По краю тумана

-Ты чего такая смурная? -поинтересовался Руслан Романович, когда мы покинули "Бабочку" и, сухо распрощавшись с дядей Изабеллы, загрузились в "Гелендваген", который, разбрызгивая лужи, тут же сорвался с места. Благодаря пасмурной погоде стемнело на пару часов раньше обычного, поэтому смазанными пятнами за стеклами проплывали фонари, а в лобовое били фары от встречных машин. -Из -за слов Аглаи грузишься? Плюнь и разотри. Она вообще права не имела так с тобой разговаривать, тем более в чем -то обвинять. -Но она же права, -возразила я, зябко обхватив себя руками за плечи. Сырость принесла с собой похолодание и я мерзла даже не смотря на то, что в машине была включена система климат -контроля. От нервов, наверное. -Какая разница, права она или нет? Сыну Грифа рядом с тобой не место, будь он хоть десять раз белым и пушистым, -проскрипел уставшим голосом Руслан Романович, -два паука, дорогая, в одной паутине не живут, а тут целая паучья стая. Нашему городу такое не нужно, времена уж давно не те и слава богу, как говорится. И вообще, это с точки зрения нормального человека вся эта история отдает подлостью и гнилью -я тебе больше скажу, там, где Гриф, без крови не обходилось еще никогда. И не отправь мы Платона за решетку, то первым делом он бы пустил в расход Леопольда, а так мы хоть на опережение сыграли и его нездоровую деятельность приостановили. Ты не забыла еще, что Грифанов пообещал сделать, не дай Ольга Юрьевна развод твоему отцу? -Помню, -сжалась я. -Вот то -то же, -кивнул старший родственник, -поэтому свобода и репутация Платона не такая уж высокая цена за жизнь Леопольда. Подумай об этом. С такой точки зрения я еще всю эту ситуацию не рассматривала, поэтому была вынуждена признать, что определенный смысл в словах Каймана все же есть. А значит, не такая уж я и двуличная тварь, как это выглядит со стороны. И пусть мне плохо от того, что мать Алисы во мне, будем откровенны, разочаровалась, но так она и всех подробностей не знает, а значит, остается сцепить зубы и терпеть. В конце концов, какое мне дело до ее мнения? Меня же вообще это никогда не волновало, вспомнить хотя бы, как охрана меня под утро на руках из клуба выносила в невменяемом состоянии! Самовнушение помогало слабо. Я уже не та отвязная светская львица и, как выясняется, мне не все равно, кто и что обо мне думает. Я изменилась и не знаю даже, в лучшую ли сторону. По крайней мере, я без каких -либо угрызений совести дала согласие на то, чтобы из дяди Саши сделали козла отпущения и повесили на него пять килограммов наркотиков! А владелец конной базы -не Платон, его я знаю с самого детства и люблю как члена семьи. Да, он неоднократно меня и папу предавал, преследуя свои интересы и лелея старые обиды на маму, обошедшую вниманием своего ярого, но небогатого поклонника, но разве это повод снова наступать на те же грабли и отправлять за решетку невиновного человека? "Ты достала уже со своей презумпцией невиновности, -влез внутренний голос, -в чем дядя Саша не виноват? В том, что Роса оказалась накачана транквилизаторами и Алиса из -за этого чуть не погибла? В том, что пытался подвести под это дело тебя? Да ему покушение на дочь Плетневой фактически с рук сошло, как и преступный сговор с Розалией, а ты его ангелом в белых перьях выставляешь!" Я шмыгнула носом и решила, что хватит на сегодня с меня самокопания. Будь мать Алисы права хоть десять раз, это уже ничего не изменит, я уже дала то чертово интервью и Платон уже за решеткой. Никаким опровержением, пусть и в прямом эфире, это не исправишь, а значит, что еще остается? Сидеть на месте ровно и не прыгать выше головы, от меня сейчас вообще ничего не зависит. Бросив взгляд в окно, за которым проплыл высотный жилой комплекс, в темноте играющий огнями подсветки от насыщенно -синего до бледно -голубого, я с удивлением поняла, что мы выезжаем за пределы города, все дальше отдаляясь от отеля, в котором меня ждали наверняка взволнованные родители. Причем Руслан Романович никак это не комментировал, а значит, происходящее его интересам очень даже отвечало. Любопытно. -Куда мы едем? -не выдержав, спросила я. -В аэропорт, -неохотно пояснил Кайман, выщелкивая из блистера какие -то таблетки и запивая их негазированной минеральной водой. -Зачем? -мое недоумение все возрастало. -Тебе надо покинуть город до тех пор, пока не будет назначен суд, -Руслан Романович говорил ровным монотонным голосом, словно запрещая себе лишние эмоции. -Так будет лучше. Сама знаешь, тебе даже на улицу толком не выйти, чтобы толпа журналистов не набежала, а быть звездой экрана и отвечать на бесконечные вопросы ты явно уже устала. Я прав? -Но я не могу оставить папу, -это единственное, что я могла из себя выдавить. -За Леопольдом прекрасно присмотрит Софья. А за Софьей прекрасно присмотрит Родион. А за Родионом прекрасно присмотрю я. На это мне возразить было решительно нечего, чего Кайман и добивался, судя по его усмешке. -Но куда я полечу? -заграницу мне решительно не хотелось, а с Руслана Романовича станется меня вообще в кругосветное путешествие отправить! -Тут неподалеку, -неопределенно ответил собеседник, -не волнуйся, тебя встретят прямо с самолета. Не скажу, что мне сильно полегчало, но от дальнейших вопросов я воздержалась. Конечно, срываться в ночь неизвестно куда -не лучшее решение, но смена обстановки должна пойти мне на пользу, потому что я уже не могу даже включать телевизор, не говоря уже о чем -то большем. Да и старшему брату Родиона Романовича я доверяла в достаточной степени, чтобы не беспокоиться -зная Каймана, я полечу бизнес -классом и буду жить в прекрасных условиях, окруженная заботой и вниманием. Правда, возможны некоторые ограничения, типа выхода на улицу только с охраной, но я вполне готова перетерпеть чужое присутствие, в первый раз, что ли? До аэропорта добрались примерно часа через полтора, из чего я сделала вывод, что самолет у меня улетает не прямо вот сейчас, потому что торопились мы не сильно. Это наводило на определенные размышления. Прямых заграничных рейсов у нас не так уж много, все же не Шереметьево, а значит, либо меня посадят на самолет до Москвы и лететь придется с пересадками, либо отправят в один из ближайших городов в двух -трех часах полета. И кажется, в этом списке фигурирует мой родной город. В вип -зале нас, к моему удивлению, ждал Роман, который первым делом бросился ко мне и не схватил в объятия только потому, что натолкнулся на внимательный взгляд Руслана Романовича. -Вы долго, -скрывая смущение, кашлянул младший брат Юрия. -Та... тьяна Леопольдовна, вот ваш паспорт и билет, и сумка с вещами, Марина собирала, -он указал на кожаный баул известной фирмы, достаточно вместительный для того, чтобы обеспечить меня всем необходимым на первое время уж точно. Зная Марину, внутри меня ждет полный комплект одежды, начиная от нижнего белья и спортивного костюма, заканчивая парочкой вечерних платьев и футлярами с украшениями. Горничная у меня золотая. и кажется, я по ней ужасно соскучилась. Надо будет позвонить, как будет пара свободных минут. Протянув руку за своим паспортом, я внимательно изучила билет и констатировала, что мои подозрения подтвердились -бизнес -классом я летела в родной город. Только вот кто бы объяснил еще, что мне там делать? -Отдохнешь, развеешься, -невозмутимо пояснил Кайман на мой вопросительный взгляд. Я приподняла брови. И о каком отдыхе может идти речь, если по моим прикидкам киллер явился по мою душу именно из того города, в который я отправляюсь вот буквально через полчаса? -За тобой присмотрят, -серьезно заверил старший родственник и я кивнула -оснований ему не доверять у меня не было. -Причем в лучшем виде, -добавил Роман, явно зная больше, чем ему полагалось. Взгляд молодого мужчины не оставлял меня ни на минуту и уверена, не будь рядом с нами Руслана Романовича, младший брат Юрия одним взглядом бы точно не ограничился. На какую -то минуту я испытала сожаление, что Кайман ко мне буквально приклеился -хотелось нырнуть в сильные мужские объятия и расслабиться в них, чувствуя себя защищенной и оберегаемой, хотя бы на пару минут. Но при нем я не могла себе такое позволить -не совсем еще с ума сошла, чтобы подписывать Роману смертный приговор, а иного развития событий и быть не может. Слабо улыбнувшись, я постаралась выразить взглядом максимум сожаления, и от Романа отвернулась, чтобы сделать видимость существующей между нами дистанции. Кайман тщательно относится к моему окружению, и не дай боже поймет, что у меня с младшим братом Юрия более тесные отношения, нежели должны быть -проблем не оберешься. Он Ивана -то еле терпит, а тут какой -то охранник. Причем в моих отношениях с Иваном Руслана Романовича не устраивает отнюдь не кровное родство, как папу и Тайпана, кажется, на это ему вообще плевать. Нет, к блондину у старшего брата Родиона Романовича стойкое предубеждение, практически пренебрежение, и я смутно понимаю, чем это вообще вызвано. Кажется, что -то связанное с Ириной, матерью Ивана, которая в свое время чем -то Руслану Романовичу серьезно насолила. Кажется, она даже похоронена на кладбище того города, в который я отправляюсь. Спросить, что ли? Я уже готова была это сделать, но посмотрела на осунувшееся лицо Каймана и передумала -не зря он в машине таблетки пил, самочувствие явно не самое лучшее, а тут еще и я со своими вопросами. -Тебе пора, -когда объявили посадку на мой рейс, Руслан Романович привлек меня к себе и по -отечески поцеловал в лоб. -Береги себя, девочка. Ты самое ценное, что у меня есть. Обещаю, как только все устаканится, ты сразу же вернешься. Надеюсь, свидимся еще, -добавил он, с неохотой выпуская меня из объятий. Я настороженно посмотрела на Каймана, озадаченная последней фразой, но времени задавать вопросы просто не было. Пришлось наспех поцеловать Руслана Романовича в морщинистую щеку, махнуть рукой Роману и, подхватив сумку, отправляться на посадку, спиной чувствуя, как меня провожают два взгляда. Один, наполненный собачьей преданностью, щемящей нежностью и звериной тоской, принадлежал, безусловно, младшему брату Юрия; другой, от которого сжималось сердце, а на глаза наворачивались слезы, имел отношение к сгорбившемуся старику, тяжело опирающемуся на свою неизменную трость со змеиной головой. Не выдержав, я ускорила шаг, на бегу позволив себе оглянуться всего на пару секунд, и с перехваченным до потери дыхания горлом убедилась в одном -Руслан Романович со мной прощался. Нет, губы улыбались и на лице было вполне умиротворенное выражение, но вот глаза не врали -старший брат Тайпана со мной прощался. Навсегда.