я не доживу до двадцати

каждый мой день был похож на предыдущий: я еле вставала по будильнику, выслушивала очередные ссоры и переругивания матери и отчима, выбегала из дома, недоедая завтрака, выкуривала по несколько сигарет до, во время и после универа, старалась как можно позже прийти домой, чтобы потом выслушать, какая я «ужасная и неправильная дочь» и, забив огромный хуй, лечь спать. и так изо дня в день, как в том самом «Дне сурка». только это не сюжет старой комедии, а моя ебаная жизнь, которая протекает так уже второй год. мне девятнадцать, мозгов и понимания сего мира не прибавилось, а ощущения собственной ненужности, одиночества и бессмысленности бытия только расцветают, давя на грудь и мешая жить. меня заебало абсолютно всё — начиная обвинениями со стороны матери и заканчивая мокрыми волосами из-за неожиданного дождя. за всю жизнь мою голову посещали суицидальные мысли столько раз, что уже не сосчитать. на моих руках места пустого не осталось — всё исполосано кривыми шрамами, оставленными кухонным ножом, который заменял мне друга. наверное, мне стоило бы уже давным-давно повеситься на старом ремне отчима. или утопиться в реке на окраине. или спрыгнуть с пятнадцатиэтажки возле университета. но, как странно это ни звучало, я боюсь. да, я ебаная трусиха, которая не может даже собственные страдания закончить. боже, что за бред. возможно, мои дни так бы и продолжили оставаться одинаковыми и серыми, если бы не одно «но». под этим маленьким огромным «но» стояла миловидная первокурсница с моего факультета, с которой я пару раз сталкивалась во время перерывов между парами на курилке. поначалу я полностью игнорировала её, изредка лениво изучая её взглядом, когда надоедала стенка старого серого гаража., но из-за того, что курила я часто и много, а карманные деньги приходилось экономить, в какой-то момент мне пришлось стрельнуть у неё пару сигарет, потому что перспектива подходить к профессорке неподалёку мне не льстила. — хэй… эм, в общем, тут такое дело… я забыла купить себе пачку, а у тебя, вроде как, она есть, поэтому, ну… короче, стрельни парочку, пожалуйста, — кое-как улыбнувшись, я полностью подтвердила первое мнение о себе — ебаная социопатка без попыток в общение. вообще без всяких попыток. да и нахуй надо, собственно. — о, да, конечно, я как раз только сегодня новую купила, — она улыбнулась так лучезарно, что мне на секунду показалось, что я ослепла. к счастью, нет, потому что тогда бы я не смогла тщательно рассмотреть каждую родинку на её овальном лице. быстро покопавшись в своей сумочке, она вытащила необходимую мне пачку и протянула пару-тройку сигарет. я моментально выхватила их, в полёте пробежавшись своими пальцами о её, и сразу же закурила. — я Вика, кстати, — впустив долгожданный никотин в лёгкие, отозвалась я и осознала, что с начала разговора улыбка не сходила с моего лица. странно. — ой, а я Настя, первый курс! очень приятно! — девочка-солнышко, так я прозвала её у себя в голове, тоже всё ещё улыбалась во все свои тридцать два и, кажется, совершенно забыла о тлеющей в левой руке сигарете, внимательно изучая меня. — будем знакомы, Настя, первый курс, — тихо прохрипела усмехнулась я. с того самого дня вся моя жизнь резко повернула в другую сторону. я как-то пропустила тот момент, когда мы обменялись номерами и в моей телефонной книге оказался номер Насти с подписью «девочка-солнышко» и, вы не поверите, смайликом солнышка. какая я неоригинальная. мы всё ещё стабильно продолжали встречаться на курилке, но теперь она подбегала ко мне и начинала рассказывать о своих дебильных одногруппниках и милых одногруппницах, строгих профессорах и добродушных профессорках, о кошке Байроне, который опять нассал мимо лотка, и о том, как её раздражает соседка из квартиры напротив. поначалу мне было настолько непривычно выслушивать столько информации, что половину я игнорировала, а на другую половину просто кивала головой и иногда выдавала «очень заинтересованное» угу., но Насте, судя по всему, это не особо мешало продолжать вываливать на меня всю свою жизнь. в принципе, я против особо и не была. так хоть я могла на пару часов забыть о том, что, вообще-то, умереть хочу. мои порезы она начала замечать на пятый день общения, когда мы зашли после пар в только открывшуюся кофейню. я потянулась за меню, и рукав свитера приподнялся настолько, что пару-тройку она точно могла увидеть. это было понятно по её лицу — сначала уголки её губ начали потихоньку опускаться, потом приподнялись брови, а глаза начали увеличиваться., но это происходило буквально доли секунды, потому что она резко снова начала улыбаться и делать вид, будто ничего и не случилось. Насть, я не тупая, да. но её хватило ровно на месяц. целый месяц она разговаривала о чём угодно, поднимала любые темы, но ту самую тему — никогда. и в ноябре, когда мы в очередной раз выбрались в сквер возле общежития, она наконец-то заговорила. но, как я поняла, под той самой темой мы понимали немногое разное. — Вик… Есть кое-что, о чём я хочу с тобой поговорить… — я сразу поняла, что начинается что-то серьёзное, потому что с момента, когда мы сели на лавочку, она вдруг перестала улыбаться, а взгляд стал серьёзным и был направлен чётко в мои глаза. к сожалению, я поняла её не совсем правильно, но всё равно перебила: — да, я режусь. да, у меня суицидальные мысли. нет, я не обращалась ни к каким специалисткам и вряд ли когда-либо обращусь. нет, я не хочу убить себя. точнее, хочу, но не получается — боюсь, а теперь давай поговорим о чём-то другом. чем дольше я говорила, тем больше лицо Насти вытягивалось, а глаза расширялись. в тот момент я поняла, что немного проебалась. поэтому после своей реплики меня хватило только на неловкое подобие улыбки. — но… что… я не… я и не хотела об этом… я прекрасно понимаю, что у тебя, должно быть, свои на это мотивы… и не лезла… — слова давались ей с трудом, она запиналась, перебивала саму себя и выглядела совершенно потерянно. с каждой секундой я хотела всё больше вернуть всё обратно и не начинать эту тему вообще. — ээ… ну, давай тогда забудем, что я сейчас сказала, и вернёмся к этому попозже. так что ты хотела мне сказать? — я очень агрессивно пыталась повернуть стрелочку. но стрелочка не поворачивается — да уже неважно… увидимся завтра, окей? — Насте явно стало некомфортно, и, возможно, я явно испортила её планы, так как она немного сконфуженно обняла меня и быстро ушла, махнув рукой на прощание. я осталась сидеть на той лавочке одна с роем мыслей в голове. что же она, блять, хотела сказать? и почему я такая идиотина? к счастью, на следующий день всё вернулось на круги своя. моя девочка-солнышко снова улыбалась, шутила и вообще не пыталась поднять тему моих суицидальных мыслей, за что ей огромное спасибо. потому, что она — единственное, что спасало меня от них. и в тот момент, когда я это осознала, я поняла, что что-то тут не так. к тому времени, как я начала задумываться о своих ощущениях и чувствах, мы с Настей уже общались три месяца. я вполне могла назвать её своей единственной подругой., но язык почему-то не поворачивался сказать это вслух. да я даже подумать о ней в таком ключе не могла. мозг просто переставал работать, когда я пыталась в мыслях назвать её подружкой. меня это насторожило. с каждым днём я всё больше анализировала своё поведение при Насте, эмоции, которые я испытывала, когда проводила время с ней. в какой-то момент у меня началась на почве этого жуткая бессонница, и я не могла придумать ничего лучше, кроме как начать искать статьи «как понять, что ты влюбилась». я ещё не до конца понимала, что именно влюбилась, но это было единственной моей зацепкой для полного понимания себя. я ткнула на первую попавшуюся ссылку с какого-то женского форума и начала читать. я не нашла ничего подходящего и продолжила свои поиски. к сожалению, все они были только о любви к парню, поэтому вряд ли что-то из этого могло помочь мне определить свою влюблённость в девушку. поэтому я отложила свой телефон и начала копаться в себе, создавая свой собственный список «событий, который укажут на то, что ты, подруга, попала влюбилась». я вспомнила, что во время разговора с ней у меня постоянно горят щёки (поэтому она мило хихикает и называет меня «Равика»; Рак и Вика, ну, вы поняли). раз. а ещё на днях у меня тянуло в низу живота, когда я увидела Настю в нижнем белье. два. меня прошибает, как при ударе молнии, когда мы идём рядом и случайно соприкасаемся ладонями. три. я просидела так до утра, не сомкнув ни разу глаз и считая все похожие моменты. и я продолжала вспоминать и когда завтракала, и когда покупала кофе, чтобы не чувствовать себя трупом, и когда сидела на лекции. к моменту встречи с Настей на курилке я насчитала двадцать пять ситуаций. до Насти я никогда не задумывалась о своей ориентации, потому что и не чувствовала ничего особо к людям вокруг меня. ну, да, было в садике один раз, когда я таскалась за самым красивым мальчиком в группе., но на этом мои любовные похождения заканчивались., а тут был прям весь набор — вот тебе и бабочки в животе, и бессонные ночи в терзаниях себя, и страх невзаимной любви и отказа., но когда я шла к серому гаражу, видя перед собой улыбающуюся Настю, все мои мысли будто улетучились, и осталась только одна — господи, как же я её люблю. — приве-ет, а я тебе принесла… — начала было Настя, копаясь в своей сумке, но я её перебила, схватив её запястье. — Насть, я люблю тебя, — на одном дыхании выпалила я и зажмурилась, будто ожидала пощёчины, но её не последовало. я почувствовала, как резко обмякла её рука в моей, и услышала только «оу» с её стороны. приоткрыв правый глаз, я увидела её наполовину удивлённое, наполовину счастливое лицо. это привело меня в некое замешательство. и что это, блять, значит? она рада? она шокирована? она любит меня в ответ? она меня оттолкнёт? она больше не хочет со мной общаться? что это, мать твою? не успела я озвучить все свои мысли, как она взяла меня за руку и, сократив между нами считанные сантиметры, поцеловала. вот теперь точно будет тахикардия. потому, что моё сердце забилось с невероятной скоростью, и я моментально почувствовала, как начали нагреваться щёки. она целовала медленно, будто растягивала удовольствие, но при этом так чувственно, что ноги подкашивались. я застыла на своём месте и в первые секунды не знала, что вообще делать., но постепенно я начала оживать и вскоре, наконец-то, поцеловала в ответ. внутри всё взрывалось радужными яркими фейерверками, а на душе было так хорошо, будто и не было ни матери с отчимом, ни долгов в университете, ни суицидальных мыслей. отстранились подруга от подруги мы только тогда, когда воздуха стало катастрофически нехватать. наверное, со стороны мы обе выглядели невероятно растрёпанными и красными, а ещё довольно странно, но мне было абсолютно наплевать. единственное, что меня сейчас волновало — счастливое лицо моей девочки-солнышко перед глазами и её тихое «пойдём поедим, я как раз нашла новое уютное место». кажется, вот и настал конец порезам и суицидальным мыслям. они больше не вернутся. Настя им не позволит.