Тьма во мне

Мия два дня пролежала в постели. Девушка полностью отгородила себя от солнечного света, свежего воздуха и абсолютного всякого общения. Солнечный свет заменил тусклый светильник на деревянном комоде, свежий воздух заменился ненасыщенным подобием воздуха небольшой комнаты, в которой так и веяло удушением и медленным тлением. Вот только тлела не пожелтевшая лампочка в ночнике, и вовсе не сигареты, хорошенько спрятанные в комод, а тлела её душа. Внутри всё разгорелось, легкие наполнились ядовитым дымом, а душа медленно потухала, как дотлевающие уголки. Приходилось врать. Всем без исключения. И эта ложь убивала. Медленно, так же верно, без доли промаха, как стрела, выпущенная с рук опытного охотника. В тот день... в тот ужасный день, когда дядя Виктора ужасно надругался над ней, исковеркав тело, Мия с трудом дошла до дома. Как-будто специально, Джин была дома, а показываться ей в таком виде, а потом ещё и пытаться объяснить, что с ней стало — девушка не желала, к тому же времени не было. Как только Мия услышала тихий топот тети, безумный, единственный выход пришёл ей в голову. Она нарочно упала на пол. Громкий шлепок глухо разнесся в холе, заглушая мученический стон Мии от соприкосновения появившихся синяков с твёрдой поверхностью. Джин мигом появилась в кухне. Её лицо исказило гримаса шока, когда она увидела перед собой племянницу, сидящую на коленях, придерживая рукой губу, из которой сочилась кровь. Не успела Джин подойти к ней, как Мия сама встала. Она попыталась улыбнуться, но повреждённые мышцы лица пульсирующей болью напомнили о себе. Подойти близко к себе Мия не разрешила. «Я запуталась в собственных ногах, вот и упала. Ничего серьёзно Джин, всё в порядке», – подшутила Мия, выглядя безмно глупо. Но Джин, кажется, поверила. Это была первая ложь. Вторая проделала трещину в её сердце. Вечером того же дня позвонил Ван Арт. Дрожащими пальцами она схватила мобильник. Глубоко вздохнула, а затем выдохнула, пытаясь избавиться от колючего напряжения, охватившего всё тело. – Мия? – Привет, Виктор, – тихо прошептала она. – Как ты? «Ужасно, Вик. Всё моё тело болит. Мне с трудом удаётся говорить с тобой, да и врать в сто раз больнее. Но пока что по другому никак, да? Я не знаю, что мне делать, так пока что сохранить все это в тайне — будет не самым худшим решением, не так ли?» – Всё отлично, спасибо, – обычным голосом произнесла она, в кулак сжимая хлопковое одеяло. – Я хочу приехать и забрать тебя к себе, – предложил вампир, хотя это звучало, как утверждение. – Чёрт, думаю, сегодня не получится... да и завтра. – Жалеешь о нашей ночи? – этот вопрос холодом проникся в её сердце. Озноб прошёлся по спине, она ощущала, как болезненно сжался воздух от его странного тона. – Нет, – моментально произнесла она, звуча слишком резко, затем еле заметно вздохнула, и продолжила мягким тоном, – конечно, нет, Виктор. Понимаешь, просто я неважно себя чувствую, мне нужно немного времени и... – Я выезжаю, – уверенность в его голосе напугала её, а резкий рывок по ты сторону трубки заставил в страхе подпрыгнуть с кровати, о чем она сразу же пожалела. Слегка отодвинув телефон от себя, она прошипела от боли, вызванной резким инстинктивным движением. – Прошу, Вик, не дави на меня. Со мной все хорошо... просто Джин вернулась только вчера. У нас с ней, кажется, налаживаются отношения. И она хочет уделить мне своё время, пока ей не пришлось уезжать на очередную командировку, – закончила Мия, от нервов крепко сжимая телефон. По ту сторону трубки стояла оглушительная тишина. – Хорошо, – спустя пару мучительных секунд ответил стальной голос Виктора. – И ещё, Вик... та ночь была самой лучшей в моей жизни, – с придыханием произнесла Мия, прежде чем отключить телефон, на конце услышать рванный вздох мужчины. На этом их разговор окончился. Мия все время сидела в комнате, выходила только ужинать, и то на долго на кухне не задерживалась. Густым слоем тонального крема она замаскировала синяк на скуле, чтобы не вызвать подозрения у Джин, ходила во всем закрытом, благо погода была суровой и холодной, поэтому вопросов о широких спортивках и водолазке не возникало. С Виктором она списывались утром и вечером. Мия думала, что ещё немного, синяки заживут и ей больше не придётся врать близким людям. Она думала, что сама сможет справится с ужасной ситуацией. Не вышло. Настойчивость Виктора сыграла в этом свою роль. – Если ты не приедешь ко мне, то я сам заберу тебя, и мне всё равно, что Джин обо мне ничего не знает, – сказал он, впервые позвонив ей за эти два дня. Его голос звучал отстранено, слишком требовательно и властно. И на данный момент, вновь тягаться с его властью у неё не было сил, как физических, так и моральных. Поэтому спустя час, она уже стояла напротив двери его высокого дома. Мия пригладила волосы, выпуска передним пряди вперёд, чтобы те, как занавесы, скрывали её скулы. За кулисами которых скрываются ужасные тайны. Наконец-то, она сделала глубокий вдох, вдохнув в себя свежий, полноценный воздух. На миг, ей показалось, что она готова потерять сознание прямо здесь и сейчас от того, как болезненно отвергли воздух раскалённые легкие. Последний раз поправив волосы, она вошла в дом. Голос дома стих, казалось, даже он боялся нарушить затянувшуюся тишину. Мия нервно застыла посреди гостиной, смотря в дальний угол темной комнаты. Её ожидающий, умело скрывающий волнение взгляд был направлен на его широкую спину. Виктор стоял около окна, облокотившись руками на подоконник, который его пальцы сжимали до побеления костяшек. Девушка затаила дыхание, когда в комнате послышался еле звучный вздох, словно парень готовился, чтобы обернуться и посмотреть ей в глаза. Словно что-то было не то... И когда наконец настал этот трепетный момент, Мия замерла в оцепенении, почувствовав укол в груди. Два потухших уголька, лишенные пламенного сияния, осмотрели её снизу до верху. Не успела Мия пристально вглядеться в его глаза, оболочка которой прониклась печалью, как Виктор на вампирской скорости приблизился к ней, отчего передние пряди её волос слегка отлетели в сторону. Мия сглотнула, сдерживая дрожь в губах. Виктор наклонился вперёд, в полумраке комнаты всматриваясь в её побледневшее от волнения лицо. Но смутила его совсем не её бледность. Его рука потянулась к девичьему лицу, холодные пальцы убрали темные волосы в сторону. Его бездонные серые озера ничего не выражали, когда кончики пальцев схватили её за подбородок, чтобы получше рассмотреть её лицо. Он был спокоен, а взгляд абсолютно равнодушен. И это до слёз бесило девушку. – Что с твоим лицом, Мия? - шепотом спросил он, не переставая рассматривать её лицо, словно чёртов экспонат в музее. – Ты хотела скрыть это от меня, - его хватка на подбородке усилилась, не позволяя ей увернуться от него. В подтверждении своих слов он аккуратно провёл по синяку на скуле, который она скрыла с помощью тонального крема. – Я не хотела, чтобы ты волновался, видя меня такой. Я просто упала, - ничтожная ложь уничтожает обоих. Его брови удивленно приподнимаются вверх, зрачки опасно сужаются, челюсть напрягается. Первый признак злости. Она же корит себя внутри за собственную ложь, которая отразилась болью в его глазах. Виктор отходит от девушки, ещё раз внимательно рассматривает её и идёт вперёд. Мия испуганно дёргается, но оказывается вампир прошёл мимо неё. Он просто хотел закрыть входную дверь. Все же Виктор был не слеп и уж тем более не глуп, он уловил это мимолетное движение, значившее для него куда больше, чем есть на самом деле. «Она, черт возьми, боится меня. Всё ещё боится...» Мия глубоко дышит, в глазах начинает щипать, руки уже давно дрожат, а пальцы похолодели от волнения. Или же всё-таки от страха? Девушка трепетно прикрывает глаза, от угрызения и боли кусая нижнюю губу, когда спиной Мия ощущает его близость. Только в этот раз нет никакого тепла, только бескрайний холод. Холод, от которого девушке пришлось свести лопатки вместе, выпрямившись, как струна, когда он наклонился к её шее, рукой хватаясь за талию. – Я не настолько наивен, чтобы поверить в эту ерунду, - хрипло шепчет он. В один миг она резко распахивает глаза, в шоке приоткрывая губы. Виктор знал. Он всё знал... – Я даже не понимаю, что злит меня больше: то, что ты ничего мне не сказала, или же идея твоей никчемной глупой независимости и самовольства! Девушка жмурится, когда в конце его голос обрывается. Глаза цветом яркого сапфира начинают гореть из-за не выплаканных слез, но все же одна слезинка выбирается на волю. Медленно вытекая из правого уголка глаза, солёная капля скатывается прямо на рубашку. Мия даже не поняла, что всё-таки дала слабину, пока не ощутила мокроту на груди. – Ты чёрт возьми обманула меня. Утаила от меня самое важное. – укоризненно проговорил Ван Арт, холодным голосом убивая остатки выдержки в ней. – Я не врала тебе Виктор, - отчаянно проговаривает брюнетка, пытаясь не разбиться под невыносим напором разгневанных глаз. – Я... я просто не рассказала тебе всей правды, – он отворачивается от неё. Его грудь неровно вздымается, мышцы всего тела напрягаются, когда он начинает часто дышать. – Я хотела тебя защитить, - от бессилия, шепчет она и он взрывается, как чертова атомная бомба, после подачи горючего. Вампир резко оборачивается, делает большой шаг в её сторону, смотря прямо в потускневшие глаза. – Защитить? Меня не надо защищать, дура! – кричит он, и дрожащее девичье тело вздрагивает от силы его голоса и тягости темной ауры. – Ты, чёрт возьми, даже себя защитить не можешь! – Я могу себя защитить! Я делала это всегда! - балансирую на грани истерики, выкрикивает девушка. – Можешь? - это была ядовитая, но такая нервная и наполненная двояковыми чувствами усмешка, словно свинцовая стрела насквозь проткнувшая её сердце. По правде говоря ему было не лучше. Виктор резко хватает её за запястье и направляется в спальню, буквально, таща Мию за собой. – Что ты делаешь? Виктор, отпусти, мне больно! Но Виктор её даже и не слышал. Зайдя в спальню, он распахнул в ней ещё одну дверь, протаскивая Мию в ванную комнату. Он остановился около зеркала, отпустил её запястье, на котором теперь были очерчены покрасневшие следы от его пальцев. Не дав Мии придти в себя, мужчина пальцами хватает её за подбородок, и она пищит от страха. – Смотри! – он повернул её голову к большому зеркало, заставив смотреть на её же собственное отражение. –Посмотри на своё лицо! И это ты называешь «сможешь защитить себя»? Собственноручно выстроенная её стена собственной защиты и стойкости была обрушена одним точным ударом. Теперь уже Мия зарыдала во весь голос, видя перед собой образ сломанной девушки. Глаза красные и практически бесцветные. Губы потресканные, а нижняя вообще разбита. Щеки покрасневшие, местами посиневшие от ударов Вуда. – Хватит, - она жмурится, не желая видеть этот ужас. Но ещё больше не желая, чтобы он тоже видел её такой: избитой, сломленной, слабой. – Я убью его, черт возьми! Убью за то, что Вуд сделал с тобой. Я разорву его на части и разбросаю, заставляя его гнить по всему Канзасу, – стальным голосом пригрозил Виктор, глаза которого медленно теряли естественный цвет. – Прошу, Вик... – Не смей! Слышишь меня? Не стоит ничего говорить, я не хочу ничего слышать о том, почему ты не сообщила мне об этом! Ты не знаешь его, черт побери, и понятия не имеешь на что он способен. Он тронул моё! Он, блять, избил тебя! Он снова кричит и девушка пятиться назад. Только вот негромкий крик срывается с её уст, когда его рука хватает её за предплечье, чтобы остановить на месте. Серые глаза сужаются, оценивающе следя за реакцией брюнетки. Виктор нахмурился, когда заметил сожаление и страх в её глазах. Чтобы не спугнуть её ещё больше, он осторожно подошёл к ней почти вплотную. Мия прикусила губу, ощущая соленоватый вкус из-за пролитых слез. Мужчина принялся предельно медленно расстегивать чёрные пуговицы на клетчатой рубашке, при этом неотрывно смотря в её заплаканные глаза. Мия не сопротивлялась. Просто стояла, словно фарфоровая кукла... разбитая фарфоровая кукла. Совсем не касаясь её кожи, он стянул хлопковую ткань с тонких плеч, та упала на пол, медленно скатившись вниз по девичьим рукам. Схватив её за руки, он осторожно поднял их. Его скулы заострились, когда он сжал челюсть, заметив кровоподтёки и крупную гематому на правом плече. – Сядь на стиралку, – холодным голосом говорит он, всем своим поведением давая понять, что сюсюкаться с ней не будет. Тепла не получит. Мия понимает всё и принимает, как данность. Хотя что ей дано? Разве по её вине на неё напали? Нет. Да, Мия совершила ошибку, что не позвонила Виктору ещё тогда, во время нападения Вуда. Да, она совершила ошибку, что скрывала это от него. Но Виктор совершил ошибку намного хуже. Он не уследил. Не пришёл на помощь своей девочке, когда та в ней так нуждалась. Он был зол из-за этого. Его ярость и гнев заглушать не получалось. Они грубостью и холодностью проявлялись в его действиях и словах. Виктор достал из под раковины аптечку. Достал из железной коробочки бинт, вату, перекись, и усердно ищет что-то ещё. Вдруг в его руке сверкает скальпель. Мия мысленно вздрагивает, широко распахивает глаза, но внешне на её теле ни одна мышца не дергается. Рядом со стиральной машиной стоит раковина, над которой Виктор омывает руки спиртом, затем так же дочиста промывает скальпель и обмакивает кусок ваты. – Что ты собираешься делать? – тихо спрашивает она, внимательно следя за каждым его движением. – Мне не нравятся это, - небрежно указывает на её гематому, вовсе не смотря в глаза. – Я избавлюсь от неё. – Хорошо, – сразу же соглашается она, прекрасно понимая, что сделать она должна была это сразу же в первый день появления. Однако лишний раз смотреть на своё тело ей вовсе не хотелось. Не произнося ни слова, Виктор подошёл к девушке, торсом касаясь её коленей. Он внимательно смотрел на её синяки и отметины, оставленные тяжелым ботинком Вуда. – Ты не можешь всегда и полностью контролировать меня, – прошептала Мия, когда он сильнее сжал челюсть. – Не заставляй меня задумываться о твоей изоляции, – резко произнёс он, на миг снова заглядывая в её глаза. – Будет больно. – Я потерплю. – Сиди ровно и не дёргайся, иначе боль будет невыносимой. Виктор наклонился к плечу Мии, сохраняя между ними довольно таки приличную дистанцию, что не осталось незамеченным ею. – Ты уверен, что сможешь? – Твои вены и суставы не пострадают, – холодно уверил он с непроницательным выражением лица. – Я не в этом смысле, – горячий шёпот слетает с её губ и Ван Арт замирает. Поднимает голову, в упор встречаясь с её проницательными глазами. «Лучше помолчи» – твердит его хмурый взгляд. Свою холодную руку Виктор кладёт на тонкую шею и поворачивает голову девушки в другую сторону от плеча. – Тебе лучше не смотреть. Его голос звучит всего в паре сантиметрах от её лица. Её взгляд направлен на белоснежную плитку, среди которой она выбрала одну единственную, где красовались золотистые узоры дабы всячески отлечь себя. – Я буду аккуратен, – пробормотал Виктор, успокаивая. Её или на этот раз себя? «Тоже самое ты говорил мне в прошлый раз... в мой первый раз» - горько пронеслось в её голове. Брови Виктора хмурятся, он внимательно смотрит на Мию. Затем снова возвращает взгляд на её гематому, не прощаясь со своей хмуростью. Он ещё ближе наклоняется к девушке, напряжение и страх которой отчетливо передавались ему. Как только холодный метал лезвия касается её плеча, по инерции Мия дёргается. – Так дело не пойдёт, - Виктор сжимает челюсть, скептически качая головой. – Я... попробуй ещё раз, я не буду ерзать, – нервно лепечет девушка, мыслено давая себе пощечину за проявление трусости. Глубоко вздохнув, Виктор прижимается к Мии, лицом утыкаясь в её шею. – Это невыносимо... – шепчет он, заставляя сердце болезненно сжаться в её груди, –... видеть тебя такой из-за меня. Одна его рука легка ей на талию, поглаживая, когда холодные губы оставили мягкий поцелуй на её пульсирующей венке на шее. – Я не должен был оставлять тебя одну. Девушка выпустила тихий вздох, рукой сжимая его бедро. Вампир зашипел, его рука поднялась по её груди, невесомо касаясь, чтобы не причинить ещё больше боли искалеченному телу его девочки. Мия откинула голову назад, отрывая для него больше пространства к своей шее, на которой он вытворял нечто особенное своими губами и языком. Мия блаженно прикрыла глаза, уже дрожа всем телом, когда его влажные губы спустились на ключицы. Но в один момент комнату наполняет протяжной крик Мии. Чувства блаженства и эйфории за одну секунду замещаются жгучей болью, забурлившей в крови, в каждом её сосуде, тем самым двигаясь к каждому участку телу, не оставляя ни одно нервное окончание нетронутым. Она резко распахивает мокрые глаза, когда чувствует жжение на своём плече, а затем она чувствует как острый клык проник ей в кожу, делая отверстие в плече. Мгновение. Виктор поднимает голову, встречаясь с покрасневшими глазами Мии. Его губы были окровавлены, по подбородку с них стекала маленькая струйка крови. Её крови. По руке прям к самым пальцам и бюстгальтеру стекала густая тёплая кровь. Мия закусила губу, когда Виктор вновь приблизился к ней. Она знала, что он должен будет сейчас сделать, поэтому заранее сжала пальцы на руках, чтобы хоть как-то отвлечь себя от боли. Серые глаза приобретают багровый оттенок при виде её крови, когда холодные пальцы касаются плеча, начиная выдавливать остатки свернувшейся крови под кожей. Оглушительный крик, наполненный неведомой силой, слетает с её губ, заставляя до боли напрячься каждую мышцу в его теле. Все закончилось так же быстро, как и началось. И лишь безумное ощущения боли, сковавшей всё её тело секундами ранее не позволяло забыть произошедшее. Сморгнув слезы, заслонившие глаза, Мия уставилась на Виктора. Его глаза по прежнему горели алым пламенем. Он внимательно смотрел на девушку, словно сейчас набросится. Она заметила, как что темное начало появляться на коже вокруг его глаз. Кожа, в прямом смысле слова, чернела, отчего кровавые глаза ещё ярче выделялись на его непроницательном лице. Мия не дышала, боясь в лишний раз пошевелить грудью при вздохе и выдохе, боясь, что мужчина может не так воспринять любое её движение. «Ну же, Вик... прошу, не смотри на меня так, как в лесу месяц назад. Только не так, как зверь на добычу...» Так и было. Всего секунда, и чернота, окольцевавшая его глаза исчезла. Ладонь Виктор провёл по своим губам, убирая остатки моей крови с них. – Тебе нужно искупаться, – произнёс он, подходя к сидячей девушке. Расстегнув кнопку, он медленно потянул с её ног узкие джинсы. Он помог ей встать со стиральной машинки, прежде чем приняться за белье. Мия вовсе не возникала, когда его руки потянулись к застёжки лифчика, освобождая её сливочные груди. Дрожь охватившая её тело, продолжалась, когда он молча снял с неё трусы. Она осталась полностью голой перед ним. Виктор внимательно осмотрел её тело, с нечитаемым выражением лица. Он ни слова не сказал ей, когда просто просто ушёл. Оставил её одну и ушёл. Сердце больно защемило, она мысленно представила, как она сила приложила ладони к животу, словно получила удар прямо под дых. Хотя так оно и было. Этот удар, нанесённый холодностью Виктора был куда больнее, чем реальные удары Вуда. И разница между ними была куда вещественнее, после первого появились багровые синяки на теле, а вот после второго кровоточащая рана на сердце и дыра в душе. Мия обхватила своё нагое тело руками , крепко обнимая себя за талию и сильнее заплакала. – Мне холодно, – шепчет девушка, смотря в его спину. Виктор медленно разворачивается, беспристрастно смотрит на Мию, ещё больше уничтожая её изнутри. Он просто накрывает её тело одеялом, а затем, как ни в чем не бывало, закрывает глаза. – Прошу... мне плохо, Вик. Его тихий вздох, наполненный усталостью и раздражением, пулей врезался в её легкие, насквозь проделывая дыру. Уничтожая её ещё сильнее, лишив кислорода, который вдыхал в неё Виктор. Её рука лежала на его груди, когда соленные слезы капали на его кожу. И что было самым ужасным, так это то, что он ничего не делал, чтобы её успокоиться. Абсолютно ничего. Мия чувствовала себя настолько паршиво, что сон никак не приходил к ней. А парень, лежавший рядом с ней, полностью закрылся от неё. Его веки были прикрыты, когда она рукой потянулась к его лицу, однако стоило её холодным пальцам лишь мимолетно коснуться его щеки, как мужская ладонь резко схватила её за запястье, убирая от своего лица. Он не позволил ей прикоснуться к себе. – Я, правда, хотела сделать, как лучше, – дрожащим голосом проговорила она, чувствую новый прилив слез. Он не ответил. Мия обречено легка на его грудь, прикрыв глаза, погружаясь в кромешную тьму, которая пугала её. Её тело дрожало от беззвучных рыданий, остановить которые, он даже и не пытался. Она, практически, сходила с ума от этого. Она так и уснула. С болью в груди, с горькими слезами в глазах и с мокрыми дорожками на щеках. И только спустя пару часов, когда её дыхание выровнялось, Виктор открыл глаза. Его чёрные, как смоль глаза, безучастно смотрели прямо на девушку, тем временем лежащую на его груди. Его темный взгляд обдавал неимоверным холодом Антарктид, когда его разум, поглощённый тьмой, пытался всячески очернить все самое лучшее в его воспоминаниях, связанное с этой девушкой. Случается ужасное. И это далеко не начало. И уж точно не конец. Тьма пробуждается.