Переходный мир

Чудо — это событие, которое рождает веру. В этом самая сущность и назначение чудес. Тем, кто их видит, они могут казаться весьма удивительными, а тем, кто их творит, весьма простыми. Но это неважно. Если они укрепляют или порождают веру — это истинные чудеса.

— Это что? — Вири с недоумением посмотрела на комок меха, но приняла его, держа на вытянутых руках. Тсунаеши счастливо улыбнулся. — Котенок. — Какая… Прелесть.       Девочка выдавила слабую улыбку, не скрывая, впрочем, скептического взгляда. Мелкое всеядное животное, от которого нету толка, зато заставляет заботиться о себе и вызывает приступы неадекватного поведения местных людей. Далеко не раз и не два её саму называли «Милым котёнком», гладя по золотой макушке и пища что-то маловразумительное, а теперь она ещё и держала этот завозившийся комок меха в руках. Проходившие мимо дома какие-то женщины умиленно зашептались, глядя на них. Савада от них не отставал, единственное, что молчал, но градус восхищения был примерно таким же. Серая маленькая головка приподнялась и на Вири яркими голубыми глазами взглянуло это… Чудо. — Если ты не хочешь сама ухаживать за ним, то я могу приходить и помогать: приучать к лотку и прочее. — Котенок пронзительно замяукал. — Кушать хочет?       В коридор выглянула Джейн, вытирая руки кухонным полотенцем. Женщина приветливо улыбнулась гостю, а увидев дочь, держащую в руках котёнка, начала щебетать о том, что давно пора было завести питомца. Вири представила, как будет «рад» Хару, придя домой с работы и наступив в лужу. Джейн забрала не желавшего выбираться из тёплых ладоней котёнка и выгнала детей на прогулку, довольная и счастливая. Вири тяжело вздохнула — похоже, какая бы движуха ни была, женщина всегда будет «за», если участвует её подопечная. Вместо этого крохотного недоразумения девочке вдруг захотелось большую с лоснящейся чёрной шкурой и яркими хищными глазами пантеру. Но чего нет, того нет.       Девочка поправила слегка великоватый противный розовый свитер и пошла вперёд, беря Тсунаеши за руку. В целом дети выглядели очень мило: на мальчике были темно — синие джинсы, белая футболка и джинсовая куртка, а на Вири помимо свитера были серая юбка и белые гольфы. Однако задумчивый взгляд немного портил картину. Девочка посмотрела на облачное небо, потом на мальчишку, которого совершенно не интересовало, куда его заведёт в этот раз подруга, лишь бы не отпускала руки, а потом решительно потянула его по направлению к старому храму, расположенному неподалёку. Она решила, что пора закончить начатое.       Что можно противопоставить решимости? Что способно сломить волю, заставить отступить, сдаться? Многие ответят, что страх. Вири тоже думала так некоторое время, когда разбиралась в том, что же такое сделал с её слугой старик. Но то, что перенесло в разум мальчика чужое пламя, не было страхом. Разумеется, он боялся многого, возможно, больше, чем остальные, чем обычные дети. Но это было не то, не это уничтожило её работу над мальчишкой почти на корню. Сомнения. Вечные сомнения, а через некоторое время дополненные ещё и низкой самооценкой, раздирали его душу. Вири признала гениальность этого хода. Выросший под такими настройками ребёнок был бы словно пластилин в умелых руках. Заложить в голову такого нужные правила было бы проще простого, а закрепить это можно было бы, начав учить его снова любить себя и гордиться собой, Виринея опередила в этом плане старика и папашу Тсунаеши, но стоило закрепить результат. Она так и не поняла, как люди смогли провернуть подобную тонкую операцию над сознанием в короткий срок с помощью однородной энергии. Пламя было несовершенно, даже основные стихии в этом плане казались более многогранными, однако, похоже, Вири ошибалась на этот счёт и люди что-то могут. Глупо было предполагать обратное, но после новости, что этом мире нет магии, аватар непозволительно расслабилась.       Храм встретил тишиной, пылью и сумраком. Тсунаеши завороженно оглядывался по сторонам, завлеченный кружением пыли в редких солнечных лучах. Вири медленно провела мальчика на середину залы и опустила его на колени перед собой, обхватывая руками его голову и заглядывая в глаза. Он почему-то совершенно не боялся, не трепетал, а покорно ждал её действий. Любопытство было сильнее желания закончить наконец это всё. — Почему ты не боишься? — Почему-то шёпотом спросила Виринея. — Я верю тебе. — Тсунаеши спокойно улыбнулся, доверчиво вглядываясь в чужие глаза, которые медленно наливались золотом. Магия заструилась по слабым, но тщательно разработанным каналам энергетического тела.       Не зря некоторых прошлых воплощений сущности в других мирах называли богами. Что отличает богов от сильных магов, чародеев, волшебников? Возможность творить чудеса. Не всегда понимая, что они делают, имея лишь желание, они на голой силе творили что-то из ничего. Для чудес не требовалось детальное знание и понимание, они просто появлялись. Аватар знала, что основа раньше была магом, но как ей удалось получить возможность создавать чудеса, не ведала, лишь зная, что богом, как их представляла сущность, она точно не являлась.       Детей охватило слабое сияние, отсекая их от внешнего мира. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, на мгновение разделяя лишь одно чувство — предвкушение. Сила словно самостоятельно утекала, испаряясь с кончиков пальцев и невидимой волной проходясь по каштановой голове. Тсунаеши блаженно улыбнулся и прикрыл глаза…       Виринея расслабленно развалилась на кресле, еле удерживая кружку с какао. На коленях спал, свернувшись в серый клубок котенок, подаренный лежащим на диване Тсунаеши. Вири мысленно прокатила это имя на языке. Она никогда не сокращала его, ей нравилось, как оно звучит полностью, пусть сам Савада любил называть её просто Вири, редко зовя полным именем. Случайно бросив взгляд на часы, девочка поморщилась: через полчаса должна была придти её новая «подруга». Джейн поставила условие, что если Вири не найдёт себе подруг, то займётся этим сама. Нет, Виринея ничего особо не имела против Ханны, просто сейчас она испытывала такую слабость, что думать получалось лишь о сне. — Как его назовёшь? — Смотря на Саваду, она испытывала что-то среднее между гордостью за свои навыки и радостью от возвращения прежнего слуги. Разница между отдрессированным и прежним Тсунаеши может и не была заметна окружающим, однако девочка чётко видела, что было до и стало после. — Есть варианты? — Дай подумать. — Савада, казалось, наконец-то мог дышать свободно. Мальчик не переставал расслабленно улыбаться с того момента, как они вышли из храма. — Может, Чи? — Тысяча благословений? — В честь сегодняшнего дня. — Он перевернулся на живот. — Хорошо, пусть будет Чи. — Котёнок словно понял, что говорили о нем, и распахнул свои глаза, встречаясь с глазами цвета летней листвы.