Подарочек

Нечто вроде пролога. Звякнул колокольчик над дверью и в булочную, что на улице Святого Антония, вошел высокий человек в темном рединготе. Ни говоря ни слова и не удостоив почтенного хозяина лавки даже взглядом, он прошел в угол помещения и встал там, глядя сквозь стекло витрины на улицу. Булочник был сперва озадачен подобным поведением посетителя, потом насторожился, заподозрив недоброе, но, в конце концов, верх взяло раздражение, вызванное некой досадой — покупателей нынче было до неприличия мало. - Простите, месье, - всеми силами стараясь придать голосу почтительное выражение, произнес он, - но что вам угодно? Человек чуть повернул голову, окинул лавочника быстрым хмурым взглядом, от которого тому стало изрядно не по себе, и вернулся к созерцанию улицы сквозь витрину. - Я... - Не очень уверено произнес булочник, отступая в глубь лавки, - Я позову полицию... Странный посетитель досадливо поморщился, и не отрывая взгляда от происходящего на улице, вынул из кармана карточку полицейского инспектора. У булочника словно гора с плеч свалилась. - Ах, вот оно что... Простите, месье инспектор, но... Вы и сами знаете — время нынче такое... Неспокойное... Мало-ли кто зайти может, да с каким умыслом... Я не про вас, упаси бог, но... Жизнь то нынче... Иной раз только взгляд отведешь от прилавка и глядь — булки как не бывало... Сплошные убытки... Зашли тут намедни трое оборванцев... М-да... Житья не стало от всей этой братии, плодятся, что крысы. Да и крыс в последнее время по прибавилось. Вот какие времена нынче пошли. Кошка-то моя, уж как ловко крыс била, пока в силе была, а сейчас уже не то.. Стара стала. Новую бы где взять, да где возьмешь... Лучшие крысоловы, это, знаете ли, те, которые полосатые, а они как по вывелись все... Прямо беда... И мука опять дорожает... Не к добру все это, вот что я вам скажу... Инспектор, казалось, вовсе не слушал, но лавочнику это было и не важно — он говорил более для своего успокоения и был доволен уже тем, что его не перебивают... Когда же полицейский, так и не проронив ни слова, покинул помещение, почтенный булочник вздохнул с облегчением, а за семейным ужином не отказал себе в удовольствии порассуждать насчет бессмысленности действий полиции, от которых и проку-то никакого нет, одна видимость... _________________________________________________________________________________________ Котенку было месяцев три-четыре от роду, был он бледно-рыжим и очень несчастным. Причиной его несчастий был громадный бархатный бант на шее и неприятный раздражающий запах. Он попеременно пытался избавиться то от одного, то от другого, изредка делая попытки покинуть место своего прибывания. Но поскольку он был к нему буквально привязан (от банта тянулась полоска бархата к дверной ручке), то все попытки оканчивались ничем. Он тоскливо вздыхал, оглядывался по сторонам и снова принимался вылизывать пропитанную какой-то невкусной мерзостью шерстку и стаскивать с шеи бант. Внезапно его поволокло куда-то совершенно против его воли. Он попытался затормозить, упираясь всеми лапами в дощатый пол, но сила, влекущая его, была слишком чудовищной, слишком несоизмеримой с его усилиями. Затем над ним нависла громадная подошва, и все что ему осталось - это сжаться в комок, ни на что уже не надеясь... *** Каким чудом он умудрился задержать движение и не наступить на это существо, он и сам не знал. Это был котенок, с нелепо-громадным бантом на шее и благоухающий, как целая парфюмерная лавка. Некоторое время он так и стоял - с поднятой ногой. Целый сонм вспыхнувших одновременно чувств— недоумение, раздражение, непонимание, растерянность ввиду абсолютной неожиданности и очевидной нелепости происходящего - заставили его застыть на месте. *** Потом появилась злость - когда-то он уже испытывал подобное, и очень не любил вспоминать тот момент... *** Это те девицы, несомненно. Господи, ну что же это такое! Он уже даже почти привык к этим вечным записочкам, букетикам и всему прочему, что находил периодически перед своей дверью. Научился не обращать на это внимания, перешагивать через этот мусор, не замечая, только бросая квартирной хозяйке: «уберите там...». Она рассыпалась в извинениях, клялась, что больше подобного не случится... Не случиться, как же. Вот, на тебе - очередной "подарочек"... *** Он редко обращал внимание на животных. Никогда не размышляя над подобными вопросами, он принимал как некий факт, практичность существования любого живого существа. Все на свете имеет свое место и предназначение: коровы, например, нужны для получения молока и мяса, лошади возят повозки и людей, собаки охраняют дом или выслеживают добычу, кошки душат крыс и мышей. Все для чего-то предназначены. Понятия «милая собачка» или «красивая кошечка» лежали вне пределов его понимания. Существование «просто так», для красоты и удовольствия, он почитал бессмысленным, ненужным и даже — вредным. Существо, сидевшее у его ног было именно таким - бессмысленным и ненужным. Само его существование угрожало стройности мира. Не приставленное ни к какому делу, оно обречено бесцельно шататься по улицам, плодить себе подобных, являя собой источник неприятностей, грязи, заразы, бог весть чего ещё... Бездомные и бездельные животные, равно как и бездельные люди, являли собой несомненную угрозу обществу, которое он призван защищать. Надо бы позвать хозяйку, пусть утопит эту тварь... Хотя нет. Не стоит давать ей очередной повод для пересудов. Он вполне справиться сам. Всего делов - свернуть шею да бросить в сточную канаву. Существо на полу медленно подняло голову и глянуло ему прямо в глаза. В глазах была грусть и смирение с собственной судьбой. Глаза эти словно говорили «что ж, теперь я в вашем распоряжении». Этот взгляд поверг его в некий вид ужаса. Он уже видел однажды подобный взгляд. У человека, не у животного. И тот факт, что он увидел человеческое в глазах бездушной твари, напугал его. Он вздрогнул. Зачем-то взялся за ленту, привязанную к ручке, подергал ее. Произнес неуверенно: - Брысь? Котенок поглядел на него укоризненно. *** "Ну и дурак же ты, человек. Неужели ты всерьез полагаешь, что мне нравиться тут сидеть? С этим дурацким бантом и идиотским запахом? Я здесь отнюдь не по своей воле... Давай уже, кончай с этим..." *** Лицо его скривилось, словно от зубной боли. Он почему-то сомневался относительно возможности поступить самым логичным и правильным образом. Он не понимал причины своих сомнений и это раздражало. Так же неожиданно злило то, что существо, сидевшее у его ног не боялось его и не заискивало перед ним, не насмехалось и не ненавидело. Оно просто ожидало своей участи. Действительно, надо кончать с этим... *** - О, доброе утро, месье Жавер! - квартирная хозяйка, как всегда, была сама любезность. Он только хмуро кивнул в ответ. Нет, дорогуша, сегодня ты не получишь повода для сплетен. И вообще больше никогда не получишь. Он был точно уверен, что эта достойная женщина явно как-то способствует появлению всей этой ерунды под его дверью, хотя и не смог найти твердых тому доказательств. А жаль. С каким у довольствием он поймал бы ее, что называется, за руку! С каким наслаждением увидел бы в глазах вместо плохо скрытой насмешки - испуг... Но - достаточно. Хватит с него этих всех этих нелепостей. Сегодня же он найдет новую квартиру. *** Выйдя на улицу он привычно огляделся по сторонам, поправил шляпу, собрался было резко сунуть руки в карманы, но остановил это движение, раздраженно поморщился и решительным шагом направился в сторону улицы Святого Антония. Из кармана его редингота торчал, чуть подрагивая, кончик пушистого, бледно-рыжего, полосатого хвоста...