Есть такая профессия - демонов изгонять...

Что бы кто ни говорил, а образ жизни Джона Константина весьма и весьма редко предполагал что-либо постоянное; обычно постоянным была старая недобрая Англия, по которой экзорциста мотало как пьяного. Да что говорить, пьяным чаще всего и мотало, туда-сюда, туда-сюда, из года в год, а о тех временах, когда он задерживался на одном месте, меньше всего хотелось вспоминать. Случалось ему бывать по долгу злоключений, собранных по всем злачным местам на несчастную голову, и в других странах: в Америке, Мексике, — а мелкие страны Африки даже не хотелось считать… правда, в Японии он был впервые. И, право слово, если б не одно весьма выгодное дельце — ха-ха, умудрился оказаться должником у одного пиндоса-ниггера, — ноги его бы там не оказалось. В этой чёртовой стране маленьким было всё. Нет, не так, — всё! Начиная с низко расположенных окошек у тех же касс, продолжая порциями в кафе и заканчивая — явно проклятыми всеми демонами ада и лично Первым из Падших, чтобы тому икалось — коварными, вечно нависавшими потолками. О, эти потолки, достойные ненависти сами по себе… Константин вышел из автобуса, в очередной раз потирая ушибленный лоб, и, бегло осмотрев остановку на предмет запрещающих знаков, щёлкнул зажигалкой. — Если никто не сказал, что нельзя, значит, можно, — пробормотал он под нос и, повертев карту в руках, неспешно пошёл в одному ему ведомом направлении. Прохладный вечерний воздух был просто спасением от автобусной духоты, привычный вкус табака успешно снимал нервяк, а парочка самодельных амулетов невидимости вселяла уверенность в завтрашнем дне. Мурлыкая под нос отчаянно фальшиво песню про идущих в Мордор на пьянку ролевиков-толкинистов, Джон Константин шёл грабить японскую мафию, которая, на его удачу, о таком счастье даже не подозревала. С территории особняка отчётливо тянуло родным и привычным запахом адской твари, и, к великому раздражению Джона Константина, если бы не этот запах, блуждать бы ему по одинаковым улочкам со странными названиями как минимум до утра. Охраны никакой не наблюдалось ни на воротах, ни при входе в дом, что весьма и весьма вдохновляло, правда, усилившийся запах не давал расслабиться. Откуда-то снизу раздался крик… — Не, не, не, это не мое дело, — пробормотал под нос Джон, спешно пробираясь в кабинет и надеясь, что в крайнем случае ему хватит мастерства и амулетов, чтобы заставить мафиози не видеть его. — Это меня совершенно не касается. Сегодня Константину везло явно сильнее, чем обычно, и нужная ему безделушка попросту украшала кабинет без всякой лишней защиты, не то что магической, а даже самой обычной, вроде витрины или сейфа. Что в очередной раз подчеркивало: бывший владелец связан с миром оккультным более чем никак, иначе артефакт хранился бы в совершенно иных условиях. А специфичный запах можно объяснить: ну, местная бытовая химия там… Крик повторился, и Джон искренне порадовался, что у него во рту не было сигареты, была б — точно выпала: прямо мимо окна снизу вверх пронеслись две демонических твари. Хотелось громко и многоэтажно материться, уже не могло быть простым совпадением то, что артефакт такой силы и гости из ада оказались на таком близком друг к другу расстоянии. Или могло? Положив большой и толстый на конспирацию, Константин пулей вылетел из особняка и, задрав голову, чтобы лучше разглядеть происходящее на крыше, побежал вокруг особняка. Здравой мысли свалить под шумок в светлую голову почему-то даже не пришло. Удача уровень «Джон Константин» работала в обе стороны. А иногда она вообще не работала, в очередной раз подметил Джон, когда прижался всем телом к стволу дерева и принялся молиться всем богам, чтобы иллюзия и на эту тварь сработала. Тварь, сверкая внимательными глазами, деловито обнюхала дерево и место, где, предположительно, должен был находиться ещё кто-то, — будто издевалась. Удивительно, что ещё не начала привычную песню о попытке приволочь его к Первому… «И почему же принцип „всё своё ношу с собой“ мне неизвестен, — мысленно оплакивал святую воду Константин, — сейчас бы водичка б весьма пригодилась». — Комада! Ну вот опять! Что кричал явно бессмертный японец твари, было совершенно не ясно, но стало вполне очевидно, что скоро будет шанс спасти свою шкуру и оказаться как можно дальше от этого места. Однако картину, представшую перед его глазами, ожидать было очень сложно: тварь, вместо того чтобы наброситься на несчастного, сначала замерла, а после совершенно спокойно, если не считать болезненного урчания, обратилась нагим человеком. — Тут кто-то есть, — сказал Комада, надев очки и заботливо протянутые штаны. — Косигая, тут явно кто-то есть, от него разит сигаретами, как от табачного завода, и он видел меня. — Да нет тут никого, — оглянулся Косигая, — и сигаретами не пахнет. — Он был тут, — показвает на несчастное дерево Комада. — Возможно, очередной инфицированный на начальной стадии. Я чувствую от него нечто подозрительное… Константин довольно ухмыльнулся и медленно, контролируя каждое своё движение, продолжил смещаться в сторону забора и в перспективе — выхода из этого филиала дурдома. — А теперь он во-от тут, — внимательный взгляд одержимого был направлен прямиком на него. Константин нервно сглотнул: ж… ситуация приобретала комичный характер, о чём говорили эти двое, было совершенно не ясно, один же — его фактически видел, и, судя по всему, уйти спокойно никто ему не даст. — Уважаемый, покажитесь пожалуйста, — теперь заговорил низкий, и двое, переглянувшись, подошли к нему, окружая. Константин недовольно поджал губы: ясное дело, обращались к нему, вот только фиг им, а не его реакция, он вообще пустое место и языка узкоглазых мартышек не разумеет. Одержимый вновь оказался близко, как и его дружок — вот демоны, замуровали, — оставалось только стоять и не дышать, не пахнуть, быть совершенно пустым, неинтересным местом… «Неинтересным, я сказал, местом!» — Уважаемый, хм, а если так?.. — в очередной раз произнёс какую-то белиберду усатик и, откашлявшись, резко перешёл на ломаный, как пропущенный через мясорубку, английский: — Мистер, как бы вы ни прятались, мы знаем, что вы тут есть. Настоятельно советуем вам стать видимым и пойти с нами, а случае сопротивления мы будем вынуждены применить силу. «Узкоглазые ублюдки, и чёй-то на них магия криво действует, — раздражённо, — видит бог, я не хотел вмешиваться в местные разборки». — Да-да, вы меня поймали, — со стороны это наверняка выглядело причудливо: из ниоткуда, на только что пустовавшем месте медленно возник стоящий с поднятыми вверх руками и высокий как непонятно кто европеец. — Прошу меня простить, но мне надо в аэропорт… — Мистер, позвольте уточнить, в аэропорту вы окажетесь только после того, как нам поясните кое-что, — усатый прищурился. — Что это были за фокусы? — Магия, — достал он, беспечно улыбнувшись, одной рукой из кармана визитку, — Джон Константин, экзорцист, демонолог, мастер темных искусств. — Это плохая шутка… — а в глазах таилась немалая заинтересованность. «Ну вот и что ты будешь делать?» — А кто сказал, что я шучу? Сложившаяся ситуация продолжала изрядно раздражать Джона: ему искренне хотелось разойтись мирно, без смертоубийств, ибо перспектива оказаться в лапах местной мафии или, того хуже, полиции его прельщала мало. Да, сейчас японцы отвлеклись на переговоры друг с другом, и, по-хорошему, нужно было ловить момент и уносить ноги, но чёрт их знает, что творится в головах у местных одержимых… да, ироничная шутка получалась: Джон Константин искренне хочет мирно разойтись с аццкой тварью, Первый точно оценит. Оп, а сложно было не заметить, как во взгляде одержимого проскользнула надежда, кажется, ему тут работу предложить решили. И Джон оказался прав, ему нравилось, когда он прав, хотя ему совершенно не нравилось, когда на него смотрят так, будто он последняя надежда. Ну, не ему тут жаловался: если этим двоим он оказался нужен настолько, то уж точно из кожи вон вылезут, а мафии его не сдадут. И что он там говорил про удачу? Пока они ехали в неведомые для Константина дали, Джон попытался вытянуть из этих япошек всю информацию, какую только позволял уровень знания языка: усатик — Косигая, профессор молекулярной биологии, явно сам себе мафия; одержимый — Комада, тоже учёный, весьма приличное время сдерживает демона; и самая мякотка — вирус демона, банальная — хотя и не совсем и не для Японии — одержимость, а эти двое нашли не магический способ нейтрализовать её… Бимолекулярно-синтезированная святая вода, ты ли это? Джон честно похвалил их: на что только не пойдут люди, когда нет возможности сходить в храм, набрать там святой воды, — они сделали невозможное, правда, это не сильно им помогло. Дом кого-то из биолухов встретил слишком ярким, по мнению Константина, светом и легкой духотой, а также запахом фастфуда, и, пожалуй, в этом было своё очарования этого места. Комада первым делом рванул (насколько это можно сказать о человеке, степенно, но сосредоточенно идущем) на кухню. — Стой! — раздражённо вскрикнул Джон. — Косигая, скажите своему другу, чтобы не ел, он не себя сейчас кормит — демона, а это только помешает моей работе. — А вы жестокий, мистер Константин, — Косигая усмехнулся, и его короткие усики начали до одури смешно топорщиться. — Неужели такая мелочь — и так важна? — Можете думать обо мне что хотите, но я же не спрашиваю о соотношении частиц серебра и всего остального в вашей сыворотке… Вот, а значит, и от вас я не хотел бы слышать никаких вопросов, я делаю, что в моей компетенции, и мы расходимся, как в море корабли, — в неприятных улыбках Константину мало кто был ровней. — Нужна самая большая комната, мел, спирт или любой алкоголь с высоким содержанием спирта и кусок ткани метр на метр, которую не жалко. Стол в гостиной пришлось передвинуть, да и диван, на котором сиротливо лежал плед, а сейчас — восседал задумчивый Косигая, тоже. Ему открывался замечательный вид: дылда-экзорцист, ползающий на карачках по полу и чертящий от руки сначала круг, а потом выводящий там же непонятные закорючки — да, вид был донельзя забавный. Ровно до того момента, пока задумчивый Комада не провёл по полу мелом сам: следов на полу не осталось, но мелом можно рисовать на подобной поверхности, и при этом им и рисовал Константин. А тот только фыркнул, покосившись на злобно сверкающего глазами Косигаю, и продолжил подготовку: намочил серединку полотенца спиртом, пару раз взмахнул, ускоряя процесс высыхания, и нарисовал всё тем же злосчастным мелом на углах очередные закорючки. — Так господа хорошие, всё почти готово, — положив несчастное полотенце в центр круга, Константин довольно попыхивал сигареткой. — Косигая, переводи ЦУ для своего друга… — Комада, — послушно повторил за экзорцистом Косигая, — разденься или переоденься в то, что не жалко, и вставай босыми ногами в центр круга, и что бы ни происходило, стой на одном месте. Посматривая на Косигаю нечитаемым взглядом, Комада переместился в центр круга: происходящее, и так не выглядевшее здоровым, сейчас отдавало таким флёром безумия, что заключённые в психбольницах позавидовали бы. Но Косигая с чего-то решил попробовать справиться с монстром таким методом, и как же эта мысль пришла в голову без шуток гениальному ученому? — Хорошо, — грустно вздохнув, Комада начал снимать штаны. Удивительно послушный человек… право слово, Константин даже поймал себя на мысли, что завидует япошке-биологу, у которого есть столь неконфликтный подчинённый — и что удивительно, это сохраняется, даже когда демон берёт верх над телом. Интересно, как оно так получилось? Джон поганенько улыбнулся: пора было заканчивать этот театр абсурда и скорее сваливать из страны, пока мафиози не хватились своей безделушки. Распевно, как и всё что он делал ранее, на публику, он проговорил слова, что и раньше отправили многих демонюг передавать приветик Первому от его дражайшего недруга. Комада согнулся пополам, вцепившись ногтями себе в грудь, из его глотки вырвался совершенно нечеловеческий крик — всё шло по плану. Как и подозревал Константин, тварь успела обжиться в теле очень и очень хорошо и сваливать в родные пенаты ну совсем не собиралась, так что его идея совместить экзорцизм обыкновенный с одним рисковым ритуалом очищения огнём была весьма верной. Он-то всё равно сейчас ничем не рисковал, и сигарета отправилась в полёт на полотенце, которое тут же вспыхнуло — рядом сдавленно выругался Косигая: его к такому жизнь совершенно не готовила. Огня было слишком много для одного несчастного полотенца, пропитанного спиртом; да даже если б оно было вымочено в бензине, попросту не могло быть столько огня. Пламенная стена, что не выходила за границу круга, насмешливо переливалась ало-золотыми оттенками, такой же насмешкой лучились голубые глаза экзорциста, который явно ставил себя выше происходящего. Хуже была только тишина: ни рёва пламени, ни крика Комады, ни заклинаний из еле шевелящихся губ Константина, да даже из его горла не выходило ни звука, хоть мысленно Косигая кричал и проклинал происходящее. О, Будда, да почему ему в голову, голову взрослого человека и к тому же ученого, забрела мысль, что залетный демонолог может помочь Комаде, ведь вирус демона просто название которое он же и придумал… — Ну вот и всё, — когда пламя опало, улыбнулся Константин, даже как-то раздосадованный тем, что всё прошло как по маслу, и раскурил очередную сигарету. — Ваш друг жив, и даже здоров. И да, на стоящем на коленях Комаде не было ни одного ожога, разве только волосы показывали — этот человек оказался слишком близко к огню. — Его нет, — дрожащими губами, — я его не чувствую, его там нет… Косигая бросился к Комаде, заглянул в глаза, из которых катились слёзы, и замер: твари, которую держал в цепях своей воли, и правда не было, ведь из глаз его друга никто больше не следил за миром полным гнева взором. — Как это возможно?.. — прошептал тот. — Как это возможно, Косигая? Я до последнего думал, что это фарс, шутки от гайдзина, а его там нет… — Я тоже так думал… Косигая резко подскочил и, схватив плед, насильно закутал в него Комаду, а после практически затащил его на диван. Комада смотрел в пол, будто в пустоту, и больше ничего не говорил, что происходило у него в голове, было совершенно не понятно. Косигая осматривал свою гостиную: стены, пол, вот меловой круг, в нём ни следа от тряпки, ни следов от огня, на потолке тоже нет гари, и это хорошо, не нужно будет на ремонт тратиться… Константин, прикрыв глаза, стоял и курил, будто происходящее рядом его совершенно не касалось, хотя по правде оно так и было: не волноваться же ему за людей, с которыми он знаком от силы часа два. — Спасибо, — хриплым голосом произнёс Косигая. — Угу. Я молодец и всё такое, только спасибо в карман не положишь. — Это и так понятно. — Если это понятно, то я вот что ещё скажу, чуть менее понятное. Твой друг от столь близкого и, я так подозреваю, долгого соседства с адской тварью получил от неё кой-какие бонусы. Какие — даже не спрашивай, по нему и так видно, кожа прочная и сам наверняка такой же, — рассмеялся Джон и, припомнив историю из жизни, добавил: — Мож, кровь ядовитая ещё, так что в доноры идти не советую. — Понимаю, — кивнул Косигая, в глазах которого плясало раздражение и черти, — надо будет химанализ крови провести… — А может, и не надо. — Надо! — Мне лень продолжать бессмысленный спор, ты всё равно ничего не найдёшь, ну, разве что повышенное содержание железа, — развёл руками Константин. — Вот мой совет: раз вы дальше хотите с демонами бороться, сходите в ближайший католический или православный храм, если они у вас вообще есть, и запаситесь святой водой. Думаю, куда дешевле этой вашей сыворотки. — Ну спасибо. Косигая, злобно зыркнув, скрылся в другой комнате, а вернувшись — торжественно, искренне поблагодарив за работу, всучил бутылку саке шибко довольному таким презентом Константину. — Ой, да не стоит благодарностей, — нагло улыбаясь, он убрал за пазуху, где вот точно был пространственный карман, иначе как туда влезла бы, большая бутылка весьма недешёвого саке. — Лучше до токийского аэропорта подбросьте, и мы тогда почти в расчёте. Комада сильнее закутался в плед и вздохнул: впервые за всё время «общения» с этим гайдзином он был рад, что совершенно не понимает разговорного языка. Джон Константин явно был ужасным человеком, но, по крайней мере, свою часть сделки он выполнил честно, и оставалось только надеяться, что вновь посетить Японию он решится в ближайшее никогда. Косигая не знал мыслей Комады, но, если бы знал, искренне согласился, несмотря на сделанное им: видеть рожу этого гайдзина не хотелось от слова совсем, но ему ещё предстояло как минимум час ехать с ним в одной машине…