***
Причин не ехать в Рим у Тибурия было очень много, самая главная — это Акбэр. Множество болезненных воспоминаний всплывет у аристократа, окажись он в столице. — Тибурий никогда не забудет то, что произошло, и я тебе так скажу. Первым же вопросом у него ко мне будет: "Как ты еще не сгорел от мук совести". Вот увидишь, Август, — римлянин поглаживал нежную кожу уставшего от спора аристократа. — Уверен, ты ошибаешься, столько лет прошло. Он уже забыл,— но встретившись со взглядом Лорея, Август осознал, что сказал глупость. Веспасиан ничего не забывает, особенно то, что касается его самого. — Думаешь, стоит брать мальчишку с собой? Увидел его мельком и готов поклясться, он копия Акбэра, за исключением глаз. —Возможно, ты прав, но Тит не знал, что у Акбэра есть сын. Более того, до определённого момента я и сам не знал. Остается лишь надеяться, что у него не спросят о происхождении. — Опасное дело ты затеял, друг мой, — Август крепко обнял аристократа, чуть прикусив его мочку уха, увлекая за собой в реки блаженства и спокойствия. Но тень сомнения, поселилась в душе хозяина дома. Оставить Асета дожидаться в Помпеях было бы неразумно, ведь он обещал взять юношу с собой. Более того, останется Асет, Гонсало тоже останется, и лишь Август будет подле него. Не выход… Необходимо было огородить мальчика от лишних вопросов и подготовить к встрече с обществом, к которому он не привык.***
— Всегда будьте подле меня, не разговаривайте, пока вас не спросят, а если спросят, то говорите кратко и по существу. С тех пор, как они оказались на судне до Неаполя, прошло дня дня, и за это время господин выдал такое большое количество правил и информации, что у юношей голова готова была разлететься на мелкие осколки. — Оставь их в покое хоть ненадолго, — схватив политика за локоть, Август увлёк Тибурия в сторону, подальше от невольников. — Спасибо... — прошептал Асет так, чтобы никто не мог его услышать. Даже Гонсало, которого Халил воспитывал в строгости, выглядел уставшим и измученным. — Господин словно боится, что мы поведем себя неправильно и это отразится на нём, но неужели мы настолько невежественны? — Галл с поникшим взглядом положил голову на плечо перса. Асет и сам не знал истинной причины такого поведения. — Будет очень много влиятельных и приближённых к Императору людей, я думаю, он хочет, чтобы всё прошло на должном уровне. В ответ на это Гонсало лишь слегка пожал плечами. Судно раскачивалось на волнах залива медленно, ветра не было, и от этого паруса были убраны. От летней жары Гонсало и не сразу понял, что задремал, проснувшись лишь когда Асет коснулся его губ своими. — Идём вниз, Господин не простит нам ночёвки на палубе. И Асет понимал почему: ночью ветра становились холоднее, оставшись наверху, легко можно было заболеть, и тогда всё путешествие будет омрачено. — Хорошо, — внизу их уже ждал господин Лорей и довольный, судя по выражению лица, господин Август. Уже засыпая, Гонсало услышал разговор, который хотел бы навсегда забыть. — Ты не сможешь огородить его от всего. Если Веспасиан узнает о том, что мальчик —сын Акбара, то может приказать оставить его у себя. Ты же знаешь, противиться воли Императора нельзя. Некоторое время, Лорей молчал, а после ответил тем же тихим голосом, что и его оппонент — Значит, мне остаётся сделать всё, чтобы Тит не узнал правды. Глаза Гонсало расширились, и господин, если бы знал, что на тот момент их подслушали, приказал бы бросить галла за борт. Уткнувшись в спину уже крепко спящего перса, сын Галлоса теперь пытался понять, как ему быть с тем, что он узнал. Ведь если господин готов пойти на всё, чтобы скрыть тайну даже от Императора, значит, у него есть на то веская причина. Но Асет так надеется узнать правду об отце. Он не знал, что ему предпринять, и потому решил обдумать этот сложный вопрос позднее. До прибытия в Рим оставался месяц, и Гонсало осознал, что это будет самоё тяжелое для него время.