Вода, что под мостом Сонин течет, Бесследно к Чахадону утекает. Деяния владык за сотни лет - Лишь шум воды, текущей к Чахадону. О юноша! Не спрашивай меня, Как расцветало и погибло царство.
Чон То Чжон
Асдаль погрузился в праздничную лихорадку. Народ кричал, поднимал глаза и руки к небу, благословляя Арамуна на царствование. Однако теперь «подданные» казались ничтожнее, чем когда бы то ни было. Некоторые чувствовали абсолютное унижение и раздражение, некоторые непонимание и любопытство, но после неудачного восстания всех объединял страх. Во времена подобных политических кульбитов жизненная необходимость – это осторожность и хитрость. Если желаешь остаться при своём или стремишься урвать кусок побольше, конечно. Для тихого существования достаточно и покорности. «Иначе можно закончить как Аса Рон», - мурашки бежали от мысли, что верховного жреца зарезали как барана. «Или Харим», - поговаривали, что воины Тэ Кхан в ночь мятежа казнили всё семейство лекаря. За что? Смех. Разве это важно, когда пытают и травят таких людей как Хэ Михоль? Что есть Харим? Можно загнать сотни харимов, когда на свет рождается царство. Таковы были размышления народа. Новость о скором военном походе сопровождалась у них вздохом облечения: Та Гон направит свою немилость на племя Аго и забудет хотя бы на время о делах столицы. Однако в многотысячной толпе стояли двое, которые не разделяли их панического согласия. Укутанные в мантии, они переглянулись, протиснулись между людьми и скрылись в переполненных улочках. Под крики и воспевание царь сел в кресло. Раны, нанесенные детьми Шахати, еще болели, но мужчина чувствовал себя прекрасно. С этого дня всё будет так, как он пожелает. Тэарха угадывала его настроение, и эта возможность читать Та Гона как открытую книгу ослепляла женщину. И в то же время отрезвляла. «Именно поэтому сейчас я, Тэарха, являюсь первой царицей Асдаля и главой клана Хэ. Я выучила свои уроки…Это моё восхождение!» - Тэарха довольствовалась видом кричащей толпы, но хранила в себе амбиции еще большие. Стать царицей – мечта девчонки; владеть всем – желание женщины из Ремуса. Краем глаза она заметила, как крупной дрожью сотрясается Тан Я. Великая мяла руки в волнении, и Та Гон, кажется, тоже увидел это. «Маленькая невежда… это было ожидаемо, ведь война снова вознесет его. Он снова станет великим Арамуном, а не Арамуном, проклятым Михазэ! Но почему это её так волнует?» Мужчина легко улыбнулся. «На этот раз никто из этих мерзких Аго не уйдет невредимым. А их предводителю… отрубят руки и ноги, обольют кипящим маслом, и он проползет на животе через весь Асдаль прежде, чем будет отдан на съедение одичавшим собакам». Тан Я отвернулась от двух пар сверкающих глаз. Они смеются, издеваются над ней! Жрица хотела быстрее уйти, иначе эти два мучителя смогут услышать, как сильно бьется её сердце: «Ын Сом…» - девушка встретилась взглядом с Ян Ча. «Вы выглядите нездоровой, Великая, вам дурно?» - стражник внимательно смотрел на неё. Тан Я отрицательно покачала головой – она должна остаться до конца церемонии. Ян Ча слегка кивнул и опустил черные глаза в пол. Жрица снова смогла прочитать его мысли…это, наверное, никогда не перестанет быть удивительным. Вероятно, воин удивился бы еще больше, если бы увидел лицо Са И, но длинные волосы хорошо прятали его от нежелательных взглядов. Юноша улыбался будто в восторге, но взгляд оставался стеклянным от ужаса; кожа отливала синей бледностью, губы же, наоборот, неестественно красным пятном растянулись через лицо, приоткрывая ряд ровных белых зубов. Можно было подумать, что Са Я помешался от радости быть наследником первого царя земель Ас. Но это было не то, о чем он думал. После первого указа в качестве правителя Та Гон должен был выслушать каждого из глав племен бывшего Союза. В связи с последними событиями, некоторые из них были выбраны наспех, и это не могло не придавать уверенности – ведь все они, так или иначе, были его людьми. Гордые вожди в прошлом теперь стали советниками Та Гона на территории бывших племен. Каждый из них на коленях приветствовал царя и говорил о своей приверженности. На этом всё и закончилось. Та Гон в сопровождении Теархи первыми вернулись во дворец Единства. Са Я и Тан Я шли за ними вслед. Каждый из четверки думал о себе и других одновременно, пытался угадать чужие мысли и скрыть собственные. Храм Восьми богов открыл перед Великой свои двери. Пройдя через многочисленные, тускло освещенные коридоры, она добралась до своих покоев. Ян Ча бесшумно следовал за ней: «Оставь меня, сегодняшним вечером я больше не покину комнату». Стражник не ответил: приказ, которому он подчинялся, не совпадал с желанием девушки. Ян Ча как скала двинулся на место своего постоянного поста – у дверей комнаты Тан И. Но быстрым и сосредоточенным взглядом из-под опущенных глаз заметил, как исказилось лицо жрицы. Это была смесь ярости и ничтожности. Ян Ча сразу узнал это выражение: так иногда смотрели рабы или умирающие воины. «Эти люди ничего не могли поделать со своим исходом. Неужели Великая?..» «Не думай, что я сдалась! – с вызовом вскричала Тан Я – или ты считаешь меня жалкой, раз я не могу остановить хотя бы тебя?» Жрица со всей силой вцепилась в предплечье стражника. Его брови в удивлении поползли вверх: она что, пытается отпихнуть его? Кажется, жрица прикладывает титанические усилия. Хорошо, что Великая не видела сквозь маску, потому что губы Ян Ча слегка дергались в улыбке. Ведь это тоже самое, если бы цыпленок пытался сдвинуть Белую гору. Но его настроение молниеносно изменилось. Глаза Тан И начали блестеть. Она пыталась как можно больнее сжать его кожу ногтями, но Ян Ча знал: еще немного и жрица начнет плакать. Он в секунду отнял её руки, и сам начал движением в сторону коридора. «Я всё равно буду поблизости», - Ян Ча быстро поклонился и ушел. Почему-то женские слезы вызывали в нём странные ощущения. Мужчина предпочитал их избегать. В любом случае он далеко не уйдет, поэтому не было смысла устраивать спарринг двух ослов. Тем более один из участников был ранен. Жрица приходила в себя от вспышки гнева. Неужели её хватает только на то, чтобы бороться с охраной? Девушка грустно ухмыльнулась своей бесполезности, но вдруг почувствовала влажность и липкость – её тонкие пальцы были перепачканы кровью. «Что сейчас делает Великая Тан Я?» - Са Я торопливо шел по коридорам дворца. Его позвал на аудиенцию отец. После объявления войны племени Аго и другим варварам, вероятно, разговор пойдёт о скорейшем выдвижении Тэ Кхан на восток. «Великая сейчас отдыхает», - ответила Мо Мёнджин, догадываясь, какое будет её следующее поручение. «Будь рядом с ней, не пропусти ни взгляда, ни вздоха – я должен знать всё, что происходит в храме Восьми богов». «Я поняла вас». Са Я до сих пор был одержим словами Му Бэка. Полукровка брат-близнец… это звучит нереально. Тем более этот брат – дорогой Ын Сом, возлюбленный Тан И? Юноша сжал челюсти. «Нужно успокоится, я уже всё обдумал». Перед ним открылись двери личных покоев царя. Взяв себя в руки, Са Я продемонстрировал Та Гону самое приветливое и располагающее выражение лица. «Ого, ты прибыл достаточно быстро, впечатляет», - Тэарха тоже была здесь. «Нет, что ты, это я впечатлен, как быстро ты смогла переменить всё в свою пользу», - юноша с улыбкой поклонился, - приветствую вас, отец, приветствую вас, Теарха. Разве после вашего первого царского приказа я мог медлить? Этот вопрос очень важен для Асдаля. «Ты прав, и поэтому я послал за тобой немедля», - Та Гон с нежностью дотронулся до плеча Са И. Он еще не забыл, что своим хорошим самочувствием (а возможно и жизнью) он обязан своему первому советнику. Теарха нахмурилась. Однако складки на её лбу разгладились так же быстро, как и появились. «Отношения отца и сына растут быстро как сорняк…» «Я бы хотел узнать, сколько времени займет подготовить войска? Достаточно ли у нас зерна, лошадей и оружия для похода?» - Та Гон расположился за столом и жестом приглашал других к тому же. «Есть недостаток в наконечниках для стрел, мой царь, но племя Хэ уже решает этот вопрос», - ответила Тэарха. «Лошадей для Тэ Кхан хватит, отец, но может возникнуть проблема с зерном и другим продовольствием. Люди до сих пор напуганы восстанием Белой горы и Пато, - уничтожение статуи Михазэ также внесло свою лепту в отношении народа к первому царю, но Са Я умолчал об этом, - не самое лучшее время давить на них слишком сильно…» «Он прав, Та Гон, - вставила Тэарха, - тем более нужно учесть доклад гильдии Торговцев: урожай сорго в этом году плох, поля покрыла стеблевая гниль!» «Как мило с её стороны поддержать меня, - Са Я утвердительно кивал, - «поэтому на дополнительный сбор урожая может уйти два-три месяца». «За это время мальчишка-Инаишинги сможет укрепиться на востоке, - Та Гон вздохнул, - а я планировал яркую и быструю победу». «Инаишинги? – царица издала нервный смешок, - эти дикари, оказывается, ничем не отличаются от нас - мы пользуемся одинаковыми приемами». «Хочешь сказать, отец, он смог выжить, попав в Великий водопад»? «Да, этому безумцу удалось. Также, парой слов он отправил Тэ Аптока на смерть, разве не занимательно? Не думал, что снова услышу о нём, но, как оказалось, его сумасшествие заразительно». Та Гон улыбнулся. Царица и сын странно взглянули на него. Понятно, что ситуация с Аго ему на руку, но почти гордиться своим соперником? Возможно, яд из тела еще не вышел окончательно. «Вы знаете о нём, вы видели его?» - Са Я не унимался. «Этот неугомонный юноша помогает мне время от времени». «Значит, это человек отца?» «В наше первое знакомство мы хотели убить друг друга, хорошо, что этого удалось избежать. Эти вааны – подарок Дарабуру Асдалю». «Инаишинги из ваанов?» - юношу словно окатили холодной водой. «Мы поняли, Та Гон, ты восхищаешься таким же глупцом, каким сам был в молодые годы…Тогда зачем отрубать ему руки и ноги? Посади его с нами за один стол! Возможно, он передумает убивать тебя, если вы такие друзья, а племя Аго после десяти лет раздора предложит союз Асдалю! - Тэарха хотела повернуть разговор в нужное ей русло, и поэтому продолжила серьезнее – Я не хочу, чтобы первые годы нашего правления были сопряжены с кровавой и долгой войной… Поэтому нужно выбрать предводителем войска Тэ Кхан того человека, который способен быстро всё уладить, и которому ты доверяешь больше всех! «Не нужно злится, - спокойно произнес Та Гон, - я также разделяю твое мнение, Теарха. Сам я не могу командовать Тэ Кхан как прежде, поэтому я уже выбрал человека. Кто лучше сына сможет заменить отца в военных походах? Са Я выглядел растерянным. Уехать из Асдаля, где он жил как пленник двадцать лет? Да, он хотел сбежать с Сэнарэ, но в те времена жизнь казалась невыносимой. Теперь он советник царя - его положение изменилось! Оставить Тан Ю? Первое, чего он хотел – это отказаться, но… «Будет хорошо, если мой преемник будет выглядеть в глазах народа героем. Это укрепит нашу позицию», - взгляд отца был полон поддержки. Царица недовольно взглянула на них. Теперь нужно ждать. Са Я заговорил твердо, как будто приняв внутри себя какое-то решение: «Я не подведу тебя, отец! Я сделаю всё, чтобы ты мог мной гордиться», - юноша подошел к отцу и поклонился ему. «Я рад, Му Бэк поможет тебе во всём. Нет никого другого, кому бы я смог доверить эту миссию». Са Я улыбнулся. Та Гон приобнял сына и расстался с ним. За окнами дворца Единства уже спустилась ночь. Теарха одаряла своего царя нежными и страстными поцелуями, её тело трепетало в его руках: «Твой путь будет так далёк, Са Я… он будет полон трудностей и смертельных опасностей – все дикари востока захотят насадить твою голову на пику, - объятья Та Гона становись всё более и более разгоряченными, - но если даже ты вернёшься (лет через пять? шесть?) ничего в Асдале уже не будет принадлежать тебе – мой сын, дитя Арамуна, заберет себе всё, что причитается ему по праву…» После недавнего взрыва эмоций, Тан Я снова чувствовала опустошение. Её внутренности сплелись в толстый узел, а к горлу подступала горечь. Есть ли надежда, что Ын Сом покинул племя Аго? Тан Я не верила в это, он останется с ними даже если его обольют кипящим масло и отдадут на растерзание собакам. Её усилий было недостаточно. Даже будучи потомком Аса Шин она не могла отвести от него беды. «Ын Сом…» - девушка обоими руками схватилась за «несокрушимый камень», покоившийся на груди. Его последний подарок. Она вспомнила, как была счастлива узнать от матери Чо Соль, что Ын Сому что-то мешает покинуть племя Ваан, и он не уйдет так просто. Мысль о том, что она удерживала юношу в Иарке, заставляла Тан Ю трепетать. Теперь она почти ненавидела себя: «Он не должен был проходить через это… Всё, что Ын Сом делал и сделает еще – это моя вина. Я дала ему имя, назвала своим Сном. Он должен был следовать предсмертным словам матери, Асдаль должен был стать его домом, а не пытаться убить его» - жрица подняла отяжелевшую голову, лучи закатного солнца заполняли покои. Тан Я встала, подошла к столику и начала медленно снимать свои драгоценности. Дитя Исодунён красиво и печально исчезало с небосклона. Также исчезло племя Ваан. Некого было больше спасать. Они больше не хотят возвращаться в Иарк. Ын Сом, не сдался только он один: «Прости меня, Ын Сом…» Ваанам больше не нужны сны. Солнце обволокло всё оранжевым сиянием, потоком последних лучей вливаясь внутрь комнаты. «Прости, но я не могу тебя развязать». Её собственные слова ранили больнее, чем угрозы Та Гона. «Я тоже не сдалась, поэтому, Ын Сом, приди ко мне». Стук в полной тишине всколыхнул Тан Ю. В дверях показалось миниатюрное тело Мо Мёнджин: «Простите, Великая, вы должно быть, устали, но Са Я желает увидеться с вами. Говорит, срочные вести». «Срочные? Конечно, пусть войдёт…» Юноша изящно вплыл в покои жрицы. Са Я выглядел свежо и успел переодеться. Темно-зеленый удлинённый поксам (чогори) закрывал руки и верхнюю часть тела до колен. Он был уже обычных, и поэтому подчеркивал стройность и гибкость тела, а глубокий изумрудный цвет подходил к светлой коже Са И. Улыбчивый, резкий в движениях, несдержанный Ын Сом был так не похож на стоящего перед ней человека, что становилось… больно. Тан Я отвела усталый взгляд. «Выглядишь бледной, ты в порядке? - Са Я внимательно посмотрел на неё. «Немного устала, завтра всё пройдет...Эм, Мо Мёнджин сказала, что у тебя важные вести». «Так оно и есть», - Са Я подошел к столику, на котором были разбросаны драгоценности жрицы. Тан Я не спала, не принимала ванну, ни с кем не разговаривала, кроме стражи… что она делала всё это время? Возможно, переживала за кого-нибудь? «Племя Аго воскресило для себя Инаишинги, поэтому сейчас они наиболее опасны, - Са Я осторожно открыл шкатулку, чтобы сложить в неё шпильки и браслеты Великой. Юноша не подал виду, что заметил. «Отец собирает войска, чтобы не дать восстанию разрастись». «Разве Инаишинги не исчез двести лет назад?» «Как и Арамун Хесулла. Видимо, настали времена, когда боги снова ступили на землю Ас. - Сай Я невесело улыбнулся. - Сначала восстание в Тольдамбуле, теперь в смятении весь восток…» Дыхание Тан И было тихим, но прерывистым. Юноша быстрым движением достал что-то из шкатулки жрицы и спрятал за спину «Выжить, упав с Великого водопада, может только кто-то особенный, обычный человек неспособен на это - либо стремительный поток, либо подводные камни убьют его». Когда он начинал говорить тихо и размеренно, когда смотрел словно хищник, мурашки бегали по телу Тан И. Именно в такие моменты Са Я говорил или делал жестокие вещи. «В любом случае, это пришествие ненадолго,» - за дымкой беспокойных мыслей его слова звучали где-то далеко. Напряжение Великой нарастало, хотелось закрыть глаза и исчезнуть. Или просто не слушать его срочных новостей сегодня. Тан Я не хотела. Можно ли отослать его? Позвать стражника? Упасть в обморок? Сегодня было слишком тяжело. Пока девушка обдумывала варианты, Са Я подошел к ней и обнял за плечи. «Нам придется расстаться на какое-то время». Его щека касалась головы, дыхание было глубоким и жарким. Тан Я неловко попыталась отстраниться, но его хватка была стальной. Одной рукой он касался мягких каштановых волос, другая твердо лежала на спине. Девушка нервно дернулась. Что происходит? «Всё это время я хотел раскрыть тайну твоего взгляда. Почему он такой печальный и нежный? Может ли это всё принадлежать мне?» - Са Я несколько раз бесшумно хихикнул. Тан Я перестала дышать, когда холодные руки коснулись её шеи. Что-то упало на грудь. «По приказу отца я буду возглавлять войска Тэ Кхан», - Са Я сделал шаг назад, не отрывая от Великой выжидающего взгляда. Страшно? «Думаю, наша встреча с Ын Сомом состоится быстрее, чем ты рассчитывала». Глаза Тан И распахнулись в немом ужасе. Са Я очаровательно улыбнулся. Его тихие, удаляющиеся шаги звенели в ушах. «Он разъярён, но на лице совершенно другие эмоции…Зеркало» «Кстати, зачем ты прячешь мой подарок? Носи оба – мы же братья». Сердце жрицы пропустило удар, когда дверь гулко захлопнулась.