Вашество, крепитесь!

Рис знал этот взгляд и заранее спрогнозировал ситуацию. Вообще-то он не очень разбирался в делах любовных, но так Джек смотрел на Монику, прежде чем бросить друга и забыться в своём романе, окончившимся браком. Джек был на пару лет старше самого Риса и единственным ребёнком во всём дворце. Сыном аристократа со слабым даром, но, вроде бы, полезного человека, винодела. И единственным, с кем Рис мог играть. Придумывать глупости, сражаться с выдуманными чудищами, прыгать по деревьям и бегать по воздуху, потому что вся земля — зона, на которую нельзя вставать. А кто встал — тот проиграл. Моника… Она стала вторым ребёнком, но появилась, когда самому Рису исполнилось десять. На год старше Джека, уже «представленная двору», ведь через год совершеннолетие, брачный возраст. Очень красивая девочка, прямо куколка, ещё юная, но уже женственная. С появлением Моники детство закончилось. Джек начал пропадать, потому что тратил время на придумывание стихов, каких-то хвалебных речей, списка своих «подвигов», а позже, когда понял, что девочка серьёзная, занялся дворцовой жизнью настоящего аристократа. Больше не крал яблоки и пирожки в кухне, не пробирался к другу, запертому в библиотеке, не помогал ему с магией и уборкой в наказание за непослушание… Стал скучным склочным взрослым, тщательно маскирующим свою розово-сопливую любовь за маской безразличия. И когда дама его сердца высказала благосклонность — таскался к ней на свидания, творил «романтические» глупости, в общем, сходил с ума от любви. Рис смеялся, потому что сам путешествовал по миру с исследовательской миссией, а не тратил время на романтичную чушь. Не сидел дома, обхаживая невесту. Вместо этого каждый день проводил в местах столь далёких, что без магии туда бы не добрался. И каждый день отдавался всему: изучению неизведанного, миру, магии и одному викингу, который мог засадить так, что это перекрывало всё на свете… Рис понимал, что любви нет. Просто удовольствие, просто эротическое «приключение», не больше, и всё же… Когда увидел этот телячий взгляд, направленный на амазонку, и догадался о предстоящем — расстроился. Ощутил… тупую боль, разочарование, наверное, даже… плакать хотелось. Но ведь это бы произошло рано или поздно. Стоит признать, что и без того достаточно долго продержались. Полтора года как-никак. И варваров видели, даже прячущийся в пустынях народ адулапов. Где только не бывали. Амазонок встретили в тропиках, как раз когда с пустынь выходили. Отплывали, если быть точным, по солёному морю, в сторону полуострова, помеченного красным крестом на карте. Не удивительно. Амазонки оказались ещё более свирепыми, чем викинги. Только что между собой не дрались. Если бы не магия, наверняка всех бы убили, и непонятно ведь, где мужиков для продолжения рода берут. А её Орм узрел сразу, да и завалил тоже быстро, и поимел, так сказать, не отходя от места… Хотя о последнем Рис лишь догадывался, многое указывало, но полной уверенности не было. И если бы всё так закончилось, то ещё ладно. Но ведь Орм захотел детей… семью… Двадцать пять лет — уже старик для их народа. Рис всё понимал. Читал по его взгляду, даже без слов. Пауза затягивалась, слева полз ягуар — не нападал, просто охотился на животинку, а Рис сидел на ветке дерева и ждал хоть каких-то слов. «Нам нужно поговорить», а разговора всё нет. По глазам всё увидел и понял, а тот всё молчит. — Завтра возвращаюсь домой, — наконец-то нарушает молчание Рис. — Я знаю, что ты хочешь остаться. — Не остаться, — возражает Орм. Теряется, не понимая, как тот догадался. — Взять её в то племя кочевников, каких видели в прошлом месяце. Рис вообще-то может начать критиковать эту идею, как и сам замысел свить семейное гнездо с амазонкой, но это их выбор, их трудности и ошибки. — Почему вы так быстро уходите? — Корабль остаётся, мне нужно к отцу, — бормочет Рис, размышляя об этом. — Наверное, даже хорошо, что ты уходишь. Я… не вернусь собой. Орм уже неплохо разбирается в магии, по крайней мере той, что используют люди на корабле. Неплохо их понимает. И эти слова его пугают. Пугают до чёртиков, потому что когда тот, с кем ты был крайне близок столь длительное время говорит что, вероятно, лишится части себя, это страшно. — Ты будешь участвовать в каком-то ритуале? — Ну… можно и так сказать, — кивает, разглядывая свои руки. — Я… изначально не совсем человек. Это сложно. Король умирает, а потому часть меня отдадут ему, чтобы продлить жизнь. Вместе с ней исчезнут и фрагменты памяти. Скорее всего, я тебя не вспомню. Потому что отток идёт постоянно, а его повернут вспять. И неизвестно сколько времени придётся отмотать, чтобы король пришёл в себя. Это будет обратный поток. И если его не прекратить — Рис умрёт. На двух концах по жизни и однажды одна из них совсем исчезнет. — Моя жизнь или отца — что дороже? Один не может жить полноценно, пока существует другой. — Магия? — спрашивает Орм спустя длинную паузу. — Да… Магия создания человека. — А деторождение? — Не даст тот эффект. Отец хочет упокоиться, но это происходит слишком быстро. Поэтому… упокоюсь я. Часть меня… Не знаю, какая. Никто не знает. — Даже Арни? — Он считает, что сотрутся последние годы. Один, может два. — Я… подожду тебя. Ты же вернёшься на корабль? — Не стоит, — хмыкает, подымаясь на ноги. — Сделай, что хочешь — женись, нарожайте детей. Живи как человек, иначе ведь нет смысла. Не нужно противиться врождённым инстинктам. Ягуар трещит костями добычи, на проходящего мимо мага не смотрит, только дёргает ухом в ту сторону, слушая шаги. Подхватывает в зубы тельце и перебирает мощными лапами, следуя за юношей. Но теряется, забежав в кусты. *** Король магов так стар, что его седые борода и волосы, даже собранные в косы, волочились бы по полу, если бы он встал на ноги. Его разум силён, а тело в стазисе, и никому не нужно о нём заботиться. Даже на смертном одре он всё ещё так силён, что это поражает. Рис не касается отца, хоть пальцы прямо чешутся. Помнит, как чуть раньше тот ещё ходил, ловил его, бегущего на всех парах, в объятья. У Арнодаса дрожат руки, он едва сдерживает отчаянье и слёзы — мальчик, что стал родным сыном для каждого из «учителей», сломается. Изменится… Он подрос, стал крепким юношей, статным, рослым, сильным, всё же тот викинг гонял его тренироваться. Посерьёзнел немного. И весь этот год перечеркнётся, просто сотрется как с тела, так и с памяти… — Всё, что ты можешь сделать, это не ошибиться, — пытается его успокоить Рис, удивительно смиренный в данной ситуации. Словно не его собираются располовинить. — Да… Пальцы Арнодаса холодные и всё ещё подрагивают, Рис чувствует их на своих висках, закрывая глаза и позволяя удалить частицу себя. Это странно, но… нет печали или страдания, нет ничего. Если отец может постоянно лишаться себя, то и он сумеет. Заклинание гудит в ушах, внутри что-то крутит, словно выворачивает наизнанку, но все ощущения проходят слишком быстро. Хотя, возможно, времени прошло намного больше, чем кажется, эта магия затрагивает разум. И не понять теперь, что помнишь, а что нет, что изменилось, а что осталось. — Что-то не получилось, — сипит Арнодас, поймавший сильный откат. — Как так? — Не знаю… Они не успевают что-либо сделать, потому что мир теряет краски, а молодой король стоит у окна и загораживает свет. Его серое тело всё так же на кровати, бездвижное, а разум, видимо, покинул его. — Папа? — неверяще спрашивает Рис, боясь сдвинуться с места. Арнодас что-то шепчет под нос, но руки не забирает, потому что не уверен, сможет ли видеть всё после потери контакта. — Я остановил отток, чтобы дать тебе время, — объясняет король, и мир сжимается, выталкивает их в реальность. Рис, свалившись со стула, никак не может отдышаться, придерживается за кровать, выпучив глаза. Шок не даёт думать, не позволяет мыслям появиться в голове, а вот Арнодас понимает всё сразу: — Он ушёл в себя, чтобы остановить отток, а они подумали, что он умирает! — Отец пришёл в сознание? — уточняет Рис, в голове которого всё ещё гул и пустота. Он и слова-то понять может с трудом, но это нормально после ментального вмешательства. — Да. Он вновь может содействовать с реальностью. Облегчённый выдох застревает в горле, заканчивается кашлем, потому что дверь резко срывается с петель и падает, а по ней быстрым шагом, даже стремительным, проходит, а скорее уж вбегает парень… мужчина… Зверь? У Риса плывёт перед глазами, поднятая пыль попадает в горло, вызывает слёзы и давку, тело скручивает приступом кашля, а эта особь мужского пола, почему-то местами покрытая чёрными пятнами, быстро находит его глазами, и ещё быстрее оказывается рядом, прижимает к себе, пытаясь одновременно успокоить, выяснить, что случилось, и наорать на окружающих. Потому что приносить принцев в жертву ради королей не положено. — Ваше высочество! — кричат в один голос следовавшие за ним люди, маги и Арнодас. И непонятно кому именно кричат: одному или другому принцу. Король на кровати слабо шевелит рукой, хочет потереть лоб, потому что начинается мигрень, все затихают ровно после возгласа «Шевелится!». И спустя совсем короткое время пятнистый выкрикивает: — Всё же сделали, да? Ваше колдовство у меня уже в печёнках сидит! — Ваше! — начинают все вновь хором, но Арнодас перебивает, грюкнув посохом по полу: — Мы не успели! Король очнулся сам! Кто-то переспрашивает, слова долетают до живых за дверью, несутся вдаль по коридорам, вниз по лестницам, и вот уже через несколько коротких минут комнатка переполнена людьми, кто-то замеряет показатели короля, кто-то кого-то ищет, кто-то «только спросить», и Рис в этом шуме, ослабший морально, просто теряет сознание и уже не видит, как его прижимают к себе крепче, как выносят из этого балагана и несут подальше… Мысли обретают чёткость. Мир перестаёт бултыхаться чёрным желе. Перед глазами маячит свет. Рис медленно открывает один, неуверенный в том, что чувствует и слышит. Видит перед собой малознакомое окно, но голова на подушке, что уже хорошо. И негромко спрашивает: — Что ты делаешь? Человек позади замирает, ослабляет давление ладоней на ягодицы и вытаскивает язык из его, Риса, ануса. И смущённо признаётся севшим голосом: — Ты был таким беззащитным… — Янос, — шипит Рис, впрочем, не меняя положения, всё так же лежит кверху задом. — Я знаю, что тебе такое нравится, так что не бурчи. Извиняюсь только за то, что без твоего дозволения. Рис прикрывает глаза, сдаваясь. Душевное состояние — словно пожевали и выплюнули, но телу приятно, да, не поспоришь. Вместо всяких там выяснений просто извещает: — Меня не обязательно растягивать, и так выдержу. — А мне нравится, — мурлычит Ян, и в его голосе и правда звучит кошачий рокот. — Не хочу ничего слышать. Не смотря на предупреждение, Ян хрипло смеётся и начинает говорить, пристраиваясь удобнее и направляя головку члена в дырочку: — Так испугался, когда услышал, что вы собираетесь сделать. Спешил, боялся не успеть. Рис выдыхает со стоном, поддаётся назад, насаживаясь самостоятельно, и ничего не спрашивает. Ни откуда спешил, ни как узнал. Ни вообще почему принц человеческого короля лезет в дела магов. Вспоминая своё детство, он никогда не думал о Яносе, пусть они и жили всё время рядом. Но Ян всегда оставался солдафоном, так с чего бы ему интересоваться магией, магами и принцем магов? Они не замечали друг друга, проходили мимо как незнакомцы, и ни одному не мешало такое сосуществование. — Меня отправили на границы Амазонии и Ислада, мы с отрядом докладывали войскам о положение соседних стран, — делится историей Ян, мерно вколачиваясь в узкую попку, оглаживая её иногда. — Там на нас и напали оборотни. Рис вздрагивает, когда чувствует в себе пульсацию. Косит глаза на острые когти, что появились на руках, придерживающих его бёдра. И мысли об отце выметает из головы вместе с меланхолией, когда понимает, что и член внутри тоже как-то меняет форму, а движения становятся слишком быстрыми, тушка, наваливающаяся сверху, слишком тяжёлой… — Ян… Ян, не смей обращаться на мне! Пока во мне! Ян! — Не ори, — шипит, уткнувшись лицом ему в макушку. — Леопард? — Бери выше, малыш. Ягуар. Слова вылетают с рыками, Рис цепляется пальцами за подушку, его мотает толчками вперёд, они такие сильные и быстрые, что получается только лежать, сцепив зубы, и стараться не двигаться. Ах да, ещё выдохнуть: — Главное, чтобы не лев. Ненавижу львов. Ян смеётся, не забывая покусывать его шею и плечи, но уже вполне себя контролирует, чтобы держать вес самостоятельно и, забиваясь, продолжить свой рассказ: — Они на нас напали, выжили не все. Некоторых убили… метаморфозы, так вы это называете? Из полусотни осталось десятеро — кто залечил раны, пережил первые изменения и первое обращение, кто не ввязался в грызню других и не умер от их клыков… Рис постанывал, вполуха слушая его, но больше поражался силе человека, пережившего всё это. — Знаешь, что самое забавное? Где-то с середины всех ужасов, в которых мы потеряли проводника, корабль, ездовых животных, вещи, связь с домом, когда мне уже казалось, что надежды нет, пришёл ты… — Я не… — Знаю. Это была галлюцинация, мы что-то не то съели. Ты сказал, что сильный будет рвать зубами путь к выходу, сильный никогда не сдастся. Не знаю, почему это был ты… Не знаю почему именно ты! Но я не мог перестать об этом думать. Рис хмыкнул. Ну да, конечно, отец пришёл в себя, а ему нужно разбираться со сбрендившим оборотнем. — Знаю, что ты думаешь. Но я уже говорил с отцом, отказался от трона, и… — Окончательно сошёл с ума, — буркнул Рис, но стона сдержать не смог. — Ага, — согласился Ян, склонившись к его уху. — Из-за тебя. — Из-за каких-то грибов, попрошу. Меня там не было. — Вот именно. Тебя не было там, здесь, ты появлялся в одном море, за ним во втором, в пустыне, в лесах, болотах, ледниках, где угодно, но не здесь. Я устал ждать. Тебе же нравится секс? Я могу трахать тебя хоть сутки напролёт. Даже викинг так не мог, но Рис не стал спорить. С сумасшедшими оборотнями не спорят. А вот отдаться такому можно… Разочек. Для обоюдного удовольствия. Тем более, если он так старается. Так глубоко, мощно старается, что хочешь не хочешь, а мысли уносятся в дали, оставляя только предоргазменные судороги и потёкшую по подбородку слюну… *** — Он меня затрахал, — шёпотом жалуется Рис Арнодасу, а тому впервые нечего сказать. — Первый раз в жизни ноги свести не могу… Старик, хоть и ещё не седой, мнётся и сомневается. Ситуация такая странная, что недоверие проявляется ко всему. А есть ли смысл королю врать, лишая сына титула наследника? Королю людей, на тот момент не знавшему, что наследник уже оборотень? Лекарства от этого недуга нет, к сожалению. Очень немногие способны принять в себя эту силу и выжить, не сойти с ума. Из десятки, вернувшейся домой, один сожрал жену и дочь, так что их осталось девятеро. Все немного «того», но вполне адекватные. Когда дело не касается их маяков. — Я уже об этом слышал — чтобы выдержать, они за что-то цепляются. Превозносят до… смысла жизни? Рис кивает в подтверждение. Они вообще-то очень немного знают об оборотнях, те слишком опасны, малочисленны и скрытные. — Выходит, Янос… Но вы ведь с ним не игрались. Даже не здоровались. — Именно, — выдыхает Рис. Ерошит волосы и сознаётся: — Я не то чтобы против, просто… Это так странно. Вроде знаю его, видел каждый день, но… не знаю. Как незнакомец. Что мне с ним делать? Лекарства не существует. И если даже можно найти что-то, что вернёт им трезвость мысли, точнее избавит от всех отклонений в психике, их животная часть всё равно будет проявляться. — Ян сказал, что они убивали тех, кто терял контроль. Это жутко. — Но разумно. — Да. Ян… ведёт себя ненормально. Как животное, наверное. Человек-человек, а когда злится или возбуждается, напоминает зверя. Берёт, благо, что не сразу, не на сухую, дерёт как течную кошку. Без жалости и перерывов, может не одни сутки не выпускать из постели, кончит и вот снова у него стоит так, что хоть гвозди забивай. — Но ты же маг. Думай. Впервые Рис смотрит на Арнодаса с такой благодарностью: — Сварю ему зелье импотенции. — Ваш отец снова спит, — извещает, закругляя разговор, а Рис смущается — совсем забыл, что тот очнулся. — Но всё в порядке, он рад за вас. Вроде… говорил, что Ян молодец. И что вы, господин, со всем справитесь. Рис кивает, подымаясь на ноги. Да, справится, а как же иначе? — Ещё кое-что… — начинает Арни, пока тот не ушёл. — Король просил вызвать Диза… — Смерть? — заинтересовывается, потому что этого психа не знает только глухой. Начать с того, что, будучи магом стихийником, отправился на войну лишённым даже крох силы, да не просто выжил, а дослужился до командующего легионом. — Он сейчас в организации, берущийся за всё, за что заплатят. Разнорабочие и наёмники — от помощи в войнах до работ на полях, от истребления полчищ тварей до чистки колодцев. Их капитан, Алекс, не раз выполнял задания короля, но Диз особенный… — Грядёт война? С кем? — Не уверен… Король дал ему особенное задание, никому его не раскрыл. Возможно, обойдётся. — Мне нужно присутствовать? С Яном, я думаю, это будет как раз. Всё же… — Может быть. Диз сказал, что разберётся со своими делами, доучит там кого-то нашему языку и возьмётся. Так что у тебя неделя. Решайте. Рис кивнул, принимая слова во внимание. Как бы там ни было — предсказания отца никогда не врали. Если он что-то такое увидел, что это требует вмешательства, то есть точно принесёт вред, то надо действовать. И лучше быть в курсе, раз уж время так… поджимает. Под дверью сидит Янос — не злой, не нервный, просто сидит и ждёт. Плавно подымается на ноги и кивает в окно: — Прогуляемся? Это что-то новое, потому что в последние дни Рис от него прятался, тот находил по запаху и сразу тащил в постель. — Давно ты здесь? — Да. Я понимаю, что навязываюсь. Но не могу иначе. Самому от этого всего… дурно. Рис, глубоко вдохнув, улыбается и похлопывает его по плечу: — Справимся. Я же всё-таки маг. Ян угукает, устраивает свою руку на его ягодице и медленно ведёт к лестнице, чтобы выйти наружу и пройтись. Поговорить. Подумать. Решить, что делать дальше. Рис совсем не против. Слух о помешательстве принца разошёлся по замку так быстро, что слуги всё просекли и уже не только носят тройную порцию еды в комнату Рису, зная, что там окажется и Ян, и хорошо, если они в это время не будут предаваться разврату, но и не удивляются, завидев их вместе в разной степени близости. Хотя до скандальной всё же не доходит. Просто Яну нравится лежать на коленях Риса, а последнему его голова подходит вместо подставки для книги. А что многие уже боятся заходить в библиотеку, так то их заморочки. Оборотни, они же как люди. Точнее нет, столь же человечны, как и маги. Кому как не магу можно понять оборотня? А найти лекарство? Уж точно не человеку.