"Он так и не вернулся."

Союз опять на работе. Дети сидели за столом и ужинали. На часах было 16:48. --Где папа?-- Спросил самый младший коммунист, РСФСР. У него был тоненький и мягкий, детский голосок. РСФСР всего 6 лет. -- Тебе же говорили, папа работает, он зарабатывает деньги на еду и одежду.-- Украина был добрым, да, но лучше его не бесить. --Кто ещё хочет добавки!?-- Беларусь была талантливым поваром, особенно если требовалось приготовить картошку. --Что?! Сколько ты там приготовила, мы уже не можем её есть?-- Удивлённо спросил Армянин. --Тебе не нравится картошка?!-- Лучше не злить Беларусь, ведь за картошку и родных она горы свернёт, только чтобы все целы были. --Нет, нет, нет, Беларусь, картошка очень вкусная, но её слишком много.-- Казахстан всегда находил, что сказать, чтобы успокоить свою сестрицу. --Бульбы много не бывает!-- Беларусь была тем ещё упёртым барашком. --Ну ладно, давай мне ещё.-- Уставше сказал Азербайджан, чтобы угомонить Белочку. --Хорошо!-- Беларусь сразу повеселела. Она любила когда её картофельные творения едят, особенно когда хвалят. Дети кушали пюрешку с подливкой, разговаривали, шутили, смеялись, а Россия просто сидел и думал. Россия думал об отце, где он, как там ему на работе, не проголодался ли он. Россия уже около двух месяцев чувствовал к своему отцу что-то странное. Россия любил отца, но не как родного человека, это было что-то больше, от чего сердце бьётся быстрее, щёки горят огнём, а в животе порхают маленькие бабочки. Он хотел рассказать это отцу, но боялся. Россия боялся, что Союз отвергнет его чувства, прогонит, возненавидит, медвежонок этого не переживёт, он слишком боится. РСФСР почувствовал как его немного трясут за плечо. -- Россия, что с тобой, алло?-- Это был Туркменистан. --М? Что, что-то не так?-- Росс наконец очнулся. --Малой, ты пять минут сидел не двигаясь и смотря в одну точку.-- Молдова смотрел на маленького коммуниста удивлённо и с неким страхом, ведь Россия всё чаще так застывал на месте. --Ой. Видимо я задумался.-- Шестилетка не замечал как быстро проходит время, когда он думает.-- -- -- О чём же ты таком думал, что пять минут сидел не шевелясь?-- Эстония умел задавать неудобные вопросы. --Да, так, о всяком разном.-- Россия врал как мог и как умел в свои шесть. ----Пора бы уже мыться и спать ложиться- --Это была вторая сестра России Литва. --Да-м.-- Это был Латвия. Латвиец был добрый, но одновременно и строгий брат. Через два часа все уже лежали в кроватях, в своих пижамах и сладко посапывали, но не Россия. РСФСР ворочался с бока на бок. Он не мог уснуть. Мысли об отце так и лезли в его маленькую голову. Союз сегодня задерживался больше обычного. Послышался щелчок и хлопок двери. Россия мигом встал и побежал вниз по лестнице. Ведь он знал кто это, это тот кого он любил больше своей жизни. Вот он уже в коридоре и видит такую родную, нежную, но строгую улыбку, шероховатую кожу, повязку на левом глазу и правый ярко-ярко жёлтый глаз с ярко-рыжим серпом и молотом, пушистую ушанку и такую тёплую шинель. Россия накинулся на отца с тёплыми объятьями, коммунист этого конечно не ожидал, ведь уже поздно, но когда он увидел своего младшего сына, то сразу успокоился. Совет обнял Россию в ответ. -- Чего не спишь? поздно уже.-- Спросил СССР отпуская сына. --Мне не спалось.-- Россия тоже отпустил Союза. Он соврал отцу, ведь спать ему даже очень хотелось, но ради совочка он был готов не спать и год. --Понятно.-- Коротко ответил Союз. Через 15 минут Союз и Россия уже сидели на кухне. Союз курил. Он поднёс к губам сигару и вдохнул едкий дым, горло немного першило, но сигареты были у него как успокоительное, он убирал сигарету и выдыхал ядовитый дым. Совок прекрасно знал, что при сыне это ужасная идея, но привычка брала вверх. Союз не только курил, но и пил, пил он в редких случаях, мало когда встретишь его пьяного. -- Папа, ты говорил что курить плохо, почему ты тогда куришь?-- Маленький Россия, он ещё не знает "прелести" жизни сверхдержавы, но в скором времени он узнает жизнь и похуже. -- Мал ты ещё, чтобы знать зачем я курю.-- Союз снял с себя шапку и одел на сына. --Вот подрастёшь и узнаешь всё.-- Союз был заботливым отцом и учил детей всему, что знает сам, но России рано ещё знать о "прелестях" взрослой жизни. Россия заметил трещинку на голове отца. --Пап, а это что?-- Россия указывал на трещинку. СССР уже знал о той трещинке, он не хотел расстраивать сына и поэтому соврал. --А это так, ударился об полку.-- Россия презрительно посмотрел на отца и спросил: --Точно?-- --Точно.-- И опять Союз врёт своему чаду. --Ну всё, иди спать, а то уж слишком поздно.-- Любяще сказал отец пятнадцати детей. --Угу-- Россия ушёл с шапкой Совка. На следующее утро. Все уже покушали, умылись и переоделись. Дети играли у себя в комнате, а Союз читал газету в гостиной. У него сегодня выходной, он может себе позволить немного отдохнуть. Союз почувствовал как от него откалываются кусочки, он не хочет, чтобы дети видели его кончину. Он встал и пошёл в свою комнату, чтобы переодеться в уличную одежду. Вот уже Союз стоит одетый у выхода и обувается, как слышит самое худшее в своей жизни. --Папа, ты куда, опять на работу?-- Это был маленький РСФСР, у него в руках был маленький мишка-Крым, да часто Союз этого мишку зашивал. Союз развернулся, снял с себя шапку и одел на Россию. ----Не волнуйся я скоро вернусь и шапка теперь твоя носи гордо).-- Он опять врёт малышу, он не может ему сказать правду, правда слишком жестока. --Вау, спасибо, я буду тебя ждать, папочка!-- Наивный Россия. Союз присел на корточки и поцеловал в лобик Россию. Маленький коммунист покраснел. -- Ну всё, бывай пионер).-- Союз встал и ушёл. --Я должен сказать ему, то что я чувствую, сегодня, вечером-- Россия был красный и говорил тихо. Россия рассказал братьям и сёстрам, что отец ненадолго ушёл. Но вечером у детей поменялись флаги, все поняли, что произошло им рассказала милиция, а Россия всё ждал родного отца. Месяц ждал, три, пять, год, два. Только через два года России рассказали, что отец распался, он умер на могиле расстрелянного им же отца. Наше время. Россия: -- Я так и не сказал...-- Порез. Россия говорил тихо. Он уже не знал, что такое отдых, он запустил свою страну, на него почти все кричат, все ненавидят, его печень уже не знает отдыха от алкоголя, как и лёгкие от дыма, как и тело от порезов. --Он наврал…-- Второй. --Он так и не вернулся-- Новый порез, новая рана, но только старая боль. --Отец, я люблю тебя...-- Голос в пустоту, никто его не услышит, никто не поддержит, тот кого он любил давно мёртв. Горячая слеза наполненная болью и горечью проскользила по его исхудавшей коже. Его никто не услышит, никто не поддержит, всё что было так любимо умерло давно...