***
Все думали, что он мертв. Все о нем забыли. Как иронично. Он сражался за них, ломал свои кости, умирал, и неважно даже, за кого именно. Важно то, что за ним никто не пришел. Его использовали в своих целях, а стоило оступиться, и сразу же выбросили на задворки памяти, как какой-то сломанный механизм, превратившийся в хлам! А для тех, кто его все же помнил, он стал изгоем. Для Внешнего Мира, для Земного Царства и даже для Преисподней. И он решил исчезнуть. На время. Чтобы потом снова появиться из ниоткуда и заставить всех подчиниться своей власти, заставить молить о пощаде, заставить умирать, как он. Но в какой момент все планы начали трещать по швам? Когда толпы демонов накидывались на него, чуть ли не заживо сжирая? Нет. Эти мелкие сошки всего лишь пыль на его сапогах. Когда он застрял между Мирами? Нет. Он все же нашел выход. Когда стало невыносимо терпеть эти видения, мелькающие в голове? Да. Это были воспоминания его прошлой жизни, точнее, воспоминания Би-Хана, которые демон пытался уничтожить. Но с каждым днем их становилось все больше и больше, они кричали. Кричали так, что голова готова была разорваться, боль мелкими острыми иголочками вонзалась в черепную коробку, сводила с ума. Она была такой сильной, что порой воин сам хотел разорвать себя в клочья. Он кричал вместе с ними. Демон долго сопротивлялся, дрался с душой Би-Хана, которая рвалась вернуться из подчинения Преисподней в свое тело. Месяцами Нуб Сайбот не находил тихого места, где бы его перестало разрывать изнутри, где бы наконец все заткнулось. А голоса наоборот становились только громче и четче. Особенно его голос. — Ничего не получается, Хан! — кричал мальчик, пытавшийся заморозить маленькую лужу, своему брату. — Научи меня! Почему у тебя получилась, а у меня нет? Би-Хан усмехнулся и отвесил легкий подзатыльник. — Потому что ты хочешь подчинить стихию. А этого сделать нельзя. — Но как ты это сделал? Старший брат тяжело вздохнул и подошел к Лиенгу, становясь в стойку. — Ты слишком напряжен, расслабься. Попробуй сосредоточить энергию у себя в руках. Представь, что бы ты хотел с ней сделать, и стихия сама направит тебя, — в руках Би-Хана засияла ледяная сфера, а потом он атаковал ей близь стоящее дерево, от которого теперь остался только замороженный пень. — Давай, попробуй. Лиенг, собравшись с силами, повторил все в точности, как сказал брат. И у него, наконец-то, получилось. Лужа покрылась корочкой льда, а на кончиках пальцев осталось ощущение покалывания. Куай радостно вскрикнул и подскочил к Хану, говоря, что это было совсем не сложно. Нуб Сайбот замер, метаясь в воспоминаниях. Но потом схватился руками за голову, пытаясь отогнать навязчивые мысли. На какое-то время все затихнет, но к вечеру все начнется сначала. Несколько деревьев на временном пристанище в лесу стали походить на иссохшие коряги. Здесь на время и обосновался Нуб Сайбот, а на стволах деревьев выплескивал ненависть и гнев, копившиеся в нем все это время. Пытался измотать себя любыми способами, лишь бы забыться в тихом сне, где его не достанут надоедливые, как мошкара, воспоминания. Но и это не помогает. — Хан, ты знал, что Смоук снова ввязался в драку? — Лиенг осторожно подошел к брату, притащив за собой друга. — Сектору до сих пор все сходит с рук? — не отрываясь от упражнения, спросил Би-Хан. — Ничто не меняется. Хотя в этот раз ему не слабо досталось. — Напыщенный показушник и трус. Духу не хватило добить под конец, сбежал, — вступил в разговор Смоук, вытирая разбитую губу и усмехаясь. — А, может, почувствовал твою варварскую натуру? — Возможно. В ярости я страшен, — Томаш гордо задрал нос. — Ты так уверен в этом? — старший брат вопросительно изогнул левую бровь. — Ярость хороша, когда она дает силы. Но, если дашь ей себя ослепить, она убьет тебя. Кто-кто, а старший Саб-Зиро всегда говорил мудро, несмотря на свой довольно-таки молодой возраст. Еще одна причина, почему эти двое так старались быть на него похожими. Нуб Сайбот стоял на заснеженной поляне, опустив голову, но услышал звук хрустнувших веток под ногами. Он резко обернулся и увидел целую свору демонов, надвигавшихся на него. Ярость дает силы? Сейчас бы они пригодились. Демоны окружили его и пошли в атаку. Темный воин вовремя среагировал и ушел от первого удара. У него появилось занятие, которым можно себя отвлечь ненадолго. Он разрывал тела, переламывал кости, сворачивал шеи, а черная кровь заливала все вокруг. Она была на снегу, на деревьях, на сапогах и форме воина, она стекала по его рукам. Но он давно привык к этому ощущению. Примерно полчаса спустя он разделался со всеми. Окинув поляну затуманенным взглядом, он будто бы очнулся от долгого сна. Мертвые тела заставляли пробежать мороз по коже. Но жутко стало от осознания того, что это сделал он в порыве своего гнева. Это не он привык к такому, это его персональный демон. Би-Хан никогда не убивал с таким остервенением и жаждой крови, точнее ему хотелось в это верить. «Ярость хороша, когда дает силы. Если дашь себя ослепить, она сама тебя убьет», всплыло в мыслях у воина. Он тряхнул головой и сам себе сказал: — Надо найти другое место. Я оставляю слишком много следов, — используя своего двойника, он смог избавиться от тел, отдав их на расправу своей нынешней стихие — тьме. Все остальное за него сделает пурга. Он покинул поляну. Возможно, человеческая душа еще возьмет реванш у порождения ада. Воспоминания виделись все чаще, и кто-то говорил в них громче всех. Нуб Сайбот знает этот голос, но не может вспомнить, кому он принадлежит. Голова просто раскалывается на части, и он снова слышит его. — Сегодня у нас на ужин будет кое-что получше пресловутой отвратительной жижи. — Тундра пришел на их поляну, кое-как пряча несколько яблок и кусок мяса. Снова он лазил на кухне и снова своровал. Они со Смоуком часто этим промышляли, отказываясь питаться, как и все. Делали это по очереди, причем, когда хотели. — Вау, да сегодня прям пир горой! — обрадовался Смоук, примечая мясо. — Дать бы вам по шее обоим, — начал Би-Хан. — Мясо специально оставляют на случай трудных обстоятельств. А вы его разворовываете, даже не думая о последствиях. Как вас еще не поймали? — Ты ведь тоже хочешь. И вообще чего завелся-то? Ты ведь больше всех съешь! Посмотри, какой ты здоровенный, больше нас двоих вместе взятых! Пока Смоук препирался, в него прилетел снежок. Это действие заменяло обычное «остынь, это просто мысли вслух». Вечером они поровну разделили добычу и впервые за прошедший месяц чувствовали себя более-менее сытыми. Еще через неделю уже Смоук притащил какие-то консервы, которые тоже были поделены между друзьями. Смоука он помнил. Он видел его в Преисподней. Тот парень с пепельными волосами никак не хотел сдаваться. Его, наверное, и по сей день не заставили подчиниться. Когда Нуб Сайбот видел того в последний раз, парень был измученным, он страдал так долго, что любой бы уже плюнул на все и сдался, но не он. Темный воин помнил, как смотрели на него серые глаза. Умоляюще, с болью. Неужели они действительно были друзьями? А Тундра? Он выглядел в воспоминаниях таким знакомым. Почему они всегда все были вместе? Надо вспомнить. Нуб Сайбот должен вспомнить, что было, когда последний раз видел этого Тундру. И этой ночью он это узнал. Адская боль в голове заставила проснуться. В висках будто бы кипела лава, он кричал. Если бы кто-то услышал этот крик, то даже мысль не мелькнула бы, чтобы посмотреть из интереса, откуда он доносится, и кто это был. Воспоминания лавиной накрыли его. — Ты не достоин имени Саб-Зиро, — холодно начал Нуб Сайбот. — Кто ты такой, чтобы судить? — воин в синей броне, будто бы вовсе не боялся его. — Я носил эти цвета до тебя. — Би-Хан? — теперь в его голосе слышалось недоумение. Он был растерян. Но он же звал его по имени. Разве ему не было известно, что случилось. Его ведь вернули из мира мертвых, а Саб-Зиро не знал. — Ради чего? Чтобы служить Внешнему Миру? — У меня свои причины. — Но, брат, мы же… И тут он словно умер во второй раз, вся жизнь промчалась перед глазами. Он не мог в это поверить, что он натворил? Человек, который всегда был с ним в его видениях, это его брат. Сейчас это и радовало, и пугало. Он был рад, что у него был кто-то родной, но горечь от собственного предательства ощущалась чуть ли не на языке. Отрекся от единственного человека, который был его семьей. Стало тошно от самого себя. — Я бросил его одного, — белые глаза Би-Хана бегали из стороны в сторону, сложно было принять все то, что натворил за все это время. Но главное сейчас не это, главное — он вспомнил, кто он такой. Он вспомнил Томаша, вспомнил, как обещал прийти за ним, хоть тогда это и означало смерть Смоука. Вспомнил, наконец, Куай Лиенга. Он должен найти его, должен знать, что он жив. Долгое время Нуб Сайбот водил за нос всех своих преследователей. Но в итоге они оказывались в его ловушках, где тот и расправлялся с ними. Он также вспомнил местонахождение клана, и не хотел, чтобы хоть кто-то из врагов узнал, где находится Лин Куэй. К тому же если его выследят, то нападут. А если нападут, Лиенг уже дважды посчитает его предателем, и шансы вернуться уменьшатся. Поэтому действовать приходилось осторожно, избегая прямых дорог. И вот он наконец-то добрался и смотрит на оторопевшего брата. Тот был в замешательстве. Саб-Зиро смотрел на человека перед собой, не в силах и слова вымолвить. Либо он сейчас спит, либо в бреду, либо что угодно другое, но это никак не может быть наяву. — Ты ведь погиб несколько лет назад. Как это возможно? — тихо произнес Саб-Зиро. Темный воин хотел было подойти ближе, но его остановили. — Не подходи! Я не могу быть уверен, что это правда ты. Нуб Сайбот застыл, понимая опасения брата. Вообще с предателями не должны даже говорить, их должны убивать. Но Куай Лиенг так не поступил бы. Во всяком случае, не сейчас. — Я знаю, что тебе трудно в это поверить, Куай, но это действительно я. Посмотри на меня, — Нуб Сайбот медленно потянулся руками к своему лицу. Он стянул с головы черный капюшон и также, не торопясь, снял маску, бросая ее на снег. Глаза криоманта распахнулись еще шире. Он слишком хорошо знал Би-Хана и этот взгляд, пусть и затуманенный белой пеленой. Это выражение лица никакая адская тварь не смогла бы подделать. В детстве Хан смотрел на него так, когда Лиенг приходил похвастаться новым умением, которое, впрочем, не до конца было разучено, и Хану приходилось исправлять с ним его ошибки. Тогда Саб-Зиро знал, что за его спиной есть тот, кто никогда не бросит, кто подставит плечо и всегда поможет подняться. А сейчас Би-Хан стоит перед ним, и на его лице та еле заметная полуулыбка. В груди опять что-то сильно сжалось, а породнившийся холод вдруг стал обмораживать все тело. Лиенг сам подошел к Нуб Сайботу, всматриваясь в его глаза, и слабо обнял. Криоманта на куски рвали разные чувства: радость, боль, вина, счастье, страх, гнев, обида. Но, черт, как же ему не хватало поддержки старшего брата. Пусть его сейчас убьют, пусть засадят кинжал в ребра или спину, пусть задушат, но он в последний раз перед смертью обнимет своего брата или хотя бы его точную копию. Но ничего не происходит. Он лишь чувствует, как чужие руки обнимают его в ответ. И объятия становятся крепче, ведь оба понимают: они нужны друг другу, они — семья. К появлению Нуб Сайбота в клане каждый отнесся по своему, но пойти против решения Мастера никто не осмелился. Темный воин остался в Лин Куэй. Проходя по территории клана, он чувствовал, как его спину прожигают недоверчивым, а порой и гневным взглядом. Но это мало волновало. Нуб Сайбот здесь уже почти месяц, и Саб-Зиро полностью свыкся с его присутствием, и соклановцы вскоре привыкли. Зато отныне учеников тренировал не только криомант, поэтому дисциплина в клане стала еще строже. Но, кажется, для большинства теперь именно эта причина была главной, чтобы недолюбливать старшего брата своего Мастера. И вообще больше смахивало на обычное недовольство. Остались, конечно, и те, кто шептался за спиной Нуб Сайбота о его прошлом, говоря, что ему нельзя доверять. Однако, если Саб-Зиро в нем был уверен — повода высказывать недовольства не находилось. За целый месяц Куай и Хан говорили друг с другом мало, все-таки много воды утекло с тех пор, как все началось. Да и в последний раз многое было сказано. Но когда-то же они должны были поговорить, например, сегодня. Криомант стоял на пороге священного храма, сложив руки на груди и наблюдая, как на тренировочной площадке занимаются уже его ученики. Он услышал тихий звук приближающихся шагов, но не стал оборачиваться, зная наперед, кто к нему пришел, и первый начал разговор. — Что с тобой было все это время? — Лучше такого не знать, — Хан встал рядом. — Поверь, это не то, что бы ты хотел слышать, — усмехнувшись, ответил он. Но лишь взглянув на Лиенга, он понял, что придется рассказать. И он поведал о том, как принял задание от некроманта по имени Куан Чи, который после околдовал ледяного воина и обманом заставил сражаться со Скорпионом. А после смерти воскресил, вселив в его тело демона. Теперь все встало на свои места. Жестокие тренировки, уйма убийств и реки крови — все это было из-за чертова колдуна! На этот раз Лиенг не стал притворяться холодным и отстраненным. Он ведь рад, что Хан вернулся, так к чему теперь все скрывать? Закрыв глаза и помотав головой из стороны в сторону, Куай продолжил: — Даже зная, что ты был в путах этого некроманта, я все равно жалею о том, что наговорил в тот день. — «Ненавидишь»? Да, это было последним, что я от тебя услышал перед тем, как умер. Но те дни не стоят твоей жалости. Я морально уничтожал тебя и справедливо заслужил отвращение к себе. К тому же отрекся от тебя. Я знаю, что не имею права даже просить у тебя прощения, или надеяться на понимание… — Я давно тебя простил, — перебил того Саб-Зиро и перевел взгляд ледяных глаз на брата. Это был первый день, когда Би-Хан увидел его улыбку с тех пор, как вернулся. Напряжение между ними стало пропадать. Старший брат тоже улыбнулся и перекинул свою руку через плечо Куая. Би-Хан с малых лет был выше брата, а Лиенг все никак не мог догнать того. Да и сейчас ничего не изменилось. Можно было бы сказать, что на главу клана больше походит Хан. Но не ему выпала такая честь. Пусть Куай Лиенг и стал носить звание Великого Мастера Лин Куэй, но для Би-Хана он навсегда останется в первую очередь младшим братом. — А знаешь, тебе к лицу имя Нуб Сайбот, — ухмыльнулся Саб-Зиро. — Мне больше нравится мое старое имя, но для устрашения можно оставить и это. День уже близился к концу, и Саб-Зиро решил устроить ночные посиделки, как делал это с Ханом в детстве. Но, зайдя к тому в комнату, он никого не обнаружил. Тогда Куай решил пойти проверить на их поляне, о которой по-прежнему никто не знал. Эта опушка — первое, что пришло ему в голову, и он не ошибся. Хан был там и о чем-то думал. Саб-Зиро молча подошел и встал рядом, но внезапный низкий голос брата заставил вздрогнуть. — У нас с тобой еще есть одно очень важное дело. — Ты о чем сейчас, Хан? В эту минуту пошел снег. Даже в темноте можно было увидеть пушистые белые снежинки, что безмятежно падали на нос и щекотали его. Два брата подняли головы, вглядываясь в небо, будто хотели в нем что-то найти. Би-Хан снова заговорил: — Я дал обещание кое-кому, что обязательно вернусь за ним, — Би-Хан опустил голову и посмотрел на брата. — Ты со мной? Саб-Зиро сразу понял, о ком идет речь, и, не раздумывая, быстро согласился. Эти трое мальцов с детства стояли друг за друга горой и готовы были бороться до конца. Ведь они — семья, а семья всегда должна быть вместе.Часть 1
29 сентября 2019 г. в 01:24
Каково это, осознавать, что у тебя никого нет? Что потерял всех, кого только мог? Что в итоге всех сражений ты остался один? Замороженный, замурованный во льдах своей разбитой души без друга, без семьи… без брата. Одиночество. Оно съедает изнутри, заставляя чувствовать в груди что-то мерзкое и скользкое — полнейшую пустоту. Прошло уже довольно много времени с их последней встречи, но воспоминания пулей влетают в его голову и, словно шестеренки какого-то сложного механизма, заставляют прокручивать тот момент снова и снова. «У нас одна кровь, но мы не братья». Эти слова, словно клеймо, остались выжжены у молодого Саб-Зиро в памяти. В тот момент, на том кладбище его сердце будто бы рухнуло в пятки. Вот тогда и пришла пустота. Саб-Зиро так хотелось врезать по самодовольной роже старшего брата. Не так как это делают на арене, а как-то по-домашнему, когда высказывают что-то унизительное в адрес своей же семьи. Хотелось, чтобы он грохнулся на землю, чтобы держался за свой разбитый нос, чтобы смотрел снизу вверх на своего младшего брата, которого в последний их разговор назвал слабаком! Но этого не произошло. Он помнит, что ответил Би-Хану напоследок: «я не буду сожалеть о твоем поражении», также как помнит то, каких усилий стоила простая фраза. Нет ничего позорнее, чем пойти против родного брата, но кто сможет подтвердить их родство теперь? Разве что только Смоук. Саб-Зиро, не став рассусоливать, быстро принял боевую стойку, за ним приготовился к бою его противник, и два некогда родных человека столкнулись друг с другом в битве. Но, в конце концов, ледяному воину удалось одолеть Нуб Сайбота, и этот день оставил разъедающую ржавчину боли в груди криоманта.
Вот и сейчас бродящего по пустому заснеженному двору своего клана молодого Мастера нагнали воспоминания. Этот двор, такой родной, и в тоже время такой чужой ему. Они оказались здесь, еще будучи детьми, а особенно он, Куай Лиенг. Увидев свой новый дом впервые, ему захотелось вернуться обратно, туда, откуда их привез отец. Маленький мальчик с невероятно яркими голубыми глазами сразу схватился за руку старшего брата, который сильнее сжал ладошку, успокаивая и говоря, что все хорошо. Куай не знал родительской любви после прихода в клан, отец перестал обращать на него внимание, и заботился о нем только Би-Хан. И маленькому Куаю этого вполне хватало. Время шло, братья учились и набирались опыта, но ни с кем из всего клана не сближались — всегда вместе, а остальные на расстоянии. Но вскоре Би-Хан начал больше тренироваться, а времени на брата оставалось немного. Тогда-то Лиенг и познакомился с пепельноволосым парнем по имени Томаш, которого прозвали Смоуком, а потом познакомил его и с Ханом. Смоук был слабоватым в ряду своих сверстников, да и замкнутым мальчишкой, всегда молчал и был словно невидимкой. А ледяные братья, сами того не подозревая, разрушили эту замкнутость пепельноволосого и радушно приняли его в свою маленькую семью. Многие могли бы подумать, что он подлизывается к тем, кто сильнее, чтобы избежать очередных насмешек и издевательств, но нет. Куай Лиенг и Би-Хан по-настоящему смогли стать ему друзьями, а со своими проблемами Смоук с раннего детства привык справляться сам.
Саб-Зиро подошел к тренировочной площадке, где когда-то сам учился драться. И учился он у лучшего, у Би-Хана. Его мышцы навсегда запомнили тяжелые удары брата. Становясь старше, стали ужесточаться и тренировки. Хан стал строже и жестче, изматывал и Томаша, и Куая до тех пор, пока они не валились с ног. Он был сильным, мог дать отпор любому, его холодные глаза бросали в дрожь, и два друга восхищались этим. Но когда тренировки заканчивались, Хан вновь становился для обоих старшим братом, а не учителем. Еще пару лет спустя Би-Хан начал драться с ними, не давая и шанса на отступление. Помнится, Тундра потерял пару зубов и сломал руку из-за своей опрометчивости, Смоук же заработал целых две серьезных травмы, перелом ноги и плеча. Но, когда его ученики, не выдерживая, падали от многочисленных ударов, то всегда слышали твердый, решительный и наставляющий голос: «Боли нет, она лишь в твоей голове, и тебе решать, что с ней делать. Либо ты зажмешь ее в зубы, либо оставайся лежать дальше в собственной крови». И они поднимались, несмотря на кровь, несмотря на то, что все-таки чертовски больно, они продолжали драться.
Теперь ничто не будет прежним. Ни жизнь, ни клан, ни сам Лиенг. Все изменилось после десятого турнира. Эта «Смертельная битва» была настоящим кошмаром. И если бы всего лишь кошмаром. Будь Саб-Зиро в конце этого жуткого сна дан выбор: спасти мир или вернуть семью… нет, не так. Свою мать он даже не помнит, а отец наплевал на него, и всем, что осталось, был Би-Хан. Так что правильнее будет так: спасти мир или вернуть брата, Лиенг без колебаний выбрал бы второе. А его родители. Тех, кого ты совсем не знаешь, терять не больно, поэтому тосковать по ним он не стал.
Время просто неумолимо. Как бы ты не просил, оно не повернется вспять, и ты бессилен против него. Слабак. Прямо как сказал Хан, то есть Нуб Сайбот. Хана давно нет, это демон прикрывается лицом его брата. А ведь так хочется вернуться обратно. Пусть даже в те времена, когда Лин Куэй все считали убийцами, не знавшими чести и пощады; пусть даже в те времена, когда кланом правил продажный ублюдок; пусть даже в те времена, когда за малейшую оплошность тебя наказывали биением плетки и бросали в сырой и мерзкий карцер, чтобы ты подумал над своим поведением. Саб-Зиро согласился бы на это. И пусть его самого бы сейчас назвали эгоистичной сволочью, но да, это правда. Он бы все отдал, чтобы оказаться там. Ведь там был живой Би-Хан. И пока он был жив, он мог противостоять всем. Ведь вопреки слухам о клане, Би-Хан был справедлив и человечен, пока он был жив, даже глава клана прислушивался к нему и его мудрым решениям. Пока он был жив, именно он и Смоук приносили Тундре в карцер хоть какую-то еду и питье. Суть в одном — он был. А теперь его нет. И Смоука тоже нет, и от этого на душе еще омерзительнее.
Молодой Мастер бродил по территории клана и представлял, что было бы, если Би-Хан был бы сейчас здесь? Помог бы он, поддержал бы брата, может, под его руководством все было бы лучше? Или хуже? Размышляя над этим, Саб-Зиро не заметил, как ноги сами привели его на маленькую снежную поляну, которую, еще будучи ребенком, он нашел и показал Би-Хану и Смоуку. Иногда Тундра и Смоук сбегали сюда с тренировок, показывая свою своевольность и неподчинение, за что нередко получали именно от Би-Хана по шее. А были времена, когда старший брат присоединялся к бунтарям. Поздним вечером, когда все уже должны были спать, их тройка тихо пробиралась на свое место. Саб-Зиро вспоминал, как они играли, закапывая друг друга в сугробы, и как тренировались здесь, пытаясь одолеть Би-Хана. Лиенгу никогда не удавалось в одиночку победить брата, да и вместе со Смоуком не всегда, и вообще, кажется, тот им поддавался. Такое он позволял себе и им только на этой поляне. Лиенг присел, сгреб в руки снег и слепил снежок. Он делал это, как и все дети, до тех пор, пока в нем не пробудилась сила криоманта. Но сейчас так захотелось слепить снег, поднимая его с земли, как в детстве, и бросить в сторону дерева, из-за которого когда-то ему в лицо прилетел ответный снежный снаряд. Да вот только теперь в ответ ничего не прилетит.
Начало светать. Первые лучи солнца уже касались промерзлой земли, а с неба начали сыпаться хлопья снега. Давно здесь уже не было снегопада, лишь холодные ветра и мороз. Это утро было так похоже на то, когда Би-Хан ушел на Турнир. Ушел молча, не оглядываясь. За последние несколько лет Би-Хан изменился, стал жестоким и хладнокровным, под стать его стихие. Из мальчишки вырос сильный и непоколебимый воин, готовый проливать реки крови и убивать всех, кто станет на пути. В его глазах больше не теплилась забота, не было больше озорства, не было ничего. Лиенг продолжал учиться у брата, и он понимал, что с Ханом что-то происходит, но был не в силах помочь. А тем временем отбиваться от молниеносных атак становилось все сложнее и сложнее. Брат дрался так, будто бы каждый раз видел перед собой своего злейшего врага. Возвращаясь со своих миссий, на его форме все больше стало появляться кровавых пятен. Куай понимал, что в клане воспитывают убийц, но видя, как гора трупов росла под ногами все больше, как руки родного человека погрязали в крови, ему становилось тошно. Хан хотел воспитать в Тундре несгибаемый характер, жесткость, чтобы потом, когда придет время, ему было не так больно. Он просто хотел, чтобы Куай Лиенг был сильным и никогда ни перед кем не становился на колени, как это сделал Би-Хан, за что и ненавидел себя. Но в порыве защитить брата, сам того не замечая, он превратился в настоящего монстра.
— Тебе никогда не стать настоящим воином Лин Куэй.
— Прекрасно, может тогда я не стану и цепным псом, как ты, — братья были в своей комнате. Лиенг говорил твердым и уверенным голосом, отвернувшись к двери.
— Ты слабак. Был слабаком им же остался, — этот холодный тон действительно заставлял дрожать. Может быть он прав. — Такие, как ты, долго не живут. Если ты не в силах драться за свою жизнь, то оставь хоть что-то после себя.
— «Что-то» это что? Кровавый след, какие оставляешь ты? — да, Куай Лиенг ломал чужие жизни, ломал так, что люди после встречи с ним не могли порой и говорить, а в толпе им мерещилась синяя форма. Но он не ставил всех подряд под свой ледяной топор. У Би-Хана все же получилось сделать из брата убийцу. Возможно даже безжалостнее, чем он сам. И ему что, этого мало? Тундра повернулся к брату лицом и, гордо задрав голову, глядя тому прямо в глаза, сквозь зубы сказал:
— Ненавижу… — впервые за всю свою жизнь он почувствовал к своему самому близкому человеку ненависть, противоречащую ярость и отвращение. Это было последнее, что он сказал брату перед его смертью, а потом спокойным шагом вышел из их комнаты.
Глава клана шел по одной лишь ему видимой дорожке, ведущей в маленькую рощу. До подъема еще достаточно времени, так что можно еще немного побродить по территории. Но только Саб-Зиро не знал, что впереди его будет ждать засада. Стоило ему отойти подальше от входа в рощу, как он заметил черную тень и в ту же секунду почувствовал удар в спину.
— Мир тесен, Саб-Зиро, — раздался знакомый голос. Нуб Сайбот пришел-таки за ним.
— Как ты посмел явиться сюда, отродье? — Лиенг быстро опомнился и сразу встал в стойку.
— Мне не нужно чье-либо разрешение. Я здесь по собственному желанию.
Отозвав своего темного двойника, Нуб Сайбот решил атаковать первым. Он намеревался нанести удар спереди, но вдруг исчез и появился за спиной ледяного воина. Саб-Зиро предвидел этот ход и успел заблокировать его, обрушая град своих ударов, которые также не достигали противника. Лиенг сделал подкат, и на этот раз ему удалось сбить демона с ног. Но Нуб Сайбот, быстро сориентировавшись и ловко вывернувшись, поднялся и атаковал противника ногой в голову. Но кое-что было странно. Будучи порождением Немира и любителем нечестных схваток, он ни разу еще не воспользовался своим теневым двойником. Может, он пытался сбить Саб-Зиро с толку? На снег брызнули маленькие капли крови, видимо губу все же удалось разбить. Это разозлило криоманта, и он решил попробовать бить по ногам, что хорошо сработало. Молодой Мастер, нанеся парочку отвлекающих ударов по корпусу и голове, успел заморозить ноги оппонента, и, обездвижив его, нанес мощный удар в грудь. Нуб Сайбот зашипел от этого. Он выждал секунду, а затем, воспользовавшись своими способностями, телепортировался снова за спину, оглушил Саб-Зиро, ударив по голове, и схватил за шею. Голова криоманта оказалась в стальном захвате, выбраться из которого никак не получалось. Он вырывался, как мог, но чужие руки все не отпускали.
— Все еще ненавидишь меня, Лиенг? — неожиданно выдал Нуб Сайбот. Голос был спокойным, казалось даже удрученным, и парень перестал дергаться. Он пытался понять, что это сейчас было, что он только что услышал? Но, зацепившись взглядом за растущее рядом дерево, криомант резко оттолкнулся от него и повалил противника на спину, тем самым освобождаясь. Он отошел от темного воина и строго отчеканил:
— Что ты такое?
Нуб Сайбот поднялся на ноги, но больше попыток нападать не делал. Он даже не посчитал нужным снова становиться в стойку на случай атаки.
— А ты повзрослел, Куай.
Эта фраза окончательно выбила криоманта из колеи, и он медленно опустил руки. Он слышал в этом голосе что-то, что давно считал мертвым. Этого просто не могло быть.
— Давно не виделись, братец.
Он не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял сейчас не демон, перед ним был Би-Хан?