Возьми себе на память

Полет с невысокого уступа, казалось, длился целую вечность. Теа попытался при помощи Силы замедлить падение и смягчить удар, но всё равно неуклюже шлепнулся на широкую каменную плиту и откатился в сторону. Падаванская косичка хлестнула по глазам, заставив на миг зажмуриться от боли. Кровь, да и смех обидчицы все еще шумели в ушах, слёзы от удара косички живо напомнили о том, что он всего лишь падаван, так легко попавшийся в лапы врага. А ведь всего сутки назад он был безумно счастлив, что их с наставником отправили на Явин — следить за раскопками и изучением одной из древних пирамид. Теа давно тешил себя надеждой, что в будущем сможет посвятить жизнь работе в библиотеке храма, поэтому участие в археологической экспедиции воспринял как подарок судьбы. Вот только опрометчиво не внял советам мастера, предупреждавшего об опасностях и просившего не уходить далеко от лагеря. Теа забыл о его словах в тот момент, когда в начале явинского вечера перед ним возник призрак в древних доспехах. Он проплыл совсем рядом, так близко, что Теа легко мог бы коснуться его плаща или даже рогов на огромном шлеме. Призрак словно дразнил его — то появлялся, то вдруг исчезал, чтобы снова показаться уже у кромки леса. И что-то внутри настойчиво шептало о том, что это видение Силы, что именно Сила хочет, чтобы он последовал за этим духом. Повинуясь этому зову, Теа быстро зашагал за призраком вглубь леса. Иногда даже переходил на бег, несся, как разгневанный молодой ранкор, проламывающий путь через чащу. Из страха упустить духа из вида он не смотрел по сторонам, и это оказалось большой ошибкой. Катарка в чёрном плаще выросла как из-под земли — подобная хищнику, вставшему на задние лапы и готовящемуся перегрызть горло своей жертве. Неожиданность заставила Теа замереть в растерянности и испуге, а катарка с полным хладнокровием отшвырнула его в сторону — сильным импульсом Силы, полным грозовых молний темной стороны. Сила ситха перевернула его в воздухе и, пролетев несколько метров, Теа рухнул в какой-то провал. В этом безумном полете он услышал раскатистый смех катарки. И сейчас, открыв глаза, он увидел её на уступе скалы, всего в паре метров от себя. В ее зеленых глазах уже не было гнева или жажды крови. Она вообще не походила на тех ситхов, про которых рассказывали в храме, когда он был еще неоперившимся юнлингом. Десятилетнему мальчику ситхи представлялись дикими чудовищами, лишенными души. Но сейчас перед ним была просто катарка. Обычная катарка, такая же, как и большинство представителей их расы. Не будь на ее поясе меча, она легко могла бы затеряться в толпе. И только вкрапление золотого в кошачьих зеленых глазах выдавало в ней адепта темной стороны. — Всего лишь падаван. Котенок. И она снова рассмеялась так, будто ее это сильно позабавило. Азарт хищника, желающего позабавиться с жертвой, угас, когда катарка поняла, что перед ней ещё не джедай. Но Теа этого не видел. Она всё ещё возвышалась над ним, будто стараясь уловить запах его страха, и он мучительно пытался сообразить, как перед смертью не дать противнику поглумиться над ним. — Разве учитель не говорил тебе, что это плохая идея — гоняться за призраком самого Марки Рагноса? Даже после смерти он не питает к вам особой любви, — наконец заговорила катарка. В ее голосе чувствовался легкий акцент, словно говорить на общегалактическом ей было непривычно. — Он бы высосал из тебя душу, а местная фауна обглодала бы твои косточки. — К чему такая забота? — Теа ужаснулся тому, как хрипло и неестественно звучал его голос. Он не делал попыток подняться, опасаясь, что это будет расценено как призыв в битве. Теа слишком хорошо оценивал свои силы: у книжного червя, который плохо держит в руке меч, против ситха шансов маловато. Лицо катарки снова искривилось в усмешке: — Не думай, что я забочусь о таком беспомощном котенке, как ты. Вы, представители храмовой библиотеки, мните себя археологами, а на деле и понятия не имеете о тайнах этого места. Теа пронзила внезапная догадка, словно от ее насмешливых слов на него снизошло озарение. Он вспомнил, как мастер рассказывал о том, что в Империи есть своя сфера так называемых тёмных знаний. Колдуны. Именно так мастер называл тех ситхов, много говорил о том, что они владели утерянным даром магических знаний, а мечи носили в основном как дань обычаю. Черные археологи, которые грабят древние гробницы лишь ради выгоды и взращивания собственной мощи. — В отличие от вас, мы действительно хранители мудрости. Мы храним историю этого мира. — Храните? А, может, прячете из-за своего страха? — катарка усмехнулась, не сводя с него внимательного взгляда, и опустилась на одно колено. Ее ладонь привычно легла на искривленную рукоять меча, больше похожего на трость. Теа нервно сглотнул, понимая, что перед ним опытный боец, а это значит, что не все ситхские колдуны не умеют пользоваться мечами. Очередная байка, на которую он, наивный дурак, опять повелся. — Вы запираете опасные артефакты в подвалах, прячете свитки в потайных залах библиотеки. Вы закрываете глаза на то, чего боитесь. Ты не знаешь, каково это -разгадать подлинную тайну древности. Это азарт, такой же, как на настоящей охоте с достойной наградой. — Я...Неправда... Теа осекся, когда катарка резко выпрямилась и достала что-то из кармана плаща. В свете заходящего бледного солнца сверкнула рубиновая грань пирамидки, и голокрон, громко звякнув при ударе о каменную поверхность плиты, подкатился к его ладони. — Возьми себе на память. Когда разгадаешь эту загадку, найди меня, чтобы еще раз рассказать о том, что именно джедаи — хранители мудрости. — Я никогда не приму учение ситхов! Теа несколько секунд смотрел на ситхский голокрон, не решаясь к нему прикоснуться. Когда он наконец отвел взгляд, то понял, что катарка бесшумно исчезла. Сердце Теа отчаянно колотилось. Он несколько раз протягивал руку к голокрону, и ему казалось, что он слышит манящий, завораживающий шепот где-то в глубинах своей души. Он не знал, сколько просидел на этой плите, оглушенный тайнами ситхского голокрона. И когда он пришел в себя, пирамидка лежала на его ладони. Солнце почти скрылось за горизонтом. В последних слабых лучах Теа продолжал рассматривать рубиновые грани голокрона. А над краем провала, в который он упал, снова колыхнулся бледный призрак ситха, словно действительно что-то от него ждал.