Тьма во мне

– Я собираюсь принять ванну. Девушка слегка отодвинулась от вампира. Она выглядела слабой; было видно что мышцы её тела болели. Когда Мия приподнялась, он заметил как сморщилось её лицо от дискомфорта. Девушка пыталась скрыть её. «Скрыть боль, которую принёс ей я...» Её тонкая рука потянулась к белой простыне, которую она натянула на свою бледную грудь. Мия привстала с кровати, но стоило ей сделать шаг, как её тело замерло, и какая-то сила заставила её пошатнуться, сделав нелепый шажок назад. Девушка в недоумении обернулась назад, встречаясь с хищным взглядом Виктора. По её телу пробежались мурашки. Она медленно перевела взгляд на его голую татуированную грудь, по которой так и хотелось провести ногтями, а затем губами, языком... её взгляд прошёлся вниз до самого низа торса, с выразительной V-образной линией. Затем она посмотрела на его руку, сжимающую в кулаке угол простыни, которой она укрылась. Она снова перевела взгляд на его лицо, вопросительно подняв бровь. Он ухмыльнулся, ведь прекрасно видел, что она любовалась его телом. В его глазах загорелось ледяное пламя. – Оставь это, – прохрипел он, смотря на её обнаженную кожу, не скрытую этой никчемной тканью. – Ты хочешь, чтобы я сняла с себя простынь? Ты хочешь это, Ван Арт? – прошептала она, с вызовом смотря на него. – Я хочу вновь увидеть твоё голое тело. А затем, я хочу вновь взять тебя, во всех только возможных и невозможных позах. Глаза Мии расширились, дыхание оборвалось, когда его уверенный, наполненный диким желанием голос прозвучал в комнате, томительно поселяясь в её сознании. Тело Виктора наклонилось вперёд, когда он сильнее начал натягивать в свой кулак ткань. Из-за того что он ближе пододвинулся к ней, одеяло, скрывающее его наготу, сползло вниз, открывая её взору его достоинство, которое уже успело подняться, показывая его желание. «Он хочет меня...» Мия старалась не смотреть туда, как бы сильно ей этого не хотелось. Ведь единственное, что ей сейчас хотелось больше всего, так это дочиста отмыться. Мия разжала пальцы, держащие простыню и та медленно спала с её тела. Его зрачки сузились, когда она обернулась к нему спиной, прежде чем он сполна мог насладиться её женскими прелестями. Его взгляд был направлен на её голую спину, на которой было множество родинок, придающих её телу ещё больше соблазнительности. Она была своего рода искусительницей для него. Она была его наваждением, жаждой, с которыми ему никогда не справится. Теперь он в этом уверен. Мия направилась в ванную, соблазнительно покачивая бёдрами, ощущая на себе голодный взгляд,который проникал в каждую клеточку её дрожащего тела. – А я хочу спокойно принять душ, – она обернулась через плечо, кидая на него последний взгляд, когда он вальяжно сидел на кровати, и не отрывая взгляда, внимательно смотрел на неё. Дверь за ней закрылась, прежде чем Виктор успел встать с кровати. *** Виктор и Мия сидели на кухне, вместе завтракая. Они вели беседы на непринуждённые, совершенно обычные темы. Они походили на обычную смертную пару. Но эта идиллия закончилась так же быстро, как и началась, когда в дом без стука или предупреждения вошла Грэйс. Виктор хватило одного её взгляда, она даже говорить ничего не стала. Он просто посмотрел на меня, напоследок сжав мою руку. – Я скоро вернусь, не поубивайте друг друга, – прошептал он, наклоняясь к моему уху. И Виктор ушёл, остался после себя лёгкий шлейф его мужского запаха. Мия посмотрела Грэйс, которая облокотилась на стену внимательно смотрела на неё, сузив глаза. В голове Мии почему-то всплыл их последний разговор и хладнокровное признание Грэйс. Она. Убила. Собственную. Маму. – Я знаю, что ты хочешь спросить, – резко отозвалась Грэйс, смотря на Мию. – Я не стану ничего отрицать, потому что не понимаю тебя, и не думаю, что когда-то смогу понять твой поступок. – Ох, Мия, ты совершенно ничего не знаешь, – Грэйс слабо покачала головой, выходя из кухни. «Верно. Я ничего не знаю о ней. Вампирах. Даже о Викторе. Не знаю кто его родители, не знаю каким он был, до того, как стал вампиром. А мне хотелось бы узнать. Узнать все о нем. Но только спрашивать об этом у него лично бесполезно. Он не ответит. Я уже поняла это. Уже представляла, что будет, стоит мне только спросить про его прошлое. Я получу только холодный взгляд пронзительных глаз и тишину. А мне столько хочется узнать... Влюблялся ли он? Какие у него были привычки? Чем он занимался? Любил ли когда? И если любил... то насколько сильно? На последних мыслях в груди неприятно защемило. Это не осталось незамеченным даже для самой Мии. «Ревную? Дело плохо...» Покачав головой, Мия глубоко вздохнула. Убрала посуду со стола, а затем пошла в гостиную. На кресле сидела Грэйс. Её темный взгляд был направлен в окно, не заслоненное шторами. Её мысли блуждали где-то далеко, пока она совершенно не двигаясь сидела тут. Не нарушая тишины, Мия подошла и села на диван, так же уставившись в окно. На улице шёл мелкий дождь. Капельки воды стекали с стекла. Задумавшись, Мия наблюдала, как маленькая капля стекала с самого верха, захватывая другие капли, и увеличиваясь в размере, отчего та стала стекать с большей скоростью. Звук барабанящего дождя по крыше был нарушен приглушённым голосом вампирши, которая к удивлению Мии сама заговорила. – Моя... мама никогда не была добродетельным человеком... Мия повернула голову, внимательно посмотрев на бледнолицую, готовая выслушать её, но та смотрела лишь перед собой и когда она говорила ни одна мышца на её лице не дернулась. – Когда ей было семнадцать, она познакомилась с моим отцом. Это была любовь с первого взгляда. Они были такими одинаковыми — оба любили свободу, жизнь и друг друга. Но видимо она... свободу любила намного сильнее, чем моего отца. Когда она узнала, что беременна, она даже не сказала об этом ему. Она поставила себе твёрдую цель — избавиться от плода, сделать аборт, втайне от своего мужчины. Но сделать все это по-быстрому и тайком у неё не получилось. Когда папа узнал об этом, он приложил все усилия, чтобы отговорить её от этого. Он настолько сильно её любил, что не замечал, что её любовь таковой не была... Ты представить себе не можешь, как она не хотела носить под сердцем этого ребёнка. Она не хотела меня. Ей не нужен был ребёнок этим и сказана причина её побега. Она ушла, бросила папу и меня, когда мне четыре года. – Откуда ты можешь знать это? Знать, что она не хотела собственного ребёнка? – Кровь это воспоминания... если испить из сосуда — из самого человека, то те передадутся его мысли, воспоминания, даже самые потаенные желания. – Ты выпила её кровь? Так ты убила её? – О, нет. Эта смерть была бы слишком лёгкой для неё, – девушка усмехнулась, недобро сверкнув глазами. – Мне совсем не хотелось пить хоть каплю её гнилой крови, но я хотела узнать, любила ли она на самом деле папу. Я нисколько не жалею себя, за то, что не получала её любовь и ласку. Мне, действительно, все равно на это. Мне только жаль моего отца, который с каждым днём медленно угасал, сгорая внутри, – выражение её лица менялось с холодного и безразличного на тоскливое, как только она говорила о собственном отце. – Он так сильно её любил... я до сих так и не поняла, за что он полюбил такую эгоистичную суку, и никогда этого не пойму. Он всегда улыбался мне, чтобы я была счастливой, делал всё, чтобы я росла в достатке ни в чем не нуждалась. Он всегда был таким сильным и весёлым рядом со мной, словно любовь всей его жизни не бросила его и не оставила своего ребёнка. А ночью... ночью он сидел в своей спальне, которая когда-то была их общей; в его руках была маленькая рамка с её фотографией. Он до сих пор любил её, представляешь? - Грэйс брезгливо поморщилась, с отвращением произнося это. – Он думал, что не справляется. Он внушал себе, что у него не получается растить меня, но это было неправдой. Он был самым лучшим отцом, но он не хотел этого признавать. А я была слишком маленькой, чтобы понимать это. Я сама не помню, как это получилось, но я сама, практически каждый день, говорила ему о том, что он самый лучший папа в мире. Я всегда говорила ему, как сильно я люблю его. И мне казалось, что это помогало ему. Словно, он заново расцветал на моих глазах. Он вновь становился живым. Мия уже давно ощущала влагу в глазах, но не позволяла ни единой капельке вытечь с глаз. Она лишь внимательно слушала её историю... историю маленькой девочки, которая тоже росла без мамы. Только её случай отличался от случая Мии. – Но было это не долго.... когда нас... меня убили, у отца случился сердечный приступ. Он не мог поверить, что его двадцатилетней дочери больше нет в живых. Я была на краю смерти, наполовину мертвая, избитая и без сознания, но всё же живая, когда Виктор нашёл меня. Он предоставил мне право выбора перед смертью, он сказал, что я смогу лично покарать тех, кто сделал это со мной. Он сказал мне, что я могу отомстить всем, кто был виновен в этом кровавом убийстве в темном переулке на Оушен-стрит. Я согласилась, и тогда он подарил мне жизнь, я обрела бессмертие, став вампиром. Моей последней мыслью перед тем, как он дал мне своей крови, была месть. Месть всем, кто убил нас, и напоследок месть женщине, которая родила меня. Она уже второй раз говорит «нас»... она была не одна, кого убили в том переулке. Человек, которого убили в ту ночь был кем-то из её близких. – Я ненавидела её, свою маму, которая не достойна так называться. Из-за неё мой отец страдал всю свою жизнь, а она так и не объявилась за столько лет, чтобы проведать хотя бы его, потому сто ко мне — она бы никогда не пришла. Я заставила её мучиться, она постепенно сходила с ума. Я преследовала её везде: на улицах, на работе, дома и даже в кошмарах. Я заставила её страдать, но эти страдания все равно не были такими же мучительными, как у отца. Когда она уже собирались покончить с собой, я объявилась. Я бы не допустила этого, чтобы она так просто ушла из этого мира. Я убивала её медленно, слишком медленно, чтобы она могла почувствовать каждый приступ боли. И когда последний вздох упал с её губ, моя душа, требующая мести, успокоилась. Тогда то, всё и закончилось, – выдохнула Грэйс, беспристрастно смотря перед собой. – Я не знала, что твоя прежняя жизнь была настолько сложной. – Да, была, – монотонно произнесла она, пытаясь скрыть настоящие чувства за равнодушной оболочкой. – Ты жалеешь о том, что стала вампиром? – решившись, спросила Мия. Вампирша перевела на неё серьезный взгляд. Минуту помолчав, она наконец ответила, слабо покачав головой: – Нет. Было что-то ещё, что хотела бы рассказать Грэйс. Она хотела сделать это прямо сейчас, но не стала. Её задумчивый взгляд снова устремился вдаль. Мия внимательно смотрела на лицо девушки, замечая тоску в её алых поникших глазах. Прошлое отпускать всегда тяжело... особенно такое тяжелое и болезненное. Интересно, что стало с её отцом? Сколько прошло лет с тех самых пор, когда она виделась с ним в последний раз? Как бы Мии не хотелось знать этого, спрашивать об этом у вампирши она не стала. Если Грэйс захочет ей рассказать это, то Мия всегда будет готова выслушать её. – Грэйс, если тебе вдруг захочется поговорить с кем-то о своём прошлом, я могу составить тебе компанию. – Знаю, но я не нуждаюсь в этом. Ворошиться в прошлом, которое давно миновало, так и оставшись прошлым — не моё. Тебе тоже следовало бы придерживаться этого, Мия, – вампиров кинула на смертную пронзительный взгляд. – Ты ничего не знаешь обо мне, – скрестив руки на груди, Мия слабо покачала головой. Грэйс внимательно заглянула в голубые глаза Мии. В комнате повисло странное напряжение, прежде чем вампирша заговорила вкрадчивым голосом, словно читая строку за строчкой из книги. – Я знаю достаточно. Ты потеряла обоих родителей ещё в детском возрасте, у тебя нет никого, кроме тети. Какой бы сильной и непоколебимой ты не казалась, ты живешь прошлым. Это что-то вроде самовнушения, которое тянет тебя на самое дно. А потом появляются кошмары. Ужасные, необъяснимые, из которых даже нет выхода, возможно даже сама суть тебе не понятна, но ты должна досмотреть его до конца. По другому ты не проснёшься. Правда. Всё, что она говорит правда, которая холодными пощёчинами бьет Мию по лицу. Но та продолжает стойко стоять на месте, прямо удерживая голову, и принимать всю эту правду, которая переплелась с её собственной жизнью, затянувшись в тугой узел. – Ты, наверняка, задаешься вопросами о том, почему все это случилось, что было бы, будь твои родители рядом. Просто пойми, что мертвых не воскресить... как бы сильно этого не хотелось, – приглушённым голосом на конце ответила вампирша, и снова оболочка её глаз накрылась платиновой броней, скрывая чувства. Не воскресить. Знаю. Но пытаться делать вид, что тебя не волнуешь поющая боль в груди и постоянные кошмары — значит предать их память. Забыть... – Ты знаешь действительно, но и я знаю, что ушедших не вернуть. Никогда, никогда я не перестану думать о них, задаваться тысячными вопросами, даже если это будет значить, что прошлое все равно будет преследовать меня по пятам. – Никто не говорит о том, чтобы перестать думать о них. Просто необходимо выкинуть неправильные мысли из головы. – А ты знаешь какие именно мысли правильные? – с горькой усмешкой на губах спросила Мия. – Может и нет, но твои мысли заставляют тебя страдать, – холодно закончила Грэйс, кидая на девушку внимательный взгляд. Но что-то теперь в нем было другое. Возможно, это было желание помочь; совет, к которому девушка могла бы прислушаться, или же это был просто анализ, что-то типо проверки, на выявление её эмоций после обрушенной правды. – Впрочем, ты уже взрослая девушка, Мия, и ты сама должна принимать решения, – фраза словно имела совершенно иной контекст. Внутри Мия смутилась, в груди появилось странное чувство. Эти слова были сказаны не просто так. Она могла знать... она знала о прошлой ночи. О прошлой ночи, когда Виктор и Мия впервые стали единым целым. «Она знала, что у нас был секс...» — эхом пронеслось в голове Мии. Как? Откуда? «Можно ли судить это по внешнему виду? По лицу? Глазам? Запаху? Нет. Но Грэйс знала, что у нас это было...» Сощурив глаза, Мия вгляделась в лицо бледнолицей. На этот раз презрения, злости или ненависти не было. Не было вообще ничего. Однако, за глазами все равно читалось неодобрение. Мия хотела узнать, откуда Грэйс все известно, но она не успела сделать это. Входная дверь открылась и в дом вошли два вампира. Виктор заинтересованным взглядом прошёлся по лицам каждой из девушек, между которыми велась напряжённая беседа, которую он со своим братом прервали. Удивительно, что эти двое провели в одном помещении больше часа и обе целы и невредимы, как и мебель кругом. Только атмосфера пропитана тяжестью и напряжением. Серые глаза Виктора встретились с Мией. Он внимательно рассмотрел её лицо, пытаясь отыскать эмоции. «Все нормально?» — говорил его взгляд. Мия медленно моргнула, намекая, что она в порядке. – Привет, Дастин, – поздоровалась девушка, глянув за спину Виктора, натыкаясь на пару янтарных глаз. – Здароу, Мия. – Вы всё уладили? – спросила Грэйс, переводя взгляд на Виктора. – Конечно, – кратко отвечает Ван Арт, не смотря на ничего не понимающую Мию, которая выжигающим взглядом смотрит на него, пытаясь вновь соприкоснуться взглядами. – Он снова недоволен, не так ли? – с негодованием произнесла вампирша. – Разве он когда-то был доволен? – усмехнулся Дастин, направляясь на кухню. Мия нахмурила брови, переводя взгляд с, как и всегда задорного и ухмыляющегося Дастина на серьёзную Грэйс, а затем на совершенно равнодушного Виктора. «Кто он? О ком и о чем они говорят?» – Грэйс, давай ты не будешь лезть туда, куда не стоит, – холодно отметил Виктор, с предупреждением смотря вампирше в лицо. Грэйс молчала. Молчали они оба. Смотрели друг другу в глаза. Если Грэйс делала это с сопротивления, дабы переубедить его в обратном, выступить со своей точкой зрения, то Виктор смотрел на неё совершенно иначе. В его глазах словно стоял приказ, нерушимый запрет и совершенная холодность к данной теме. Мия ощущала, как в груди росло негодование и злость. Она была здесь единственной, кто не понимал о чем шла речь. Но судя по серьёзному лицу Грэйс тема была очень важна. Особенно для Виктора. Кажется, только спустя минуту воцарившаяся тишина в комнате нарушилась, когда резкие слова вылетели с её алых губ, повисая, как приговор в воздухе. – Такими темпами, если ты её хочешь, то ты её получишь. «Её? Что он получит?» Речь шла о девушке? О самой Мии? Мия не могла знать наверняка, но что-то подсказывало ей, что тут дело далеко не в девушке. – Виктор, какого чёрта, у тебя нет коньяка? – с кухни послышался крик Дастина, наполненный возмущением. Девушки мигом подняли головы, смотря в сторону источника звука и только Виктор не шелохнулся, непроницательной холодностью смотря на Грэйс. В дверном проеме появился светловолосый вампир, державший в обоих руках по бутылке виски. – Думаю, нас тот самый момент, когда нам стоит познакомится поближе, Мия, – заверил Дастин, и Мия скептически повела бровью. – Не рановато для выпивки, Дастин? Сейчас только полдень. – Разве кому-то до этого есть дело? У выпивки нет срока и определённого времени, чтобы оказаться во рту. Так, что, лови! – он улыбнулся, и правой рукой, в корой была бутылка прицеливался в сторону Мии. Брови Мии удивлённо приподнялись вверх, зрачки расширились, когда Дастин подкинул стекленную бутылку в её сторону. Так он не шутил! Всего секунды две и бутылка уже летела ей прямо в грудь. Мия внимательно следила за стеклянной бутылкой впредь до того момента, как её правая рука схватила её. – Ловкая... хороший обхват, – Дастин криво улыбнулся, подмигнув ей. «Ещё один иной контекст? Это какая-то пошлая шуточка? Обхват? Черт, обхват...» Но по правде обхват и впрямь был хороший. Её пальцы крепко схватили утолщенное горлышко бутылки. Один не ухваченный сантиметр и бутылка бы ударилась ей в грудь, а затем и вовсе бы упала на пол, разбившись. – Хороший бросок, – Мия улыбнулась, приподнимая бутылку вверх. Она посмотрела на Виктора, который теперь стоял в пару шагов от неё. Он посмотрел на Дастина и укоризненно покачал головой, явно не одобряя его проделку. Но и Мия поняла, что если бы она не предприняла бы никакой попытки словить брошенную бутылку, то Виктор бы вмешался. Он бы сделал это сам и его стартовая поза говорила от этом. – Ну так что, познакомимся? – Дастин был весел, как никогда. За пару секунд, с помощью нечеловеческой скоростью он раздал каждому из них по бутылке виски. – Познакомимся, – Мия кивнула, присаживаясь на диван и мельком глянув на Виктора, который обложившись на стену, держал в одной руке выпивку. Он уловил её ожидающий взгляд и оторвавшись от стены, медленной походкой подошёл к ней, присаживаясь рядом. Как только его бедра коснулись её, девушка вздрогнула, ощутив выступившие мурашки, которые поползли по голым рукам. Она ощутила запах его мужского одеколона в перемешку с необычайной свежестью и наконец спокойно вдохнула, вбирая в себя этот полюбившийся аромат. – Отлично! – воскликнул Дастин, присаживаясь в кресло напротив Грэйс. – Вот за это и выпьем. *** Знакомство прошло довольно таки приятным. Дастин отлично вёл разговор, они не замолкали ни на секунду... почти. Мия поняла, что есть что-то очень важное, чего она не знала. И никто, абсолютно, никто не хочет делиться с этим. А настаивать или же просить об этом она не станет. Сейчас девушка находилась в своём доме. Виктор сам отвёз её домой, хотя делать этого ему совсем не хотелось. Но Джин приезжает сегодня. Ей нужно было подготовиться, навести порядок в доме. – Сегодня я тебя уже не увижу, – произнёс он в машине, как только она остановилась напротив её дома . Это не был вопрос. Утверждение. И вполне правдивое. – Да... я хочу провести этот вечер с Джин. Да и к тому же, мне нужно будет ей рассказать про тебя... потом, – она острожно глянула на него. Он кивнул, смотря перед собой. – Я тогда пойду, – произнесла она, не понимая, почему он не смотрит на неё. Почему не касается? «Не делает он, значит буду делать я.» Её тёплая ладонь легла на его руку, находившуюся на панели между сидениями. Виктор и глазом не повёл, лишь его рука еле заметно дёрнулась. – До встречи, Виктор, – прошептала она, нежно проводя по его прохладной коже, прежде чем отвернуться и открыть дверь автомобиля. Стоило ей одной ногой переступить порог машины и убрать от него свою руку, как его крепкая ладонь резко хватает её за запястье. Он аккуратно, чтобы она не ударилась, притягивает её к себе. Из её груди вылетает тихий взвизг, прежде чем его губы находят её и настойчиво целуют. Мия выпускает тихий вздох облегчения, когда вновь ощущает мягкость и вкус его губ. Виктор теснее прижимает её к себе, вынуждая её перелезть у нему на колени, что она и делает. Его руки обхватают её талию, сладостно сжимая, когда она садится на него. С тихим вздохом Мия запускает руки в его волосы, и он углубляет поцелуй, языком проникая в её рот. Невольно Мия потерлась бёдрами о его бугорок, который медленно натягивался через ткань чёрных джинс. Виктор прошипел, прикусывая её нижнюю губу. – Не ёрзай, детка. Иначе мне придётся тебя трахнуть, – выдохнул он ей в шею, отстранившись. При упоминании о сексе Мию передернуло. В глазах появился образ его темных, ничего не понимающих глаз, и быстрые грубые толчки и никаких трепетных прикосновений. Мия опустила голову на его плечо, прикрыв глаза. Её руки легли на его вздымающуюся грудь. Виктор сильнее притянул её тёплое тело к своему, закрывшись носом в её темные пряди. – Я должна идти, – выдохнула она, губами прикасаясь к его шее, оставляя мягкий поцелуй. – Держи телефон при себе. Звони если что. – Хорошо. Он поцеловал её в последний раз, прежде чем она вышла из машины и взглядом проводила уезжающую чёрную Audi. Послышался звук отворяющийся двери. Скрежет ключей, брошенных на гладкую поверхность тумбочки. Отбросив кухонную салфетку в сторону, Мия быстрым шагом направилась в хол. Как только девушка увидела тетю, она ускорилась. Джин улыбнулась, вновь увидев свою племянницу целой и невредимой спустя две недели. Джин хотела сказать, как что порядок в доме просто восхитительный, а полы блистают, только сделать этого она физически не успела. Неожиданно Мия потянулась к ней всем телом, обнимая её. Джин даже выпустила удивленный вздох, не веря происходящему. – Я скучала, – выдохнула Мия, как только руки Джин обняли её в ответ.