Храбрая

Морган Старк никого не боится. С самого детства Морган твердо знает одно: пока отец защищает ее, она должна защищать всех остальных. Она без страха ввязывается в любые драки, лазит на чердак в надежде встретить призраков и всегда смело вступается за слабых и обиженных. Пока родители не знают, восьмилетняя Морган как безумная носится по крышам гаражей, увлекая за собой ватагу мальчишек, десятилетняя Морган бросается под колеса автомобиля, чтобы спасти котенка, а двенадцатилетняя соревнуется со старшеклассниками, кто глубже нырнет на дно бурной, порожистой речки. Храбрую до безрассудства Морган Старк пугает лишь один-единственный человек. Когда те двое впервые приходят к ним домой, сразу после ее девятого дня рождения, сначала она видит лишь светловолосого громилу, который с приветливой улыбкой машет ей из коридора. Морган с любопытством делает шаг вперед – и цепенеет под взглядом ледяных зеленых глаз второго незнакомца. Он почти сразу равнодушно отводит взгляд, как при виде не слишком интересного фильма, но это уже ничего не может изменить. Морган словно падает в бездну. Тони непонимающе смотрит вслед дочери, которая вдруг резко разворачивается и взлетает по лестнице, даже не поздоровавшись с гостями. Он не знает, как, заперевшись в комнате, Морган судорожно дышит, вцепившись в любимого плюшевого зайца, в попытке остановить охватившую ее дрожь. Бессмысленной попытке, растянувшейся на часы. Гости уходят: дверь хлопает, и Морган вдруг зачем-то срывается к окну, выходящему на дорогу перед домом. На улице темно, но она все-таки различает высокую фигуру, ныряющую на переднее сиденье автомобиля, и снова чувствует озноб. Уже в тот момент она знает – этот человек представляет для нее опасность. Потом из рассказов отца она узнает, кто это – легендарный Бог Обмана, напавший некогда на Землю, а после перевоспитавшийся благодаря своему брату. Сначала злодей, потом герой, теперь еще и союзник в каких-то непонятных ей, взрослых делах… Но для Морган он на годы вперед остается единственным тайным страхом. На протяжении последующих лет братья нечасто появляются у Старков, но каждая новая встреча заставляет Морган трепетать, ощущать себя никчемной трусихой. Бог Обмана едва ли обменивается с повзрослевшей дочерью Тони и парой слов – такая же бойкая и острая на язык, как и ее отец, при этом человеке она застывает и не может издать ни звука, а внутри все дрожит так, что ей хочется сквозь землю провалиться или убежать в самый темный уголок огромного дома – только чтобы не видеть этих холодных зеленых глаз. Но когда никто не смотрит, она тайком наблюдает за Локи из-за угла, ловя каждое его движение. Ее пристальный взгляд быстро улавливает, как теплеют глаза Бога Обмана, когда он разговаривает с братом, и от этого ей досадно как-то, потому что он не имеет права быть человеком, когда она уже вообразила его таким монстром. Он никогда не делает ничего плохого, и Морган искусывает себе губы в кровь, пытаясь понять, почему ее каждый раз трясет, словно в лихорадке. Она с трудом признается себе, как безумно ее злит, что в эти редкие встречи Локи всегда смотрит сквозь нее, будто даже и не замечает ее присутствия. Ей хочется привлечь его внимание, закричать, как капризный ребенок: «Эй, я существую!», заставить его взглянуть в ее сторону… Но страшно почему-то, до смерти страшно. По-настоящему сильные люди, как ее папа, ничего не боятся. И она почти ненавидит этого человека за то, что он делает ее слабой. Морган старательно пытается выкинуть этого опасного знакомого из головы, принимая единственно верное решение – не пересекаться с ним ни при каких обстоятельствах. И это почти срабатывает. Морган по-прежнему рискует, ввязывается в истории и без страха встречает любые опасности. Она всегда была храброй, и теперь снова начинает верить в это. Вот только никому не рассказывает она о редких, но таких живых кошмарах, в которых в самую ее душу смотрит своими зелеными глазами практически незнакомый ей человек. Год ее совершеннолетия выпадает на юбилей отца, по такому случаю организовавшему невероятную по размаху вечеринку. Украшенный, специально обустроенный сад у дома заполнен людьми: среди напыщенных незнакомцев во фраках и непрерывно щелкающих затворами фотографов мелькают почти родные лица Мстителей. Морган радостно машет рукой Питеру, увлеченному разговором с Тони, и парень с энтузиазмом подпрыгивает и размахивает сразу двумя руками в ответ. Она стоит у самого отдаленного столика в дурацком вечернем платье, которое неприятно стягивает грудь и натирает подмышками. Ради мамы Морган терпит эту мучительную уступку этикету, в душе мечтая о возможности как можно скорее втиснуться в привычные джинсы с кроссовками. Морган устало оглядывает гостей – и ее сердце пропускает удар. Он идет прямо к ней, ловко лавируя между гостями. Несмотря на элегантный черный костюм, он выглядит лишним, каким-то чужеродным элементом в этом обществе. Темные волосы слегка растрепаны и спадают на высокий бледный лоб, создавая ложное впечатление о небрежности их обладателя. А его глаза… даже издалека Морган видит в них свой приговор, хотя Бог Обмана, наверное, недоумевает, отчего с каждым его шагом у дочери Старка становится все более нездоровый вид. Воздух с трудом пробивается в легкие. Это все платье, убеждает себя Морган, все дело в платье. А Локи подходит все ближе, и она уже готова плюнуть на свою репутацию и каблуки, сорваться с места сбежать куда угодно, словно ей снова девять лет. Но ноги приросли к земле, и онемевшими губами она еле шепчет какое-то приветствие. Локи начинает говорить что-то незначащее, а Морган смотрит в пол, всеми силами стараясь заставить себя поднять взгляд. Сердце грохочет о ребра, горло опять сжимается от ужаса. Она не видела его три года, но близость этого человека по-прежнему вынуждает ее дрожать, и Морган вдруг четко осознает, что теперь стало только хуже. «Я точно схожу с ума», – отстраненно думает Морган, уставившись на узел черного галстука. Ее взгляд скользит выше и замирает на шевелящихся губах Бога Обмана. Девушка пытается забыть о страхе и сосредоточиться, вникнуть в смысл его слов, и, к ее удивлению, ей это удается. Только вот взглянув в изумрудные глаза, она уже не может отвести взгляд, и просто застывает, как кролик перед удавом. Локи смотрит вроде бы серьезно, но она уверена, что он подошел не из-за желания пообщаться с ней – просто в отсутствие брата ему здесь больше ни с кем не хочется говорить, а стоять в одиночку стало скучно. Он упоминает о проекте, запущенном Тони. Морган уже слышала об этом новом детище отца, о его мечте использовать гармоничное сочетание магии и науки. Но чтобы реализовать проект, Старку необходимы знания об асгардских технологиях, которые могут предоставить только коренные асы. Морган прекрасно понимает, что веселый, добродушный Тор бесполезен, когда дело заходит о необходимости пошевелить мозгами, а значит… С Тони Старком будет работать младший Одинсон. Морган с детства помогает отцу в лаборатории, и от внезапной мысли, что она будет видеть этого пугающего человека каждый день, девушка сжимает бокал с такой силой, что тот трескается. Острые осколки осыпаются на траву, а самый крупный впивается ей в ладонь. Морган растерянно смотрит на алую кровь, струящуюся из раны, неопрятными каплями орошающую черное платье. Откуда столько крови, ведь порез не такой глубокий… В первое мгновение ошеломленно застыв, Локи отмирает и перехватывает ее запястье. Когда его холодные пальцы касается ее кожи, по всему телу Морган словно проходит электрический разряд. Она непроизвольно дергается, а Локи резко отдергивает руку, и она не знает, потому ли, что он почувствовал то же самое, или же просто думает, что сделал ей больно. Их взгляды встречаются, и Морган понимает, что он впервые не только смотрит на нее, но и видит ее. Какое-то странное тепло разливается по ее телу. Наверное, от потери крови, неуверенно думает Морган, в то время как Локи жестом фокусника извлекает из кармана платок и быстро, осторожно перевязывает рану. У Морган мелькает несвоевременная мысль, что он, оказывается, обычный человек, даже платок у него есть, хоть и черный, и с ее губ срывается нервный смешок. Локи вскидывает на нее внимательный взгляд и неожиданно усмехается уголком рта. С испачканными кровью руками он выглядит как безумный хирург на светском ужине, и Морган к собственному удивлению заливается смехом, который почти сразу подхватывает Бог Обмана. Ее сердце колотится как сумасшедшее, и только сейчас она вдруг осознает, что это не имеет отношения к страху. Морган Старк отсчитывает минуты до того момента, как настанет время спуститься в лабораторию. Тони с гордостью и одобрением смотрит на увлечение дочери наукой, а Пеппер только вздыхает и кидает на Морган проницательный взгляд, заставляющий ее заливаться краской. Морган бормочет что-то о подготовке к университету, ведь осталось всего два месяца, и, пряча от отца глаза, выскальзывает из комнаты. Локи появляется в лаборатории после обеда и часто засиживается до позднего вечера. Поначалу настроенный весьма скептически, он со временем полностью погружается в проект, с не ожидаемой от него увлеченностью решая поставленные задачи. Морган думается, что он, возможно, всегда хотел заниматься чем-то подобным, где бы его ум и изобретательность нашли наилучшее применение, просто раньше не догадывался об этом. Тони и Бэннер составляют земную часть команды исследователей, но ради спокойствия всех Бэннеру и Локи выделены отдельные лаборатории. Тони же по долгу службы частенько куда-то срывается, шутливо оставляя дочь вместо себя «за старшую» и наказывая «приглядывать за Богом Обмана». И Морган глядит во все глаза. Сначала несмело, постепенно она начинает все чаще заговаривать с Локи, и все больше увлекается этим разговором. Морган не может сказать, что она привыкла к его присутствию – ее по-прежнему лихорадит, но уже на каком-то новом, более глубоком уровне. Локи предпочитает отшучиваться, но его глаза смотрят настороженно, тревожно, пронзительно, словно он пытается прочесть мысли своей собеседницы. Под его взглядом Морган чувствует себя неуютно и в растерянности замолкает, но потом вновь набирается храбрости. У нее ощущение, что она ходит по минному полю – одно неверное движение, неверное слово – и конец, Локи закроется, захлопнется, как устрица. Его сложная, противоречивая натура скрывается за тщательно выкованной броней, и Морган не знает, как заставить его хоть немного приоткрыться. Ее комната заполнена книгами по мифологии, но, глядя в загадочные зеленые глаза напротив, она ясно понимает, что написанное там не имеет никакого отношения к настоящему Богу Обмана. Она не понимает его. Локи никогда не прикасается к ней. Она не может доказать, что он делает это специально, но почему-то уверена в этом. Слишком ловко его руки в последнее мгновение уходят от контакта, слишком стремительно он двигается в сторону при ее приближении. Это обидно почему-то, но иногда Морган кажется, что он взамен касается ее взглядом – смотрит так долго, серьезно и пронзительно, что по ее спине пробегают мурашки, а на щеках вспыхивает румянец. Морган мысленно ругает себя за эту реакцию неопытной маленькой девочки, потому что знает: он вовсе не пытается соблазнить ее или намекнуть на что-то, нет. Его взгляд, словно глубокий омут, таит гораздо больше. Сама того не осознавая, Морган запоминает его привычки, крошечные жесты, малейшие проявления мимики: закатить глаза, сжать губы, саркастично похлопать в ладоши… Как он гордо вздергивает подбородок или воодушевленно описывает ей какую-нибудь задумку, и его глаза горят вдохновением, а Морган задерживает дыхание, боясь спугнуть, как редкую птицу, это настроение. Временами Бог Обмана обсуждает какие-то вещи с Тони, оба неизбежно распаляются, и тогда остроты и подколы так и сыплются с обеих сторон. Морган усаживается на диван и, с удовольствием наблюдая за их пикировкой, как за игрой в теннис, хохочет до упаду. В такие моменты Локи выглядит особо довольным, а возможно, ей просто так кажется. Но иногда Локи вдруг мрачнеет, на его лбу появляется складка, а глаза потухают, словно их выключили изнутри. Призраки прошлого не дают ему покоя. Какие-то глубокие, незаживающие раны начинают кровоточить в его душе, и тогда Бог Обмана выглядит потерянным и разбитым, потерявшим что-то важное. Морган так хочется утешить его, ласково провести рукой по темным волосам, но, зная о его гордой и колючей натуре, она не осмеливается даже на это. Ей невыносимо видеть Локи в таком состоянии, и Морган отвлекает его, нарочно делая какую-нибудь глупость, чтобы заставить его насмешливо фыркнуть и отпустить саркастичный комментарий. А если это не работает, приносит чашку чаю, без слов ставит перед Богом Обмана и тихо устраивается рядом, и они просто сидят и молчат на протяжении нескольких часов. И она откуда-то знает, что он ни за что не променяет эти мгновения их тишины на самые веселые разговоры. Теперь она точно знает, что он не злодей и не герой. Он просто… Локи. Морган все чаще ловит на себе его взгляд, пытливый и пугающе-отчаянный какой-то, словно он без слов пытается выразить что-то важное. Порой Локи как будто забывает обо всех нормах вежливости и до неприличия пристально вглядывается в черты ее лица. Морган не смеет даже моргнуть, она дрожит и молит всех богов, чтобы он поскорее отвел взгляд – и чтобы никогда не отводил. Тишина давит на барабанные перепонки, напряжение дико нарастает, и в какой-то момент Бог Обмана резко встает и вылетает из помещения, а Морган сворачивается в клубочек на стуле, сжимается, как раненый зверь, изо всех сил сдерживая непонятно почему подступающие к горлу слезы. И они никогда не называют друг друга по имени. Подстрекающее «брат Тора», ироничное «Бог Обмана», нарочито официальное «мистер Одинсон» соперничает с «дочерью Старка», «железной леди» и «грозой бокалов». Только оставшись одна, Морган позволяет себе тихонько произнести эти четыре буквы, покрываясь мурашками с ног до головы. Когда Морган вдруг подхватывает простуду, ей приходится приостановить работу в лаборатории. Сердитая на собственный организм, девушка вынуждена проводить все время у себя в комнате, развлекаясь только книгами, фильмами и изготовлением бумажных журавликов из салфеток. Родители вместе и поочередно пытаются подбодрить дочь, но Морган только уныло кивает в ответ. На третий день в ее комнату заходит отец и, заложив руки за спину, начинает расхаживать взад-вперед, расспрашивая о ее самочувствии. Морган покорно отвечает, недоумевая, с какой стати у него вдруг появились проблемы с памятью, ведь все это папа и так знает от врачей. Тони кивает и довольно поглядывает на дочь, после чего присаживается на самый край ее кровати и начинает пространно рассуждать о вещах, которые нас не убивают, но делают сильнее. Морган растерянно хлопает глазами и вдруг замирает, не веря своим глазам. Отец смотрит на нее с таким знакомым прищуром, что она, больше не сомневаясь в правильности своей догадки, хватает подушку и с размаху опускает ему на голову. Ее визитер вскакивает, хохочет и принимает свой собственный облик. Нахально подмигнув, он делает замечание о том, что она симулянтка и притворщица, вон как резво дерется, а раз так, то нечего валяться в постели, нужно возвращаться к работе. Увернувшись от второй подушки, Локи, посмеиваясь, уходит, а одураченная Морган кипит от возмущения и не сразу замечает, какая счастливая улыбка озаряет ее лицо. Теперь она боится еще больше. Храбрая до безрассудства Морган Старк задыхается от ужаса при мысли, что однажды он исчезнет из ее жизни. И этот момент приходит слишком быстро. Работа над проектом завершается огромным успехом, и невероятно довольный Тони собирает всех на последнее обсуждение. Морган нужна вся ее храбрость, чтобы спуститься вниз, присоединиться к компании и улыбнуться Локи, когда ей хочется кричать и биться в истерике. Бог Обмана еще бледнее, чем обычно, в ответ на ее улыбку только молча устремляет на нее странно горящий взор. Морган сжимает кулаки так, что ногти впиваются в ладони, и открывает рот – в этот миг ей плевать на всех вокруг, ей все равно, что скажет отец, она уже готова открыть Локи все, и будь что будет… Но Тони, радостно болтая, уводит их к столу и выключает свет, разворачивая огромную разноцветную голограмму. Глаза Морган отыскивают Локи, и ей чудится, что он тоже неотрывно смотрит на нее, но возможно, это впечатление создают лишь темнота и отблески голограммы. Весь день Морган делает попытки поговорить с Богом Обмана, но рядом постоянно кто-то оказывается, и она все больше впадает в отчаяние. В ушах стучит кровь, отсчитывая оставшееся время. Когда за последним покинувшим их дом гостем закрывается дверь, Морган без сил опускается на пол. Вот и все. Больше нечего бояться. Ее самый страшный кошмар покинул ее. Внутри все кричит в безмолвной агонии. Сама не зная, зачем, она спускается в лабораторию и долго стоит посреди комнаты, бессмысленным взором уставившись на ряды чистых пробирок. Секундная стрелка много раз описывает круг по циферблату, прежде чем она слышит позади себя громкий хлопок двери. Морган оборачивается и слабо вскрикивает. Локи тяжело дышит, словно пробежал марафон, и на его волосах сияют капельки дождя, а плащ блестит от влаги. Делая шаг вперед, он начинает неуверенно говорить, что забыл что-то, но резко замолкает, расширенными глазами глядя на покатившееся по ее щекам слезы. Судорожно вздохнув, он подходит ближе, растерянно вглядывается в ее бледное лицо, и вдруг порывисто протягивает руку и стирает текущую слезинку. И Морган подается ему навстречу, не думая сделать что-то конкретное, просто в безумном желании быть ближе. Его глаза вспыхивают так ярко, что ей кажется, она сейчас сгорит, сгорит дотла в этом пламени. Мысли путаются. Морган чувствует его учащенное дыхание на своей щеке и опускает взгляд, внезапно осознавая, что их губы разделяют миллиметры… А потом она уже ничего не понимает, а просто отвечает на его жаркий поцелуй, неумело, пылко, горячо. Морган чувствует соленый вкус собственных слез на его холодных губах, ощущает его ладонь на своей шее, и ее разум, весь ее мир улетает. Локи до исступления впивается пальцами в плечи, прижимая дрожащую Морган еще крепче, и сам дрожит, целуя так отчаянно, что кажется, он просто не может оторваться, не может управлять собой – или не хочет… Морган ударяется спиной о стол, и ящик с пробирками летит на пол, наполняя помещение оглушительным звоном. Они подпрыгивают и отрываются друг от друга. Локи отдергивает руки и отшатывается, как от огня, а в его глазах Морган с ужасом видит испуг пополам со злостью, словно он только что осознал, что натворил. Круто развернувшись, он почти бежит к двери. Морган кидается следом, и с ее губ впервые срывается его имя. Локи резко застывает, сжимая ручку двери. «Останься со мной…», – в отчаянии шепчет Морган, вкладывая в свой срывающийся голос все те сокровенные чувства, которые испытывает только рядом с ним. Локи стоит без движения, и сейчас Морган боится его, как никогда в жизни. Наконец он медленно поворачивается и поднимает на нее взгляд. А Морган, глядя в его зеленые глаза, задерживает дыхание, уже зная, что он сейчас произнесет.