаться с жертвами” перед “основным действом”. -- Угощайся, дорогая Вакаба. Дыньки специально вырастили, чтобы их скушали. Или может ты хочешь... лимонную дольку? Я на всякий случай достал всякую всячину, доступную в местных магазинах. Включая “фирменное угощение Дамблдора”. Поскольку хорошо помнил о повышенном риске чакро-отравления для маленьких детей. -- Неужели “это”... из ограниченной, весенней коллекции “лакомств Хогвартса”?! -- Правда? Я как-то не обратил внимание, что эти “лимонные дольки” сильно отличались от других, помимо цифры на ценнике и срока годности... Я наивно думал, что чем дороже, тем лучше... Прости, малышка Вакаба, моя невнимательность привела к досадному недоразумению... Если позволишь, то я оплачу любое угощение, на твой выбор. Цена не имеет значения. Помнится, подобная формулировка популярна, в качестве извинения, в “высших кругах элиты”, где привыкла находиться Асуна. Заодно посмотрю, насколько дорогие лакомства желала бы отведать сестра “Изолятора”. Если бы у неё имелось достаточно денег на удовлетворение прихотей. -- В-вам не нужно извиняться! Школьница растерянно посмотрела на искренне огорченного “иностранца”. Затем перевела взгляд на маму, тоже не понимавшей, почему я действительно извинялся. И готов пойти на очень серьёзные траты, из-за пустой болтовни с “простолюдинами”. Им же невдомек, что эта “милая” беседа являлась всего лишь подготовкой к общению с “высшими слоями японского общества”. Где не только каждое слово, но и интонация, жест, намёк могли обернуться большой кровью для “неудачника”. -- Прости, малышка Вакаба... Мне правда очень жаль... Глубинное понимание “цены ошибки” тоже не укрылось от цепкого взгляда одинокой женщины, почему-то решившей прийти мне на помощь. -- Ва-тян, прими извинения уважаемого гостя... Быстро! Ноосфера отреагировала на моё удивление, вызванное сердитым шепотом родительницы, огорчённой “непонятливостью” дочери. Всё-таки “красивая мордашка” имела очевидные преимущества, в подобных обстоятельствах “некритичных” проблем, вроде надуманных обид. Да и, если по-честному, то мама Минору “была на всё готова” ещё десять минут назад. А сейчас лишь появился удобный случай, для отражения накопившихся чувств. Ведь она не куноичи, чтобы пережигать полученные ощущения всеобъёмлющей любви в чакру, возвращая себя в бесконечное “здесь и сейчас”. Где нет места ни прошлому, ни будущему, оставляя лишь иррациональные чувства, управляющие поведением чакро-пользователей вместо мозга. Впрочем, сердце - не лучший советчик и во вселенной “Изолятора”. Что ещё раз показала смущённая девочка, неожиданно оказавшаяся в крайне нетипичной (для себя) ситуации. Ну как же, “Прекрасный Принц” извиняется перед “всего лишь” обычной японской школьницей. Такие ситуации происходили разве что в манге. Настоящие “аристо” предпочитали хамить “простолюдинам”, пользуясь привилегиями “вышестоящих”. Яркий пример - жители Кансая (и, особенно, Канто). Древний город, расположенный в одном из самых безопасных уголков “Империи Восходящего Солнца”, сохранял статус столицы на протяжении тысячи лет изоляции. Из-за чего аборигены, впитавшие надменность “элиты” с молоком матери (а чаще, специально нанятой кормилицы), напрочь “отучились” от типично-японской вежливости. Другие туземцы считали выходцев “оттуда” распоследними хамами. Если те общались просто “как привыкли”, искренне полагая, что они “достаточно вежливы”. А некоторые “благородные” и вовсе уверены, что если они родом из древней столицы, то все должны падать ниц перед “божествами, снизошедшими до общения с ничтожными смертными”. Восточная культура поощряла подобные выкрутасы сознания. "Здесь" люди очевидно “не равны”. Ни по местным законам, ни по “справедливости”, ни “по понятиям”. Всегда есть те, кто “выше” и те, кто “ниже”. Кто “начал раньше” имел приоритет над теми, кто “начал позже”. Репутация “гения” позволяла туземцам перейти из стандартов “для быдла” в “разряд элиты”. Сменить своё социальное положение с “раба / слуги / вещи” на желанный статус “господина / хозяина / бога”. Но ценой “повышения” становился почти неизбежный отказ от человечности. При прохождении через очередную планку прироста силы. Особенно тяжко преодолеть границу, разделяющую ранги “А” и “S” (по меркам мира шиноби). Впрочем, многие чакро-пользователи срезались гораздо раньше. Оставаясь до конца жизни всего лишь “вечными генинами”. Из-за невозможности достаточно умело нарушать правила шиноби, чтобы “не попасться”. Самое жуткое, в нынешней ситуации как раз в том, что я знал, где искать причину несчастий, постигшей этот мир. Но не имел достаточно опыта, чтобы справиться с истоком всех бед. Из-за чего приходилось отвлекаться на посторонние задачи, вроде реанимации мамы и попытки налаживания отношений с семьей “Изолятора”, при заранее известном (очевидно негативном) итоге всех усилий. Я всё-таки дожал бедную Вакабу до “принятия извинений”. Привычно отмахнулся от намёка на “нечто большее”, чем просто слова благодарности за сохранение жизни, здоровья и стирание “лишних воспоминаний”, которые вовсе не требовались для продолжения жалкого существования одинокой женщины, прошедшей через адские пытки ещё при жизни. Столкновение с маньяком стало лишь финальной точкой в этом долгом, трудном и совершенно бесперспективном пути. Будто списанного с типичного шаблона “жертв хентая”. Осталось только определится, как поступить с “Изолятором”, не получившим в свое распоряжение “янтарь”, а потому, ребёнок почти бесполезен для моих долгосрочных планов. Я решил не ломать голову понапрасну и просто взлохматил пареньку так и не поседевшие волосы. -- Бывай, Ми-кун. Минору не понравилась излишняя фамильярность и, откровенно говоря, грубый жест от незнакомца. Но “Уцуги-сан” был взрослым мальчиком. Ему было аж целых восемь лет! Он хорошо видел, как смотрела на “зловещего иностранца” его дорогая мама. И “очень умная” сестрёнка, которой всё-таки могло исполнится 12 лет. В этой версии реальности, отклонившейся от канона в достаточной степени. Чтобы судьба приняла решение пожертвовать другими “статистами”, для причинения боли будущему “янтарю”. Если родственников убьют на глазах уже состоявшегося “Изолятора”, то это окажется гораздо мучительнее, не так ли? Особенно, “теперь”, когда у жертв, обречённых на смерть, появилась надежда на “приход спасителя”, больше не заинтересованного в оказании безвозмездной помощи. Я просто отплатил семье “Изолятора” на то, что (бывший) Главный Герой сделал со мной (пусть и в другом хроно-потоке). Только глупые злодеи платят злом за зло. Настоящие Учиха давным-давно прошли этот этап “Становления Тёмными Властелинами”. Куда коварнее вернуться в прошлое, избавить будущего “избранного” от травмы, которая привела его на путь “героя”. И предотвратить “судьбу”, вроде гарантии смерти от руки того, кто уже не станет “Тем Самым Героем из Пророчества”. Персонаж, которого сеттинг выставлял на замену, справлялся со своей ролью “Спасителя” хуже, чем оригинальный герой. Так что “Лишение Мотивации для Превозмогания” являлось особо циничным способом расправы над миром, обречённым на отложённую, но гораздо более мучительную смерть. Через причинение ласки и заботы, в наиболее опасные, “переломные” моменты, когда “вершилась история”. -- Вы... уже уходите? Стоит отдать должное женской интуиции родственниц Минору. Они смогли “что-то” почувствовать. А наиболее старшая и опытная решилась на довольно двусмысленный вопрос. Ноосфера подсказала, что стоит мне отложить визит “на завтра”, согласиться, что негоже шастать по городу на ночь глядя, или хотя бы поколебаться при принятии решения и... тогда возможны самые разные исходы. Вплоть до “жаркой ночи” аж с двумя прелестными представительницами противоположного пола. И закономерного превращения “Акио” в отца / отчима Ми-куна, до крайности изумлённого таким поворотом дел. -- Да, ухожу... Я не могу предаваться безделью, пока мир нуждается в спасении. -- Вы... правда так считаете? Звучало и в самом деле дико. “Комплекс Героя” не зря считался болезнью. И среди больных на всю голову японцев, поощряющих бездумный трудоголизм, а также смерти по любому поводу. Включая никому не нужные кончины от переутомления прямо на рабочем месте, из-за банального недостатка времени на отдых. -- Уцуги-сан, если вы не верите мне, то можете спросить вашу замечательную дочку, сколько людей умирает каждый день, по официальной статистике, привычно занижающей реальные цифры. Школьница удивилась внезапной “подаче”, но не растерялась и бодро ответила, будто на уроке. Привычно упоминая лишь японцев, кого она считала “людьми”. Так что расклад заметно отличался от общемировых данных об ежедневной убыли населения под полторы сотни тысяч невиновных душ, отправляющихся на перерождение раньше положенного срока. Из-за несовершенства общества, всеми силами подавляющего само понятие о подлинной “Человечности”. -- Как вы и сами слышали, есть много людей, кому я ещё могу помочь... Если не буду терять время зря... Очень жирный намёк на ненужность долгих, многословных, очевидно лишних прощаний. -- Сайонара! Я уже убедился, что это не те люди, с кем бы я хотел провести всю оставшуюся жизнь. Но всё равно тепло попрощался с “девочками”, прекрасно зная какая судьба их ждала примерно через десять лет. Я ещё раз взлохматил волосы недовольному пареньку, всё-таки дозревшего до протеста против “произвола глупого взрослого”. За что будущий “Изолятор” был коварно “затискан”. К ещё большему неудовольствию “миленького” ребёнка. Я больше не видел причин вмешиваться в ход событий. И собрался продолжить путь к обретению важного опыта, для победы над “Шедевром”. С которым следовало “познакомиться поближе”, до начала “Часа Икс”. Поэтому следующая остановка - “Rаth”, также известная как “Океанская Черепаха”, из арки “Алисизации”. Разумеется, для этого потребуется переместиться в другой временной поток. Следовательно, нужно сначала найти тихое, спокойное, уединённое место, для открытия “прохода". И маскировки остаточных последствий от “дыры”. -- Как ваше имя, уважаемый..? Вот нашли же бабы, о чём меня спросить напоследок, блин... -- Это не важно. -- К-как э-это н-не в-важно? Японцы, помешанные на дешевой славе, таинствах “Истинного Имени” и прочей фигне, попросту не понимали пренебрежительного отношения духовных практиков к чисто людским заморочкам, мешающим постигать Стезю Тела, Духа и Души, ведущую к подлинному БогоПодобию ещё при жизни, без необходимости умирать. Из-за слепой веры в перерождение “псевдо-божеством” (“Ками-сама”). -- Таким, как я, не нужны имена, слава, уважение, или иная благодарность. Сам факт помощи другим людям и есть для меня более, чем достойная награда. -- Помощь... и есть награда? Но..! -- Я понимаю, что обычным людям, вроде вас, трудно понять “это”... Не всем дано идти тем же путём. Так получилось, что здесь наши дороги расходятся. Навсегда... Прощайте, Уцуги-сан... -- П-подождите! -- Если хотите, то можете меня проклинать, или вовсе забыть. Это всё равно ни на что не повлияет. Решение, принятое практиком, невозможно изменить. Вне зависимости от аргументов, которые могли бы привести родственницы Минору, “в последний момент”, сила ремесла завершит начатое. Поэтому я попросту пропустил мимо сознания ничего не значащий трёп и пустые обещания, которыми меня попытались, хм, “соблазнить?”. Уже после преодоления “точки невозврата”. Серия телепортов, направленная не внутрь обжитых земель, а наружу, в Богом забытый угол, прошла без сбоев. Как и перенос в иной поток времени. А я привычно продолжил идти навстречу своему Предназначению, после очередного “филлера” (или побочного квеста). Идти одному, или с попутчиками - это не имело принципиального значения. Во всяком случае, для практика, способного достичь результата, полагаясь исключительно на себя. Вопреки расхожим законам жанра “сёнена” вообще и ММОРПГ “Айнкрад”, в частности. Где “крутым одиночкой” не смог оставаться даже Кирито, при всех бонусах Идеального Главного Героя. Мне очень далеко до крутизны “Чёрного Мечника”, но в кое-чём я всё-таки мог превзойти его. Не потому, что вдруг оказался сильнее, умнее, хитрее, или что-то типа того. А просто потому, что я не был японцем и мог позволить себе “неподобающее поведение”. К сожалению, это являлось единственным разумным выходом, из нынешней ситуации “тупика”, гарантированно ведущего к “концу света”. Поскольку коренные жители уже испробовали все шаблонные ответы на “вызовы судьбы” и потерпели неудачу. В противном случае, ноосфера призвала бы очередного ОЯШ’а (в соответствии с законами жанра). “Сварщику” пришёл бы конец (мечтать не вредно, ага). И всё обязательно закончилось бы хорошо (с точки зрения туземцев, разумеется). Как и полагалось завершать “увлекательные приключения” полюбившихся героев, отправляя их на заслуженный покой. Когда им на смену приходили новые поколения персонажей, отвечавшие на новые вызовы судьбы, выходящие за пределы возможностей “старичков”. Увы, восточное мировоззрение отвергало саму мысль о том, что “растить смену” и уступать место надо как можно раньше. Передавая эстафету “молодым” до того, как станет слишком поздно. Когда не останется иного выбора, кроме как забрать бесценные знания с собой в могилу. Практики имели легальный доступ к любой информации. Включая общедоступную, мало интересную народным массам, откровенно секретную, давным-давно утраченную и любую другую, хотя бы однажды порождённую когда-либо. В том числе, усилиями искусников, благодаря чему нам и удавалось побеждать врагов рода человеческого, кого мы знали не хуже, чем самих себя. И это неизбежно накладывало отпечаток на ремесленников, которые слишком часто сражались на переднем крае. Я почувствовал хорошо знакомое ощущение близости "силы на халяву" и манящей, притягательной "сладкой лжи" Искусства об исполнении любых желаний. С некоторым трудом, мне удалось сбросить морок. И запоздало понять, что лезть в “логово” (особенно, в одиночку) слишком опасно для всего лишь "Послушника". Но решение уже принято, отступать некуда, а кругом враги. Видимо, настало время для очередного “Превозмогания”. Как любили поступать настоящие ОЯШ’и, которые, как известно, “бывшими не бывают”. Я принял к сведению новые вводные, снял ненужный более противогаз, маскхалат, убрал “ветку”, с прочим инвентарем, в подпространственный карман. И принял обличье “Ито Манабу”, решившее ни с того, ни с сего “проявить себя во всей красе имба-лол-нагибатора”, когда это совершенно точно не требовалось. Но, увы, законы жанра - это не та вещь, от влияния которой можно легко отмахнуться.