Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Харкон был доволен. С появлением Тириона кое-какие моменты наконец-то начали проясняться и у лорда Волкихара стало рассеиваться чувство, будто он бродит в потемках. Некоторое время назад, после того, как строптивый Драконорожденный удрал, так и не поделившись своим даром, Харкон был близок к тому, чтобы пойти разнести что-нибудь покрупнее подвернувшейся под горячую руку горгульи. Вот хотя бы Солитьюд, например. Но в Солитьюде была вкусная Элизиф, а еще верная Сивилла, которая старательно извещала его обо всем, что происходит в городе - например, о появлении дочки, а потом непоседливой сестренки Довакина, и Харкон решил, что пусть город еще постоит. К тому же из-за драконов, с недавних пор снова занявших небеса, покидать замок было небезопасно. Но как маленький нахаленок сумел сбежать? С башни его мог бы спасти разве что дракон, но гигантского ящера с крыльями трудно не заметить, а ничего подобного у Волкихара не появлялось. Тогда как? Этот вопрос не давал Харкону покоя ровно до тех пор, пока он не додумался проверить семейную сокровищницу, куда имели доступ лишь трое - теперь уже двое, если исключить засевшую в Каирне Валерику. Значит, Серана вернулась и притом вернулась на удивление быстро, каким-то образом проведав о том, что произошло и где искать пропажу. Либо тут была замешана магия, либо, начинал подозревать Харкон, облезлая псина (или волк?) была не так проста, как показалось. Во всяком случае покусаный бок все еще болел, что само по себе было странно и даже невозможно. А ведь как хорошо все складывалось. Довакин и Свиток уже были у него, жрец Мотылька сам шел в руки, а задействовать Серану для извлечения второго Свитка из Каирна можно было бы в любой момент - главное, чтобы к тому моменту дочь заново прониклась к отцу доверием, которое Валерика так старательно подрывала. Но нет, наивное дитя соизволило влюбиться в первого встречного и все испортить. Впрочем, чуть позже, сорвав злость на очередной горгулье, Харкон вдруг вспомнил кое-что полезное. Помимо всего прочего, что он наговорил Довакину, он успел похвастаться, что давно выяснил, где скрывается Валерика. Стало быть, рано или поздно Серана об этом тоже узнает. Говорить Джон Сноу уже не сможет никогда, но писать-то он наверняка умеет - вон как к столу тянулся... А впрочем, почему бы не подбросить им фальшивку, которая навела бы дочку на мысль, где начать поиски?.. В любом случае нужно установить сигнальные заклинания, решил Харкон. На башнях, на пристани, на балконе, а самое главное - во дворе, на лунных часах. И расширить агентуру. Сестренку лучше пока не трогать, но следить за ней не помешает. Никогда не знаешь, когда пригодится заложник, а когда - информация. Но долгое отсутствие Сераны и Сноу начинало его понемногу беспокоить. День за днем о них не было никаких вестей, и он начинал раздражаться почти как Арья, которая, по сведениям Сивиллы, шаталась по городу, приставала к Фальку, ныла, пила и для развлечения обмывала трупы. Какая милая девчушка. От нечего делать Харкон создал из подручного людского ресурса несколько новых вампиров, приодел покрасивее и направил их, молодых и ретивых, собирать информацию и доказывать свою преданность в каньоне. Пусть Стража Рассвета не думает, что о ней забыли. Молодые вампиры-лорды, по правде сказать, ни на что другое не годились. Да и опытные были лишь немногим лучше, хоть и мнили о себе порядочно. В отличие от всех них Харкон знал, что истинный дар крови можно получить лишь от самого Молаг Бала - но ведь не у всех же есть под рукой тысяча невинных, меланхолично посочувствовал он. Обычные же вампиры были и вовсе какой-то ерундой. Люди, подцепившие заразу, совсем как этот Джон Сноу... хотя нет, единственный в мире солнечный вампир - это все-таки совсем другое. Подарок судьбы, увлекательная загадка, чье решение сулило такие перспективы... Драконорожденный, первый за столько веков, был у него в руках - в этих самых руках! Довакин, кровь дракона, не какой-то там Язык вроде Улфрика - с подобными ему Харкон не раз имел дело и понял, что их способность всего лишь дар Кинарет, который не передается ни через кровь, ни по наследству и никакого интереса не представляет. Но сумей он разобраться с загадкой, которую представлял собой Сноу, ему бы и пророчество не понадобилось... А этот щенок просто взял и удрал. Харкон, мучимый как личным, так и научным интересом, раздраженно стукнул по столу и тот треснул, даром что был каменный. Ничего... ничего. Найдется, куда денется. Нелегко скрываться, когда о тебе поют на всех углах и каждая собака знает в лицо. Впрочем, оказалось, что не каждая. Стража, стоявшая на воротах в ту ночь, когда зловредная парочка протащила в город раненую, не сумела разглядеть Довакина в потрепанном путешественнике. А когда Сивилле доложили, было уже поздно, и прибывший от нее с письмом заколдованный дохлый голубь принес Харкону лишь очередное разочарование. Да, признал он, даже будучи столь известной персоной, этот Джон Сноу просто отлично скрывается... Харкон взял голубя за лапку и рассерженно выкинул сквозь узкую бойницу. А потом, чуть позже, сработала защита. Кто-то высадился на пристани. Несуразный карлик с большой головой ковылял по ступеням в компании скелета, который явно его боготворил. Обычные заклятия предполагали, что некромант воспользуется трупом как бойцом или тягловой силой, а сама нежить просто тупо ждала приказов, не проявляя никаких чувств - но тут... тут была видна рука мастера. Вот только на мастера Тирион Ланнистер никак не походил. По сведениям Сивиллы он вообще не обладал магическим даром. Харкон удивился, присмотрелся - и увидел ожерелье на плечах карлика. Он мог бы поклясться, что это работа Валерики, но ведь та заперта в Каирне. Неужели она успела настолько хорошо обучить Серану? И теперь дочурка, заслав сюда шпиона, снабдила его этим защитным амулетом от нежити в замке? Харкон проследил за народным советником и сроднившимся с ним скелетом до самой двери в лабораторию и только там не без злорадства наконец дал о себе знать. Злорадство, впрочем, поугасло, когда дверь, которую он когда-то оставлял открытой, не поддалась. Лед. Что одна, что вторая дверь оказались заморожены, завалены изнутри глыбами льда. Кто-то вошел сюда и этот кто-то опасался погони. Кто-то ушел отсюда - но не через двери... И только когда Тирион произнес имя Ульрики, в голове Харкона наконец-то сложилась цельная картина. Он полагал, что они придут позже, через дни, недели, может быть, даже месяцы, а наглые дети, оказывается, сразу заявились прямо сюда! Джон Сноу не успел даже с башни удрать, как побежал тащить чужие Свитки и интересоваться чужими женами, а Серана, судя по этим горам льда и самому факту открытия сокровищницы, была лишь рада ему посодействовать. Где бы они ни вышли из Каирна, это было не здесь, но, если верить докладу Сивиллы, они все же вышли и прихватили с собой Валерику. А если верить Тириону, то из Каирна они утащили не только его жену, но и второй Свиток. Сам Тирион Харкона на первый взгляд разочаровал. Для того, кто в народе считался другом Джона Сноу, карлик знал удручающе мало. С другой стороны, о самом Харконе Ланнистер и вовсе ничего не знал, а значит, не раскусит лжи. К тому же, снисходительно подумал лорд, последствия колдовства Валерики еще не развеялись; дать человечку немного времени и дружеского участия, и, возможно, чуть позже эта грустная обезьянка его еще порадует. Уединившись в лаборатории, он достал из кармана зелье с искрой и усмехнулся. Надо будет взять кого-нибудь недоеденного из подземелий и показать карлику, что бывает, когда человек выпивает такое зелье. После того, как жертву распылит по подвалу мелкими брызгами, Тирион раз и навсегда уверится, что его предала и использовала не только Валерика (что будет чистой правдой), но и Серана, и его добрый друг Джон. Харкон отставил зелье в сторону и подкинул в руке невесомую серую косточку. Любопытно... Он бросил косточку на пол, прочел заклинание из свитка и теперь со странной смесью злобы и восхищения смотрел на призрак, возникший из ниоткуда. Присутствие Валерики ощущалось как никогда ярко, ее голос будто звучал в полутемном подземелье, звучал прямо в его голове и в остывшем сердце, и Харкон вынужденно признавал, что не устоял бы перед этим зовом, обещавшим ему возможность добраться до предательницы-жены. Воистину Валерика мастер - что в магии, что в интригах и подлогах, что в умении доводить его до бешенства. Если бы только она еще знала, что, спасая ее, дочь запечатала двери... Единственное, чего он не мог понять во всей этой истории, это зачем ей понадобилось заманивать его в Каирн. Может, его ложь была не так уж и далека от истины? Может, жена действительно лишилась рассудка? Вот было бы иронично. * * * Валерика стояла у очага и задумчиво помешивала похлебку, вяло булькавшую в котелке. - Что на обед? - поинтересовалась Арья, заявившаяся к столу с влажными после мытья волосами. - Там Дексион кушать просит, того и гляди дверь сломает. - Какая-то бурда, - сморщила тонкий нос бывшая вампирша. - Я сильна в алхимии, а не в кулинарии. - Хоть бы соль положила, - заплевалась Безликая, попробовав варево. - И что это ты такая мрачная? - Моя дочь болтается невесть где, невесть с кем, - отрезала Валерика, - шпионы Харкона рыщут по всему Скайриму, а меня приставили к каше. - Ну, раз ты сильна в алхимии, иди и помоги Бабетте с зельем. Что-то у нее там не ладится. - И зачем тебе такое зелье? - заинтересовалась Валерика. - Ну, так. Вдруг пригодится? - хмыкнула Арья, оттесняя мамашу от очага. - Иди, сама доварю. Даже у меня получится лучше, право слово. Идя к Бабетте, Валерика была отчасти рада, что избавилась от унылых обязанностей повара, но слова Арьи по-прежнему не шли у нее из головы. Дюрневира больше нет в Каирне. Если Тириону и удалось заманить туда Харкона, тот все еще жив-здоров и вполне может выбраться. А ведь в Могильнике остались ее записи, кое-какие эликсиры... Кто знает, что из этого может оказаться для него полезным. А если неуклюжему крохе и вовсе не удалось добраться до лаборатории? Она обвешала Тириона всеми возможными заклинаниями и защитами - костяная нежить не причинила бы ему вреда, а горгульи его просто не заметили бы... нет, нет, он должен был справиться, Харкон должен быть в Каирне - и, надо полагать, к нынешнему моменту он уже выяснил, что ни ее, ни второго Свитка там нет. Этот бесноватый выберется, она была уверена в этом. Он всегда как-то выкручивается. А это означало, что, как бы ей ни хотелось взять ситуацию под контроль, Убежище покидать нельзя, хоть отсюда много и не сделаешь. А впрочем... - Как успехи? - подсела она к Бабетте. - Воняет, - отвечала та, морщась над мензуркой. Дюрневира больше нет в Каирне, снова подумала Валерика и эта мысль вдруг пронзила ее, словно стальная игла. Его больше нет в Каирне, а сама она уже не Дочь Хладной Гавани. Как Джон Сноу это сделал? Как сотворил невозможное? Но если ему это удалось - а она была живым (и превесьма живым) доказательством того, что это и впрямь случилось, - может, он сумеет совершить невозможное снова?.. Почему бы тебе просто не поверить в него, сказала она тогда дочери. Валерика начинала думать, что ей стоит воспользоваться собственным советом. * * * Тирион простыл. Путешествие на лодке сквозь туман и прогулка по подземельям не прошли для него бесследно. Из носа текло, голову обложило невидимой душной подушкой, а в горле словно завелась куница и теперь непрестанно скреблась там своими кривыми коготками. Меха, в которые закопался карлик, казалось, почти не грели, дневной свет, сочившийся сквозь узкую бойницу, неумолимо угасал, и Тирион чувствовал себя до крайности несчастным. Он снова закашлялся, шмыгнул воспаленным носом. Откинувшись на подушки, боязливо прислушался к тому, как гудит в левом ухе, которое напрочь заложило, и подумал, что если уж это самая теплая спаленка, то каковы же все остальные. Дверь скрипнула и отворилась, пропуская в комнату лорда Волкихара, который - невероятно! - нес в руке корзинку. Из корзинки вкусно пахло окороком и казала горлышко зеленая бутыль. Какой душевный человек, подумал Тирион, садясь в куче мехов на кровати. Увидев сопливого карлика, который таращился на него покрасневшими глазами, Харкон засмеялся и подцепил из корзинки флакончик. - Так и думал, что оно тебе понадобится, - сказал он, бросая зелье Тириону и опуская корзинку на кровать. Пока Ланнистер возился с пробкой, лорд уже успел взмахом руки поджечь свечи, подтянуть поближе тяжелое кресло и теперь, с удобством устроившись, с добродушной насмешкой глядел, как карлик блаженно моргает, глотая зелье и прощаясь с простудой. - Премного благодарен, лорд Харкон, - наконец высказался Тирион и потянул к себе корзинку. - Я порядочно о тебе наслышан, - наклонил голову тот и хмыкнул. - Не мог же я дать тебе помереть, не успев даже познакомиться с такой выдающейся личностью. - Вы бы удивились, милорд, если бы знали, как редко люди это замечают, - саркастично проворчал Тирион, наливая вино в кубок со столика. - Я уже давно мало чему удивляюсь. Но расскажи о себе. Слышал, вы с Джоном друзья. - Это он так сказал? - Нет. Он о тебе не упоминал. - Это потому, милорд, - ядовито сообщил Тирион, - что на самом деле мы с ним вовсе не друзья. Но мы давно знакомы, это правда. И были вовлечены в события, перекроившие несколько стран. - Как любопытно, - прищурился Харкон. - Да, это занимательная история, - вяло согласился Ланнистер, - но, если честно, у меня сейчас нет сил ее рассказывать. К тому же это было давно и очень далеко отсюда. Мое прошлое темно и полно ужасов и я предпочел бы оставить его покоиться с миром. - Понимаю, - задумчиво кивнул лорд. - У всех нас в прошлом найдется то, что лучше не выкапывать. Даже у моей дочери, хоть у нее и доброе сердце. Но сейчас меня больше волнует будущее. - Будущее? - насторожился Тирион, на время оставив в покое соблазнительный ломтик окорока. Ему вдруг вспомнились слова Арьи о конце света. - Сразу и не объяснишь, - повел рукой Харкон, - а у тебя сонный вид. Отдыхай, набирайся сил. Поговорим, когда отоспишься. - Уж простите, милорд, - не удержался от ехидства Тирион, - но в этом леднике я вряд ли наберусь сил. Скорее снова простыну. Здесь даже камина нет, а от свечей тепла немного. - Что поделаешь, - пожал плечами Харкон. - Это дом вампиров. Мы не нуждаемся в тепле. - А еще живете вечно и не стареете. И чем же приходится за это платить? Лорд посмотрел на него с усмешкой. - Мы едим людей, этого мало? - А я ем коров, - сказал Тирион, глядя на окорок. - Хотя, с моей точки зрения, коровы во многом лучше и порядочнее людей. - К чему ты клонишь? - Сам не знаю, - проворчал Бес. - Я знаю только, что устал бояться, быть слабым и мучиться от боли. Впрочем, это не ваша вина. - Отдыхай, - сказал Харкон, поднимаясь с кресла. - А если снова простынешь, зелья у нас найдутся. Ах да, кстати, - обернулся он в дверях, - та склянка, которую Валерика приказала тебе выпить... Тирион встрепенулся: - И что это было? - Оно... - Харкон почему-то выглядел удрученным. - Впрочем, так не объяснить. Как поправишься, покажу наглядно. И ушел, оставив Беса маяться в размышлениях. * * * Наутро, отоспавшись после лечебного зелья, Тирион вылез из спаленки и сунул любопытный нос в коридор. Издалека доносился утробный рык и крики: - Неси, неси сюда!.. Хороший мальчик!.. Что там происходит, заволновался Бес и стал красться по коридору, завернувшись от холода в покрывало. Подобравшись к перилам, он глянул вниз, в большой зал со столами, составленными подковой. Среди столов стояла женщина, держа в руке палку, а напротив нее - черное чудовище с сияющими янтарем глазами. Кажется, изначально, по задумке богов, это была собака. Чудовище подскакивало на месте, маша огрызком хвоста, и всем видом выражало искренний щенячий восторг. - Лови! - крикнула женщина и кинула палку в конец зала. Чудище подпрыгнуло и унеслось за добычей. Тирион тихонько хмыкнул, а потом вдруг почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, он обнаружил, что за его спиной стоит еще одна псина и не сводит с него внимательных горящих глаз. Бес замер онемев, а псина неторопливо подошла к нему, распахнула пасть, набитую клыками, и вежливо прикусила плечо. Он понял, что одно неверное движение с его стороны - и тварь оттяпает ему не только полпокрывала, но и руку. Меня и так-то не слишком много, а стало бы еще меньше, подумал Тирион и даже не пытался сопротивляться, когда собака потянула его по ступеням в зал. - И что это у нас тут? - насмешливо уставилась на него женщина, когда карлик, путаясь в покрывале, оказался внизу. Другие, находившиеся в зале, повернулись в его сторону с ухмылками. Данмер, альтмер-полукровка, норд - и все они, без сомнения, вампиры, подумал он. - Это мой гость, - оповестил присутствующих Харкон, появляясь из бокового прохода. - Тирион Ланнистер. И пусть он пришел без приглашения, я приветствую его в своем доме. Не обижайте его. Пока вампиры ворчливо и вполголоса оправдывались, что ничего такого и не собирались, Харкон подошел к Тириону, погладил завертевшую хвостиком псину и усмехнулся: - Хорошо, что я к тебе сторожа приставил. - Не думал, что могу вызвать у вас опасения, милорд, - съязвил Бес. - Ну почему же, - не согласился Харкон. - Однажды мне уже пришлось ловить тебя по подвалам. Если бы ты сейчас пошел в другую сторону, мог бы потеряться. И, вероятно, даже я не успел бы тебя отыскать. Тирион призадумался и кивнул, а потом увидел, как в зал вплывает нечто... нечто... - Что это такое? - задушенно охнул он. - Стальф, - отвечал Харкон так безмятежно, словно это все объясняло. Крылатое чудовище увидело хозяина замка, смутилось и обернулось вполне обычным нордом, с бородой и простецкой физиономией. - Простите, милорд, - проворчал Стальф. Харкон небрежно махнул рукой и поманил за собой Тириона. - Пойдем. Я обещал показать тебе, как работает то зелье. Они спустились в подвалы и пришли в камеру, где сидел болезненного вида имперец. На их появление он отреагировал лишь глухим стоном и мутным взглядом. - А вот и наш грабитель, - представил заключенного Харкон. - Сунулся в Волкихар? - удивился Тирион. - Один? Что же он украсть-то пытался? - Кое-что, - хмыкнул лорд. Тирион снова окинул взглядом имперца и не удержался от вопроса: - Может, он не виноват? Вероятно, его тоже зачаровали, как меня. - Скорее всего. Но, как легко заметить, - глянул на Беса Харкон, - он не представляет из себя ровным счетом ничего выдающегося. Так что вполне сойдет для демонстрации. - Это все же человек, - засомневался Ланнистер. - Ты тоже. И сейчас ты увидишь, что с тобой собиралась сделать Валерика. Хотел бы я думать, что Серана к этому не причастна. Она ведь моя дочь. Харкон как-то болезненно мотнул головой, словно пытаясь стряхнуть с лица выражение горечи, и подошел к заключенному, вкладывая ему в слабые руки пузырек с искрой. - Пей, - сказал он, глядя имперцу в глаза. Обреченный покорно потянул зелье к губам, проглотил искру, дергая заросшим кадыком, а Харкон выпихнул Тириона из камеры и вышел сам, встав в стороне от двери. - И как я тут что-нибудь увижу... - заворчал Бес, пытаясь подойти ближе, но тут в камере раздался мерзкий влажный хлопок и из проема вылетело облако красных брызг. - Не хотелось мараться, - сморщил нос Харкон. - А если бы такое зелье выпили вы? - посмотрел на него Тирион, когда у нему вернулся дар речи. - Или, скажем... Стальф? Хозяин Волкихара пожал плечами и издал какое-то невнятное хмыканье. - Мы вампиры-лорды, - сказал он. - Нам бы это не повредило. - Жаль, что я не вампир, - проворчал Бес, прислоняясь к холодной стене. - Обратить человека легко. Но жить вампиром - совсем другое дело. Ты уверен, что готов к такому? Тирион отлепился от стены и встал перед Харконом. - Вы были человеком когда-то, - сказал он мрачно, глядя лорду в глаза. - Рослым и сильным мужчиной. Вы хотели бы вернуться к человеческой жизни? - Не особенно, - усмехнулся тот. - Понимаю, к чему ты клонишь. Тебе так и не довелось побывать рослым и сильным. Ты устал бояться и быть слабым, ты сам так сказал. Но, став вампиром, ты уже не будешь отцом детям. Не возьмешь себе земель и титулов. Твоей жизнью станут ночь и тайна. Меня будто в Ночной Дозор принимают, подумал Тирион, а вслух проворчал: - Земель и титулов у меня давно нет, а мои дети, угораздь их пойти в отца, родились бы уродами. Мне уже нечего терять. - Что ж, справедливо, - кивнул Харкон. - Тогда не вижу причин тебе отказывать. Тирион с замиранием сердца увидел, как лорд Волкихара обращается в крылатое чудовище прямо среди тюремного коридора. Чудовище протянуло к нему когтистые руки, схватило и рывком подняло к зубастой пасти. Острая боль пронзила шею, а потом не было ничего. * * * Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит на каменных плитах. Человеку они показались бы ледяными, но для Тириона их холод был всего лишь приятной прохладой и некоторое время он просто лежал, наслаждаясь странным и новым покоем. Наконец, оторвавшись от пола, он вскарабкался на ноги и распрямился. Тело ощущалось как-то иначе и ему показалось, что он будто бы стал выше... но ведь этого не могло быть? - Почти никто не знает, - раздался голос Харкона, - что карликовость это болезнь. А вампиры, друг мой, ничем не болеют. Ничем и никогда. Не уверен, что мы друзья, подумал Бес и протер глаза, в которых все расплывалось. В величественной полутьме, прорезанной лучами из узких окон, среди сияющих пылинок, проступали два янтарных огонька. - Что это за место? - спросил Тирион, щурясь на пылинки. - Собор, - ответил Харкон. - Ты стоишь перед алтарем Молаг Бала, того, кто вручил мне дар истинной крови. Огоньки приблизились, тусклые лучи обрисовали высокий, прямой силуэт и карлик понял, что это светятся в полутьме глаза лорда Волкихара - два кусочка янтаря, за которыми кипело пекло Обливиона. Глаза вампира, которые раньше казались вполне человеческими, зелеными и живыми. Теперь Харкон уже не казался ему человеком. Да и сам он себе тоже не казался. Все в нем менялось - и тело, и кровь, и чувства. Новые силы обжигали вены, новые запахи тревожили перечеркнутый шрамом нос, а страх, вечный и надоевший спутник, уходил, как вода из пересыхающего колодца. - Мне кажется или я... расту? - выговорил Бес, неверяще ощупывая себя и замечая, что его кривые уродливые лодыжки словно бы стали длиннее и ровнее. Во всяком случае штаны точно стали короче... - Растешь, - подтвердил Харкон, явно забавляясь его растерянностью. - Но лучше отойди от луча. Солнце тебе больше не друг. Тирион сощурился, глядя на окна, а потом, движимый болезненным интересом, сунул руку в поток бледного света. Кожа стала шипеть и дымиться, и Бес отдернул руку, которую уже вовсю пекло. - Дети никогда не слушают, - усмехнулся лорд. - Но я рад, что ты остался жив после обращения. Прошло несколько дней, и я уже начинал сомневаться. Не всякий способен справиться с силой, которую несет моя кровь. - Джона тоже обратили вы? - спросил Тирион, внезапно чувствуя нечто похожее на ревность. - Нет. Его покусали где-то в крипте, когда он помогал Серане. Не все вампиры на нашей стороне. - И в чем выражается эта сторона? - В Древних Свитках есть пророчество, - задумчиво сказал Харкон. - Оно гласит, что однажды вампиры не будут боятся солнца. Но Валерика всегда была против поисков разгадки и, боюсь, теперь она задурила головы и этой блаженной парочке. Все-таки Серана ей дочь, а Джон... по моим наблюдениям, он слишком добрый, чтобы быть умным. Тирион хмыкнул и кивнул, соглашаясь, а Харкон недовольно продолжал: - И слишком необычный, чтобы позволить этому недотепе снова потеряться. - Да что в нем необычного? - спросил Бес, стараясь отвязаться от мысли, что проголодался и, чего уж скрывать, разозлился. Что за несчастная жизнь у него, не успеешь переродиться, как тебе опять начинают рассказывать о том, какой Джон Сноу замечательный. - Похоже, наш Довакин и есть ключ к Пророчеству, - сказал Харкон. - Он не боится солнца, более того, он им питается. - Светом? - встрепенулся Тирион. - Разве такое бывает? - Своими глазами видел, - кивнул лорд. - А потом глупые дети сунулись в Каирн к безумной Валерике и я их потерял. - Джон сам ненормален, - мрачно сказал Бес. - Как и его сестра. - Что ж, так или иначе, надо его найти, - заявил Харкон. - Пока он не убился и не втравил мою дочь во что-нибудь неподобающее. Тирион от души потянулся, чувствуя, как приятно пружинят новые прочные сухожилия, а потом сказал: - На самом деле он живет очень далеко отсюда. И, насколько мне известно, в Скайрим он вернулся главным образом ради драконов. Не знаю, что там у них за беда, но из-за этого на него недавно покушались. Убийцы прибыли с Солстхейма и отчитывались перед Мираком. Харкон искренне удивился. - Перед Мираком? Ты уверен? - Так было сказано в записке, которую нашла Арья, его сестра, - пожал плечами Тирион. - Но единственный Мирак, о каком мне доводилось слышать, был жрецом Драконьего Культа и давно умер. - Может, и не умер, - нахмурился Харкон. - Неужели они отправились на Солстхейм?.. - Сноу обожает драконов, - недовольно заметил Бес, - а они его. Ради них он забыл бы про все остальные дела и сунулся куда угодно, лишь бы спасти еще одну крылатую задницу. Неблагодарные рептилии, подумал он. Он спас их, освободил от цепей, а что в ответ? Они его даже не замечали. Но стоило Сноу явиться на Драконий Камень, как хвостатые гады тут же начали красоваться, кокетничать и проявлять всяческий интерес... Выслушав Тириона, Харкон лишь вздохнул. Подумать только, немой Довакин, да еще и вампир притом, побежал спасать огнедышащих монстров и воевать с Драконорожденным жрецом, прожившим тысячелетия. Тирион прав, парнишка и впрямь сумасшедший. Сам он не слишком верил в то, что сказал Ланнистеру. Джон Сноу, конечно, мог быть ключом к Пророчеству, но скорее всего не был. Ключом были Свитки, которые нужно было как можно скорее вернуть - вернуть вместе с Сераной, Валерикой и солнечным вампиром, которого Харкон собирался вывернуть наизнанку, но доискаться ответов и получить все, что хотел. - Да, и еще кое-что, - произнес Тирион, нарушая повисшую тишину. - Джон надеялся избавиться от вампиризма. Прямо так на бумажке и написал. Харкон уставился на Ланнистера и тот попятился, увидев полыхнувшие багровым бешенством глаза. Избавиться, взревело что-то внутри хозяина Волкихара. Да как этот щенок посмел даже думать о таком?! - И? - прошипел Харкон. - Он не знал, как это сделать, - проблеял Тирион. - Была идея посетить Меридию... - Меридия ему не поможет, - махнул рукой лорд. - ...или Партурнакса. Но с проклятием ему не подняться на Глотку Мира. Так что, наверное, он до сих пор вампир. Разумеется, подумал Харкон, все еще негодуя. Алтарная кровь задушила бы его, стань он человеком. Не избавившись от нее, Сноу и от вампиризма не избавится... и все же надо отловить этого идиота да поскорее, пока он еще чего-нибудь не учудил. А ведь он может. Пока карлик валялся в Соборе, от Сивиллы поступила новая информация, из которой худо-бедно становилось ясно: сестренка Арья, во-первых, повсюду ищет Тириона; во-вторых, вслед за братом вроде как связалась с Шеогоратом (что вполне объяснило бы их семейную невменяемость), а Джон Сноу - по непроверенным данным, полученным от юной Старк, - собирался неведомо куда в Обливион. Уж не к Клавикусу ли Вайлу?.. - Ну вот что, - прорычал Харкон, борясь с рвущейся наружу злобой. - Видишь ту девицу в уголке? Делай с ней что хочешь, можешь хоть совсем съесть. Развлеки себя, а мне надо срочно отдать пару приказов. Только после этих слов Тирион впервые заметил девушку, в прострации стоявшую у стены. Изящная бретонка, вполне аппетитная... во всех смыслах. - А как мне принять иную форму? - спросил он Харкона, уже шагавшего к выходу. - Скоро я всему тебя научу, - пообещал лорд, исчезая за дверью. * * * Довезти Дексиона до монахов оказалось не самой простой задачей, но Арья с ней все же справилась, постоянно напоминая себе о том, как Джон когда-то сумел пригнать в Хротгар аж целое стадо баранов. Впрочем, самым странным и неприятным в их путешествии оказалась стычка с тремя вампирами, поджидавшими их у какой-то пещеры не так далеко от Айварстеда. Недовольно бубня, Арья вернула Дексиону его изящный меч и жрец - на пару с Тенегривом - помог ей разделаться с врагами. - Что-то больно часто на тебя засады устраивают, старый, - недовольно сказала Безликая, разбирая копьецо и размышляя, зачем бы вампирам искать жреца так далеко от Солитьюда. - А может, я вообще тут не при чем, - отперся Дексион. - По слухам где-то неподалеку, а может, прямо в этой пещере скрыто святилище Клавикуса Вайла. - И что? - не поняла она. - Вампиры, которые хотят излечиться, иногда приходят к нему, надеясь на милость. Впрочем, этот Принц Даэдра - не любитель помогать. - Вот как, - задумалась Арья, разглядывая трупы. Эти трое не за лечением пришли. Это была засада - засада на того, кто пришел бы за лечением. А волкихарская застежка на воротнике одного из вампиров, совсем такая же, как у напавших на форт, говорила сама за себя. И это здесь их трое, а сколько скрывается в глубине пещеры? Да, Валерика была права. Харкон без дела не сидит. И где же наш почтовый Призрак, когда он так нужен, вздохнула Арья и повезла жреца дальше, наглухо закутав его в свой дорожный плащ. Надо побыстрее проскочить Айварстед, подумала она. Мало ли кто может поджидать их в городке, а на дреморе, как и на Тенегриве, им на гору не въехать. Хорошо, что она прихватила у Бабетты пару зелий невидимости... И вот он, Хротгар. Арье даже не верилось, что они все-таки добрались. После величавых расшаркиваний Седобородые в лице мастеров Борри, Эйнарта и Вульфгара отбыли к Партурнаксу, а потом вернулись со Свитками, которые несли на вытянутых руках и с перепуганными лицами. - Да не укусят они вас, - засмеялась Арья. - Кто знает, - нервно подобрал полы одеяния Арнгейр. - Алдуин вон тоже так думал, а что вышло? - Дайте мне, - оживился Дексион, протягивая сухонькие ручки. - Уверен, что готов? - А ради чего я проделал весь этот путь? - Не говори так, - болезненно сморщилась Арья, вспоминая сцены отмененного будущего, которые ей показал Бран. А ведь добрый братец, несомненно, понимал, какую травму он ей этим наносит. Она до сих пор не могла забыть лицо Джона на пристани. Жрец откашлялся, подышал носом, собираясь с духом, и торжественно развернул первый Свиток. Арья склонилась над пергаментом, приготовившись записывать все, что он скажет. - Я вижу образ, - заявил Дексион, - образ великого лука... Я узнаю его! Это лук Ауриэля! - Кто такой Ауриэль? - шепотом спросила Арья у Арнгейра. - Акатош, - сварливо отвечал тот. - Я слышу... слышу голос! - продолжал Дексион. - Он шепчет: "Ночным чадам явится ужасный повелитель... В годину раздора, когда драконы вернутся в царство людей, темное и светлое пойдут рука об руку, а день соединится с ночью..." Слова плывут и меркнут, но я вижу что-то еще... Да, другие свитки! Те, что повествуют о силе древней крови и тайнах драконов, - Дексион свернул Кель и требовательно глянул на собрание: - Чего ждете, извольте их сюда. - Сперва отдохни, грамотей, - уперлась Арья, отрываясь от пергамента, по которому торопливо скребла пером. - От них, говорят, ослепнуть можно. - Да уж, - закряхтел Арнгейр, - хватит на сегодня святотатств в наших благих стенах, - и повелительно махнул Арье рукавом, приказывая убрать жреца с глаз долой. Безликая отложила пергамент и отобрала у недовольного Дексиона Свиток, который мастер Борри и мастер Эйнарт тут же подхватили и, пугаясь на каждом шагу, потащили обратно к Партурнаксу. - Башня могла бы купить его, - жалобно потянулся им вслед Дексион. - Тысяч, скажем, за шесть... - Да вам ничего доверить нельзя, - фыркнул Арнгейр. - То вас некроманты обирают, то герой Кватча. Наш учитель его лучше сохранит. - Иди отдыхай, - пихнула жреца Арья, и тот утомленно зевнул. Уложив Дексиона в постельку, она вернулась к пергаменту, вгляделась в собственные каракули и задумалась. "Когда темное и светлое пойдут рука об руку..." Ни одно слово пророчества не говорило о луке Ауриэля. У Арьи возникло впечатление, что оно вообще о чем-то ином.