Почему ты влюблена именно в меня?

Я смотрю на нее и до сих пор не могу понять – почему именно я? Почему не Ноа, с которым у нее настолько идеальные отношения, что даже нельзя представить их друг без друга? Почему не куча других молодых людей, более успешных, красивых, дружелюбных? Что было во мне такого, что заставляло ее взгляд задерживаться на мне чуть дольше, чем на остальных? Почему, прежде чем дотронуться до меня, ее пальцы каждый, каждый чертов раз еле-еле подрагивали, словно потонув в неуверенности? Нет, мы очень хорошо дружили. Я совершенно обожал ее: от безумно импульсивного характера до дурацких танцев на виду у всех. И мне очень нравилось, как она находила общий язык со всеми ее окружающими людьми, превращаясь в прекрасную девушку с потрясающим смехом и ласковыми ямочками на щеках. Она меня зачастую раздражала своим громким мироощущением, однако я все равно любил ее. Ведь она – мой очень близкий друг. И ничего больше. И все же, почему именно я? И заметны ли эти детали остальным? Видят ли они все это со стороны или это чувствую только я? - Милли? – вдруг выдаю, сам от себя не ожидая. На меня устремился глубокий теплый взгляд. Уголки ее губ чуть подрагивали, будто силясь скрыть рвущуюся наружу улыбку. Я неловко почесал затылок и глубоко вздохнул, не зная, как продолжить дальше. Как спросить? Как разрешить этот давно мучающий меня вопрос? - Я заметил кое-какие детали по отношению к себе… Ее брови вопросительно взлетели вверх, а из губ уже начала складываться полноценная улыбка. Черт, почему сейчас неловко мне, а не ей? Это она должна быть смущена, а не я! Я откашлялся, сунул руки в карманы, нервно начал постукивать ногой. Ох, как же правильно сформулировать этот вопрос… - Почему ты влюблена именно в меня? Я сказал эти слова и тут же застыл. Не то, не то, о Господи, это совершенно не то! Но исправлять что-либо уже было поздно, и я, чуть задержав дыхание, ждал ответа с безумно колотящимся сердцем. Почему я так волнуюсь? Почему мне так страшно получить ответ? А может, я сам себе все надумал? Может, зря я все это затеял? А она вдруг мягко рассмеялась, откинув голову на спинку дивана. Я наблюдал за ней, не смея вымолвить ни слова и чувствуя, как мои уши заливает краска. Милли снова взглянула на меня, окатывая мое тело ласковой волной, спокойно поправила очки в тонкой оправе, прикусила губы, сдерживая повторные смешки, и развела руками, слегка пожимая плечами: - А черт его знает, Финн. Я замер, слушая свое прерывистое быстрое дыхание. Мне было так ужасно неловко, и я физически ощущал, как все мое лицо пылает от этого идиотского смущения. Получается, что нет, я не придумал себе все это, я не безумец с раздутым эго. И все, что я замечал — это все правда из-за того, что мой партнер по площадке влюблена в меня. - Но я ведь не… - начал я, неуверенно и запинаясь, очень боясь причинить боль своим честным ответом. Милли так же спокойно пожала плечами, перелистывая сценарий. - А ты и не должен. Я был парализован. Я был поражен. Сколько силы таилось в этой хрупкой девушке? Она совершенно адекватно принимала всю ситуацию, не требуя от меня ничего взамен, не устраивала истерик и не клялась в том, что без меня ее жизнь разрушена. Со мной такое случалось впервые, и я, растерянный, красный и с заплетающимся языком чувствовал себя полным идиотом. Хотел бы я обладать такой же стойкостью и спокойствием. - Милли, я не знаю, что тебе сказать. Она вдруг поднялась со своего места и подошла ко мне, уверенно взяв меня за плечи. Мне очень хотелось отвести свой тоскливый взгляд с ее лица, чтобы не причинять лишней боли, но я не мог, я будто под каким-то заклятием смотрел, как она снова одаривала меня тем самым теплом из-под ресниц. Она улыбалась, но не грустно, а счастливо и облегченно, словно раскрыв какой-то большой секрет. - Ты мне ничем не обязан, - начала она, чуть сжав мои плечи своими маленькими пальчиками, которые снова (о Боже!) чуть дрогнули, - Пойми, это нормально. И я уже счастлива от того, что мы с тобой прекрасные друзья. Ты только не пугайся меня, - Милли нахмурилась, - Ведь ничего не изменилось. Не удержавшись, я сгреб ее в охапку, прикрывая глаза и снова попадая в какое-то оцепенение. Ее мягкий вкусный запах легко окутал меня, и мне стало так хорошо-хорошо, что я, не удержавшись, хмыкнул и ласково потрепал ее по макушке. - Ты потрясающая, Миллс, ты знаешь? - Вулфард, отстань, - заливисто захохотала она и шутливо пихнула меня в плечо.