Охота.

      Парни сидели снова на крыльце, молча наблюдая за тем, как садится солнце. Оно уже почти скрылось за горизонтом, окрасив все в оранжевый. С момента их первой встречи это был первый раз, когда они сидели вот так. Не ругаясь, не пытаясь убить друг друга взглядом. Напряжение между ними пропало на время, и каждый из них мог спокойно выдохнуть. Сехун слегка повернул голову направо, смотря на задумчивого волка. Хуан сидел на расстоянии вытянутой руки, подперев, сцепленными в замок руками, подбородок. Странно, но сейчас Сехун был абсолютно спокоен рядом с Хуаном. Его агрессия и привычка все время отталкивать куда-то исчезли после того, как он ответил, что не чувствует своего волка. Было несколько причин, почему у О слабая связь со своим зверем. Первая, это то, что его никто не учил, как это — быть волком. Вторая, эта та, о которой Сехун хотел бы пока умолчать. — Так ты никогда его хорошо не чувствовал? — спросил Хуан, ощущая некое облегчение от того, что все дело в волке. Это конечно большая проблема, но намного лучше, чем, если бы Сехун просто не чувствовал их связь. Тао хорошо ладил со своим волком. Они давно стали одним целым. Он помогал наладить связь Каю и Кенсу с их зверем. И если с Чонином все вышло быстро и просто, то с Кенсу пришлось повозиться. Может это было из-за того, что До обращенный. Им всегда труднее принять внутреннего зверя, который теперь был частью них. У тех, кто родился волком с этим было проще. Им просто нужно было найти баланс между сущностью волка и человека. Ведь они сразу рождались с частью, которая и делала из них оборотней. — Что ты имел ввиду, когда сказал про то, что я не чувствую тебя? — решил ответить вопросом на вопрос О. Его брови были сведены, а губы сжаты в тонкую линию. Он в упор смотрел на Хуана, ожидая ответа. Тао замешкался, понимая, какую ошибку он совершил, не удержав слова. — Я… — Чего это вы тут сидите? — Спросил Бен, открывая дверь. Он услышал их разговор и решил спасти друга, потому что он знал о непростой ситуации между ними. — Тао-Тао, — Бен подошел к ним, садясь со стороны Хуана. Он положил руку на плечо парня, как делал это всегда. Сехун напрягся на секунду от этого жеста, но сразу же откинул непонятные для него чувства в сторону. — Ты почему держишь тут ребенка? — Я не… — Я уже собирался уходить, — сегодня был день «прерви Хуан Цзытао на полуслове». — Мы не закончили, Сехун, — серьезно сказал Тао, смотря на О. Сехун поймал его взгляд. — Хорошо, — ответил парень. Он кивнул им на прощание, тихо уходя.               Когда Сехун пришел домой, его ждала перевернутая квартира и записка в прихожей на зеркале.               В большой комнате, которая находилась в верхнем левом крыле, сейчас почти не было света. Лишь тонкая полоса, которая образовалась из-за щели между штор, пробиралась через комнату. На кровати застеленной темными простынями сидел Чунмен. Он наблюдал за тем, как в воздухе закружилась пыль. Он сидел так уже долгое время, не двигаясь, думая. Ты настолько слаб? — Да, — ответил сам себе Ким. Ну так сделай что-нибудь. Чунмен сжал зубы, вставая. Скоро отец сляжет в постель, Чунмен был в этом уверен. Ким Бао был уже не так силен физически. Его здоровье становилось все хуже и хуже. У него часто болело сердце и появились потери сознания. Скоро Чунмен должен будет стать их лидером. Хотел ли он этого? Он уже не знал. Но знал, что его не спросят. Ему нужно было стать сильнее. Пока никто не заметил того, как он слаб на самом деле. Парень прошел направо, где стоял большой стол из темного дуба. Он открыл нижний ящик, доставая оттуда аккуратную деревянную коробку. Чунмен открыл крышку, услышав характерный щелчок. Там лежали старые фотографии, которые он успел спасти. Он взял одну из них. Прямоугольное черно-белое фото, сделано так давно. Он нежно провел по бумаге, стряхивая пыль. Как давно он не позволял себе открывать эту коробку? Он не помнил. — Ты была бы такой взрослой сейчас, — с грустью произнес он. — Прости меня, малышка. Прости. Ты бы огорчилась, увидев, в кого я превратился. Твой старший брат сожалеет, что он такой слабый. Чунмен убрал фотографию, закрыв крышку. Его маленькая сестра, что давно мертва, была единственным лучиком света в этом безумие. После того, как ушла их мать, Бао окончательно потерял рассудок. Любил ли он ее? Чунмен никогда этого не узнает. Винил ли Ким свою мать в смерти сестры? В самом начале, но после долгих лет, он понял, что она никак бы не спасла ее. Она ушла, оставив своих детей с ним. С человеком, который так погряз в своей ненависти, что смог убить свою собственную дочь.               Чунмен давно заметил, что отец, после ухода матери, стал смотреть на сестру с отвращением. Чунмен боялся, что все закончится плохо. Ким старший возненавидел их мать, которая не смогла больше жить с таким человеком. Она хотела забрать детей и уйти. Но Бао не отпустил их, сказав, что она может бежать к этому ублюдку одна. Детей он ей не отдаст. Женщина с болью посмотрела на девятилетнего сына и двухлетнюю дочь. — Я вернусь за вами. — Прошептала она, последний раз видя своих детей. Конечно он ее не отпустил просто так. Ведь она была предательницей, что связалась с волком. Тот оборотень почувствовал в ней пару. Она не хотела, чтобы все так закончилось. Просто муж больше не был тем, за кого она выходила замуж. Каждый день на нее смотрел жестокий тиран, что не видит того ужаса, что он творит. Мать Чунмена так и не вернулась за ними. Никто не знал, что с ней стало, кроме Чунмена и самого Ким Бао. В ту ночь, когда отец поволок восьмилетнюю Джиен на крышу их дома, шел сильный дождь. Сама погода кричала о том, что произойдет что-то страшное. — Отец, отпусти ее, — подходя чуть ближе, тихо проговорил Чунмен. Он посмотрел на сестру, которая вся тряслась от страха. Она ведь просто играла с фигурками. Никто не знал, что его взбесит фигурка волка. Чертова фигурка волка. — Не надо. Ты ее пугаешь. — Пугаю?! — Мужчина поднял изумленно брови, сильнее сжимая ее волосы в руке. Девочка вскрикнула, упав на колени, она умоляюще посмотрела на брата, одними глазами прося спасти ее от него. — Посмотри на нее, вылитая копия матери. Вырастет и предаст меня точно также, как это сделала та стерва. — Кричал Ким старший, почти брызжа слюной. В глазах его не было осознания происходящего. Он был безумен и перестал контролировать себя. Он резко вытащил пистолет из-за пояса, размахивая им. — Сейчас все закончится, — он рассмеялся. Чунмен вздрогнул, в шоке смотря на отца. Он опустил глаза на сестру, которая уже плакала, но Мен не слышал звука ее плача. Мальчишка вновь поднял взгляд на отца. — Не… Раздался выстрел. Чунмен будто в замедленной съемке наблюдал, как Джиен падает на мокрый бетон. Ее детское личико исказилось в гримасе боли и ужаса. — Уберешь здесь, — безразлично бросил отец, проходя мимо сына. Ким не мог оторвать глаз от младшей сестренки. Вокруг ее головы растекалась большая лужа крови. Он моргнул, стараясь прогнать эту картину. Но когда открыл глаза снова, то Джиен все еще лежала мертвой на крыше, а дождь все лил. Он смывал ее кровь перемешанную с мозгами. Чунмен сделал несколько шагов вперед, застывая возле сестры. — Джиен, посмотри на меня, — попросил он сквозь слезы. — Давай, малышка. Он бережно взял простреленную голову сестры своими дрожащими руками, обнимая. Пальцы запутались в мокрых волосах девочки. Они пропитались дождем и ее кровью, что теперь перепачкала Чунмена. — Прости меня. Прости. — он уткнулся носом в ее волосы, не переставая повторять «прости».               Чунмен посмотрел в зеркало, что висело над столом. Кто-то открыл дверь в его комнату. Только один человек мог себе позволить входить без стука — Ву Ифань. Парень подошел к Чунмену, встав позади него. — Ты бледный, — обеспокоенно произнес Ву. — Думал о ней? — Нет, — зачем-то соврал Ким, отворачиваясь от зеркала, чтобы не видеть Криса. Чунмен вернулся на кровать, садясь на самый край. Он снова смотрел в никуда. — Это хорошо, что ты помнишь о ней. — Крис прошел ближе к Чунмену, присаживаясь на колени возле него. — Она бы хотела, чтобы ты помнил о ней. Парень продолжал пустым взглядом смотреть на закрытое шторами окно. — Я не смогу остаться таким, каким был раньше. Так что я все равно разочаровал бы ее. — Что ты собираешься делать? — Нахмурился Крис, не сводя глаз с Чунмена. — Измениться. — Что? — Голос, которым Ким это произнес, напугал Ифаня, заставив отшатнуться от него. — Я стану сильным. Они все будут бояться меня, все, как он этого и хотел. Я не позволю убить меня. — Парень посмотрел на Криса. У того пошли мурашки от этого взгляда. — Пусть льется кровь. Пусть умирают. Главное — добиться цели. — Но в кого ты тогда превратишься? — спросил Ву, схватив Чунмена за плечо. — В того, кем они хотят меня видеть. В монстра. Чунмен встал, покидая комнату, оставляя Криса одного. Ву боялся того, что Чунмен пострадает. И не от рук людей, которые могут его не принять как лидера, а от самого себя.               Чунмен спускается в подвал, поправляя на себе дорогую рубашку. Он проходится взглядом по закрытым железным дверям. Комнаты, где они держат оборотней, некоторые из них отличаются. Первые три устроены так, что войдя в них, вы оказываетесь в клетке, пол которой сделан из рябины. Это ослабляет оборотней и не дает им выбраться. Дальше идут две комнаты, которые Чанель называет «ничего не слышу, ничего не вижу». Они полностью звуконепроницаемые. В центральные стены этих комнат вделаны крепления из которых свисают цепи из серебра. Обычно в комнату приводят по одному оборотню, поэтому они небольшие. Там есть все, что необходимо для пыток. На столах лежат различные ножи, шприцы с аконитом, электрошокеры и много чего интересного, как сказал бы Пак. Он любил проводить там время, являясь одним из лучших в этом деле. Вот и сейчас он был там. Еще несколько комнат представляли из себя большие помещения с десятью, среднего размера, клетками в каждой комнате. Эти клетки были из прочной стали, но без рябины и серебра, тут держали ослабевших и умирающих волков. Ким открыл дверь комнаты «ничего не слышу, ничего не вижу», заходя внутрь. Пак, напевая песенку, готовился к тому, чтобы начать пытку. О Виен сидела привязанная к стулу. Она только начала отходить от снотворного, которое ей вкололи, когда похищали. Женщина иногда открывала глаза, смотря на спину Пака мутными глазами, и снова закрывая веки. — Чанель, — парень поднял глаза, улыбаясь Киму. — Как дела, Чунмен? — Мен быстро глянул в сторону женщины. Его лицо стало серьезным. — Не переусердствуй. — Думаешь, что я не знаю, как правильно делать свою работу? — Удивленно приподняв брови, спросил Пак. — Или волнуешься за тетушку? — Чанель расплылся в насмехающейся усмешке. — Нет. Просто остановись вовремя. Я хочу, чтобы он мог ее узнать, когда мы ее вернем. Не увлекайся, — повторил Ким, оставляя Чанеля одного.               Парень выбрал нож побольше, приближаясь к Виен. — Пора просыпаться, тетушка, — он похлопал ладонью по ее щекам. Женщина медленно открыла глаза, пытаясь понять, где она находится. — Вот так, открываем глазки, — скалясь, пропел Пак. — Чудно. Тетя Сехуна огляделась по сторонам. Ее глаза резко раскрылись еще шире. Она сжала руки на подлокотниках стула, к которым они были привязаны. — К-кто вы? Что я здесь делаю? Что происходит? — Дрожащим голосом начала задавать вопросы женщина. — Вы здесь, чтобы помочь нам. Вы же поможете нам, тетушка? — вкрадчиво сказал Чанель, приближаясь к ее лицу на несколько сантиметров вперед. Она испуганно сжалась, заметив в его руке большой нож. Он блестел от света ламп. Чанель хохотнул, заметив ее реакцию. — Не бойтесь, тетушка О. Это, — он поднес нож к ее лицу, едва касаясь кожи возле глаза женщины. — Чтобы вы не отвлекались и знали, что мне не стоит врать. Вам все понятно? — он слегка надавил кончиком ножа на щеку. Виен кивнула, подавляя слезы. — Скажите вслух. Я все поняла. — Я все поняла, — голос ее дрогнул, и пара слезинок скатились по щеке, прячась за воротом ее цветочной рубашки. — Ну-ну, не надо плакать. Я этого не люблю, — Пак стер большим пальцем оставшиеся слезы. — Вот так, — он улыбнулся, кивая сам себе. — Что в-вам нужно? — Она начала трястись. Дрожь прошлась по рукам, переходя на грудь, а дальше вниз по ногам. — Ваш племянник, — голос Чанеля звучал так, будто он разговаривал с маленьким ребенком, для которого нужно подбирать слова, чтобы тот не начал истерику. — Что? — Не удивляйтесь так. Не делайте вид, будто все еще не поняли, кто я такой и что мне нужно от вашего племянника. Сехун же хороший мальчик, да? — Чанель усмехнулся, наблюдая за тем, как лицо женщины бледнеет. — Вот видите, вы все поняли. — Я не понимаю о… — Нет. Нет, нет, нет. Я же просил, вас этого не делать! — Перешел на крик Пак, втыкая нож Виен в руку. Женщина закричала от боли, дергаясь. — Ну, зачем? Смотрите что вы наделали, тетушка. — Пак резко вытащил нож, снова поднеся его к лицу О. — Расскажите мне, к какой стае присоединился ваш племянник. Все закончится, если вы ответите. — Я не знаю, — проплакала она. — Не знаю. Женщина закусила губу, страх заставил кожу покрыться липким потом. Чанель приблизился вплотную, разглядывая ее лицо. Он сильно сдавил свою челюсть рукой, стараясь подавить часть злости. — Ладно, — сказал парень, отстраняясь. — Раз вы ничего не знаете, то мы вас отпустим, — женщина испустила вздох облегчения. Кровь медленно капала с ее руки на бетонный пол. — Но вы ценный подарок. Вам нужна красивая упаковка. — Женщина закрыла глаза, стараясь забыть жуткую ухмылку, что появилась на лице Пака. По комнате разнесся отчаянный крик, утопая в смехе Чанеля.               Сехун выбежал из квартиры, сжимая в руке записку. Он не знал что делать. Мысли смешались, образовав клубок шипящих змей. Заставив себя остановиться, Сехун глубоко вдыхает осенний воздух. Нужно успокоиться. Он уже достаточно отошел от дома, поэтому может себе позволить прислониться к стене зоомагазина. Думай, думай, думай, — повторяет себе парень. Первая мысль — позвони ему. Да, нужно позвонить Тао. Не зря же он, как-то раз после тренировки вбил свой номер в телефон О. Нерешительно рука Сехуна тянется к карману. Правый — ничего нет. Сехун вздрагивает, ощущая, как паника подбирается к нему. Неужели забыл телефон в квартире. Левый карман — О нащупывает холодный металл. Выдыхает, беря дрожащими руками смартфон. Пальцы попадают не туда, то заходя в соцсети, то в галерею. С пятой попытки Сехун открывает «контакты». Найдя в списке номер под именем «Глупый волк», О тыкает на кнопку дозвона, оставляя мокрый след. — Давай же, давай. Быстрее, — парень до побеления костяшек, сжимает телефон. — Сехун? — Приедь ко мне. Сейчас. Я буду ждать в парке, возле фонтана, — О сбрасывает, не дождавшись ответа. Сердце нервно бьется о ребра. — Черт. — Сехун ударяется головой об стенку из красного кирпича. Постояв еще немного, он срывается на бег, боясь остановиться и увидеть тех, кто похитил Виен. Тао приезжает через двадцать минут, О даже боится представить, как ему это удалось. Услышав тревогу в голосе Сехуна, Тао выскочил во двор, запрыгивая на свой байк. Он гнал слишком быстро, нарушив не одно правило, но это не имело значение. Его пара была в опасности. Страх Сехуна заставлял руки Тао трястись. — Что случилось? — Тао снял шлем, быстро подбегая к О. Сехуна трясло, он был бледен и растерян. — Она пропала, а дом весь вверх дном, — голос Сехуна звучал надломлено. Он ходил взад вперед, кусая ногти. — Кто пропала, Сехун? — Хуан остановил парня за плечи, смотря прямо в глаза. — Успокойся и расскажи все по порядку. Руки и голос Тао действовали как успокоительное. Сехун сделал несколько вдохов, закрыв глаза. — Моя тетя. Она пропала.               В гостиной собралась вся стая. Минсок сидел в своем черном кресле, рядом с ним, на полу разместился Чондэ. Бэкхен, уложив голову на колени Чена, наблюдал за всеми сквозь полузакрытые глаза. На диване уселись: Кенсу, Кай и Исин. Тао же пытался усадить Сехуна, что все еще ходил туда-сюда, нервно потирая руки. Его шумное сердце отдавалась у каждого в голове. — Сядь, Сехун. Пожалуйста, — в который раз попросил Хуан, схватив О за запястье. Парень растерянно посмотрел на Тао. Его волнение передавалось китайцу, а волнение Хуана всей стае. — Сехун, — позвал его Ким. — Присядь. Мы так ничего не решим, если ты продолжишь ходить взад вперед. Слова альфы подействовали и Сехун плюхнулся на кресло, опустив голову. Хуан встал рядом с парой. Тао слушал дыхание Сехуна. Он хотел бы взять мальчишку за руку, чтобы хоть как-то успокоить, но был уверен, что Сехун этого не оценит. Но это помогло бы. В стрессовых ситуациях пары чувствовали друг друга еще лучше, разделяя эмоции. Сехун провел руками по лицу. В голове не укладывалось все произошедшее. Зачем он им? Почему именно он? Что за чушь? В записке только пара предложений.

Если хочешь, чтобы твоя милая тетушка осталась жива, приходи на ту станцию, откуда ты убежал от меня. Один.

Сехун миллион раз перечитал этот клочок бумаги, но так ничего не понял. Нет, он понял, что там написано и смысл фраз, но вот зачем он им, он так и не понял. Он самый обычный подросток, который никак не выделяется из толпы. Да, он был оборотнем, но тоже, самым обычным. Да еще и не самым умелым. Зачем же они охотятся именно за ним? — Итак, — начал Минсок, обводя комнату взглядом, останавливаясь на нервном мальчишке. — Мы все понимаем, что они просто хотят заманить Сехуна, так что идти на встречу не вариант. — Но это моя тетя, как я могу не пойти?! — Сехун поднимается с места, но его опускает назад рука Хуана, надавливая на плечо. — Сехун, я все понимаю, но… — Что вы понимаете? — Подросток хмурится, скрестив руки. — Это не вы там у них, а она. Не думаю, что прямо сейчас они пьют чай и ведут милую беседу. — Рука Тао все еще у него на плече. Сехун ведет им, сбрасывая ее. Он просто взбешен. После шокового состояния, появилось желание просто взять и раскидать всех. Не важно, друг или враг перед тобой. Сейчас, сам того не понимая, Сехун прекрасно ощущал своего волка. Волк хотел найти и перегрызть горло тем, кто посмел тронуть его семью. Тетя — это все, что у него осталось. Как ему жить, если они убьют ее? — Нам нужно подождать. — Твердо произнес Ким, игнорируя сарказм О. — Чего? Пока ее пришлют мне по частям? — Сехун скептически приподнял бровь, не сводя глаз с Минсока. — Они не сделают этого. — Да? Почему вы так уверены? — Странно, а ведь утром их не было возле твоего до… — Кенсу резко закрывает рот Кая, не давая ему договорить. Повисает тишина. Сехун сильнее сводит брови, сжав руки в кулаки. — Что? — Сехун вспоминает одну важную деталь. — Я не сказал тебе адрес. — Он поворачивается к Хуану. — Откуда ты узнал, где я живу? Тао отводит глаза. Он кидает быстрый взгляд на Чонина, желая треснуть ему как следует. Они присматривали за Сехуном с начала тренировок. Это была идея Чондэ. Он переживал за подростка, поэтому предложил, чтобы они посменно дежурили возле его дома. — Сехун, мы… — пытается объяснить Чен, но Сехун мгновенно встает, выходя из дома.               — Сехун, подожди, — Тао идет следом. — Да остановись же. Хуан хватает его за локоть, пытаясь развернуть к себе. Сехун зол. Волк Тао виновато опускает морду, тихо скуля. Сехун злится на Тао. — Вы следили за мной. — Не поворачивая головы, говорит парень. — Присматривали, — поправляет Тао. — Зачем? — Сехун, за тобой охотится клан Ким. И они сделали свой первый шаг. Не будь нас рядом, они бы давно убили тебя. — У них Виен. Вы ничем мне не помогли. — Раздраженно произносит О, поднимая глаза на Хуана. — Мы отвлекали их от тебя. Никто из нас не знал, что они захотят достать тебя через твоих близких. — Плевать что вы там знали, а что нет. Я ухожу. С меня хватит этой херни. — Сехун дергает руку, но Тао не отпускает. — Отпусти меня. — Устало произносит Се. — Нет. — Это не просьба, а приказ. Отпусти. — парень вновь дергает рукой, но результата никакого, стальная хватка. — Они убьют тебя. — Даже если так, какая разница вам? Тебе? Отпусти! — Китаец резко тянет подростка на себя, крепко обнимая. — Что ты делаешь? — Испуганно спрашивает парень, стараясь отодвинуться. Но как бы он не толкал Тао, тот не двигался. — Я не могу тебя отпустить. Я должен заботиться о тебе, — тихий шепот парня, обжигает ухо Сехуна. — Что ты несешь? Какого, блять, хера? — их сердца бьются так сильно и одинаково, что Сехун просто не может разобрать, где чье. Не уходи. Пожалуйста. — Что это было? — Сехун замирает, шокировано смотря перед собой. — Ты услышал? — Цзытао отодвигается, держа Сехуна за плечи. Сехун кивает на вопрос Тао. — Это одна из возможностей пары. — Что? — О непонимающе смотрит на Тао. — Мы пара, Сехун.