«Свлад»

В семь лет странное имя на запястье кажется Тодду удивительным. Его вторую половинку зовут так певуче и необычно, что она просто не может оказаться скучным человеком. У его друзей и одноклассников на коже красуются разнообразные Биллы, Мэри и Джулии, его же рука отмечена именем «Свлад Чьелли», и это отчего-то заставляет Тодда чувствовать себя особенным. Лет в десять Броцман впервые задумывается о происхождении своей таинственной пары. Фамилия кажется итальянской, имя же отдает чем-то восточно-европейским. От этого Тодду становится очень тоскливо. Он не знает ни итальянского, ни русского (десятилетнему мальчику, наслушавшемуся телевизионных новостей о рухнувшем Советском Союзе, даже не приходит в голову, что в Восточной Европе есть и другие языки), а значит, встретив соулмейта, не сможет с ним толком поговорить. Он думает об этом весь следующий месяц и даже просит родителей записать его на дополнительные занятия по итальянскому, но со странным языком у него отношения совершенно не складываются. Вместо этого Тодд увлекается гитарой. С новыми друзьями и новым увлечением проблема происхождения пары как-то забывается. Он вспоминает об этом лишь в пятнадцать. В этот момент его сестрёнка, внезапно осознавшая, что на ее запястье начертано женское имя, интересуется, является вторая половинка брата парнем или девушкой. Оказывается, что Тодд не имеет об этом ни малейшего понятия. С одной стороны, имя пары кажется мужским, но кто может быть на сто процентов уверен в этих итальянцах (или все же восточноевропейцах)? Аманда ошеломлена неосведомлённостью брата. Следующие пару недель они вместе шерстят домашнюю библиотеку на предмет пола и национальности его соулмейта. Имя, как выясняется, и вправду мужское, а вот с родиной его обладателя выходит засада. Свлад может быть из Венгрии, из Словакии и даже из Румынии. Последний вариант кажется Аманде наиболее интригующим. Только что прочитавшая Брэма Стокера девочка часами может фантазировать о том, что ее старший брат является второй половиной трансильванского князя тьмы. Они представляют, как таинственный Свлад уже полтысячи лет рыщет по всей Европе в поисках Тодда Броцмана, не догадываясь, что тот лишь совсем недавно родился в Сиэтле. Однако, сама идея соулмейта не предполагает целенаправленного поиска. Искать свою пару негласно считается чем-то нарушающим правила — со второй половиной должна свести судьба. Хотя Тодд долгое время считал сей тезис весьма сомнительным, встреча с Дирком Джентли убеждает его в обратном. Рядом с мистером Всё-взаимосвязано и Вселенная-обо-всем-позаботится происходит настоящий цунами из странных событий, наименее таинственное из которых то, что его окружающие встречают свои пары. Аманда совершенно внезапно знакомится с Фарой. Сумасшедшая холистическая убийца, никогда и не думавшая, что кто-то разрушит ее одиночество, — с Кеном. Кучка странных парней, у которых вместо имени на запястье красуются тройки, оказываются целой группой, предназначенной друг для друга. Словом, соулмейтов находят все вокруг. Все, кроме Тодда. В компании Дирка Джентли он объезжает всю Америку, несколько раз посещает Европу, знакомится с множеством людей, но Свлад Чьелли ему так и не встречается. Не то чтобы Броцман теперь так уж стремится найти свою вторую половинку, просто он немного разочарован, что вселенной для него приготовлен какой-то там трансильванский вампир, а не британский холистический детектив. В отчаянии Тодд несколько раз пытается поговорить с сестрой, но та на его «Возможно, нам не стоит так уж циклиться на идее обретения соулмейта» лишь отмахивается. Отношения Аманды идеальны, и она уверена, что лишь загадочный Свлад сможет сделать её брата таким же счастливым. Броцман задаёт аналогичный вопрос Дирку. Тот разводит руками. «Возьми свою жизнь под контроль, и вселенная сразу даст тебе ответ», — привычно отбалтывается он. На исходе первого года работы в детективном агентстве Тодд сознаёт, что безнадежно влюблен. Он надеется никогда не повстречать пресловутого Свлада Чьелли и неотрывно следит за руками Дирка, веря, что однажды рукав его рубашки задерется и Тодд наконец узнает ещё одно имя, которого им обоим следует избегать… * — Свлад Чьелли! — громогласно звучит за их спинами. Несмотря на то, что за ними гонится целый отряд хорошо вооруженных людей, а в небе слышен звук приближающегося вертолета, Тодд замирает. Он никогда не жаловался на слух и не страдал такого рода галлюцинациями, но ему хочется верить, что имя второй половины ему лишь почудилось. — Бедный маленький Свлад Чьелли, — отчётливо повторяет Прист. Рот Броцмана самопроизвольно распахивается. Это то самое имя. Ошибки быть не может. В поисках чертова вампира (а если тот как-то связан с Черным крылом, то вампиром он может оказаться вполне себе реальным) Тодд отчаянно вертит головой. Вопреки его опасениям, в поле зрения не находится никого, облаченного в средневековые шмотки и вооруженного острыми зубами. Рядом оказывается только Дирк, который, услышав обращение, вздрагивает, словно от боли. — Я больше не использую это имя, — отвечает он, запуская так удачно найденную во время предыдущего расследования машину телепортации. Через мгновение они падают посреди симпатичной зелёной лужайки где-то в центре Америки. Тодд хватает ртом воздух, совершенно по-идиотски хлопает глазами и не может произнести и слова. Ему одновременно хочется и петь от радости, и бросаться на Дирка с кулаками, и целовать его, и засыпать шквалом вопросов. Но больше всего он жаждет задрать наконец рукав его рубашки, чтобы раз и навсегда убедиться, что все это не галлюцинация, не шутка и не обман слуха. Джентли, будто прочитав его мысли, скидывает на землю ярко-желтую куртку и начинает расстёгивать манжет. — Сюрпри-и-и-из, — улыбается он, демонстрируя «Тодд Броцман» на собственном запястье.