Разрушенных весов мгновенье

Гет
NC-17
Завершён
514
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
514 Нравится 34 Отзывы 85 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Друзья ангелы и соперники дьяволы разошлись по своим комнатам, а Раф бродила по коридорам Золотой школы, не находя себе места. Кесседи и Кубрал готовились развязать войну. О Боже, вся проблема не в том, что Дэниал бы вместе с братьями преступниками ломал гараж отцу и творил прочие ужасные вещи, как воображала в библиотеке. Это лишь малая часть. Все смертные должны смириться с отсутствием выбора, ведь ангелы или дьяволы вынуждены исчезнуть, как близкие Раф или Сульфуса, как Раф или Сульфус… Было крайне совестно. Она, Раф, не ангел. Полуангел и получеловек. Само её существование предоставляло возможность найти храм вето, это знала еще с начала второго курса от профессора Омнии. Потому следовало сдерживать характер и не поддаваться на уловки. Вместо этого ссорилась со всеми, не только указала на весы, но и разрушила их, положив начало Апокалипсису… Раф остановила шаг. «Я иду по второму кругу. Что толку, если это не вернет потраченное время впустую и не спасет мир? А мне… Мне нужно к Сульфусу». После библиотеки он направился в больницу. Ранения оказались тяжелыми… Сердце обливалось кровью при воспоминаниях о том, как убивали Сульфуса. А он хотел помочь. Еще тогда, объявленный «врагом», Сульфус пытался защитить маму Анжели, не предавать любовь и исправить ситуацию, хотя из-за этого был заложником. Он всегда думал только о ней и страдал… За спиной запорхали крылья. Вскоре прибыв на место назначения, Раф шагом последовала в корпус дьяволов, желая поскорее увидеть и услышать дорогое ей существо.

⚖❣෴❣⚖

— Рога тысячи дьяволов! — горячо, с некой обреченностью воскликнул Сульфус. Вся проблема отнюдь не в ранениях. Подобно веткам, брошенным в разожженный костер, они только закрепляли эффект. Тело нещадно саднило, кровоточило, и лечение его не помогало. Слаб. Оттого не мог защитить маму Раф, помешать планам врагов и вытащить Раф из стеклянной ловушки. А что мог! Отказав в измене, поцеловать Блю… Мерзко! Наматывай, меняй бинты, этого не скрыть… — Сульфус, ты в порядке? — обеспокоенно вопросил голос. Он принадлежал ей, Раф! Сама она была здесь. Размытый силуэт виден сквозь пелену мечтаний и реалий, на краю утопающего в жгучей боли сознания… Сульфуса словно окатило водой, и он тотчас погасил огонь. Перед глазами стояла уже вся Раф. Слегка встревоженная, ведь ранения были скрыты и под одеждой, а такое поведение не говорило ни о чем хорошем. Она села рядом на кушетку. — Сульфус… — Ничего не поменялось. Я готов сразиться с Кесседи и Кубралом. Кабале уже рассказала о твоем способе, — опережая вопросы, уведомил Сульфус. — Ты снова ввязываешься за мной в проблемы. На лице Раф появилась улыбка. Искренняя, сочетающая противоположности. В сердце, в котором когда-то уживались любовь и ненависть, одновременно бушевали радость и грусть. Одно мгновенье, а оставляло неизгладимый след, разрушало построенное за время. Только не это! Особенно сейчас, рука к руке, когда остатки весов гулко стукнулись об холодный мраморный пол. Чаша за чашей… — Раф, ты не виновата. Эти злодеи использовали тебя, как меня. Они заставляли приходить в школьный подвал и участвовать в грязных делах. Даже освободившись от шантажа, я не мог им помешать: разрушение весов неизбежно. Они бы не оставили тебя в покое, дальше бы выводили на эмоции. Но я был бы мертв, все было бы кончено! Вспомни, когда мы только разговаривали за этот год! Наедине… — В летнем лагере, перед Золотой школой, в Париже, перед храмом вето… — Мы ссорились, мирились, снова ссорились и мирились. И так с самого начала! Наша связь порождала запреты, нарушение которых приводило к Апокалипсису. Это и было им нужно, сближая и отдаляя нас друг от друга. Между нами разрослась огромная пропасть… Раф, демоны лгут, но с тобой хочу быть честен: я сражусь не потому, что вынужден и должен. Чтобы быть с тобой. Последние слова звучали непоколебимо. Так и задумывалось. Не было более желанного, томящего разум и сердце. Им нельзя водиться вместе подобно парам демонов и ангелов. Оба по воле случая предпринимали попытку разорвать отношения, а после восстановить. Не получилось по одиночке. Эта попытка последняя, она и определяющая. Сульфус и добивался понимания Раф, продолжая: — Но если одолеем их, все будет как прежде, возможно, нас ожидает расставание. Если нет, мы обречены. Поэтому… Пока есть шанс… — Это против правил… И прямо сейчас? Когда всем грозит опасность? — Правила созданы, чтобы их нарушать. Особенно те, за которые нет наказания. Вето больше нет! Когда еще предстоит такой шанс? Уже было хотел потянуться к её губам, как они накрыли его. О, этот восхитительный поцелуй! Абсолютно бесподобное чувство вновь ощущать пунцовые наливные губы. Ядовито красные не вызывали томления, это только из необходимости. Благо, дело до того не дошло, а оставался жалкий миллиметр. Внимая своим мыслям, Сульфус с упоением приник бледными губами к её устам… Вскоре поцелуй был прерван. Их ожидало гораздо большее… Он вел за собой, минуя Золотую школу. Раф вопрошала: «Куда мы?» — Сама скоро увидишь… — горячо, с некой загадочностью прошептал Сульфус.

⚖❣෴❣⚖

Раф и Сульфус парили в небесах. Впереди простирался город. Ранее здесь кипела жизнь, суетились люди, теперь их можно было пересчитать по пальцам. Нежданная тьма опутала и их разум. В то же время собиравшиеся тучи не могли сбить настрой пары, однако уже нужно опуститься на землю. Сульфус с ухмылкой наблюдал как Раф осматривала перед собой деревья и скамейки. — Да, парк, — сказал он, мягко положив ладонь ей на плечо. — Помнишь наше последнее состязание? Я соврал. Бой не был обычный. В похожем на это место я сражался с Теренсом. Со страхом потерять тебя. Вспоминать, как ты отказалась от меня, смотрела на него, словно влюблена... Невыносимо! Пусть это иллюзия, но это могло быть в реальности. Если не с этим гадом, то с другим... Его рука дрожала до кончиков пальцев. Сульфус злился, ревновал, изводил себя. Вдруг гнетущую тишину нарушил короткий смешок. — Аха, я и Теренс? Ты до сих думаешь, что между нами что-то могло быть из-за того, что он попросил остаться мне отдельно? Мы просто обсуждали мой проигрыш в состязании за выбор Эндрю! Он же мой учитель. И не более, Сульфус! Я поражена, как ты ещё не заревновал меня к нашим подопечным!.. Он мне не пара. Никто из парней смертных, ангелов или дьяволов. Только ты. Сульфус упустил момент, когда её рука коснулась его лица. Однако сквозь единый поток мыслей он отчетливо ощутил губы на щеке... Мир пошатнулся. Нет, не сам он. Когда равновесие было нарушено, поцелуй между ангелом и демоном не мог вызвать землетрясение. Мир перестал иметь значение, сузившись вокруг них, оставив после себя пустое пространство и ощущение прикосновения. Более ничего не требовалось Раф и Сульфусу: только они сами, их обнаженные тела и души, их желание друг друга. Плохо одно. Отделяя от себя одеяние хранителей, они сожалели о времени, отведенное им на занятие любовью. Его не хватало. Десять минут: что это для бессмертных? Мгновенье. Однако ценнее вечности. Словно судьба, мучительная и жестокая, перед расправой давала позволение. Их благословение. А потому, отбросив заботы, позабыв о тревогах, они должны быть здесь и сейчас. Отныне все внимание приковано к познанию их тел. Это в особенности осознавал Сульфус, с нескрываемым восторгом оглядывая тело Раф. Она робела от откровенности и порочности происходившего, силясь смотреть прямо в глаза, вздымать грудь, и он, замечая волнение той, плавными движениями взял на руки и опустил на скамейку. Взгляд был все так же пронзителен... «Запретный плод сладок». Эти слова не выходили из головы. Произнесенные в шутку Мишель, они отражали суть: Сульфус поглощен Раф. Её прекрасное тело давно волновало разум. Сама мысль, что она не только ангел, но и человек, была усладой для извращенной души. Это двойной грех! И доступность не убавляла желание. Если до плода протянуть рукой и его можно съесть, то не становится менее манящим. Помимо запретности было еще нечто. Раф сразила его чертово сердце наповал. С самой первой встречи она проявляла доброту и выдержку, хотя из-за навязанной неприязни к ангелам ошибочно принимал за бесхребетность и слабость. Теперь же, зная её больше кого-либо, видел упрямость, вспыльчивость и дерзость. Это отнюдь не обезображивало облик. Совсем напротив, возвышало. С ней ощущал себя самим собой. Сульфус осознавал, что он всегда подчинялся чужим порядкам, сдерживая собственные желания, по итогу подставил всех и сделал бо́льшую подлость себе же. Вся жизнь окутана в кокон из лжи и скорби. Только Раф могла заставить не испытывать вины, восстановить задетую гордость и чувствовать полноценным. Она навечно останется желанной им... Замысел претворялся в жизнь. Он в неистовстве осыпал лицо поцелуями, губами накрывая лоб, уголки глаз, губы, ощупывал аккуратную грудь, пальцами то сжимая, то разжимая округлости, прижимался к обнаженному телу, давая почувствовать свою плоть. В ответ Раф отчаянно пыталась вздохнуть, однако, не приходя в себя от нахлынувших эмоций, только ожидала свою участь. И Сульфус продолжил. Понимал, что реакция вызвана его ласками, он и далее желал упиваться её исступлением... Усилиями Сульфуса она лежала запотевшая и изнуренная, не зная куда деть дрожащие руки. Несмотря на сладострастную пытку, в знак глубочайшей привязанности он не оставлял кровавых следов на теле, хотя и не без затруднения. Родинка стала предметом обожания. — Сульфус... Сульфус! — томно, с придыханием шептала Раф. Устоять невозможно. Сам он угодил в свою ловушку и не мог остановиться. Вид на припухший участок кожи на шее только распалял сознание, и Сульфус приник к губам. Облизывал, целовал, словно впитывая свое имя из её уст... Спустя мгновение уже Раф возвышалась над ним. Судя по недоуменному взгляду, он не верил глазам. Откуда у неё столько сил? Но тотчас потеплел и ухмыльнулся. «Почему меня это удивляет?» Раф заставала врасплох. Порой её поступки совершенно непредсказуемы и безумны. Со стороны ангелов. В этом погрешность его суждения: с ней все должно пройти по строго намеченному плану. С ней! К сожалению, а скорее к счастью, Раф решила перехватить инициативу в свои руки. Это на самом деле произвело на Сульфуса впечатление. Он думал, на что она готова пойти. Не на многое. Сульфус уже сам видел. Растрепанные волосы, подрагивающие веки, пылающее лицо — все это выдавало в Раф особу тревожную и боязливую. Однако она пыталась, словно хотела что-то показать. Тонкими пальцами ерошила колючие волосы, обводила рога, пятиконечную звезду, спускаясь ниже, и... Руки замерли в нескольких сантиметрах от перебинтованного торса. Его осенило. На бинтах проступали капли крови, и Раф не хотела растравлять совсем свежие раны. А потому Сульфус обхватил её запястье и рукой надавил на свою грудь, получая от этого болезненное наслаждение. Он улыбнулся, ощерив заостренные зубы, и она, не видя в этом жесте лукавости, облегченно вздохнула. «Не делай больше так, — говорила Раф, — я переживаю за тебя». Здесь не было места соревнованию. В занятии любовью никто не проигрывал, не выигрывал, зато обретал, вверив тело, душу, побуждения своей половинке. Сульфус был в восторге, когда она игриво провела рукой по его телу, а второй, взяв за затылок, притянула к себе, накрывая его губы своими. Вдруг поцелуй прервался... Он затаил дыхание: её бедро теснее прижалось к его паху. — Возьми меня, — с жаром прошептала Раф. — Как подумаю, что я бы тогда проиграла в той гонке и стала личной рабыней Брута... Секунда, две. Сульфус широко раскрыл глаза: ему это не послышалось? Ведь послышалось же, верно?.. С криком «Что?!» он вернулся в прежнее положение, выставив руки по бокам от её головы. Ярость сменила негодование от услышанного. Сульфус поддел резинку (слабый узел волос распался), увидев Раф в новом свете. Сей факт, что она даже спала с хвостиком, прибавлял интимности. — Ты моя. — в безумии рычал он, касаясь нимба, зарывшись трясущимися пальцами в длинные светлые волосы. — Только. Моя! Любому бы стало не по себе. Охваченный ревностью, Сульфус не владел собой. Натура собственника жаждала возмещения: подмять, овладеть, присвоить. Он не мог ничего с этим поделать, оттого испытывал укор совести... Раф разделяла его переживания и, кладя руку на щеку, с печальной улыбкой вкрадчиво прошептала одно слово: «Твоя». Сульфус был готов её расцеловать. Наступила пора самого важного. От щемящей нежности, затопившей все сознание, он возжелал еще более проявить любовь к своему ангелочку. Несмотря на широко раздвинутые ноги, влагу на половых губах, на то, что произойдет между ними, для Сульфуса Раф оставалась невинной. Обхватив её бедра своими, он почувствовал как она вжалась всем телом в скамейку от страха. В попытке успокоить Раф Сульфус вложил ладонь в её и со словами «Не отпускай руку» поцеловал тыльную сторону второй ладони. Стоило ей затихнуть, он начал. Взяв в руку свой половой орган, Сульфус водил им нарочито медленно от больших до малых половых губ, особенно ощутимо надавливая на клитор. Под судорожные вздохи он ввел головку члена в лоно. Этого хватило, чтобы блаженство накрыло Сульфуса, ранее не изведавшего женской плоти. Но это не все. Он резко поддался вперед, войдя полностью. Наконец-то! Как они долго ждали этого мгновения! Не только их души, но и тела воссоединились в запретном союзе... Всхлип вернул на землю. Сульфус сожалел. Время шло неустанно и медлить было более нельзя, оттого, сам того не желая, он причинил Раф боль, которую ощущал как свою собственную. Стенки лона плотно обхватывали его член, не давая сдвинуться и на миллиметр. — Расслабься, — зашептал Сульфус, поглаживая большим пальцем её щеку, — О дьявол, ты такая узкая, что я не могу выйти из тебя! Было невыносимо жарко. Вместе с болью он ощущал наслаждение, которое кружило голову. Это походило на наказание для грешника: быть совсем близко от вершины блаженства и не ступить на неё прямо сейчас. Когда лоно подстроилось к размерам его члена, Сульфус качнул бедрами назад, тут же аккуратно, но быстро ворвавшись обратно, задавая себе нужный темп. Конечно, все не смыкалось на его удовольствии. Сульфус желал её всю, так же счастливую с ним. Его свободная рука массировала клитор в такт своим движением, чтобы доставить ей незабываемые ощущения. И он будто воссиял, когда из её уст вырывались прерывистые сладкие стоны. Веки опущены, а волосы разметались, словно порхающие крылья, от нимба исходило свечение. Это и была вершина блаженства. От созерцания этого великолепия, от проявления во всех красках чувства недосягаемого и прекрасного, от узости и влажности ему сделалось так хорошо и приятно, что более не смог сдержаться изнутри, двигаясь все резче, все глубже. Подаваться порыву, вкусить сполна, превратиться в кучку пепла и воспрянуть у ног своей любви. Снова и снова... Находясь на грани сознания, они одновременно закричали: — Я люблю тебя, Раф! — Я люблю тебя, Сульфус! Небо соприкоснулось с землей. Сульфус излил свое семя в самые глубины лона, слыша грозный, бьющий по ушам звон. Какое-то время они лежали, приникнув друг к другу. Этот миг они продлевали как могли, но он неизбежно растворился. «Пора» — билась в голове печальная мысль. Вырвав им кусок времени, Сульфус, положив руку на её живот, без всякой задней мысли выдал: — Ты... забеременеешь от меня? — Сульфус! — обманчиво шокировано воскликнула Раф, но выдала себя, залившись смехом. — Сначала женись на мне! А преж... Раф собиралась что-то сказать, однако замолкла на полуслове. Она то поднимала, то опускала голову, все время на него смотря. Вдруг, протянув руку, принялась снимать бинты. Он был в неком недоумении от её поступка, но неожиданно для себя подметил, что ему не больно. Будто не было никаких ранений. В общем-то, когда тело стало совсем нагим... Раф провела рукой по торсу. — Ни одной царапины, — восторженно прошептала она. Сульфус кивнул головой, не понимая как это произошло. Роясь в догадках, он припоминал её светящийся нимб. Значит, и его рога светились! Возможно, каким-то образом во время их сближения ангельская сила излечила его, возможно, сам вылечил раны, ведь перенял эту способность у Раф, возможно... В любом случае, он ощущал прикосновение её нежных рук к своему телу... Все закончилось. Раф выскользнула из-под его тела и, взяв за руку, утянула за собой, чтобы собраться. Теперь им предстояло вернуться в Золотую школу, объявить о своем решении директорам и сразиться с Кесседи и Кубралом во имя спасения мира. Мгновение — нежные прикосновения, биение двух любящих сердец, крепкий поцелуй — они хранили в потайном уголке памяти. Разрушенных весов мгновенье.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.