Охота.

Выстрел, мы уши прижали, Дышать перестали. И только запахло гарью Кто-то упал в снег. Это я. И громко слишком сердце бьётся о рёбра. Я чувствую локти тех, кто остался Тех, кто не бросил. Я поднимусь с колен И вцеплюсь в горло.

      Чондэ крепче сжимает руль, выезжая на нужную им дорогу, по которой они смогут спокойно добраться до дома, но внутри он все равно неспокоен. Сехун, как сел в машину, сверлит его взглядом. Если бы не было Чондэ, то Чанель точно бы поймал его в этот раз. Но Ким все испортил. Его появление было неожиданностью. — Ну что? — спрашивает Чен, кидая быстро взгляд на О. — Хочешь узнать ответы на свои вопросы? Только вот не уверен, что смогу тебе ответить. Я сам мало что понимаю. Они бы не отпустили ее. — тихо говорит Ким. Сехун молчит, продолжая смотреть на волка. Принять то, что его тетя была обречена на смерть с самого начала, слишком сложно. Сехун не хочет в это верить. — Что не так с моей фамилией? — Все, точнее я не знаю, что именно, но Ким Бао ее терпеть не может. Кто твои родители? Кем они были? — Сехун хмурится, отворачиваясь к окну. Если бы он помнил больше из своего детства, то он бы рассказал. — Обычной семьей. — Это не ответ, Сехун. — Чондэ увеличивает скорость, потому что боится, что Пак едет за ними. — Поточнее. — Я не помню. Обрывки. Их не стало, когда мне было почти семь. Из-за травмы, некоторые события стерлись из моей головы. — Извини, — тихо отвечает Чен. — Но… — Ким хмурится, снова бросая взгляд на парня. — Но как они умерли? — Их убили. Маму на моих глазах, — О прикрывает глаза. Он все еще помнил, какими были глаза матери, когда ей перерезали горло. Тот ужас и боль, что застыла в них, навсегда отпечатались в памяти Сехуна. — А отца… Я не знаю как. Все что я помню — это то, как его руки отпускают меня, передавая Виен. Машина, которая нас куда-то увозит. И все. — Прости, я не хотел заставлять тебя вспоминать, но нужно было убедиться… Сехун опускает глаза на руки, видя, что они слегка подрагивают. Он сжимает одну руку другой. Прошло десять лет, но он все равно чувствует, как внутри все леденеет, когда он вспоминает о них. Обо всех. Больше никто из них не говорит. Минсок видит, как приближается машина Чондэ. Он соскакивает со своего места на крыльце, убегая открывать ворота. Тао помогает ему в это. Не сговариваясь, они кивают друг другу. Автомобиль плавно, но быстро въезжает во двор. Чен и Сехун выходят из машины. — Как все прошло? — подбегая к Чену, спрашивает Минсок. Он быстро пробегается по паре взглядом. Целый. Ким притягивает к себе Чондэ, крепко сжимая в объятьях. — Я больше тебя никуда не отпущу. — Да ладно тебе, — улыбается Чен в плечо Сюмина. — Все… прошло более менее сносно. — Минсок отодвигается, пристально смотря в глаза парня. — И что это значит? — Пойдем в дом. — посмотрев на Сехуна, отвечает Ким. Сехун стоит возле крыльца, смотря в никуда. Неужели я ничего не могу сделать… — Сехун, — несмело начинает Хуан. — Пойдем в дом. О мотает головой. Он просто побудет немного здесь. Совсем чуть-чуть. — Волчонок, — Сехун поднимает глаза. Хуан выглядит не лучше О. Он чувствует в каком состоянии сейчас Сехун. — Иди сюда, — мягко зовет парня Тао. Сехун снова отрицательно помахал головой. — Ладно, я сам подойду. Были бы силы, Сехун обязательно бы сказал пару ласковых Хуану, но сегодня он побудет просто мальчишкой, который не знает, что ему делать. Тао останавливается напротив О, смотря в его мертвые глаза. Сехун устал от того, что умирают его близкие. Он так не хочет. Виен — она была последним человеком, которого он мог назвать семьей. Кто теперь у него остался? — Мне никто не нужен. Ни ты, ни стая. Мне это не нужно. Не важно, какую чушь ты там несешь про пары и прочее. Мне это не нужно, — в голосе Сехуна нет ни злости, ни агрессии. Это пустые, бесполезные слова, которые ему просто нужно произнести. Он не хочет больше терять никого. А этот парень зачем-то тянется к нему. И несет полную чушь. Они так и не поговорили на тему пар. Но Сехун решил для себя, что ему это не нужно. Хватит. — Я могу тебя обнять? — Тао подходит еще ближе. — Ты вообще меня слушаешь? — Возмущается Сехун, отходя на шаг от парня. — Мне ниче… Тао не слушая мальчишку, обнимает его. Сехун замирает на секунду, прежде чем начать вырываться. — Отпусти, — он упирается руками в грудь Хуана, но тот лишь ближе прижимает его к себе. — Ты идиот? Говорю же, отпусти! — Голос парня срывается, противореча себе, он стискивает толстовку Тао в руках. — Отпусти… — Ты можешь быть очень сильным, но позволь помогать тебе иногда, — тихо говорит Тао, мягко сжимая на затылке волосы парня. — Просто быть рядом. — Тао испускает смешок. — Ты даже не представляешь, как сильно ты меня бесишь, — Сехун дергается в его руках. Тао тепло смеется. От этого смеха по спине Сехуна пробегают мурашки. — Но, между нами что-то происходит. И ты тоже это чувствуешь. — Нет. И отпусти меня. — Какой же ты упертый. Но я рад, что ты пришел в себя. — говорит Хуан, выпуская О из объятий. — Бесишь. — И ты меня, волчонок. Сехун показывает фак, заходя в дом. Он никогда не признается себе, но объятья Тао его успокоили.               Чунмен разглядывает фото в папке, задумчиво покусывая большой палец. Раздается стук в дверь. — Войдите, — Входит Пак. — Да уж, Чанель, не думал, что ты новичок. — убирая папку в стол, говорит Ким. — Я не предположил, что он может прийти с кем-то. — Не предположил… Хватит, Пак, хватит. Тебе стоит внимательней и серьезней относиться к своей работе. Какого черта с тобой происходит? — Я исправлюсь. — Быстро отвечает Чанель. Ему не нравится перед кем-то отчитываться и тем более оправдываться. Но это Чунмен, который станет будущим лидером их клана, поэтому Пак посильнее прикусывает внутреннюю сторону щеки, стараясь не взболтнуть ничего лишнего. — Хотелось бы верить. Ладно иди, ты должен кое-что закончить, — Чунмен пару секунд, морщит лицо, представив что будет доделывать Чанель. — Сегодня она должна умереть. — Вернув прежний вид, говорит парень. — Можешь не сдерживать себя, но он попросил, чтобы все было красиво и громко. Ты понял? — Пак кивает. — И кстати, ты не знаешь, где Лухан? — Нет. — Чанель не любит Луханя, тот кажется ему каким-то не таким, будто он что-то скрывает. Но Крис ему доверяет, поэтому Пак молчит. Крис, по мнению Чанеля, идеальный охотник. Собранный, знающий свое дело и самое главное — отличный боец. С юношества Ву занимался разными видами боевого искусства. Он знал, как правильно держать катану в руках, и как держать любое оружие. — Ладно, можешь идти. Чанель уходит и Чунмен вновь погружается в свои мысли. Он тянет руку к телефону, снимая трубку. — Позовите Луханя ко мне. Нет. Да, это срочно. Ким кладет трубку. Через пятнадцать минут в дверь стучат. — Войдите. — Здравствуйте, — Лухан кланяется, вставая перед Чунменом. — Привет, Лухан. — Ким рассматривает парня. Он внимательно скользит взглядом по лицу Ханя, сцепив руки в замок. — Есть кое-что, что я хотел бы знать. — Да? И что же это? — Хань остается все таким же спокойным, уверенно отвечая на взгляд Кима. — Ким Минсок, — Лу на секунду задерживает дыхание, но взяв себя в руки, дышит снова нормально. — Почему у нас ничего не было на этого оборотня? Совсем ничего. Абсолютно чистый, белый лист. Странно, — Чунмен внимательно следит за каждым движением парня. — Должна же быть хоть какая-то информация. Странно. — повторяет он. Если бы Чунмен был оборотнем, то он сразу бы почувствовал волнение Луханя. Внешне спокойный Лухан метался внутри туда-сюда, боясь, что сейчас Чунмен скажет о том, что он все знает. — Видимо он хорошо скрывался сам, и скрывал свою стаю. — пожав плечами, отвечает Лу. — Наверное, — Чунмен отворачивается к окну, задумчиво постукивая по столу пальцами. — Мне можно идти? — А? Да. Можешь идти, — не смотря на парня, отвечает Чунмен. — Но, Лухан, — окликает он его у самой двери, заставив остановится. — Надеюсь такого больше не будет. Мы же не хотим, чтобы все вышло из-под контроля. — поворачивая голову в сторону Ханя, произносит Ким. — Конечно. — кивает Лу, и покидает кабинет, тихо прикрыв дверь за собой. Чунмен еще какое-то время сидит в тишине, наблюдая за осенним солнцем через большое окно. Потянув руку к телефону, он замирает, размышляя о дальнейших действиях. — Прости меня, Фань, но я ему не доверяю. — говорит Ким, набирая нужный номер. — Найдите кого-нибудь тихого, чтобы мог следить за каждым шагом одного человека. Нет, только не его. Он шумный, а наш парень очень осторожный. Кто цель? Лухан.               Лу сильно сжимает свои руки, до побеления костяшек, покидая территорию особняка. — Вот дерьмо. — парень подходит к своей машине, снимая с сигнализации. Он садится внутрь, сразу заводя двигатель. — Черт. Быстро выехав с территории особняка клана Ким, Лу думает, что ему теперь делать. Вчера, после звонка Минсоку, он отправил ему сообщение, потому что на него сразу свалилось много работы, от которой он просто не смог уйти. Пришлось остаться, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Теперь же, Лухан понимает, что и так успел вызвать подозрения. Взгляд Чунмена сканировал его, не упуская ни одной детали. Обычно Ким звал к себе, задавал вопросы о стаях или отдельных волках, и отпускал. Но это первый раз, когда Лу ощутил такое недоверие к своим словам со стороны этого человека. — Черт, — повторяет парень, закусив губу до крови. Теперь они точно все были в опасности.               В закрытой комнате почти нет света, лишь старая лампочка, что время от времени опасно мигает, норовясь потухнуть. Виен лежит на холодном полу, тяжело дыша. Каждый вдох отдается болью. Кажется у нее сломаны ребра. Она пытается закрыть глаза, но они распухли из-за многочисленных ударов, поэтому ей это не удается. На лице засохла кровь. Три пореза, что теперь ярко выделяются на ее лице уже не кровоточат, но жутко болят. Один под левым глазом, второй на лбу, а третий на правой стороне лица. Он идет от губы до середины щеки. Шипя, женщина переворачивается на спину, сжимая зубы. Боль пронзает каждый кусочек ее уставшего от издевательств тела. Она слышит, как железная дверь открывается, и вздрагивает, закрыв плотно глаза. Она боится, что вернулся тот парень. Тот жуткий парень, который смеется, когда делает больно живым людям. Особенно, когда те умоляют его перестать. Когда те, просят о пощаде, не переставая рыдать. Чанель подходит к женщине, опустившись на корточки возле нее. Из-за его движений в воздухе поднялась пыль, вдохнув ее, Виен начинает кашлять. Когда кашель проходит, изо рта женщины вытекает кровь маленькой струйкой, которая стекает по ее подбородку, а дальше застывает на шее. — Жаль… все мои старания напрасны. — Чанель тянет руку к голове Виен, поднимая ее за волосы. — Вы ему не нужны. Поэтому, я вас убью, — Пак много врет, потому что ему сразу приказали, как мальчишка будет у них, то ее можно ликвидировать. Им не нужны лишние свидетели. Все было решено задолго до отказа Сехуна. Женщина всхлипывает. Ее накрывает истерика. Разве ее любимый племянник мог вот так просто оставить ее? Она думает что нет, но находясь в такой ситуации, она готова поверить во что угодно. — А теперь, давайте повеселимся напоследок, — говорит Чанель, растягивая губы в безумной улыбке. Женщина мычит, стараясь отползти подальше. — Ну что вы? Мне сказали сделать все красиво. — Виен машет головой из стороны в стороны, протестующе. — Вот же. — Чанель цокает, вставая. Он отходит к какому-то ящику, ища там что-то. Найдя, он быстро возвращается. Присев обратно к женщине, Пак показывает ей острый длинный кинжал с черной рукояткой. Виен стонет от ужаса, отползая от него. — Не волнуйтесь, — успокаивающе говорит Пак. — Все закончится быстро. Обещаю. Чанель поднимает оружие над головой, резко опуская его вниз. Лезвие входит в левый глаза, заставив женщину завопить от адской боли. Она цепляется за пол руками, но руки лишь скользят по бетону. Чанель проталкивает кинжал дальше, приложив немного силы. Из глаза начинает вытекать не только кровь, но и остатки от него самого, пачкая лицо женщины. Виен замирает с широко открытым ртом, смотря целым глазом в потолок, где одиноко покачивается лампочка. Покрутив кинжалом внутри, Пак вытаскивает его. — Вот и все. Я же говорил, что будет быстро. — парень вытирает лезвие об когда-то яркую рубашку женщины, оставляя на разноцветных цветах кровь и частички глаза Виен. Он встает, еще раз посмотрев на свою работу. Чанель недовольно машет головой. Мало. И не достаточно впечатляюще. Нужно было что-то еще. Он осматривает стол. Удовлетворенно хмыкнув, парень берет оттуда пилу. — Вот теперь будет идеально.               Вчера Сехун остался в доме стаи, потому что возвращаться на квартиру Виен было опасно. Но сегодня он хотел сходить туда. Ему нужны были учебники и вещи. Оставаться тут он не хотел. Нужно было что-то придумать. — Нет, — в который раз повторяет Хуан. — Ты останешься здесь. — С чего это? — хмурится О. — Я сам могу решить, где я остаюсь, а откуда ухожу. И я все решил. — Нет. Ты поживешь здесь. Это не обсуждается, волчонок. — Сехун с раздражением смотрит на Тао. — Ну перестань, хватит строить из себя вредного ребенка. Тебе нельзя туда. — Я знаю, — отвечает О. — Но мне нужны вещи и учебники. Какой бы пиздец не происходил, но я все еще гребаный ученик. — Я куплю тебе все что нужно, только сиди тут. — Сехун отрицательно машет головой. Хуан не купит ему фотографию родителей и Виен. Сехун все еще не верил, что его тетя мертва. Может он еще мог ее спасти. Нужно было лишь придумать как и все. И все, — горько усмехается про себя О. И все, как же глупо это звучит. На что я надеюсь? — Я ухожу, — О разворачивается, подхватив свой рюкзак. Он быстро покидает комнату в которой ночевал. Тао идет за ним. — Ты останешься здесь, — упрямо повторяет Цзы. — Ага, конечно, — не останавливаясь, отвечает О. Они выходят в зал, где сидят До и Ким, смотря что-то по телевизору. Они даже не обращают внимания на Сехуна и Тао, шокированно уставившись на экран. — Ты еще… Сехун останавливается, замерев. — Личность жертвы еще не установленна, но это зверское убийство привело многих в шок и ужас. На женщине не осталось живого места, а голову отрезали. — вещает ведущая новостей, пока на экране мелькают фото. — Никаких следов или зацепок. Только искалеченное тело и надпись на ее левой руке «подарок». Девушка говорит что-то еще, но Сехун не слышит, отходя назад. В голове застыла картина изуродованной головы его тети. Парень зажмуривается, пытаясь вдохнуть воздуха, но лишь задыхается. Сехун разворачивается, быстро выходя наружу. Он чувствует, как желудок наполняет тошнота. Парень прикрывает рот рукой, стараясь подавить в себе это чувство. Но в голове снова мертвая Виен, смотрит в кадр одним уцелевшим глазом. О наклоняется над кустом, медленно дыша. Сейчас станет лучше. Сейчас… Сехуна выворачивает на любимые розы Исина. Он цепляется рукой за стену, царапая ладонь. Немного отдышавшись, парень вытирает рот о рукав кофты, морщась. Противный запах рвоты въедается в нос. Сехун проходит вперед, встав посередине. Он потерянно смотрит на ворота. Чувство вины наваливается на него, заставляя выпущенными когтями впиться в кожу на руке. Кровь медленно стекает по пальцам, падая на траву и листья. Тао наблюдает за этим с крыльца, не зная, стоит ли сейчас подходить. Выходят также и Кенсу с Каем, а за ними Бэкхен, Минсок и Чен. Воздух пропитывается отчаяньем и болью О. Бен смотрит на ссутулившуюся спину подростка. Подумав, он делает решительный шаг вперед. Несколько секунд и он крепко обнимает Сехуна прислонившись головой к его спине. Пульс у О неровный. Все время то сбивается, то начинает биться нормально. Бэкхен ничего не говорит, лишь покрепче сцепляет руки на животе парня. Сехун даже не дергается, застывшим взглядом смотря вперед. Тао отмирает, подходя к ним. Он встает перед Сехуном, вглядываясь в его лицо. Волк отчаянно скулит, желая забрать боль пары. Тао обхватывает голову О, аккуратно обнимая. Сехун не шевелится, лишь рвано выдыхает. Никто не говорит, понимая, что слова тут бесполезны. Чондэ кидает взгляд на Минсока. Ким кивает. Чен подходит к парням. Сехун зажат между Беном и Хуаном. Чондэ берет его за руку, мягко поглаживая. Они могут забрать физическую боль с помощью своей силы, но не душевную. Но они могут постараться вытащить ее таким способом — поддержкой всей стаи. Кенсу и Кай подходят вместе. Кенсу берет Сехуна за левую руку, а Кай касается макушки, нежно поглаживая. Они уже признали О частью стаи. Хоть он сам все время это отрицает, но он волк стаи Минсока. И они помогут ему пережить это. Минсок с грустью смотрит на свою стаю, ощущая, как сердце начинает болеть и у него. Это война. И следующий ход за ними.