Простушка.

POV Nina — Эми? Что такого я сделал Эми? — Серьезно, Гастон, — ответила его бабушка с драматическим вздохом, — почему бы Эми не ездить на автобусе? Я не одобряю того, что ты подвозишь ее со, — она сделала паузу, — своими подругами на заднем сидении. — Она посмотрела мимо Гастона, и на секунду наши глаза встретились, после чего она перевела взгляд на своего внука. — Мне бы не хотелось, чтобы это негативно влияло на твою сестру. На мгновение я потерялась. Я была отличницей, никогда в жизни не влезала в неприятности. И все же эта женщина считала, что я каким-то образом плохо влияю на ее бесценную внучку. Затем я поняла. Она думает, что я одна из шалав Гастона. Она считает, что я девчонка легкого поведения, с которой он хорошо проводит время. Гастон говорил мне, что она не одобряет "стиль его жизни". Ей не нравится то, что он спит со всеми вокруг. И увидев меня на заднем сидении, она предположила, что я очередная бродяжка, которую он подобрал. Я отвела глаза, чтобы больше не видеть выражения отвращения на лице пожилой женщины. Я чувствовала себя обиженной и обозленной. По большей части потому, что все это было правдой. — Это не твое дело, — прорычал Гастон. Я никогда не слышала его таким раздраженным. — У тебя нет никакого права неуважительно относится к моим друзьям, и точно не тебе решать, что я делаю со своей сестрой. Ты прекрасно знаешь, что я никогда ни сделаю ничего, что бы обидело ее, несмотря на то, что ты пытаешься ей внушить. Я не монстр, которым ты выставляешь меня перед ней. — Думаю, что с завтрашнего дня, я сама буду забирать Эми из школы. — Забирай, — сказал он. — Но ты не сможешь спрятать Эми от меня. Она моя сестра и мама с папой на стенку полезут, если я скажу им, что ты пытаешься разбить нашу семью, бабушка. — Боюсь, что ваша семья уже разбита, дорогой мой. Услышав глухой звук поднимаемого стекла и рев мотора, я наблюдала, как пожилая женщина вернулась к своему дому. Гастон, скрипя шинами, выехал на дорогу и поспешил вперед. Я кинула на него взгляд, взволнованная и неуверенная в том, что сказать. К счастью, он заговорил первым. — Извини. Я не знал, что она выйдет. Ей не следовало так с тобой обращаться. — Все в порядке, — ответила я. — Нет, не в порядке. Она старая калоша. — Я так и поняла. — И хуже всего, что она права. — О чем? — О нашей семье. Она права. Наша семья в руинах. И это длится уже долгое время. Мамы с папы постоянно нет, а бабушка умудрилась влезть в мои отношения с Эми. — Эми любит тебя. — Может быть, — пробормотал он. — Но она потеряла ко мне уважение. Бабушка убедила ее, что я ни на что не годный сукин сын. Я видел, как Эми на меня теперь смотрит — с грустью, будто разочаровалась во мне. Она считает меня ужасным человеком. — Прости, — сказала я тихо. — Если бы я знала, я бы не стала шутить по поводу того, что ты делаешь хорошие дела только… ради выгоды. — Ничего страшного. — Машина немного сбросила скорость. — Честно говоря, ты была права. И бабушка тоже. Я просто не хотел, чтобы Эми видела меня таким. Я не могла не потянуться к переключателю скоростей и не накрыть его руку своей. Его кожа была теплой и мягкой, и я чувствовала биение его пульса под своей ладонью. Я забыла о своей дурацкой машине и о ссоре с Амбар. Я просто хотела увидеть улыбку Гастона еще раз. Было бы достаточно даже той самоуверенной ухмылки. Я ненавидела то, что ему так больно от мысли о потери уважения сестры. Мне хотелось подбодрить его. Он был мне не безразличен. О боже мой. Он на самом деле мне не мне безразличен. Десять минут спустя Порше подъехала к моему дому. Я схватила свои вещи и потянулась к дверной ручке. — Спасибо, что подвез. — Глянув через плечо на Гастона, я заметила, что он все еще расстроен. Ну, черт! Почему бы и нет? — Ты можешь зайти, если хочешь. Моего папы еще нет. Гастон расплылся в улыбке, выключая мотор. — Твоя голова полна грязных мыслей, ЖУПа. Похоже, ты пытаешься меня развратить. — Слишком поздно тебя развращать, — заверила его я. Мы вышли из машины и вместе подошли к дому. Достав ключи из кармана рюкзака, я отперла дверь, позволяя Гастону зайти внутрь впереди меня. Я заметила, как он окинул взглядом гостиную и не могла не почувствовать себя немного неуверенно — он, скорее всего, сравнивал мой дом со своим особняком. Естественно, тут нечего было сравнивать. У нас даже не было вешалки для верхней одежды, как в доме у Луны. — Мне нравится, — сказал Гастон, поворачиваясь ко мне. — Тут уютно. — Это так ты называешь маленькое? — Нет. Я серьезно. Тут удобно. Мой дом слишком большой даже для четверых и, учитывая то, что по большей части я там один… мне нравится твой, как я и сказал, уютный. — Спасибо. — Я была польщена. Не то чтобы мне было важно его мнение, но… — Где твоя комната? — спросил он, подмигнув мне. — Так и знала, что это будет следующим вопросом. Так кто развращает кого? — Я взяла его за локоть и повела вверх по лестнице. — Вот тут, — указала я на первую дверь. — Но я тебя предупреждаю, она размером с коробку от крекеров. Он открыл дверь и заглянул внутрь. — Нам хватит места. — Хватит места для чего? Прежде чем я успела сообразить, что происходит, Гастон схватил меня за талию и впихнул в мою комнату. Захлопнув за нами дверь, он развернул меня к себе лицом и прижал к ближайшей стене, целуя меня с такой силой, что я думала, моя голова взорвется. Он удивил меня, но когда это ощущение рассеялось, я ответила на его поцелуй. Еще крепче сжав мой пояс, он спустил мои джинсы, насколько было возможно, не расстегивая их. Затем просунул руки под резинку моих трусиков, массируя пальцами мою разгоряченную, покалывающую плоть. Через несколько минут он оторвался от меня. — Нина, могу я тебя кое о чем спросить? — Нет, — сказала быстро я. — Я не собираюсь делать тебе минет. Ни за что. Одна мысль об этом унизительна и противна… нет. Никогда. — Хоть это немного и разочаровывает, — сказал Гастон, — это не то, о чем я хотел тебя спросить. — О, — немного смутилась я. — Ну что тогда? Он вынул руки из моих трусиков и осторожно положил их мне на плечи. — От чего ты бежишь на этот раз? — Прости, что? — Я знаю, что твой бывший уехал из города несколько недель назад, — сказал он. — Но я вижу, что что-то все еще беспокоит тебя. Как бы мне не хотелось верить в то, что ты просто не можешь насытиться мной, я знаю, что происходит что-то еще. От чего ты бежишь, Нина? — Ничего не происходит.