Да хранят тебя ангелы, Услышь меня, мой друг. Неутомимые души в постоянном движении, Да хранят тебя ангелы.
Он поет, заодно найдя нам мелодию для танца. Я улыбаюсь, Найл использует «Hear You Me» от Jimmy Eat World. Ему известно, что я обожаю эту песню! Но как можно не любить ее? Она прекрасна, является одной из лучших песен для медленных танцев, особенно под дождем. Я таю в его руках, а Найл продолжает петь, танцуя и целуя меня. Я подпеваю ему:Что же ты подумаешь обо мне? Таком удачливом, сильном, гордом… Я ни разу не поблагодарил тебя за это, И уже никогда не будет такой возможности
Найл улыбается мне и продолжает:Да хранят тебя ангелы, Услышь меня, мой друг. Неутомимые души в постоянном движении, Да хранят тебя ангелы.
— Да хранят тебя ангелы, — отвечаю я так, как делала девушка в песне. Он поет то же мне, затем я повторяю слова, чтобы после мы спели эту строчку вместе, гармонируя без особых попыток. Он допевает остаток песни, и мы танцуем, пока не промокаем насквозь. Впрочем, нас это не волнует, ведь мы, к счастью, не знаем, что за нами из кухонного окна наблюдает Грег и Маура. — Может, пойдем внутрь, ирландец? — Подожди, остался еще один танец под дождем. — И подо что мы будем танцевать? — спрашиваю я, слегка растрепывая его влажные волосы. — Споешь нашу песню для меня? — он смотрит на меня глазами, полными любви, легонько дотрагивается до моей щеки, но этого достаточно, чтобы пусть электричество по моему телу. — Конечно, ирландец, — я выжидаю пару секунд, вспоминая мелодию.В день, когда мы повстречались Замерзшие, я затаила дыхание С самого начала. Я знала, что нашла приют для своего сердца. Сердце быстро бьется, румянец и обещания, Как быть храброй? Как мне любить, когда я боюсь упасть? Но когда я смотрю, как ты стоишь один, Все мои сомнения внезапно как-то исчезают. На шаг ближе. Я умирала каждый день в ожидании тебя. Любимый, не бойся, Я любила тебя тысячу лет И буду любить еще тысячу.
Я пою ему, не отстраняясь. Мне так нравится эта песня! Особенно новая расширенная версия. Я бы никогда не пожелала быть вдали от Найла, слишком сильно любила его. Никто не сможет забрать меня от него. Я не успеваю начать следующий куплет, Найл перебивает меня.Время останавливается, Красота в каждом ее проявлении. Я буду храбрым, Я не позволю ничему забрать То, что стоит передо мной. Каждый вздох, Каждый час вели к этому.
Мы улыбаемся друг другу и начинаем петь вместе.На шаг ближе. Я умирала каждый день в ожидании тебя. Любимый, не бойся, Я любила тебя тысячу лет И буду любить еще тысячу.*
Остаток песни мы допеваем вместе, наслаждаясь друг другом. Кажется таким правильным быть рядом с ним. Он — моя родственная душа, моя другая, лучшая половина. И по какому-то чуду Найл любит меня. Я никогда не понимала, как это возможно. Он мой маленький лепрекон, и я также люблю его. Когда мы заканчиваем песню, мы целуемся под дождем. Песня Тэйлор Свифт «Sparks Fly» всплывает в моей голове.Отбрось все дела, Встреть меня под проливным дождем, Поцелуй на тротуаре, Избавь от боли, Ведь у меня искры сыпятся из глаз Всякий раз, когда ты улыбаешься… Обворожи меня своими голубыми** глазами, Малыш, когда погаснет свет. Подари мне то, что будет со мной неотступно, Когда тебя не будет рядом… Ведь у меня искры сыпятся из глаз Всякий раз, когда ты улыбаешься…
Он ухмыляется, очевидно заметив, что я меняю текст песни, вставив вместо зеленых глаз голубые. — Я люблю тебя, Хлоя, — бормочет он, сказав за меня мои же слова. Я смотрю на него, и мы улыбаемся. — Все-таки нам лучше пойти в дом и переодеться, — говорю я, мягко целуя его и отстраняясь, пока это не перерастет во что-то большее. Он улыбается, берет меня за руку и прижимает к себе, затем подхватывая на руки. — Не хочу, чтобы моя принцесса заболела, — и с этими словами он несет меня до двери, где его мама уже ждет нас с полотенцами. Наверное, она знает, что мы делали все это время. — Идите и просохните, переоденьтесь, а потом спускайтесь на ужин, — она понимающе смотрит на нас. — Хорошо, мам, — отвечает Найл, целуя ее в щеку. — Хорошо, мэм, — обнимаю я женщину. — Маура, — поправляет она меня. — Маура, — мы улыбаемся друг другу, и расходимся. Найл ведет меня в свою комнату, закрывая за собой двери. — Что-то должно произойти? — вскидываю я брови, усмехаясь. Он задумчиво поглаживает подбородок, делая вид, что размышляет. — Я собираюсь, — он подходит ко мне и прижимает к себе, — наблюдать, как ты переодеваешься. — Хочешь помочь? — урчу я, снимая с него футболку. — С удовольствием, — он целует меня, затем снимая бретельки моего платья. Найл начинает целовать меня в шею, затемняя засосы и в то же время снимая мое платье. Я остаюсь в лифчике и нижнем белье. Вопреки моим ожиданиям он не останавливается, пробегая руками по моему телу. — Ирландец… Найл ухмыляется, я чувствую это. Он снимает с меня шортики, затем сделав движение, из-за которого я обхватываю его талию ногами. В таком состоянии мы добираемся до кровати, целуемся. Вся наша одежда оказывается на полу, оставляя обоих в чем мать родила. Если я считала, что возбуждена до этого, то я врала. Сегодняшнее приключение перекрывает все прошлое. — Одеться… нам надо… — бормочу я, хоть мне и не хочется. — Я тоже не хочу останавливаться, но придется, — отвечает он, отстраняясь, но не отрывая взгляд от меня. Найл улыбается и рассматривает мое обнаженное тело. Его ухмылка становится еще больше. Я краснею, хотя пыталась не делать так, ведь, разумеется, он уже видел меня такой, но сейчас происходящее казалось еще более интимным. Найл опять смотрит на меня, заставляя смутиться еще больше и отвернуться. — Не отворачивайся, принцесса, — бормочет он, коснувшись пальцами моего подбородка и посмотрев на меня. Найл легко целует меня, затем подпрыгивает и надевает сухую одежду. Я наблюдаю за ним, наслаждаясь открывшимся видом. Он натягивает джинсы, фланелевую рубашку и пару носков, состоящую из синего и зеленого цвета. Еще одна привычка, которую он приобрел со мной, — непарные носки. — Ты собираешься одеваться? — спрашивает Найл, ложась рядом. — Ладно, — бурчу я, встаю и достаю чистый бюстгальтер с нижним белье. Затем надеваю свитшот с рисунком и спортивного типа штаны. — Лучше? — я запрыгиваю к нему, волосы разметаны по его же груди. — Мне больше нравится видеть тебя обнаженной рядом, но сойдет, — отвечает он, подминая меня под себя. — Коварно, — смеюсь я, чуть потягиваясь и доставая рукой до его волос. Он хватает меня за запястья и заводит руки мне за голову. Затем Найл целует меня, обводит губами мою шею, слегка засасывая. Мы разделяем еще один долгий поцелуй, после встаем и идем вниз по лестнице, взяв друг друга за руки. — Идеально! Ужин почти готов, — говорит его мама, увидев нас у двери на кухню. — Вам нужна помощь? — спрашиваю я, подходя, но она шикает, попросив сесть с Найлом и занимать его, чтобы тот не покушался на хлеб. Он как раз тянется за кусочком, поэтому я подкашиваю его в сторону, заслуживая смех его мамы. — С ней можно договориться, — смеется Найл. — Она хороша, неправда ли? — он заправляет прядку волос мне за ухо, усмехаясь. — Что ж, спасибо, милая, но можешь отпускать его, пора ужинать. — Что на ужин? — спрашиваю я, слезая с Найла и выглядывая из-за его плеча. — Лазанья, чесночные хлебцы и салат Цезарь. — Пахнет восхитительно! — добавляет Найл, вставая и устраивая руки на моих плечах. Он целует меня в шею, затем положив голову на руки. — Можете взять хлебцы и салат? Я беру на себя лазанью, — говорит Маура, открывая духовку. — Пойдем, ирландец, — я беру его за руку и захватывая хлебцы, Найл забирает салат. Мы кладем еду на стол и садимся рядом друг с другом. Его мама приходит минутой позже, поставив лазанью рядом с остальным. — Грег, ужин! — кричит Маура. Найл берет меня за руку под столом, сжимая. Грег приходит и садится рядом с Маурой. Я вижу, как она пихает парня и кидает на него предостерегающий взгляд. Он прочищает горло и смотрит на нас с Найлом. — Я хочу извиниться за то, что сказал раньше. Это было неправильно, ведь я не знал многое. Прости, Найл, что сомневался в твоем выборе, и Хлоя, ведь я был несправедлив. Я бы хотел, чтобы мы помирились и познакомились заново. — Спасибо, Грег, — Найл все еще напряжен, но более расслаблен. Грег смотрит на меня с сожалением в глазах. — Все хорошо, Грег, ты просто присмотрел за младшим братом, — он обнимает нас, улыбаясь. — Все, ужин теперь точно готов, — объявляет Маура. Найл отрезает нам большие куски лазаньи, я вытаскиваю хлебцы. Впрочем, на моей тарелке также есть большая порция салата, которой явно нет у ирландца. — Возьми салат, Найл, — говорю я, положив и ему тоже. Он ворчит, но не спорит. Маура улыбается нам. — Я пыталась заставить его есть овощи с самого детства, и он сопротивлялся! — восклицает он, и я смеюсь. — Я просто не целую его, и это работает. На самом деле, он стал есть овощей в большем количестве, — отвечаю я, подмигивая Найлу. Он смущается, что-то бормоча. — Эффективный способ, — отзывается мама, улыбаясь. — Мне тоже так кажется, — Грег смеется с полным ртом. — Я не думаю, что кто-то сможет лучше контролировать его. — Я не пытаюсь контролировать его, лучше давать Найлу быть собой, но иногда мои методы эффективны. — Как лишение поцелуев, — смеется Грег. — Но не сейчас! Я выполнил все условия и съел овощи, — восклицает Найл, взяв меня за лицо и поцеловав. Грег улыбается то ли от моего удивления, то ли от неожиданности. Остаток ужина был полон смеха, Маура и Грег рассказали мне огромное количество историй о Найле-младенце и ребенке. Он часто краснел и пытался заставить их перестать говорить, но я закрывала рукой его рот, позволяя им продолжать. После ужина я вызываюсь помочь Мауре убраться, пока Найл и Грег что-то устраивают для меня в гостиной. Когда мы заканчиваем, я вижу, как эти двое ухмыляются, ожидая меня. — Наверное, все могут сесть, — предлагаю я, указывая на диван. — Что вы сделали? — я жду, пока Маура сядет. — Мы разбросали по всей комнате пластиковые бутылки, которые будут тебе мешать, и повесили флаг на потолок, чтобы ты его достала. — Хорошо, — я делаю легкую растяжку. Я сделаю то, что они хотят, но у меня есть другие способы выпендриться. Замечаю колоду карт на столе. — Готовы? Я быстрыми движениями переворачиваю первую бутылку, одновременно пиная другую. Я делаю кувырок через стул, выбивая другой из игры. Бегу к столику, использую его для опоры и перепрыгиваю через ребят. Я достаю колоду кард, подкидываю в воздух и кидаю каждую по лежащим бутылкам, разрезая их наполовину. Затем я бегу к стене, опять же определенным образом опираюсь на нее и достаю флаг, делаю кувырок и этакое сальто, затем вставая перед Хоранами. Все удивленно смотрят на меня, даже Найл, который до этого видел некоторые мои трюки. — Это было круто! — разрушает тишину Грег. — Спасибо, ничего особенного. Я бы показала вам большее, будь тут парк или еще что, — улыбаюсь я. — Тогда завтра! За углом есть парк, покажешь нам еще что-нибудь. — Хорошо, можно начать с некоторых упражнений. — Это было впечатляюще, милая, — говорит Маура, улыбаясь. — Спасибо! Но в этом нет ничего особенного. — Подожди-ка, у меня есть видео, — вспоминает Найл. Стоп. Откуда у него видео? И что на нем? Найл бежит по лестнице и достает компьютер. Он возвращается, практически падает, а потом открывает папку «надирание задницы», внутри которой было четыре разных видео со мной: на первом я тренировалась (тогда мы познакомились поближе), на втором были наши совместные тренировки, на третьем — очередные практические занятия, а на последнем наша пейнтбольная битва. Я смотрю ролики вместе с ними, корректируя свои ошибки мысленно: слишком широко расставила ноги, слишком далеки плечи, правый хук можно было сделать ниже, локоть недостаточно напряжен. — Принцесса? — замечаю, как Найл машет перед моим лицом рукой, затем я чувствую его губы. — Ирландец, что такое? — слегка покачиваю головой. — Просто возвращаю тебя в реальность, милая. Ты слегка задумалась. — Правда? Простите. Просто начала анализировать свои ошибки и, видимо, делала это в голове. — Ты была идеальна! Зачем что-то исправлять. — Что ж, на 4:13 минуте во втором видео неправильно стоят плечи, на 3:33 минуте в том же видео проблема с ногами и… — он целует меня, затыкая. — Не нужно ничего анализировать, ты идеальна! Я улыбаюсь ему, но все-таки не согласна. Здесь есть над чем работать. — Хорошо, я верю тебе теперь, вспоминая, что она делала это после ранения, — кивает Грег, а Найл посылает ему знающий вид и ухмылку. — Мне точно хватит на сегодня, я пойду спать, — зевает Маура. Найл и Грег целует ее в щеку, и я обнимаю. Женщина притягивает меня к себе и по-матерински целует. — Что будем делать? — спрашивает Найл, положив ноутбук в сторону и приблизив меня. Я вижу, как Грег грустно смотрит на нас. — Боже, мне нужна девушка, — взвывает он, падая на диван. — Тогда можно пойти в паб или клуб, пока мы здесь, а я поищу тебе кого-нибудь, — предлагает Найл, обнимая меня. Грег улыбается. — Да, с удовольствием! — Завтра ночью? — Грег кивает, радуясь плану. — Тогда мне придется взять вас на шоппинг, чтобы помочь выбрать одежду, — говорю я, смеясь. — Нет! — ноют оба. — Тогда я могу пойти без одежды, Найл. — Нет-нет-нет! — его глаза округляются. — Ты не пойдешь в таком виде, — рычит он, прижимая меня к себе и делая засос еще более видимым. — Пусть ходит в том, в чем захочет, — подмигивает мне Грег. Найлу это не нравится, он усиливает хватку и делает пятнышко еще темнее. — Просто смеюсь, ирландец, — ахаю я. — То-то же, — говорит он, разглядывая свою работу. Грег замечает отметину и смеется. — И много у тебя таких? — Поверь, однажды он сделал 113 таких. — 113? Найл, братишка, пожалей тело бедняжки. — Я хочу, чтобы все знали, что она моя. — Думаю, они поймут это и по одному. — Нет. Я хочу покрыть все ее тело, чтобы все понимали, с кем Хлоя. Грег молчит, разглядывая все те засосы, которые были видны: три на моей шее, один около уха, пара на плечах и несколько на руках. — Мне кажется, все предельно понятно, она просто покрыта ими. — Никогда нельзя сказать наверняка. Я просто хочу касаться губами ее тела как можно чаще, но у меня не всегда есть такая возможность, поэтому я оставляю на ней любовные отметки. — Засосы, — кашляю я, и Найл показывает мне язык. Как по-взрослому. — Любовные отметки, — пропевает он после непродолжительной перепалки между нами, закрывая мои протесты поцелуем. — О, прекратите уже! — ворчит Грег, но мы не слушаем его. Найл удерживает меня за спин, пока я запускаю руки в его волосы. — Идите в спальню, — ноет Грег, и Найл улыбается. — Прекрасная идея! — на это он поднимает меня на руки и несет вверх по лестнице. — Увидимся утром, Грег! — кричу я, пока Найл не заносит меня в комнату, затем закрыв за собой дверь. — И его глаза были темны от похоти, когда он вернулся к невероятно красивой девушке, лежащей на кровати. Ее сердце билось быстрее и быстрее с его появлением, зная, что она здесь ради… — повествовала я. Он усмехается, ложась рядом и привставая. Найл раздвигает мои ноги, руками касается тела. — Он прижимается нижней частью тела у ней, желая пойти дальше, но ожидая их первой брачной ночи. И это, кстати, его мучает. Он хочет быть полностью со своей любимой. Он хочет запомнить каждую часть ее тела, пометить его, быть внутри нее и сделать ей хорошо. Он хочет… — я целую его, понимая, что не могу услышать, как скоро мы займемся любовью. Разве он не понимает, что это и для меня пытка? — Это мучительно, — стону я, прижимая его к себе для поцелуя. Его язык касается моих губ, пальцы борются с моими. Я обхватываю его ногами, заставляя его потерять контроль, но это не срабатывает. Он хватает меня руками, полностью контролируя мои движения. — Признай это, — говорит он, покусывая кожу на моей шее, принося удовольствие. Но я не собираюсь сдаваться. — Признай, любимая, — повторяет Найл, прикусывая мою нижнюю губу и заставляя приоткрыть рот. Признай. Признай. Признай. Признай. Я чувствую, как его тело создает ритм, пока мое пытается отрицать это, но проигрывает. Мне придется признать. Я вздыхаю, расслабляюсь и признаю. Теперь он контролирует все. Найл заводит мои руки за голову, атакуя тело поцелуями, оставляя повсюду влажные дорожки. Его губы заводят меня, я не могу думать. Он касается моего бедра, нежно целуя. — Моя, — бормочет он, ложась рядом. Я беру его за руку, играя с пальцами. — Я люблю тебя, — Найл смотрит прямо мне в глаза. — Я тоже люблю тебя, — мы разделяем еще один поцелуй. Я слушаю его дыхание, пока он засыпает, сжимаю ладонь и тоже проваливаюсь в сон.