Право на жизнь

      Сегодня стояла солнечная погода, поэтому сидеть дома не было никакого желания. Чонгук вчера вечером привез Ванхо воздушного змея, и ребенок решил опробовать игрушку на следующий же день. Позвал на прогулку Юнги, тем более тому снова нечем было заняться. У Мина вообще были очень скучные будни, хоть теперь он их мог разнообразить присутствием Чона в личной жизни. Но альфа не проводил много времени с ним, как бы бета того ни хотел. Все у него дела да работа. И в этот прекрасный день он после завтрака ушел к себе в кабинет и заперся там, прося Намджуна и остальных домработников его не беспокоить. Чимин уехал на работу и даже за столом не присутствовал с утра. Хотя Юнги это вовсе как-то не удивляло.       После того дня Чимин пускай и разговаривал с бетой куда чаще, но дома мелькал все реже и реже. Мину это казалось странным: сначала он думал, что омега мог что-то знать про него и Гука, но он ни разу в разговоре с бетой своего мужа не упоминал. Как-то Юнги спросил Чимина, почему тот стал регулярно пропадать где-то, на что он отмахнулся и ответил, что всему виной завалы на работе. Юн с трудом поверил ему, а потом решил, что не его дело это – капаться в белье семьи Чон, и больше не задавал лишних вопросов. Все-таки они не друзья, не приятели или любовники. Если бы омега хотел, то сам бы рассказал, поделился личным. Поэтому Мин свою совесть, что каждый день мучила его, отодвинул на задний план, а потом вовсе забил. Забил на все и плыл по течению. Хочет парень работать – пусть работает. Чимин будто бы заразился от Чонгука работоспособностью. Сразу видно – супруги.       Летающего змея снова пустили в воздух. Ванхо улыбался ярко, крепко удерживая веревочку, к которой был привязан новый друг. Юнги не мог не улыбаться, видя, каким счастливым выглядел сейчас ребенок, который словно впервые наблюдал такое чудо. Мин был рад, что хотя бы с мальчишкой он может почувствовать себя свободно. Сразу вспоминалось детство, а бета будто снова переживает его. У него в возрасте Ванхо не было такого счастья, а сейчас для него предстояли другие приоритеты. Ребячество не вписывалось в нынешнюю жизнь Юнги. — Юнги, с-смотри, — закричал ребенок и показал пальцем на летучего змея. — Как высоко! — Круто! — Юн прикрыл ладонью глаза от солнца и посмотрел в небо. Летательный аппарат планировал действительно очень высоко и развивался от небольшого ветерка. — Он может п-подняться еще выше, — Ванхо чуть ослабил леер. — Только держи веревку крепко, а то это будет его последний полет. — Х-хорошо, — прокричал ребенок и побежал по полю.       Ванхо кивнул довольно и намотал веревку на руку, чтобы случайно не отпустить воздушного друга в свободный, неконтролируемый полет. Юнги все смотрел на игрушку и улыбался. Змей был красивым, точнее, не змей даже, а настоящий дракон. Яркий, пестрый и разноцветный. Когда мальчишка держал игрушку рядом с собой, она была выше его сравнительно, а также больше Юнги и даже Намджуна. Такая громадина могла бы утащить маленького ребенка при сильном ветре. Хорошо, что Ванхо не был маленьким, еще немного, и переходный возраст начнет бить в колокола.       Вдруг ветер совсем ослаб, и змей медленно начал опускаться на землю, но, свернув в сторону лесочка, упал на невысокие деревья. Юнги как раз был в той стороне. — Подожди. Сейчас достану его, — сказал он Ванхо и направился в пространство между деревьями.       Змей немного запутался в ветвях, и Юнги пришлось распутывать его. По краям летательного аппарата располагались разноцветные ленточки, которые как раз и накрутились на ветки. Мин выругался про себя, но действовал аккуратно, чтобы ненароком ничего не порвать. Красивая вещь и портить ее было бы жалко. Парень, когда распутал все это совершенство, усмехнулся своим мыслям. А ведь он когда-то давно тоже мечтал о таком. Видел у некоторых детей эти игрушки, видел, как дети вместе с родителями пускали змея и счастливо проводили выходные в парке. Он завидовал тем семьям. Он тоже хотел обычной жизни, тоже хотел такие игрушки, любящих родителей и много хороших, запоминающихся моментов. — Ты д-долго еще? — услышал он голос мальчика. — Все уже. Отпускаю. Держи леер крепко! — Так точно, к-капитан! — крикнул тот.       Юнги вышел на небольшое пространство, где не было деревьев, и отпустил змея. Тот сразу возвысился в небо, а Ванхо довольно запищал и побежал дальше по полю, радуясь вновь обретенному счастью. — Ох, хорош! — произнес Юнги, глядя на полет.       Вдруг сзади послышался треск веток. Мин тут же напрягся и мгновенно развернулся, но не успел сделать это до конца, как его обхватили сильные руки. Чонгук, увидев такую реакцию, заулыбался и обнял Юнги за плечи. Тот поднял большие удивленные глаза на альфу и, заметив яркую и милую улыбку мужчины, опустил глаза и слабо толкнул плечом мужчину. — Блять, я чуть коньки не откинул от страха, — пробормотал бета и почувствовал, как внутри заколотилось сердце. — Прости, — Чон засмеялся и чмокнул Мина в лоб. — Я хотел тебя удивить. — Ты меня не только удивил. Сразил наповал! — Юнги растянул губы в улыбке, глядя на такого редкого Гука. Он сам не заметил, как залился румянцем, ведь такой вид мужчины умилял его. Альфа походил сейчас не на серьезного главу какой-то там супер-пупер корпорации, а на мальчишку. Обыкновенного мальчишку, который, наконец, дорвался до своего. Чонгук иногда очень сильно напоминал Ванхо, только старше и взрослее.       Чон часто пропадал, и они так мало проводили времени вместе, а если и проводили, то это заканчивалось очень быстро, ибо их отношения должны были оставаться в секрете. От всех, даже от персонала в доме. Хотя Намджун обо всем догадывался, но молчал. Пара виделась редко, а когда это происходило, они обнималась, целовалась и сливалась в страстном танце двух тел. Юнги первое время очень боялся такой близости, тем более на душе всегда зарождалось гадкое чувство, что он уводит мужа из семьи. А потом, после очередного секса, который случился через несколько дней после первого, он смирился. Будь что будет. Все равно, когда он родит, его вернут в тюрьму. Все когда-то прекратится. Если только Юнги не сможет этому противостоять. Но он еще не обдумывал, как именно. Срок пока что не был большим, план по побегу находился в разработке, однако бета понимал, что затягивать нельзя. Чем дольше он находился тут, тем сильнее округлялся живот. А еще страшнее было то, что его тяга к Чонгуку крепла с большей силой. Иногда совесть просыпалась, но не в те моменты, когда альфа прижимал Мина к себе и целовал. Не в те моменты, когда разум Юнги мутнел от возбуждения и страстного желания. — Бывает, — Чон пожал плечами, а бета усмехнулся. В следующую секунду он был прижат к дереву сзади. Гук наклонился очень близко к его лицу, так, что можно было почувствовать его дыхание на себе. — Я сидел в своем кабинете, решал скучные делишки, но не мог оставить приятные мысли о тебе.       Юнги облизнул губы и хитро прищурился. — О чем думал? — протянул он руки к его лицу и дотронулся, едва касаясь щеки. — О том, что скучаю по тебе, — альфа уткнулся носом в его шею и медленно провел по ней кончиком. У Юнги чуть глаза не закатились от волнующих ощущений. — О тебе все думаю и не могу прекратить. Уж точно не сегодня. — Надо же, — Юн потерся об его висок носом, вдыхая такой родной и уже полюбившийся запах. — Я же теперь гордиться собой буду. Такого серьезного мужчину оторвал от важных дел, — Мин говорил с улыбочкой, но сам он понимал важность своих слов. А ведь и правда, Чонгук тоже сходил по нему с ума, хоть и казался сдержанным и не проявлял лишние эмоции, особенно на людях. Хотя кто его знает, вдруг для Чона их связь – игра в кошки-мышки, где Юнги был очень глупым и податливым грызуном. — Я не возражаю, — Чонгук оторвался от его шеи и посмотрел прямо в глаза.       Мин улыбнулся ему, на секунду в голове проскользнула мысль как-то все прекратить и перевести все в шутку, но он бы не смог. Не сдержался. Сам поддался вперед и впился в желанные губы, которые не чувствовал на себе уже неделю, не меньше. Гук как будто ждал этого, положил руки на бедра беты и притянул к себе, отвечая на поцелуй жадно и властно. Юнги закрыл глаза и закинул руки на плечи мужчины, прижимаясь к нему так, чтобы между ними вообще не было пространства. — Юнги! — вдруг раздалось совсем рядом. — Ты к-куда пропал?       Чонгук быстро оторвался от парня и отошел на метр от него. Мин же поправил рубашку на себе и волосы, которые немного растрепались от трения о дерево. Ванхо вышел из-за кустов и поднял глаза на взрослых. Он держал в руках летательный аппарат, который мешал нормально идти, поэтому ребенок не сразу смог до них добраться. — От-тец? — удивился мальчик, не ожидая встретить тут родителя. — Эм, да. Решил к вам присоединиться, — Чон выпрямился и положил руки на пояс. — Как тебе змей? — Он крутой! — ребенок подошел ближе и осмотрел обоих. Потом посмотрел на папу и потряс змеем. — Ты видел, как я его запускал? Т-точнее мы, но Юнги просто с-смотрел. — Нет, но я бы хотел увидеть, — Чонгук глянул на игрушку и улыбнулся. — Тогда пойдем скорее! Юнги, т-ты не теряйся б-больше, — он показал пальцем на парня, который большими глазами смотрел на него. — Да куда от тебя денешься, — Мин натянул на себя улыбку, скрывая шок от пережитого.       Чонгук еще раз взглянул на Юнги, отчего один уголок его губ приподнялся вверх. Их чуть не раскрыли. Если бы Ванхо молча добрался до них, увидел бы не совсем приятную картину. Они очень рискуют, вот так целуясь под деревом в саду, где неподалеку бегает свидетель. Хорошо, что Чимина поблизости не наблюдалось, тот бы мгновенно понял, в чем дело, только увидев красное лицо Мина и запыхавшегося мужа. — Все хорошо? — спросил Чон. — Д-да, отлично, — Юнги помотал головой. — Просто заебись. — Тогда пойдем, — альфа не обратил внимания на мат и протянул руку, чтобы Юн, наконец, смог прийти в себя, но тот проигнорировал подачку.       Он выпрямился и пошел прямо к Ванхо, который готовился пустить змея в полет. Появление ребенка в саду отрезвило парня, и осознание неправильности своего поступка снова ударило в голову. Более Юнги не хотел оставаться с Чонгуком наедине. Более не хотел ощущать его влияние на себе.

***

      Конечно же, совесть у беты была и очень даже давила на мозги. Он каждый день уговаривал себя оборвать связь с Чонгуком и вернуть все как было. Да, ему не хватало секса с этим человеком, не хватало близости, не хватало запаха и присутствия рядом. Но ведь все можно пережить. Все пройдет и желание тоже. Мин смотрел на себя в зеркало и не мог понять, что Чонгук нашел в нем. Он ведь совершенно обычный. Чимин намного красивее него, изящнее, симпатичнее. А он что? У него поломанная жизнью психика, искалеченное шрамами тело, да и отпечаток на его поведение накладывают детство и прошлое.       Юнги не считал себя симпатичным никогда, поэтому, когда Чон сказал ему красиво одеться и привести себя в порядок, потому что они поедут в театр, он и не знал, что делать. С одной стороны ему нужно отказаться. Он не из высшего общества, не понимал, что такое настоящее искусство, и никогда не стремился познать. Да и ездить куда-то с Чонгуком себе дороже. Верно, они являлись любовниками, но Юнги не нужно было большего. Ему и любовником-то быть не хотелось, да только попробовав эту связь однажды, оторваться уже невозможно. С другой стороны, конечно, ему было любопытно, куда они поедут. Он так давно не видел мир вокруг. Да, он ездил с Чимином в город иногда и в больницу, но этот путь он выучил как дважды два.       Юнги надел на себя яркую блузу, черные брюки, колье в виде жемчужин, браслет и серьги. Волосы укладывать он не умел, поэтому расчесал их; накраситься он так же не смог. Плевать. Он не омега, чтобы себя украшать да прихорашиваться. Намджун вошел в его комнату и увидел, как Мин рассматривал себя перед зеркалом, а потом усмехнулся. — Выглядишь необычно, — произнес дворецкий. — Ага. В жизни бы такое не надел, — Юнги наклонил голову и помотал ей. — Выгляжу, как ряженый клоун.       Ким на эти слова улыбнулся. — Внизу тебя ждет мистер Чон, — мужчина подошел ближе и протянул ему руки. — Повернись ко мне.       Юн нахмурился, но выполнил просьбу. Тот поправил чужой воротник, застегнул верхние пуговицы на блузке, стряхнул несуществующую пыль и поправил волосы. Мин внимательно следил за его действиями и молчал. Когда Намджун закончил, он сухо поблагодарил его и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел бета и правда лучше. Он смотрелся все еще очень необычно и непривычно для него, но после манипуляций дворецкого вид стал аккуратнее. — Я бы накрасил тебя, но времени уже нет. — Да пофиг. Спасибо и за это. Что бы я без тебя делал, Намджуни, — бета улыбнулся ему.       Внизу уже ожидал альфа. Юнги заприметил его на нижнем этаже. Чонгук разговаривал с кем-то по телефону и ходил из стороны в сторону. Парень остановился и задержал дыхание, глядя на такого серьезного мужчину. Чон был очень красивым: высокий, подтянутый, с прямой осанкой и уверенной походкой. От него веяло силой и властью, и уж точно, встретив Мин его при других обстоятельствах, он бы привлек внимание беты. Даже тем, что тот отличался от многих альф, которых встречал Юнги. Многие были сильные, рослые и крепкие, излучавшие мужественность и непоколебимость. Но Чон, помимо всех качеств, свойственных привлекательному мужчине, все равно выделялся. Он выглядел дорого. Нет, не так. Он являлся настоящим богатством. Измажь его грязью, надень на него потрепанные рваные шмотки и брось в переулок к бомжам, он все равно будет отличаться от них. Богатые люди, по-настоящему богатые, при любом раскладе будут выделяться своим статусом и положением. Эта уверенность, эта величественность есть только у таких, как Чонгук. А таких и нет. Альфа единственный в своем роде.       Может быть, Юнги просто придумал это себе. Может быть, снова пытается себя принизить рядом с мужчиной. Все может быть. Но то, что Гук сейчас выбрал его, было немыслимым. Мин не красавчик-омега, он не какая-то почтенная особа, чтобы на нем заостряли внимание. Юнги это Юнги: зек, бета, по случайности попавший в тюрьму, а потом и в дом Чона. Настоящая насмешка жизни. Юнги не хотел этого всего. Ему не нужен этот альфа, не нужен его ребенок, не нужны поездки в театр или куда-то еще. Ему вообще такая жизнь не нужна. Он не такой. Он грязный, запачканный и испорченный. Чонгуку нужен Чимин, а Юнги нужна свобода.       Чон обернулся и заметил бету. Тот на секунду растерялся, но затем натянул на лицо привычную ухмылку и направился к альфе. Больше он не думал о своем положении, желая хоть на время оставить навязчивые мысли.       Ехать нужно было примерно час. Мин все рассматривал пейзажи за окном, увлеченно запоминая то, что видел. Правда, ничего интересного не встречалось: один лес и поля. Чонгук же делал тоже самое, не обращая на парня внимания. В один момент Юнги это надоело, и он тяжело вздохнул, переводя взор на Чона. Хотелось завести разговор с ним, наговориться за долгое отсутствие, но вот о чем говорить – он не знал. Он не особо любезничал наедине с мужчиной, предпочитая делать кое-что другое. — Долго еще ехать? — спросил бета, якобы не зная эту информацию.       Чонгук посмотрел на наручные часы и сказал: — Примерно полчаса. — Понятно, — кивнул Юнги и отвернулся к окну. — Сегодня пасмурно. — Да. Не то что вчера, — парень развернулся к Гуку и заметил улыбку на его лице. Он улыбнулся в ответ, ведь вчера действительно был хороший день. Они еще немного поиграли с Ванхо на улице, а потом поели на природе, разговаривая о всякой ерунде. — Побольше бы таких дней. — Тебе надо больше времени проводить с Ванхо. Он скучает по тебе, — заметил Юнги. — Да, я это знаю, но работа есть работа, — мужчина тяжело вздохнул. — Работа не оставит меня до конца моей жизни. — Наверное, я не завидую тебе, даже несмотря на то, что ты альфа и вырос в высшем обществе. Тяжело жить в таком темпе, — Мин пожал плечами. — Конечно, моя жизнь – это то еще дерьмо, но я хотя бы не нагружаю мозг каждый день, доводя себя до изнеможения. — Кто сказал, что я себя довожу? — альфа приподнял одну бровь вверх. — Может, мне нравится моя работа? — Ой, не смеши меня, — произнес с усмешкой Юнги. — Я читаю людей, как книгу. У тебя на лбу написано: «Господи, за что мне это все?», — парень провел указательным пальцем по своему лбу.       Гук засмеялся и помотал головой, прикрывая рот рукой. — Ох, хорошо. Меня раскрыли, — с радостной ноткой проговорил мужчина. — Надо как-то выделить хотя бы недельку отпуска и отдохнуть, провести время с семьей.       У Мина кольнуло где-то внутри. Он натянул улыбку и заторможено кивнул. — Идея топ. — У тебя есть семья, Юнги? — вдруг спросил Чонгук.       У Юнги еще раз что-то докучливо кольнуло, а сам он замер. Улыбаться больше не хотелось. Он нервно затеребил пальцами и сжал губы в тонкую полоску. Семья? Как же. Он уже не помнил, что это такое, да и в привычном понимании она не существовала. Но обижаться на вопрос альфы было глупо. Он ведь не знает, как живут беты, и никогда не прочувствует, каково это, до конца. — У всех есть семья, — произнес Мин. — У меня она тоже… была. — Затронул запретную тему? — тихо задал вопрос Чон. Юнги промолчал. — Прошу прощения за свои слова. — Все нормально, — бета вновь улыбнулся. — Это было давно, так что я почти забыл своих родных. Я ушел из дома, когда был мелким. Скитался по улицам, бродяжничал, а потом меня подобрала банда… — Енгук. Юнги резко замолчал. Перед глазами возник образ того человека. Того спасителя, которому Мин многим обязан. Он начал забывать истоки, начал забывать, кем он был на самом деле и свое истинное предназначение. Юнги нервно смочил губы, пока Чонгук продолжал смотреть на него. — В общем, я был у них, а потом зажил своей жизнью. Если вспоминать, что было дальше, то все как в тумане. Я пытался жить нормально, как-то развиваться, но отброс общества не сможет никогда выбраться из жизненной помойки, как бы этого ни хотел.       Юнги резко замолчал и отвернулся к окну. Вновь противно на душе, вновь заскребли кошки. И зачем он вообще поднял эту тему? Надо было не рассказывать, перевести все в другое русло. Он сильный и сможет это пережить. В горле застрял ком, и Мин сглотнул скопившуюся во рту слюну, а затем быстро заморгал. Вдруг он почувствовал на своей ладони чужую руку. Юн резко развернулся и заметил пристальный взгляд на своем лице. — Жизнь без испытаний – это не жизнь, — Чонгук горько улыбнулся ему. — Но не забывай, что темнее всего всегда прямо перед рассветом. Юнги приоткрыл рот, смотря на него, а внутри немного полегчало, тепло приятно разлилось в груди. — Хочешь, расскажу про себя? — предложил вдруг Чон. — Чтобы я чувствовал себя еще хуже? — он выдавил из себя усмешку. — Окей. — Я не стремлюсь к этому. Прости, что задел… — Да я шучу, мистер Чон, — Юнги слегка наклонил голову. Улыбка не спадала с его лица, но теперь она уже не была такой печальной. Скорее игривой. — Мне интересно, честно. — Хорошо. Надеюсь, ты не лукавишь, — Чонгук прочистил горло. — Меня воспитывал больше дедушка, чем родители. У них были свои заботы. Отец развелся с папой, когда я был еще совсем маленький, а меня забрал себе. С папой мы первое время виделись, но потом он уехал в другую страну, предпочитая оборвать все связи с бывшим мужем, и я вовсе потерял с ним контакт. Отец после развода менял любовников и, конечно, никто из них не задерживался долго. Он был одержим работой и, мне кажется, ему было плевать на меня и на моего брата… — У тебя есть брат? — перебил его Мин, а потом, осознав, что сделал, прикрыл рот. — Ой, извини…       Чонгук улыбнулся. — Да, у меня есть брат, но я мало что о нем знаю. Он омега и остался с папой. В последний раз я видел его, когда мне было десять. Он меня старше на два года. Отцу было все равно на брата, который не мог продолжить род, и следовательно, никакой ценности для отца не представлял. Да я и сам хорош, даже имени его не помню. — И ты не знаешь, где он сейчас? — Не знаю, — альфа пожал плечами. — Где-то далеко. — И ты никогда не хотел попытаться его найти? — Юнги внимательно смотрел в лицо мужчины и замечал, как часто менялись его эмоции. — Хотел, безусловно. Наше родство не дает мне покоя, но… — он усмехнулся. — Понимаешь, иногда я встречаюсь не с очень хорошими людьми и моя работа бывает связана с опасностью. Вмешивать в это его я не хочу. Пусть живет спокойно, как и мой папа. Ему не надо знать, кем я стал. Наверное, увидев то, каким человеком я вырос, он разочаруется. Я ведь продолжаю дело отца, а мой папа его ненавидел. — Я думаю, что ты накручиваешь себя, — Юнги обхватил ладонь Чонгука и сжал. Тот удивленно посмотрел на нее, а затем снова в лицо парня. — Твой папа не ненавидит тебя, а ты не продолжение твоего отца. Ты не твой отец и никогда им не будешь. — Почему ты так говоришь? Ты ведь его не знаешь. И меня не знаешь. Разве не ты талдычишь мне, что я мало сижу с сыном? Это не потому, что он бета, нет. Я люблю его, просто у меня действительно не так много времени. — Вот видишь, уже есть какие-то отличия, — Юн улыбнулся одним уголком губ. — А если серьезно, я верю, что ты не такой. Есть в тебе что-то… Не знаю, как объяснить. — Еще я изменяю своему мужу, так что я точная копия отца, — Усмехнулся Чонгук. — Ну, да, это тебя не красит, — кивнул бета. — Но все же может поменяться. Никогда не поздно, так ведь? — В случае Чимина меняться невозможно. Уже невозможно. — Почему?       Иномарка резко завернула за угол, и Чонгук убрал свою руку от беты, кладя ее себе на колени. Юнги разочарованно вздохнул и сел прямо, понимая, что разговора дальше не будет. Они ехали еще минут пять, после остановились у шикарного театра. Мин открыл рот в удивлении, рассматривая архитектурную красоту в готическом стиле. Откуда Мин знал про стиль? Да увидел когда-то в книге картинку и запомнил. Вокруг собирались люди, нарядно одетые, а швейцары галантно давали всем проход и показывали куда идти.       Автомобиль остановился, и к нему сразу же подошел швейцар, чтобы открыть дверь. Юнги вышел из машины и не мог прекратить все разглядывать. Определенно, о таком он даже и не мечтал, чтобы его, какого-то обычного бету, привезут в такой шикарный театр и не кто попало, а сам Чон Чонгук – мужчина, чье влияние в стране невозможно игнорировать. Чон подошел к нему уверенной походкой и подставил локоть, чтобы Мин взялся за него, но он только сморщился, посмотрев на альфу. — Ты серьезно сейчас? — спросил он тихо, чтобы никто не услышал их. — Абсолютно, — Гук улыбнулся во все тридцать два и легонько толкнул бету тем же локтем. — Бери давай. Сегодня ты мой. — Только сегодня? — игриво прищурился Юн. — И завтра, — подыграл ему Чонгук, а тот закатил глаза и все же ухватился за чужую руку.       Они поднимались по лестнице наверх и, когда зашли внутрь, парень еле подавил в себе желание снова раскрыть широко рот от увиденного: роскошное зало с высокими потолками, огромными колоннами и неотразимой пышной люстрой наверху. И это был еще холл, где сейчас находилось много народу. Юнги от этого было непривычно и неловко. Так много альф в костюмах и приодетых омег он никогда в жизни не видел. Он прижался ближе к Гуку и постарался никак не показывать своего беспокойства. — Не бойся. Никому нет дела до нас, — прошептал Чонгук на ухо, а Мин почему-то еще теснее захотелось к нему прижаться.       И словно этим словам в противоречие Чона кто-то окликнул. Он поднял голову и улыбнулся. Юнги посмотрел на мужчину, который подошел к ним: альфа, уже в возрасте, но все равно выглядел статно и брутально. Он сопровождал омегу лет на тридцать младше себя, в белом костюме и с длинными блондинистыми волосами. Омега оценивающе пробежал глазами по Юнги, задержал свой взгляд на круглом животе и усмехнулся. Бета захотел съязвить ему, чтобы он не раздражал, но в итоге молча отступил чуть назад. — Кого я вижу, мистер Чон, — произнес басистым голосом мужчина. — Вечер добрый, — Чонгук дежурно улыбнулся. — Рад встречи с вами, — альфа посмотрел на Юнги и удивился. — А где ваш супруг? — Отдыхает, — спокойно ответил Гук, а собеседник опустил глаза на живот парня и решил не спрашивать больше ничего о спутнике. — Вот как. Тогда позвольте представиться? — Это Юнги, мой партнер на этот вечер, — ответил Чонгук. — Юнги, это мистер Вальтер, тоже мой партнер, но уже по работе. — Приятно познакомиться, Юнги. Какое у вас красивое имя, — он слегка кивнул бете, в ответ с ним сухо поздоровались. Затем Вальтер снова посмотрел на Чонгука. — Как дела с твоим проектом?       Дальше они обсуждали работу. Юнги было неинтересно, но он все равно не отходил от пары. Омега, который был с мужчиной, часто посматривал на него и отпивал из своего бокала вино. Официанты — единственные беты здесь, кроме Юнги, — предлагали вино всем, но парень, конечно же, отказался из-за своего положения. Ему вообще было противно тут находиться. Не его это место и не его этот шик. Когда двое мужчин отошли на улицу, потому что Вальтеру захотелось покурить, омега подошел совсем близко к Мину. — Что? — спросил Юнги, не выдержав внимание на себе. — Ты бета, — манерно произнес омега. — Тебя ебет? — Треш, — скривил он лицо и отошел в сторону.       Как же Юнги мечтал сейчас взять бокал у официантов и вылить содержимое прямо в лицо этому напыщенному индюку, да только сдержался. Не хотелось позорить Чонгука. Когда Чон вернулся к нему, Мин снова взял его за руку и предпочитал уже не смотреть ни на кого, даже если некоторые прожигали его любопытными взглядами.       Когда совсем немного оставалось до представления, они уселись на свои места на бельэтаже рядом со сценой. Юнги большими глазами следил за людьми, а позже – за пустой сценой, которая была закрыта огромным красным театральным занавесом. Мин осматривал гостей и все пространство вокруг и понимал, что он в эту аудиторию никогда бы не попал, если бы Чонгук. Ему надо быть за это благодарным. Кто еще мир ему покажет, кроме альфы. Вокруг витало много ароматов, приятных и не очень, и лишь запах Чона успокаивал Юнги, отводя на второй план волнение и страх за свое положение. Мин не должен тут быть. Он бета, да еще и в положении. Многие смотрели на него осуждающе, сально и с насмешкой. — Ты как? — Чонгук положил руку ему на коленку и наклонил голову. — Немного волнуюсь, — признался бета и кинул взгляд на свой живот. — Все так смотрят на меня, будто я белая ворона. — Тебе не все равно? — Приподнял брови Чон. — Да, мне типа плевать, но… Типа нет, — он слабо усмехнулся. — Не знаю, как объяснить. — Все хорошо, — мужчина взял его за руку. — Пусть смотрят и завидуют.       «Чему завидовать тут?» – хотелось Юнги спросить, но он сдержался. Когда началось представление, то в зале погас свет, и все присутствующие притихли. Мин глубоко вздохнул и уставился на сцену, где все началось. Миниатюрный омега выбежал в середину и начал рассказывать о своей нелегкой судьбе, а потом перевел речь в песню. Постепенно актеры сменяли друг друга, устраивали настоящие музыкальные перипетии и эпопею. Юнги впервые видел такое и ему в самом деле начинало это нравиться. Чонгук сидел тихо и тоже смотрел выступление.       В один момент все поменялось. Выбежал полуголый омега и начал выполнять разные трюки, а за ним и альфа. Они резвились вместе и заигрывали друг с другом, будто влюбленная пара перед соитием. Выглядело красиво и без пошлостей, но Юнги почувствовал от омеги, который сидел за ним, приятный запах. Парень возбуждался. И понятно почему: на сцене хоть и своеобразно, но показывали любовь. А потом запах послышался и от другого омеги. Сладостный, обволакивающий, затягивающий.       Мин сжался весь, не замечая за собой, что тоже начинал заводиться. Он в последнее время слишком податливый, а все из-за гормонов, что бушевали в его теле. Раньше он и на чужие феромоны так остро не реагировал, а теперь ощущал себя подростком в период пубертата. Юн свел колени вместе и выпрямился, вдыхая глубоко, чтобы привести себя в норму. Да только все было против него. Теперь запах исходил не только от омег, но и от Чонгука, такой сильный, что думать мешал. Может быть, Чон не замечал этого, но вот парень все ощущал.       Когда на сцене стали происходить более откровенные события, Юнги вздрогнул, а альфа это увидел. Чонгук положил руку ему на колено и сжал, потом наклонился к нему совсем близко, от чего их лица соприкоснулись. Запах сконцентрировался возле беты с открытым ртом, словно он – немая рыба. Юн горячо выдохнул на Чона и еще раз вдохнул его заманчивый и притягательный аромат, который он хотел задержать в легких подольше. Гук провел пальцами по ноге парня, поднимаясь все выше и выше, дотрагиваясь до интимных мест. — Ч-Чонгук, — прошептал Юнги. — Я-я не могу.       Альфа облизнул губы, а затем взял того за руку и резко поднялся с места. Мин сделал то же самое. Мужчина быстро вывел его из зала и потянул по коридорам в туалет. Бета шел за ним, еле переставляя ноги. Только они зашли в помещение, как Чонгук прижал его к стене и впился горячим поцелуем в губы. Юнги ответил сразу же, кладя руки на широкие, крепкие плечи и притягивая его к себе. И снова страсть. И снова разврат. Юн точно будет гореть в аду, потому что когда-то он презирал измены и ненавидел такое, хотя сейчас сам являлся участником такого. И самое страшное было то, что связь с Чонгуком, как наркотик: раз попробуешь, а потом не сможешь бросить. Бывших наркоманов не бывает, это правда. Зависимость настолько сильная, что организм быстро привыкает к ней и уже не может нормально существовать без вредного источника. Не стоит никогда пробовать, чтобы не погрязнуть в этом болоте. Юнги вот попробовал, и будь у него сильная воля, он бы все равно не прекратил употреблять альфу. Чонгук, конечно, не наркотик, далеко нет, но бросить его также нереально.       Чон опустился с поцелуями ниже, скользя губами по шее, облизывая манящую кожу и покусывая. Мин откинул голову назад, предоставляя доступ к своему телу, а сам цеплялся за руки мужчины и сжимал рукава рубашки на них от предвкушения. Чонгук как с цепи сорвался, не смея дать ни секунды продыху. Он распахнул блузку парня, чуть не вырвав пуговицы на ней, и продолжил водить языком то по груди, то опускаясь к животу. Юнги навалился на стену позади и ухватился за волосы мужчины, зарываясь в них пальчиками. У него стоял так, что он готов был умолять Гука, чтобы он сделал что-то с этим. Сознание мутилось, погружаясь в эйфорию от запаха альфы, от его ласк и своего возбуждения.       Чон стянул с него брюки вместе с трусами и тут же взял эрекцию в рот. Его пальцы забрались еще глубже, растягивая Мина. Юнги простонал громко, а потом, осознав, что так только привлечет лишнее внимание, закрыл рот одной рукой, а второй больно сжал локоны Чонгука. Тот рыкнул, но бету это не остановило. Он вообще переставал себя как-то контролировать. Мужчина – сумасшедший, и только так Юн мог объяснить происходящее и их сильное желание. Хотя он тоже ненормальный, раз себя вел таким образом. Зеркала находились рядом, и черт попутал Мина посмотреть в него. Он завелся еще сильнее, глядя на свое отражение: весь красный, с растрепанными волосами, с тяжелым дыханием и развратным видом. Чонгук же брал в рот так профессионально, как не делала ни одна омега для Юнги. — О Боже~, — простонал он и закусил губу. — Не могу больше…       Чон вытащил его член изо рта и поднялся, развернув парня к себе спиной. Бета выгнулся и раздвинул ноги. Альфа не медлил. Быстро расправившись с брюками, он уместился сзади и провел между ягодиц возбужденной плотью. Мин простонал и наклонился ниже, из-за чего мужчина рыкнул и приставил член ко входу, а затем рывком вошел в него. Юнги закусил губу, сдерживая свои стоны, потому что Гук так желал его, что даже не стал медлить. Он сразу перешел на быстрый темп – они все-таки не дома находились, а в театре. Парень точно не предполагал, что именно так закончится их поход окультуриться. — М-м, да, Чонгук… Быстрее~, — хныкал Юнги и все пытался насадиться сам.       Он стонал негромко, но и не пытался прикрыться. Стало плевать на весь окружающий мир. Все равно все сейчас смотрели представление, и лишь они, два индивида, решили потрахаться в уборной. Чонгук еле сдерживал себя, чтобы не впиться клыками в плечо беты, а тот не мог найти себе места и еле держался на ногах. Ему было так хорошо, что он хотел кричать об этом всему миру. Все это происходило прямо напротив зеркала, и Мин видел в нем партнера и себя. Очень грязно и пошло, но ему это нравилось.       Чон натянул парня до основания и излился глубоко внутрь. Юнги кончил следом и облокотился на раковину, чтобы не упасть. Альфа зарылся носом в его волосы и поцеловал куда-то в макушку, а потом обнял и положил голову ему на плечо. Они смотрели друг на друга через отражение, переводя дыхание. — Мы с тобой два придурка, — сделал вывод Юнги. — Еще каких, — Чонгук улыбнулся. — Я никогда не думал, что пересплю с кем-то в туалете. Пиздец, — заплетающимся языком пробормотал Мин. — Я тоже, — признался мужчина и потерся о плечо беты. — Хорошо, что акт еще не закончился. Надо привести нас в порядок.       Юнги кивнул, а Чонгук оторвался от него и натянул на себя теперь брюки. Мину устало и разнежено посмотрел на него и выпрямился, понимая, что времени у них не так много. Только они вернули себе свежий вид, как снаружи объявили антракт. Посмотрев друг на друга, пара улыбнулась и спокойно вышла из санузла.       Они досмотрели спектакль до конца и больше никаких казусов не случалось. Юнги чувствовал себя очень довольным, когда представление закончилось и все начали спускаться вниз в вестибюль. Он держал альфу под руку и активно обсуждал с ним выступление. Чонгук улыбался ему и совершенно не обращал внимания на людей, что смотрели на них. Юнги тем более было глубоко наплевать на посторонних. Ему вообще было на все плевать, кроме Гука. Этот день, казалось, не мог испортиться, но жестокая реальность любила играть с парнем в злые шутки.       Только они вышли на улицу, прижимаясь друг к другу, как Чонгука вновь кто-то окликнул. Оба обернулись. Незнакомые бете мужчины стояли возле белого мерседеса и курили. Чон взял своего спутника за руку, улыбка не сходила с его лица. — Подождешь меня тут? — Валяй, — отмахнулся он по-доброму.       Чонгук направился к ним, а Юнги отошел в сторону, чтобы не мешать другим людям спускаться по лестнице. Это светское общество крайне раздражало, и когда Мин подошел к какому-то переулку, где вообще не было никого, то вздохнул с облегчением. Он сложил руки на груди и рассматривал богатых снобов, которые покидали театр на своих крутых тачках. Некоторые марки машин Юнги видел впервые, как и наряды, в которые наряжались альфы и омеги. В одной из пар, которая шла к своим авто, он узнал Вальтера и его бесячего партнера, который надувал недовольно губы и выпячивал свою тощую задницу назад. — Мерзость, — фыркнул Мин.       Из всех богатых омег, которых видел парень, привлек его только Чимин. Он не походил на многих. Он был единственным и неповторимым. Изящный, стройный, красивый, очень привлекательный. Он излучал роскошь, как и Чонгук, только другую. Нежную и элегантную. Юнги не понимал, почему он вспомнил этого омегу. Почему-то захотелось освежить память, и он это сделал. У Юна в голове знак «стоп» редко высвечивался, и он его активно игнорировал.       В переулке послышался шум. Юнги резко обернулся, но не увидел там ни единой души. Одни мусорные баки и темнота. Мин нахмурился, но близко подходить не стал. Все-таки инстинкт самосохранения у него хорошо срабатывал. Он не обращал внимания и отвернулся в сторону народа. Вдруг за спиной снова что-то прогремело. Бета обернулся и сжал кулаки, вглядываясь в пустоту, однако в этот раз неизвестный показался, чем удивил его.       Мальчишка выглядывал из-за бака и смотрел испуганно. Он был весь в грязной и рваной одежде, испачканный, с колтунами на голове и царапинами на лице. На вид ему было около восьми лет. Он сжимал пальчиками край грязной мусорки и шокировано смотрел на такого же удивленного Юнги. Последний удивленно открыл рот и подошел ближе. Этот ребенок не мог не напомнить ему его же в детстве. Бета ведь так же прятался за мусорками, спал земле и искал, что бы покушать, пока его не подобрал Енгук.       Мин подошел ближе к ребенку и принюхался. Пахло только отходами, а следовательно, ребенок был бетой, потому что другого запаха не чувствовалось. — Эй, привет, — дружелюбно сказал Юнги, а мальчишка скрылся за баком. — Я не причиню вред.       Он сжался в углу за баком и, когда Юнги подошел ближе со стороны, закрылся какой-то коробкой. — Малыш, ты один тут? — мягко задал вопрос парень и остановился. — Что вам нужно? — прозвучал голос где-то спереди.       Юн обернулся и увидел еще пару человек, что лежали возле других мусорных баков. Они выглядели так же плохо, как и мальчик. Мин отошел в сторону, настораживаясь, а когда один из мужчин приподнялся и переместился к ребенку, бета и вовсе приготовился бежать, думая, что ему грозит опасность. Надо возвращаться обратно, где спокойно и нет таких незнакомцев. Но бродяга лишь прижал малыша к себе и поднял глаза на Юнги. — Уходите, — произнес он хриплым голосом. — В-вам нужна помощь? — А ты поможешь? — грустно усмехнулся человек. — Никто из вас не способен на такое. Вы можете только бить и забирать, — человек оскалился. Мин вновь не почувствовал запаха. — Нет, я не такой, — замотал головой парень. — Уходи отсюда, омега, — сказал уже другой и прижался к стене, смотря измученно на бету. — Я вижу, что ты хороший парень. — Как вы оказались здесь? — Хочешь знать? Хорошо, — мужчина хрипло засмеялся, а потом закашлял. — Из-за долгов у нас забрали дом, на жизнь не хватало, работа была, но платили мало. Теперь нет ничего. Будь милостив, дай на хлеб. Мы будем молиться за тебя, — он смотрел с надеждой на Юнги и медленно приближался.       У Мина сердце бешено забилось от шока. Он снял с себя дорогую цепочку, а затем кинул бродяге. Жалость давила на него вместе с отчаянием. Он ведь раньше так же жил, так же выживал и искал нормальную работу, куда его не хотели брать. А все потому, что он – бета, бесплодный и бесполезный, не несущий государству потомство и рабочую силу. Юнги затрясло. Он увидел, как эта семья бет собралась в кучку, рассматривая украшение. Даже ребенок, который не являлся их кровным родственником, тоже проявлял интерес. Скорее всего, оказавшись все в трудном положении, они собрались вместе и так существовали, скитаясь по улицам. — Юнги, — услышал он голос Чонгука.       Парень обернулся к нему, а альфа подбежал ближе. Увидев бродяг, он нахмурился и схватил Юнги за руку. — Ты почему сюда зашел? — Им нужно помочь, Чонгук, — он взял мужчину за руку и заглянул в его глаза. — Они ведь погибнут.       Чон молчал и смотрел на него, а когда опустил глаза на шею, нахмурился еще сильнее. — Ты отдал им цепочку? — ледяным тоном спросил он, а у Мина все похолодело внутри. — Да, отдал. Она им нужнее, чем мне. Я их пожалел. — Если всех жалеть, то они быстро сядут на твои плечи и свесят ножки. Таких попрошаек и пьяниц полно. — Но, Чонгук, иногда надо протянуть руку помощи. — Чего, руку помощи? — злобно усмехнулся Гук. — Это не твоя вещь, как ты посмел ей так распоряжаться? И все для этих… — он окинул взглядом семью и сморщился, — …людей. — Им нужны деньги. Им нужна помощь, — умолял Юнги. — Они не выживут без них! Я ведь так же жил, помнишь, я говорил… — Да мне плевать! — рыкнул альфа и направился к бетам. Юн схватил его крепко за руку и потянул на себя, но Чон зарычал громче. — Отпусти! — Нет! — крикнул он. Из глаз брызнули слезы. — Ты к ним не подойдешь! — Если ты сейчас меня не отпустишь, я вызову охрану. Тогда с ними будут разбираться другие люди.       Юнги удивленно смотрел на альфу, своего мужчину, к которому успел привязаться за короткое время. Чонгук серьезно смотрел на него и ждал. Его не смущали ни слезы, ни то, как Мин отчаянно защищал незнакомых ему людей. Чона вообще ничего сейчас не волновало. Только чертова цепочка, которых он может покупать миллионами. Юнги закрыл глаза и медленно разжал руку, понимая, что сдается. Только он отпустил его, как кулак сам сжался. Бета скривился от слез и отвращения и толкнул со всей силы альфу, а тот чуть не упал. — Ну и пошел ты, ублюдок! — зарычал он. — Подавись ты своей цепочкой! — он стянул браслет с руки и кинул его в мужчину. — И это забирай, — потом взялся за серьги. — И это! Засунь эти безделушки себе в задницу! — Юнги… — Видеть тебя не хочу! — выкрикнул он и бросился прочь из переулка.       Слезы текли по его лицу, пока он шел непонятно куда. Он ведь дурак, поверил, понадеялся, увидел светлую сторону в Чоне, а тот от жадности своей бесится. Чонгук кричал ему остановиться, но Юн и вовсе сорвался на бег куда-то вперед, по улице, подальше от альфы. Он не обращал внимания на людей, не смотрел на дорогу и не замечал сигналящих ему огней. Ему на все было плевать. Ему было так плохо, что хотелось завыть волком.       Кто-то схватил его сзади и прижал к себе. — Тише, мой хороший, — ласково проговорил Гук и сжал его в своих объятиях. — Прости меня. Прости. Я такой дурак! — Отпусти! — взревел парень и забрыкался. — Не прикасайся ко мне! — Не отпущу. Никогда не отпущу, — бормотал альфа. — Бей, обзывай, плачь, но я тебя не отпущу. — Нет! — навзрыд отвечал Юнги и пытался выбраться. — Я виноват, совершил глупость, да, — все не успокаивался он и целовал в макушку парня. — Прости. Я ничего у них не забирал. Ты прав, им деньги нужны, а я поступил очень подло и некрасиво. Прости, мой хороший, прости…       Ночной ливень разбивался о землю, беспрерывно смещая внимание то в одну, то в другую сторону. Долгий дождь имел какое-то преимущество перед коротким – в однообразии успеваешь прикоснуться к смыслу, неизвестному, но неотделимому от красоты и жизненного условия. На дороге стояли двое и не двигались, лишь подойдя к ним ближе можно было услышать слова извинений и тихие горькие всхлипы.