Kagrra — 雫
Штрих. Еще штрих. Нажим на карандаш чуть сильнее — и линия становится темнее, завершая тень в районе шеи. Подправить непослушную черту и позволить уголку собственной губы чуть приподняться вверх, оценивая результат. Все хорошо. Почти настолько же прекрасен, как и тот, с кого пишут этот портрет в ускоренном режиме. Двое мужчин сидели в одной комнате, но за все это время никто не проронил ни слова. Один был полностью увлечен своим рисунком, пока второй — самим художником. Такашима Койю грустно усмехнулся, на мгновенье отворачиваясь к окну. Таканори ему ничего не скажет из серии: «А ну-ка сядь, как было!». Во-первых, с его положения можно было заметить, что голова была нарисована. Даже получилось разглядеть тени на глазах и структуру волос. Остальное тело было представлено больше схематично, чтобы потом это исправить, прорисовывая каждую деталь, какую только мог уловить зоркий глаз. Скрытый, правда, за стеклами очков с диоптриями, но все же. Но казалось, что мужчиной на листке бумаги Матсумото Таканори заинтересован больше, чем тем, который находился у него дома. Во-вторых… ему было позволено многое. Даже отворачиваться во время рабочего процесса. Печальный вздох сорвался с губ. Зачем он здесь? Такашима Койю — известная персона в модельных кругах. Даже очень. К своим двадцати восьми годам он мог похвастаться мировой известностью в качестве модели, крупными контрактами, а также парой ролей в дорамах и одной — в фильме детективного жанра. И это не считая каких-то малозначимых, где он был введен исключительно для внимания прессы и большего ажиотажа. А еще тем, что он — протеже одного талантливого японского модельера, который сейчас сидит на диване напротив и рисует его. И в кого Койю был влюблен уже несколько лет. Он познакомился с Таканори несколько лет назад. Тогда это был лишь двадцатитрехлетний молодой мужчина, пытавшийся воплотить свою мечту. С общим знакомым, благодаря которому уже тогда вполне себе раскрученный — как Уруха — молодой человек встретился с Матсумото. Возможно, все началось еще тогда. Когда Такашима повелся на полный восторга взгляд — распространяющийся исключительно на профессиональную область жизни Койю — и действительно потрясающие вещи и эскизы, и решил помочь на безвозмездной и добровольной основе. «Потом сочтемся. Ну, или вернешь за работу». С агентством насчет этого не возникло никаких проблем. А в будущем, с учетом того, как Таканори поднялся, вернул должок он с лихвой. Шима не скромничал, считая, что эта звезда на дизайнерском небосклоне засверкала и благодаря ему тоже. И теперь они работали с ним постоянно. Руки — собственно, рабочий псевдоним — считал Уруху своей Музой в мужском обличье, и не думал этого скрывать. А Койю… Койю просто не мог оставить Матсумото, даже если бы очень сильно захотел. Этот мужчина пустил корни куда-то глубоко в его сердце, плотно оплетая и грозясь вырвать орган вместе с собой, если кто-то попытается выкорчевать. Опасное и бесполезное занятие. И если бы все было так просто… несмотря на явное восхваление и возвышение Койю над остальными, Таканори никогда не показывал, что заинтересован в нем в качестве пары. Или даже парня на одну ночь. Да Такашима даже не уверен был полностью, парней или девушек его любимый во всех смыслах дизайнер предпочитает. Какого черта, Руки? Знаешь, как много мастеров спали со своими Музами? Хотя нет, в случае с собой, Койю не был уверен, что ему будет достаточно лишь секса. Но что у них имелось по итогу? По сути, они двое ближе друг к другу, чем остальные, но все равно будто находятся в отдалении. Где-то на расстоянии Солнца и Луны. И сложно сказать, кто есть кто у них. - Блять… — все же сорвалось негромко. - Что такое? — спросил Матсумото, не отрываясь от своего занятия. - Да так… неважно. - Забыл что-то? «Да, свою голову, гордость и уверенность в том, что не просто так я у тебя сейчас тут сижу». - Не самое важное. Таканори протянул задумчивое «ммм» и перешел на прорисовку плеча. А Койю не мог понять, как прочистить тот засор, который образовался в этой жизни. Наверное, не самая лучшая ассоциация для собственного возлюбленного, но так и оставалось. Таканори был как якорь. Как цепь, сковавшая все тело. И ведь Такашима не мог уйти от него. Не мог оставить. Даже сейчас. Когда на Матсумото накатывало вдохновение и желание изобразить что-то на листке бумаги кроме платья, костюма или сумки, этим «что-то» обязательно был Койю. Звонок мог раздаться даже поздно вечером, но мужчина бы все равно приехал. Даже если прозвучавшее «приезжай» имело каждый раз не тот смысл, который бы хотелось. В этот раз тоже. Он знал, как будет дальше. Все по одному сценарию. Вскоре Таканори отложит карандаш. Снимет очки, потрет переносицу и закроет скетч-бук, даже не показав результат. Возможно, предложит чай или поблагодарит и скажет, что устал, но Такашима может остаться в гостевой комнате, если захочет. Но Койю откажется, потому что этого ему мало, а большее… он все же не готов терять свой мир из-за собственной неосторожности. И будет у него то же, что и обычно по итогу. И снова закрытая дверь. И снова стена между ними.Когда-нибудь я достучусь до тебя