***
Джотаро не мог найти себе места. Дед капал на нервы, вместе с невидимым ребёнком. Фото, что получилось благодаря станду Джозефа было настолько размытым, что даже Стар Платинум ничего не смог увидеть. Определить место нахождения Джолин было невозможным. — Нужно было уделять больше внимания своей дочери. — Джозеф медленно сел рядом с внуком, опираясь на трость. — Тогда она не убежала бы от тебя. — Ты думаешь, что сейчас самое время для того, чтобы начать меня поучать о том какой я хреновый отец!? — Куджо вспыхнул моментально, повышая голос на несколько тонов, сам того не замечая. Ещё немного и он точно что-то разнесет в номере в порыве гнева и собственного бессилия. — Без тебя это знаю, дед! — Плохой, не плохой отец, а должен уделять дочери внимание. Я в свое время мог бросить работу, если твоя мама болела. А это ещё ты не дошёл до пути подросткового возраста, — на старческом лице появилась улыбка от воспоминаний, которые нахлынули на него, — Холли была ещё та оторва. Фестивали, протесты, культура хиппи. Не помню сколько раз забирал её из полиции, после протестов. — Маму задерживала полиция? — Не перебивай. — Джозеф нахмурил свои брови, будучи недовольным, что его отвлекли. — Моя память и так слаба. К чему я веду, Джотаро. Если сейчас не исправишь ситуацию, то дальше будет хуже. Джолин перестанет видеть в тебе человека, которого она любит, разочаруется, а после будет игнорировать. И в итоге она не примет больше твою помощь, когда она будет в ней нуждаться. — И не сможет, если мы её не найдём, — Джотаро сам не понимал, почему последняя фраза деда засела у него в голове, — да и что с ней может случиться такого, что она не примет от меня помощь? Этот ребёнок также невинен, как и моя мать на первый взгляд. Вдруг в комнату вбежал обеспокоенный Джоске. В руке он держал кусок бумаги, отдалённо напоминающий письмо. Океанолог молча выхватил его из рук подростка и быстро пробежался по содержимому глазами. — Джотаро-сан, это письмо было в моем почтовом ящике! — Он стоял, опираясь на свои колени, пытаясь отдышаться после бега. — Видимо не полез в гостиницу, чтобы его не обнаружили. Строчки о том, что кто-то похитил его дочь выбили из колеи окончательно. Одно дело догадываться об этом, а другое узнать и быть беспомощным. Мистер Куджо,Можете выбросить это письмо, если вам плевать на одного маленького ребёнка, что сейчас сидит в слезах и зовёт на помощь. Я не говорю, что ваша дочь в опасности, я дарю ей моментальную смерть, чтобы не мучилась из-за ошибок отца. Единственный, кто может ей помочь — это вы. Принесите...
Красная пелена гнева застелила глаза мужчины, что дальше сообщение он читать уже не мог. Сжав со злости листок, Джотаро использовал станд и остановил время. Он редко этим пользовался, так как отнимало кучу сил, но сейчас ему нужно было выбросить всю ту злость, что накопилась в нем за время прочтения письма. Взяв вазу, что оказалась под рукой, Куджо швырнул её в стену с громким рыком. Вот бы вместо стены стоял тот ублюдок, что посмел коснуться его дочери. Следом он перевернул пару столов, один из них обеденный и маленький прикроватный, представляя то, как будет бить чью-то тупую голову об землю. Джозеф продолжил. — Холли и была такой, пока не встретила этого чёртового японца на каком-то из хипстерских фестивалей, — не обращая внимание на приход сына, Джостар закрыл глаза, чтобы расслабиться, ибо воспоминания о том, что его любимая девочка уехала от него в далёкую Японию достаточно раздражало. Но его покой нарушил неожиданный шум и звук разбитого фарфора, — Джотаро, ты что творишь? — Это всего лишь ваза, — мужчина сделал вид, будто сломанные столики и разбитые вазы входили в его планы на день, — есть дела по хуже. Её украли. В комнате отеля настала гробовая тишина, казалось её можно услышать. Кто такая "она" никто и не собирался переспрашивать. В такой ситуации это было бы лишним. Каждый погрузился в раздумья, рассуждая над тем, не страшно маленькой девочке и не обижает ли её какой-то очередной подонок, среди врагов их семьи. Тем временем у самой Джолин дела шли превосходно. — И что будем делать? Может всё же найдём его раньше и устроим ловушку? – Джоске потёр рукой затылок, наблюдая за тем, как в считанные секунды в номере был бардак. — Тем более если сказано место. И что ему нужно. — Джоске, не будь идиотом. — Грубо прервал его Джотаро. — Это изначально ловушка нам. Думаешь он ничего не предпримет, чтобы я точно был один? Тем более, я не буду рисковать Джолин. — Собой тоже не надо рисковать, Джотаро. Прочитай мне что там написано, придумывать планы я всё ещё могу. Не настолько отупел твой старик.***
Джолин сидела рядом с Джотаро и Польнареффом за круглым столом в ресторане отеля. Волосы всё же были аккуратно расчесаны, а несколько непослушных прядок были закреплены заколочками с бабочками. Ей было приятно, но одновременно неловко, что всё внимание сосредоточенно на ней. — Что будешь кушать? — Джозеф посмотрел на свою правнучку и улыбнулся ей. — Заказывай что ты хочешь. Но сладкого не много, хорошо? — Хочу пасту. Особенно с сыром и креветками. А ещё мороженое фисташковое. Хотя, — она негромко вздохнула, — папа готовит вкуснее все равно. — Папа готовит тебе? — Какёин решил поддержать разговор и краем глаза посмотрел на Джотаро. — Не знал, что он умеет. — Не часто. Только когда мама болеет или уезжает к бабушке с дедушкой. Они болеют часто, а папу они не любят. Поэтому я остаюсь с ним. Однажды я их подслушала, а после поругалась. Им не нравится, что папа японец и много работает, оставляя меня и маму одних. — Девочка моментально увлеклась, начиная рассказывать всё о семье, так как ей не с кем было поделиться на этот счёт. Папы часто не было, мама занята, а друзья её возраста не понимали таких проблем и не могли дать ответ. — Так, а что папа тебе готовит? — Польнарефф отложил меню в сторону, выбрав то что он будет есть и решил перевести тему, чтобы не нагнетать обстановку, которая несколько напряглась из-за того, как все остальные косились на Джотаро, который ещё не успел сделать то, о чем говорит Джолин. — Пасту. А ещё у него вкусные сэндвичи, он мне делает их на завтрак. — Куджо младшая задумалась, пытаясь вспомнить название блюда, которое ей готовил отец. — Не могу вспомнить название, но это лапша с таким тёмным бульоном, мясом и яйцом. Мама такое не умеет. Но он сделал это блюдо только пару раз. Зато, когда мы садимся смотреть мультики, то папа покупает мне кучу сладостей и так сидеть можем до ночи. Я называю это ленивыми выходными, особенно зимой, ибо мама достаёт большой красный плед с оленями и делает какао. — Рамен, Джолин. — Джотаро скосил взгляд на дочь и машинально, не задумываясь поправил волосы, что со спины распались на плечи. — Волосы потом в еду упадут. Откуда проснулась эта непонятная забота? Он и сам не знал. Девочка, что называет его отцом, ищет внимания и обожает всем сердцем и чистой душой, свалилась на него только несколько часов назад. Это напрягало, как и давление от того, что он ещё не сделал. И насколько же много он взял на себя ответственности, если научился готовить? Этого Джотаро не умеет от слова совсем, так как готовит ему мать. Успевает одновременно воспитывать дочь и, по её словам, много работать. Только видимо не всё было радужно, если где-то глубоко в Джолин была обида на него будущего, что она выдала Какёину после их ссоры. Видимо успевает от слова совсем хреново. А на ненависть родителей предполагаемой жены было как-то плевать, не с ними же жить. Куджо ещё раз посмотрел на Джолин, которая продолжала что-то увлечённо рассказывать. Она вертелась на стуле, поворачивала голову на каждого из собеседников. Все её слова были каким-то шумом, так как в голове было столько мыслей, что всё пространство вокруг стало каким-то вакуумом. Над своим заказом он тоже не особо задумывался, выбрав себе тоже самое, что и Джолин, только вместо фисташкового мороженого выбрал клубничное. На что получил сияющий взгляд детских глаз, словно он сделал какой-то невероятный выбор. Но он резко сменился на грустный, что напрягло сильнее. Только очередного перепада настроения не хватало. Женщины. — Что такое, Джолин? — Джотаро вновь посмотрел на девочку, в который раз. — Что-то случилось? Маленькая Куджо скосила взгляд на Польнареффа, который кивнул ей и легонько коснулся плеча, дабы подбодрить её. — Мы с тобой об этом говорили, принцесса. Давай, говори, ты пообещала. — Папа, когда мы поссорились, то я тебе сказала, что не люблю тебя. — Джолин закусила губу, пытаясь подобрать слова, которые они обсудили с Польнареффом, когда он её успокоил и оставил на попечение Какёина. — И накричала. Это неправильно. Потому что я люблю папу, просто испугалась и обиделась на тебя. Прости меня, пожалуйста. Она протянула мизинец в знак примирения, а Джотаро не знал что ему делать. Да, протянуть руку, сказать, что все хорошо и он не в обиде, обхватить своим мизинцем её. Он не знал того, что делать со своими чувствами, которые в глубине души сделали несколько кульбитов. Ему было плевать на девушек со школы. Они визжали о своей любви не зная его, ведясь на внешнюю "крутость", орали словно мегеры друг на друга, показывая истинную натуру. Сучки одним словом. Мать говорила слова любви всю его жизнь. Она заботилась о нем, даже если это начинало его раздражать. Да, он знает, что не умеет проявлять чувства в ответ, скрывает, отвечает грубостью, за которую ему стыдно. О чем конечно никогда не признается. Действия намного лучше слов. Но слова Джолин о том, что она любит его задели сильно. Джотаро смотрел на светлого и доброго ребёнка и не мог найти подвоха. Она была искренней в своих словах. Это было приятно и странно. Знает его и в тоже время нет, но любит детской любовью, не важно как сильно он ранил её. В отличие от матери Джолин более хрупкая. Ранить намного легче. Как принять такую любовь и не обидеть? Джотаро впервые испытал некий страх задеть словами. — Всё хорошо, Джолин. — подросток сжал мизинцем мизинец девочки и совсем немного улыбнулся уголками губ. — Я тоже виноват и не обижаюсь на тебя. — Я люблю тебя, папочка! — Джолин тут же перебралась на коленки отца и крепко его обняла за шею, прерывая тем самым примирения пальцами. Джотаро промолчал, не в силах сказать при всех то, что может подарить ребёнку больше счастья. Только натянул кепку сильнее, скрывая свои глаза от других, что наблюдали за ними. Четыре простых слова. Я тоже люблю тебя.***
Это сводило с ума. Джотаро привык жить один, все время в отелях и разъездах. Он редко бывал дома, но когда были выходные перед новой командировкой, отпуск или вовсе больничный, то соврал бы, если сказал что ему не нравилось ощущение домашнего уюта. Он работал много и с возрастом начинал уставать всё сильнее и сильнее. Если раньше, лет семь назад, силы позволяли ходить на пары, подработку, успевать готовить ужин Марине, которая к концу дня была без сил с маленькой Джолин. Он не спал ночами, когда у дочери резались зубы и читал ей билеты на экзамен, чтобы уснула. Когда заболевала жена, то все обязанности падали на его плечи в двойном объёме и на них каким-то чудом находились силы. Это и уборка, готовка, стирка, глажка, уход за Джолин, которая, научившись ползать начала открывать все шкафы и не давала ни минуты покоя. Джотаро никогда не просил помощи, кроме советов матери о том, как правильно готовить и не отравить всю семью и что делать, если у ребёнка что-то случалось. Но со временем сил стало моментально меньше. Ему тяжелее было вставать и делать завтрак в постель с каждым днем рождения Марины или Джолин. Не было сил и после работы. Он просто ужинал, падал в кресло, кровать и засыпал. Он не мог уделять внимание дочери, забывал свои же обещания. Работы становилось больше. И все привело к тому, что дочь чувствовала холодность с его стороны и страдала недостатком внимания. Начались ссоры и Джотаро понимал, что полностью виноват сам. Марина пыталась помочь с его усталостью, только принять её не получалось. Как и не получалось сказать просто, что он любит её и просто так сложилась его работа. Он молчал, когда видел слезы жены. Молчал, когда она срывалась и рыдала в ванной, включая воду, чтобы Джолин не услышала их. Она не требовала чего-то нереального. Быть рядом с дочерью. Ей даже уже было плевать на себя и свои чувства. Их брак был на грани развода. Марина больше не смогла терпеть слезы Джолин о том, что папа её не любит. "Уж лучше бы тебя вообще не было, чем каждый раз разбивать ей сердце своим уходом." После этих слов он взвыл, остановив время. Он так и не смог преодолеть свою неспособность проявлять чувства при других. Даже если это были близкие люди. Когда появился шанс сохранить брак, который трещал по швам и окончательно не сделать Джолин больно своим отношением к ней - он знатно так оплошал. И сейчас, лёжа в большой кровати номера люкс, Джотаро чувствовал тоску. Он привык, что его маленькая девочка спала под боком, на его груди, громко сопела и толкалась во сне. Сжимала крепко объятьями, словно боясь отпустить, а то вдруг исчезнет. Привык, что Джолин говорила обо всём и ни о чём одновременно. Искала его внимания. Он даже знал наизусть песню русалочки, которая засела при просмотре мультика. Казалось бы, что всё хорошо, несмотря на то, что в Морио опасно. У него словно открылось былое второе дыхание и мог бы сам отправиться с дочерью в парк, поесть яблок в карамели, которые она любила до безумия. Готовить ей рамен, несмотря на то, сколько много времени на это тратится. Но всё пошло по наклонной. Джотаро просто разбил словами сердце дочери в очередной раз. Хотел ли он этого? Нет. Хотел ли он сдержать обещание и вновь посмотреть очередной мультик про принцесс или пускай про того же олененка Бэмби? Да. Посмотрев на бок и не увидев дочери, Джотаро закрыл глаза руками, пытаясь успокоить себя. Не думать о плохом. Не думать, что она в опасности. Не думать, что ей плохо. Просто не думать. Он хотел только одного шанса всё исправить. Даже если ради этого нужно будет уйти из семьи и больше никогда не делать ни Джолин, ни Марине больно. Если он таким способом защитит их, то он готов принять эту жертву. Ровно так же, как и готов к тому, чтобы снова перейти в режим берсерка и всеми силами сохранить семью. Джотаро был готов на всё, даже снова рискнуть жизнью и пойти убить могущественного вампира. Лишь бы Джолин была в безопасности.***
Куджо сидел и вытирал полотенцем мокрые волосы ребёнка, стараясь не сделать больно. Можно считать опыт "искупать ребёнка" выполнен на отлично. Осталось только уложить спать. Что делать с ней завтра - будет завтра. На самом деле ничего сложного не было. Джолин пошла купаться сама после него, но крики помощи о том, что шампунь попал в глаза и она его не может смыть, так как не видит кран, заставили Джотаро тяжело вздохнуть и пойти спасать девочку из этой ситуации. И сейчас она сидела довольная на кровати в большом теплом халате и что-то напевала себе под нос, протягивая ему расческу. Как-бы намекая о том, что после сушки не мешало бы её волосы расчесать. Джотаро поблагодарил всех богов, что старик решил поменять номера, заселить Какёина вместе с Польнареффом, а его оставить наедине с Джолин в номере с двухместным спальным местом. Да и наедине не было напряжения от других, что в некотором роде смущали его через девочку. Закончив приводить волосы дочери в порядок перед сном, юноша потянулся и откинулся на подушки. Следом он выключил лёжа светильник на тумбочке и закрыл глаза. Жутко хотелось спать. Дневного сна ему не хватило, после той трясучки в машине несколько дней подряд. — Папочка, а ты меня любишь? — Джолин легла под боком и укуталась в одеяло, крепко прижимаясь к отцу. — Да. А теперь давай спать. Я очень сильно устал за последние дни. — Не став отвечать так, как бы хотелось девочке, ибо ему что-то внутри не давало это сделать. Но и расстраивать её не хотелось. — Хорошо, спокойно ночи, папочка. — Она послушно улеглась на руке Джотаро и свернулась в позе эмбриона, закрывая глаза. — Я тебя тоже люблю. — Спокойной ночи, Джолин. — Парень устроился поудобнее и так же закрыл глаза. И перед тем как провалиться в сон так быстро, в его голове пролетела лишь одна мысль. "А может появление Джолин из будущего сейчас - это шанс ничего не испортить?"