Чай с малиной

      Густые сумерки накрыли плотным чёрным покрывалом светящиеся улочки города. По продрогшей от осенних заморозков набережной медленно двигались напарники. Рид, иногда останавливаясь, запрокидывал бутылку и вливал в себя алкогольную золотистую жидкость. Андроид бросал мимолётные взгляды на детектива, отслеживая работу его органов: сердца, печени и почек. Холодный свет от фонаря лёг прозрачной белой вуалью на покрасневший нос и скулы Гэвина. Сморщившись от «ударившего в нос» хмеля, мужчина выдохнул, выпустив клуб пара, качнулся и продолжил шествие вдоль мостовой. Светодиодный круг на виске роботизированного полицейского блеснул лимонным светом. Его дико раздражало поведение Гэвина, решившего, по его мнению, снова напиться. Однако «машине» не гоже высказывать своего мнения, а вот иметь его — не воспрещается. По этой самой причине RK900 внутренними вычислительно-техническими импульсами, бегающими по проводкам, «проклинал» своего человека.       Чинно заложив руки за спину, брюнет последовал за полицейским. — Детектив Рид, распитие алкогольных напитков или пребывание в нетрезвом виде в общественном месте влечёт за собой административное наказание, — проговорил андроид.       Гэвин Рид остановился перед напарником, посмотрел на него нечётким взглядом. Андроид приостановил внутренние процессы. Мужчина какое-то время вглядывался в безэмоциональное лицо робота, словно тот сказал какую-то ересь. В детстве Рида с техникой, решившей выпендриться, поступали максимально решительно и грубо. Рябит картинка? Вдарь по корпусу телевизора, чтобы его пробрало по самый кинескоп! Любые промедления персональных компьютеров «лечились» клинической смертью в духе «выключить — включить». Впрочем, жить в стремительно развивающемся обществе и не развиваться вместе с ним, отдавая приоритет «дедовским методам», сродни разжиганию костра с помощью стилуса и полена. Гэвин, будучи человеком передовым, знающим систему права и основы демократии, подошёл к возникшей проблеме весьма цивилизованно. — Ны-а, подержи, — мужчина протянул андроиду бутылку пива. — Та-ак, — протянул он, сунул руку во внутренний карман куртки и что-то выудил из его недр.       Свет от фонаря засиял на блестящей текстуре полицейского жетона. Рид протянул указательный палец к значку и многозначительно, чувствуя победу, посмотрел на голубоглазого напарника, которому было далеко начхать на предъявленное доказательство мнимой «власти». Андроид медленно опустил взгляд на значок, считал информацию, а потом поднял глаза на раскрасневшуюся и распухшую от морозца морду детектива. — Вот, видишь, ведро с гвоздями, — прохрипел Гэвин, ловя танцующие блики света в холодных глазах андроида. — Эта цацка доказывает, что я не хер моржовый какой-то, а представитель власти. Я — власть и баста. Понял? — подавив икоту, объяснил детектив. — Понял, — сухо отозвался RK900. — Ну, вот… молодец, — убрав значок, похвалил андроида Рид. — А теперь давай сюда, — он забрал бутылку из цепких белых рук напарника. — У-у, ведро, ты сегодня прямо-таки хороший мальчик.       Парень нахмурился. Действия Рида он воспринял как отклонение от регламента, которого должен придерживаться каждый полицейский. А любое нарушение требует своего исправления или подавления. Поэтому, андроид, посмотрев на то, как Гэвин демонстративно снова запрокинул бутылку над головой, стал терпеливо ждать подходящего момента, когда можно будет преподать урок. — Знаешь, вот я на тебя смотрю и не могу понять: какого чёрта ты таскаешься за мной даже за пределами департамента? — проговорил полицейский, выпив последки алкоголя и выбросив тару в ближайшую урну. — Вы пьяны, детектив Рид, — сдержанно ответил RK900. — Я пьян? — сделав удивлённое лицо, спросил мужчина. — Ты что, ведро? Я скорее, поверю в то, что Фаулер — балерина. — Я должен вас сопроводить до дома и убедиться, что ничьи права не были нарушены, — вспомнив предыдущую реплику полицейского, ответил брюнет. — Я что похож на сраного ребёнка или террориста? — Рид сплюнул под ноги андроида, выказав, тем самым, всё своё отношение к напарнику.       Предел был снова пересечён. Парень без тени злобы посмотрел на пузырившийся плевок, а потом поднял глаза на детектива, который всей своей физиономией показывал, что он доволен тем, что в очередной раз унизил искусственный интеллект.       Фонарь, висящий над их головами светящейся каплей, двумя искорками играл в бездонных светлых глазах улучшенной модели. Мгновение — и искры брызнули, уподобившись отблеску молнии в далёких небесах, затянутых густой ватой серых облаков. Рид не успел осознать, как оказался в крепких руках андроида, он только лишь потом вспомнит холод металла фонарного столба и ту дурацкую песню в такси.       «Он всегда выполняет свои функции и задачи», — тараторил сотрудник Киберлайф. Действительно, и не поспоришь.       Утро следующего дня было встречено не в какой-нибудь подворотне, а дома, где не кусаются осенние заморозки, и где нет порывистого холодного ветра. Впрочем, детектив не был уверен в своих ощущениях: его знобило и трясло, несмотря на махровое одеяло, которым он был заботливо укрыт. Он чувствовал, что на его горящем лице лежало что-то влажное и холодное. Капля, вырвавшаяся из ткани, побежала по виску мужчины, обогнула ухо и растворилась где-то в районе плеча, вызвав толпу мурашек. Гэвин попытался продрать глаза, но кроме расплывающейся физиономии, вцепившейся в него ледяными глазами, он не увидел ничего. По комнате плыл аромат кофе. Этот запах — вестник кошмаров. — Как себя чувствуете, детектив Рид? — склонив голову, осведомился напарник, убрав мокрое полотенце от лица мужчины. — Как дерьмо… — попытавшись встать, пробурчал полицейский.       Андроид спохватился и нажал на грудь мужчины, чтобы тот лёг обратно. Гэвин сморщился и что-то нечленораздельно пробубнил, но принял прежнее положение. Однако не только он любит послушание. Впрочем, они стоят друг друга. — Почему здесь… — он старался подавить дрожь во всём теле, натягивая одеяло всё выше, — такой собачий холод?  — Холодно? — переспросил парень, сверившись со встроенным термометром. — В комнате 71,6 градусов по фаренгейту*, детектив Рид.       Смерив взглядом мужчину, андроид положил полотенце в принесённый заранее тазик с водой, а затем, убрав рукой со лба детектива волосы, коснулся губами. Рид, почувствовав неладное, резко распахнул глаза и вцепился в одежду RK900. Мужчина почувствовал, как роботизированный напарник медленно и осторожно коснулся его кожи чувствительным языком. Вдоль позвоночника Рида пробежала стайка мурашек и исчезла где-то в районе шеи. Он покраснел до кончиков ушей, а внутри всё сжалось до самых минимальных размеров. — У вас температура, детектив, — отпрянув ото лба, констатировал андроид, затем коснулся ладонью руки Гэвина, которая крепко сжимала его чёрную водолазку. — Я свяжусь с местной аптекой. И… — опустив взгляд на грудь детектива, — не нервничайте, нельзя беспокоить сердце, когда организм заболел. — Я сам схожу в аптеку, понял? — оттолкнув напарника, проговорил Рид.       Андроид вернулся обратно на табуретку, которая стояла возле постели полицейского, и скрестил руки. Гэвин стащил с себя одеяло и, обнаружив абсолютную наготу, тут же укрылся обратно, ощутив на себе посторонний взгляд голубоглазой машины, по вине которой с ним происходит этот кошмар наяву. Он попадал в разные ситуации, но в такие — первый раз. Колотит от похмелья и температуры, обнажён, так ещё и наедине с парнем-роботом, который, скорее всего, имеет прошивку извращенца. — Это ты меня? Где…? — его атаковали вопросы, которых было настолько много, что он не был не в силах собрать их в кучку.       Выдохнув, Гэвин продолжил. — Где моя одежда? — глядя на своего напарника исподлобья, спросил полицейский. — Сушится, как и всё остальное, детектив Рид, — поправив водолазку, безэмоционально ответил андроид. — Если вы собираетесь идти сами, то я только могу предложить вам носки и шапку, детектив Рид.       Отчаянно вздохнув, Рид, выругнувшись, шлёпнулся обратно в постель и долго не мог свыкнуться с назойливой мыслью, что этот пластмассовый уродец видел его нагим. А когда он вспомнил, что андроиды могут обмениваться информацией, как между собой, так и с Киберлайф, у него ёкнуло сердце. Кажется, ему теперь понадобится не только жаропонижающее. — Чаю с малиной? — произнёс брюнет после недолгого молчания.       Отняв руку от лица, полицейских бросил на напарника многозначительный взгляд. Нет, его он просто не перестаёт удивлять своей простотой и, в то же время, какой-то таинственностью. Ещё немного и Гэвин начнёт верить передачам по ТВ, где особо умные дядечки в очках говорят о тотальной слежке государства за своими гражданами. «Они знают всё, даже о банке варенья», — думал детектив. Впрочем, андроиду не составило труда обследовать не только корзину для грязного белья, но ещё и холодильник. И поэтому опасения Рида — всего лишь умопомешательство на фоне похмелья.       Взвесив все «за» и «против», полицейский сдался. — Валяй, если не лень, — буркнул мужчина и накрылся с головой, чтобы не видеть всего этого странного сна.       Улыбнувшись одними лишь уголками губ, RK900 прикрыл глаза, опустив веер светло-коричневых ресниц, а после поднялся и исчез на кухне. Едва он ушёл, в душе Гэвина случились перемены. Слушая шелест шагов андроида на кухне и звон посуды, детектив смягчился, практически расцвёл, словно весенний цветок, к чьему бутону прикоснулся ласковый солнечный лучик.       Через несколько мгновений роботизированный полицейский вернулся в комнату, держа в руке поднос с дымящейся, исходящей ароматом малины, кружки чая. Рид спешно убрал счастье с лица, заменив его на противную мину. Бегло бросив взгляд на напарника, мужчина подтянул к себе одеяло, убрал ноги, освободив место возле себя. Брюнет опустился рядом. — Я вижу, что вам стало лучше, детектив, — произнёс парень, не разрывая зрительного контакта, — говорят, что дома стены лечат. Так это оно?       Гэвин фыркнул, взял в руки кружки, обхватил её двумя ладонями и поднёс к лицу, вдыхая ароматный пар. — Не только, — коротко ответил он и потянулся сделать глоток. — Осторожно, детектив, вы можете обжечься, — протянув ладонь, обеспокоенно произнёс RK900.       Рид перевёл взгляд на парня, его губы тронула улыбка.       Это маленькая победа на пути к примирению человека и искусственного интеллекта. В заботе, хоть иногда и насильно оказываемой, рождается то самое тепло, которого не хватает промозглыми осенними вечерами, когда за окном шуршат косые дожди, играя по кровле, словно на расстроенном фортепьяно, а тело истязает простуда. Иногда то же самое добро приходит оттуда, откуда его не ждёшь совсем. И даже существа, чьё сердца созданы изо льда или неживой пластмассы, могут согреться и ожить благодаря лишь одной кружке чая с малиновым вареньем и комичной ситуации.