***
Капли крови капают на холодный кафель туалета. Нос ужасно болит также как и рука, которую чуть ли не отдавили, пока стояли на ней. Довольно давно он не чувствовал себя так отвратно и противно. Рвотный позыв, и он приползает к чёртовому унитазу, что как никогда сейчас поможет ему. Но вместо обычного для него процесса, он выплёвывает сгусток крови. Кажется, на этот раз они ему что-то слишком сильно повредили. Он достаёт телефон, облокачиваясь о стенку кабинки, и резко сгибается, держась за живот, снова выплюнув сгусток крови. Как мерзко… Он ищет контакт друга и, не задумываясь об уроке, звонит. Гудок… Ещё… И ещё… Веки тяжелеют… и, о, чудо! Ему отвечает приятный бас в динамике. — Хэй, какого чёрта ты звонишь мне на уроке? Или… — тот замечает, что его не перебивают, хотя так случалось почти всегда. Это ужасно настораживает. — Ты в порядке? — У меня проблемы… Прошу приди… — шепчет слабым голосом парень, снова откашливая кровь и скуля от боли в животе. — Мне нужна твоя помощь… На том конце слышен быстрый топот ног. Кажется, тот бежит. Он выдавливает улыбку и закрывает глаза. Слишком сложно, он знает, что его точно найдут и ему точно помогут…***
Начало недели. Идёт третий урок, который Америка успешно прогуливает с Россией в кладовке, ключи от которой невесть откуда появились у русского. Они лежали на каком-то старом матрасе, который скорее всего раньше принадлежал здешнему охраннику, и рассматривали старые рисунки Аме, что так желал увидеть РФ именно сегодня. — Хмм, этот не плохой, — говорит Федерация, показывая на чьё-то милое личико на бумаге. — Ты шутишь? Он ужасен! — фыркает США, переворачивая на другую страницу. — Это просто сборник моего позора, зачем оно тебе? — Это не позор, Рыжик, — улыбается Росс, прижимая к себе американца одной рукой, что лежала на его талии. — Это всё мне нравится. — Всё равно не понимаю тебя… — шепчет Штаты, отворачиваясь в сторону. — Если хочешь, можешь забрать его себе. Он мне всё равно не нужен. — Вы сегодня щедры, принцесса, — улыбается Россия, за что получает недо-пощёчину. Он всегда знал, что тому не нравится, когда его называют «принцессой» или же другими женскими прозвищами, но блять, как же это нравится РФ. — Я тебе не принцесса, милый, — улыбается Мерика, ложась на широкую грудь друга. — А ещё мне нравится как ты пахнешь, новый одеколон? — Да, но если хочешь узнать, что это за хуйня, то не скажу. Мне твой запах нравится больше чем другие, — зарываясь в рыжие кудри носом, шепчет Федерация, когда Мурик чуть приподнимает голову. — И чем я пахну по твоему? — спрашивает американец, тыкая в щёку русского. — Я просто не чувствую этот запах. — Мёдом и… Ммм… Чем-то ещё очень вкусным… — улыбается Росс, целуя макушку друга. — Ты так сладко пахнешь, что хочется тебя съесть. Аме хихикает и закрывает глаза. Ему так хорошо с этим парнем. С ним всегда по телу разливается тепло, а все страхи и ночные кошмары уходят на нет. Даже мутизм начинает пропадать рядом с ним. Такое чувство, что этот человек стал для него всем миром за три месяца. В животе всегда что-то тёплое, а руки сами тянуться, чтобы хоть как-то дотронуться до него. Даже незначительно. А ведь раньше он ненавидел физический контакт.Что ж он с ним делает…
***
Уроки заканчиваются, и парни выходят из учебного заведения. На улице уже стоят толпы компаний школы, которые что-то обсуждают. Россия дёргает Америку за собой и тащит к какой-то из компаний. Мурик понимает только на месте, к кому его привели. — О, привет, Росс, сегодня даже не виделись, — улыбается Финляндия, пожимая протянутую руку друга. Россия отвечает тем же приветствием, так же подходя к Эстонии и Китаю. — А это как я понимаю, Америка? — Да, — обнимая Штаты за плечи, говорит русский, на что тот жмётся ещё сильнее. Такое количество народу его достаточно сильно пугало. Он не знал, как себя вести и просто протянул руку, кивая. Финляндия посмеивается и пожимает дрожащую ладошку. — Вы не против, если мы прогуляемся с вами? — Почему бы и нет, только нужно дождаться Японию, — улыбается Китай, подмигивая Россу, а после переводя взгляд на замявшегося Эстонию. Мерика так и не поговорил с ним, что очень огорчало Россию. Парни стояли на месте, ведя непринуждённую беседу. Эстонец впервые чувствовал себя некомфортно в своей же компании, да ещё и со своим парнем. После последнего отказа США, ему стало ясно, что тот не жаждет заводить себе такого друга как он. Америке же было не только дискомфортно, но и страшно. Он никого не знал кроме Эстонии и самого России, так ещё и какой-то парень на него пристально пялится. Его вроде Китай звали, да? Да и вообще, какая разница? Зачем ему так пялится, тем более в открытую. Тут со спины, кто-то подходит и обнимает Китая и Эстонию. — Приветули, мои любимые! — улыбается девушка, взлохмачивая волосы парней, что были в шоке. Обычно она налетала, а тут просто подошла. — Устала, что ли? Какая-то ты замученная, — говорит Финн, приобнимая Эстонию. Девушка и правда выглядела очень уставшей и заёбанной. Вместо яркого макияжа был лёгкий мейк, конский хвост заменил пучок, а очки красовались на её аккуратном носике. Глаза янтарного цвета хранили ниже себя плохо закрашенные мешки под глазами. — Да, так, учителя много хотят от меня, — отмахивается девушка, приблизившись к Штатам лицом. — Я рада тебя видеть, дружок. — смеётся японка обнимая, чуть охуевшего парня. — И так, может в кафе? — спрашивает Эстония, с лёгкой улыбкой. С появлением девушки стало намного легче. Все согласились, так как выбора особо и не было. Всё же их городок не столь огромен.***
США лежал в своей тёплой кровати, обнимая подушку. Вроде бы ему хорошо, а вроде на душе будто кошки скребут. За весь день многое произошло. К примеру, те же посиделки в школьной каморке. Нежные прикосновения русского, что заставляют тело покрываться мурашками. Тёплое дыхание у него на шее и в волосах. Вечная приятная забота. Как только мысли заходят в это русло, ему очень сложно оставаться спокойным. Хочется быть с ним всегда и не отпускать. После того как они встретились с той компанией, Аме стал чувствовать нечто иное. Ему хотелось всё это время провести только с Федерацией, но тот предпочёл шумную компанию. Все его разговоры с другими, заставляли его сердце сжиматься. Особенно его пробирало, когда Япония ложилась тому на плечо и всячески прижималась. Тогда хотелось уйти подальше, но если бы не Эст, то может быть он бы и ушёл. Этот паренёк сам всё же решил сделать шаг к их дружбе, хотя бы возможной. И они довольно хорошо поладили. Эстонец был довольно разговорчивый, из-за чего почти всё это время они говорили о своём, не слыша и не видя других. Конечно, неудобно всё время писать, но говорить страшно. Очень. Всё-таки недоверие к окружающим осталось прежним, и один человек этого не изменит. — Тук-тук, — слышаться смех за спиной американца. Рыжий поворачивается и натыкается на улыбающегося брата. — Как ты? Америка пожимает плечами, принимая сидячее положение. Всё стало как-то непонятно что ли. Вроде всё хорошо, а вроде и не очень. Канада забирается с ногами на кровать брата и обнимает, прижимая к себе. Интересно, Штаты настолько сильно задумался, что даже не услышал, что в его комнату кто-то вошёл? Раньше такое редко случалось, да и к нему редко так внезапно заходили. — Ты стал намного счастливее, — шепчет канадец, накручивая рыжие кудряшки себе на палец. — Теперь я вижу твою настоящую улыбку… США фыркает и закатывает глаза, говоря: «Тебе кажется, я всегда искренне улыбался», последний жест выведен и Аме прикрывает глаза. От Клёна приятно веет лесом. Скорее всего сегодня ездил загород с друзьями. — Хочешь на этих выходных съездить со мной на озеро? — невзначай спрашивает парень, смотря на реакцию брата. Тот пожимает плечами, после чего по его рёбрам проходятся тёплые пальцы, щекотя и выдавливая сдавленный смешок. — Ну, братиш, поехали. Погода обещает быть тёплой. Аме поднимает свои голубые глаза на брата и повторяет жест плечами, после чего Канада нависает над ним с коварной улыбкой. Тот быстро берётся за бока брата и щекотит их. Штаты пытается сдавить свой смех, из-за чего получается хрипящий звук. Канадец отстраняется и смеётся. Ему приятно, что они снова проводят так время дурачась. Он безумно счастлив. — Ну, Мурика, там будешь ты, я и природа с насекомыми, — ложась между ног Америки, говорит Клён, положив голову на грудь брата, давая полное право трогать его волосы. Мерика закатывает глаза, после чего с улыбкой кивает. Всё же не каждый день удаётся провести с братом целый день наедине. А им это сейчас даже к лучшему. А что с Россией? Тот сможет и подождать. Сегодня он не плохо так без него время провёл. И опять это чувство. Что это? Ревность? Да нет. Или да? И почему? Как много вопросов… — Ей, Земля вызывает Америку, выйдете на связь, сударь! — смеётся Канада, щёлкая пальцами возле лица американца. — Сделай лицо попроще, а то жутковато становится. Вдруг план какой-то разрабатываешь, — щурится канадец, подняв голову. Штаты с улыбкой вертит головой, говоря мол нет, после чего берёт братца за щёки и нажимает, чтобы сделать его губы уточкой. — А то я знаю тебя… США не сдержавшись смеётся, из-за чего в комнату резко входит Австралия. Мальчик осматривает своих братьев, после чего закрывает дверь, громко хлопая. Аме с Каном переглянулись, понимая, что нихуя они не поняли, и снова засмеялись. Вот так просто. Ни с чего. И оба чувствуют себя так спокойно…И хорошо…
***
Россия сидит за своим столом и вертит ручку. В голову ничего не идёт, а написать какой-нибудь стих руки так и тянуться. Самое противное, что это чувство так просто его не опускает. — Ой, да блять, серьёзно?! — шипит русский, вставая со стула и плюхаясь на кровать. Настроения и так нет, а тут ещё и рифма пропадает, как в голову что-то въёбывается. РФ смотрит в соседнее окно, где совсем никого не видит. Это очень странно, ведь обычно Штаты постоянно сидит там. Да и сегодня он был всем недоволен. Точнее после того как они встретились с Финном. Тот как будто снова стал той холодной стесняшкой, которая не собиралась даже ни с кем знакомиться. Хотя после тот стал более открытым с Эстом. Аме тогда как будто открылся тому чем-то. Даже обидно как-то. — Ну вот зачем я повёл его к ним? Сейчас бы могли сидеть вместе и… — тут стук в дверь останавливает речь парня. Дверь чуть приоткрывается и в щели показывается лицо СССР-а. Тот вопросительно смотрит на сына, мол ебобо, говоришь сам собой. Россия кратко смотрит на отца и падает лицом в подушку, желая сейчас продолжить свои размышления. Но Союз даже не даёт такого шанса, проходя в комнату и садясь к старшему сыну на кровать. — Ты чего такой угрюмый? — спрашивает отец сына, пихая того в бок и опрокидывая голову назад, но всё равно оставляя своё внимание на РФ. — Я не угрюмый, просто настроение хреновое, — переворачиваясь на спину, говорит Федерация. — Так ещё и рифмы нет ко всей заварухи в башке. — Творческий кризис? — усмехается Совок, после чего Росс пихает его. — Нет, просто мыслей подходящих нет. Я спокойно могу написать какую-нибудь хрень, но что она мне даст? Она ж меня даже после не порадует, а потом два пальца в рот и блевать. — фыркает Русс, накрывая глаза рукой. — В голове просто каша из мыслей, а ведь прёт прям, что хочется писать. — Тогда выговорись мне. Легче станет. — улыбается СССР, поворачивая голову к сыну. — Или уже не хочешь делиться чем-то со своим папаней? Состроив наигранную обиду, Союз артистично отвернулся, после чего за его спиной раздался смех Росса. — С чего ты так решил, бать? — улыбается Россия, поднимаясь на локтях. — Я тебе всегда доверял. — Хмм… — Совок разворачивается обратно и приближается к сыну лицом. — Тогда выкладывай. Папа готов тебя выслушать. — Боже, бать, у тебя лицо сексуального маньяка, хватит, — смеясь, отвечает Росс на слова папани. После следует тяжёлый вздох и Федерация начинает выкладывать все свои мысли. Всё, что накопилось за этот день, полетело в виде слов его отцу, на что Союз иногда спрашивал для интереса, что да как. И вот он говорит, после чего выскакивают резкие слова про то, что он скучает по Америке. СССР удивлённо смотрит на РФ, на что тот отворачивается и снова продолжает. Он выкладывает всё. От того, что чувствует себя некомфортно без него и когда тот с кем-то другим. То, что лучше б он сегодня сидел вместе с ним тут и стихи бы сами лились из его уст, но нет! Нужно было ему подходить к Финну. Нужно было, как-то вливать США в общество. Только Штатам это не нужно. Да и ему разве это нужно? Нет, но вот чувства долга перед ним, это что-то странное и необъяснимое. — Слушай, Россия, а ты не думал, что он может тебе нравиться? — напрямую говорит Союз, смотря прямо в зелёный омут глаз. — И я сейчас не про дружбу. — Ох, я эм… — парень не знает, что ему ответить. Он уже давно над этим задумался. Ведь ему всегда приятна его компания, приятно общение и прикосновение. Как же он любит их. — Российская Федерация, мать твою! — хлопает СССР перед глазами сына, который явно задумался. Тот сразу отмирает и непонимающе смотрит на отца. Союз рассматривает лицо Федерации, после чего понимает всё и без слов, но раскрывать это было бы не интересно. — Эх, ладно, горе моё луковое. Пошли есть, а потом если захочешь вернёмся к этому разговору. — А? — Росс хлопает глазами и смотрит на коммуниста, что встаёт с его кровати. — Ах, д-да, хорошо…***
День с самого утра не задался. Мерика проспал, чуть не упал на лестнице, пролил на себя кофе, из-за чего пришлось переодеться, пару раз пропустил вызовы России, который уже заждался его на улице. И вот он наконец-то вырывается из дома и сталкивается носом с грудью русского, чуть ли не падая. Россия рефлексивно ловит его, приобнимая. — Так соскучился, что сразу в объятья летишь, Рыжик? — по-доброму улыбается Федерация, получая лишь смущение друга. На этот раз они шли молча. Штаты как-то было неловко что ли? Хотя это просто формальность. Он просто не знал, что можно сказать. Россия же не решался сказать что-то, пока тот идёт с лицом, а-ля: «можно мне съебаца обратно и зарыть себя на заднем дворе». РФ смотрит сверху вниз, рассматривая рыжую кудрявую макушку с улыбкой. Хочется погладить. Такой милый, прям как котик… Или не котик, а кто-то другой из миленьких зверьков. Лиса? Да, точно, как маленький лисёнок. — Эм, Россия, что ты делаешь? — тихо спрашивает Америка, остановившись. Росс и не заметил, как положил свою большую ладонь на его макушку, проводя по кудряшкам, что были заплетены в свободный хвост. — Я. Эм… — РФ резко отдёргивает руку, жутко краснея. — Тебе плохо? — США приближается, дотрагиваясь своей рукой до его щеки, что горела красным румянцем. — Она такая горячая… Чему ты так смутился? — Я… Кхем, — русский берёт маленькую ручку по сравнению со своей и относит от лица, справляясь со своим румянцем. Штаты не понимающе смотрит на своего друга, после чего слышит: — Мы так можем опоздать, пошли быстрее. США смотрит на впереди идущего Россию и не знает, что за реакция у того была только что. А ведь, когда он его гладил, было так приятно и он этого даже не замечал. Вот, сука, зачем он вякнул, что тот делает?! Ой, дурак! Вот они заходят в учебное заведение, достают учебники, кладут ненужные… И звонок, что прямо сейчас разделяет их по разным партам, ведь сейчас история. Спасибо, хоть не по разным кабинетам.***
Урок подошёл к концу, учитель выходит из класса, скорее всего в столовую за кофе, потому что опять не спал и сонный пиздец. Аме выходит вместе с Россом в коридор, и они снова идут в кладовку, прогуливая уроки по новой. Сколько их уже нет на этих уроках? Неделю или меньше? Парни заходят, пока никто ничего не видит, и садятся на тот же старый матрас. Россия достаёт какую-то тетрадку из портфеля и протягивает Америке. Тот, не понимая, смотрит на русского, который молча открывает тетрадь, где на первом листе написано: «стихи». Оригинально — Я же видел твои стихи и записи… — говорит США, поднимая свой взгляд на РФ. Он берёт тетрадь, что скорее всего была довольно старой. — Или я их ещё не читал? — Их, нет, — Федерация закрывает глаза, облокачиваясь на стену с чуть видной улыбкой. — Я писал их очень давно и хочу, чтобы ты их прочитал. — Хм? — Американец отвлекается от рассматривания полей, на которых были изображены странные рисунки и смешные рожицы, и переводит свои голубые глаза на Россию, который явно ждёт, когда тот прочтёт хоть одну строчку. — Хорошо, но я до сих пор не понимаю зачем. Из уст Аме выходят прекрасные строки стихов, что идеально продолжали друг друга. Каждое слово для Российской Федерации из его уст казалось таким приятным и мелодичным. Каждый стих шёл с разной интонацией и скоростью. Голос Штатов прекрасно менялся в зависимости от стиха. Он как будто передавал все чувства России тогда. Он передавал всё его настроение через эти строки. Пусть половина из них были про не взаимную любовь или про нескончаемый алкоголь, но ему нравилось. В этих стихах он излагал своё душевное состояние. Даже как-то грустно… Ведь это значит, что ему разбивали сердце и скорее всего не один раз уж точно. — Ммм, Росс… — Мерика прекращает читать и грустно смотрит на Федерацию, что открывает глаза. — Можешь рассказать, что было с тобой раньше? — Ты про стихи? — Мурик кивает и отводит взгляд. Столь опечаленный видЧто с ним?
— Мы прокололи языки, но я снял его, после переезда, — отвечает Русс, прижимая друга ближе. — Да и носить его с воспоминаниями о прошлом не очень. По крайней мере у меня есть ты, мой маленький Рыжик. — Эй! Перестань! — возразил голубоглазый, когда русский спустился к его шее носом. Это так смущало, но он ничего не делал. Лишь водил своим тёплым носом по его холодной бледной шее. — Росси, мне правда щекотно… — Прости, просто ты так вкусно пахнешь, — улыбается Россия и отстраняется. — Кстати, похоже я влюбился… Америка замер. Улыбка резко сошла с лица, а внутри настало какое-то очень странное чувство. Было так неприятно и больно, что хотелось кричать. Наверное это Япония, да? Возможно… А может и другая девушка, как будто у него нет подружек. — И кто это? — США кладёт свои цепкие руки на шею парня и наклоняет чуть к себе. — Я пока не могу сказать, но эти чувства очень сильны. После нашей встречи, я не могу не думать об этом человеке, — уже шепчет Росс, обнимая всё крепче и крепче. — Ладно… я не заставляю…***
Она лежит на кровати России и смотрит в потолок. Тот такой белый, что аж глаза болят. Девушка зевает и закрывает глаза. Почему-то ей резко захотелось вздремнуть. Вот она уже засыпает, но через сон слышит скрип пола под ногами друга. Россия садится на пол и смотрит на её лицо. Милые черты лица, что так ему нравятся, длинные блондинистые волосы, что разбросаны по подушке. — Я люблю тебя… — говорит русский и, наклоняясь, целует её в пухлые губы. Та сразу же просыпается, распахивая глаза в немом удивление, но после отвечает на поцелуй. Росс нависает над ней, запускает в длинные пряди свои пальцы и притягивает тело ближе к себе за талию другой рукой. Девушка обвивает его торс и шею, мыча в поцелуй. Он снимает с неё одежду оголяя худую фигуру с большой грудью. Рука, что находилась в волосах переходит на пышные бёдра и они продолжают целоваться. Так мерзко… так противно и… Штаты распахивает глаза в своей комнате. На глаза навернулись слёзы, что капают на тёплое одеяло. Почему это ему снится? С тех пор, как Россия рассказал ему про свою влюблённость, думать о чём-то другом стало невозможным. Вечные раздумья не давали сосредоточиться весь день. В животе было ужасное чувство, что хотелось уже и самому себя ударить. Сердце вечно обливалось будто кровью. Вот зачем он это сделал? Может так хочет нарушить их покой, что они приобрели вдвоём? Да, блять, бред. Руки тряслись, а в глазах из-за слёз всё плыло. С чего бы Аме плакать? Он и сам не знает, просто нужно выплеснуть все эмоции, что накопились за всё это время. Хочется что-то сделать с собой, но нельзя. Он же обещал сам себе прекратить. По подбородку стекает кровь, что текла из губы. Штаты мычит и завывает, хватаясь за голову руками, цепляясь за рыжие кудри и пытаясь вырвать их. Только не сейчас… США через всё желание вырвать эти противные волосы, закрывает себе рот и хнычет, стараясь всё заглушить.Да что, блять, опять произошло?
Мерика встаёт с кровати и начинает срывать все свои рисунки. Бесят. Он подходит к новому холсту, на котором был эскиз пейзажа и взяв канцелярский нож, что валялся на тумбе, начинает водить по холсту, делая огромные дыры. — Ненавижу… — шепчет Штаты, дёргая носом из-за противных и бесящий ощущений. — Как же я ненавижу это… Он подносит нож к руке, но останавливает. Нет. До этого он не может дойти. Ноги становятся ватными и он падает на пол, уронив нож рядом. Слёзы текут сами по себе лишь из-за того, что ему противно от себя.Противно, блять!
В дверь кто-то стучится и в комнату без его согласия входит Новая Зеландия. Увидев брата на коленях, пока не очень привыкшими глазами, девочка подходит к нему и обнимает. Тот даже не сразу это замечает, сидя и трясясь от паники, что внезапно накрыла. — Братик, не плачь… — говорит девочка, целуя Аме в лоб, после чего тот обращает на неё своё внимание. Он утыкается ребёнку в длинные волосы носом и продолжает плакать. — Всё хорошо, не плачь… Перестань, братик, пожалуйста… Я не хочу, чтоб ты плакал. Но Америка не может остановиться, он просто обнимает свою младшую сестру и зарывается носом в её прекрасные длинные локоны. Зеландия водит своей маленькой ладошкой по его спине, шепча разные слова, что постепенно успокаивали его. Главное, что он сейчас не один и ничего страшного не произойдёт. Америка отстраняется от сестры, но не выпускает её из объятий, отталкивает от них нож. — Братик, что случилось? — США выпускает девочку из объятий и начинает говорить, что ему просто приснился кошмар. Новая Зеландия уже привыкшая к темноте и тусклому свечению через окно, сразу понимает все жесты. — Кошмар? Хочешь я посплю с тобой и тебе станет легче? Мурик улыбается и кивает, после чего они перебираются на кровать и в обнимку засыпают.***
За прошедшие дни совсем ничего не изменилось, только бессонница стала ему снова подружкой. Вечные кошмары, где его то избивают, то Россия с какой-то тёлкой, то предательство. Из-за этих снов, он перестал говорить с Россом. Ему хотелось отвязаться от этого человека только потому, что он боится, что его снова предадут, его снова изобьют, унизят, и он снова не выдержит. На самом деле Мерика ужасно боится смерти. Он боится навредить себе, как в прошлый раз. Но тогда Франция вовремя вошла в его комнату, так что ему повезло. — Ну, что поездка на озеро не отменяется? — спрашивает Кан, сидя возле парня. Тот оторвавшись от книги кивает, подтверждая, что всё в силе. — Ты как-то погрустнел за это время. Всё хорошо? Штаты коротко кивает и отводит взгляд обратно в книгу. На телефон резко приходит сообщение и Америка взяв его, читает: Что-то случилось? От России. Заебенно. Может, блять, да. Это довольно странный вопрос, но Аме отвечает слишком просто и не запариваясь:Нет, всё хорошо, я просто устаю.
Канада закатывает глаза, реагируя на ушедшего в интернет брата, и просто уходит из комнаты. Мерика кладёт телефон и, не заметив брата, выдыхает, откладывая книгу, заворачиваясь в рулетик из одеяла. Закрыв глаза парень вспоминает все прикосновения РФ. И, О БОЖЕ, как табун мурашек идёт по его коже. Как тёплое чувство льётся по нему.Так приятно…
— Неужели я так к нему привязался? — спрашивает сам себя Рыжик и, хмыкнув, продолжает: — Похоже на то… Дверь резко распахивается, из-за чего Мерика пугается, падая в своём рулете на пол. Возле кровати слышен до жути знакомый смех, а после его поднимают на подоконник, пока он сам закрывает глаза, ведь башка кружится и болит. — О, Боже, прости, я не собирался тебя так пугать, — говорит через смех парень, убирая кудряшки с бледного лица, что покрыто веснушками. — Голова сильно болит? — Ммм… — Америка открывает глаза и ждёт, когда зрение сфокусируется на зеленоглазом. — Россия, ты дурак. — Хахахаха, серьёзно? — русский улыбается и кладёт свои ладони на чуть румяные щёчки. А ведь это первый раз, когда он пришёл без приглашения и из-за волнения за друга. — Кто тебя вообще впустил, дылда несчастная? — Штаты фыркает носом и ворочает лицом, чтобы Росс убрал от него руки. Обиделся. — Мама твоя, — Федерация улыбается и наваливается на Рыжика, на что тот ещё сильнее начал ворчать. — Прекрасная женщина знаешь. — Аааа. Отпусти! Ты тяжёлый! — продолжает ворочаться американец, но на этот раз, чтобы выбраться ещё и из своего рулетика. — Ну, Росс, мне правда тяжело… — Ничего, переживёшь, — улыбается русский, играя с кудряшками. — Ты лучше скажи, что случилось, без вранья. — Ничего, просто отпусти меня, — продолжает фыркать Аме, всё-таки вытаскивая свои ручки из кокона. — И ты пришёл только за этим? — Нет, я ещё соскучился, — Россия продолжает немного смеяться, пока его не опрокидывают на пол, ну, а он естественно тянет за собой и Мерику. — СУКА! В комнату тут же входит Канада с чуть испуганным видом, но после, увидев своего брата с его другом в такой позе, лишь улыбнулся и закрыл дверь. Россия, не отупляя, посмотрел на закрывшуюся дверь, а после и на Мурика, что был весь красный от такой реакции брата. Он же понимал, что теперь к нему точно приебутся с этим, и на озере будет не до отдыха. — Ты такой дурак, Россия… — говорит США, прячась в плечо друга с улыбкой. Почему-то ему стало резко смешно от всей этой ситуации и ему хотелось смеяться, что он следом и сделал. — Ага, ага, ты тоже не лучше, мой рыжий придурок души, — закатывает глаза Федерация и садится на пол, поудобнее усаживая американца между ног. — Ага, твоей… — шепчет Аме и обнимает Россию за шею. Всё, что было в голове до этого, уходит на второй план, из-за чего на душе становится легче, а ему так приятно, что не хочется расставаться…