Наконец-то вместе

      Санем       Мне снился прекрасный сон, очень яркий и красочный. Залитый весенним солнцем вишневый сад, качели свисающие с толстой ветки, счастливые дети, бегающие под снегопадом бледно-розовых лепестков, улыбающееся лицо Джана и свой собственный счастливый смех. Джан раскачивает качели и я взлетаю, взмываю в небо… Дыхание перехватывает, я задыхаюсь от радости… «Джаан!» - пытаюсь докричаться до любимого… «Джаан!» - еще громче кричу я, но мой голос тонет в счастливом смехе детей…       - Джаааан! – мой собственный крик будит меня, оставляя где-то на дне моего сознания обрывки счастливого сна. Резкая боль пронзает меня и я не контролируя себя ору:       – Джааан!       Я потрясла головой, чтобы разбудить свой мозг и скинуть остатки сна. Так, надо успокоиться… С очередным приступом резкой боли я вспоминаю, что нахожусь в клинике и немного успокаиваюсь. Джан спит на диване, сложившись в три погибели. Мой бедный муж третью ночь проводит в клинике, отказываясь уехать домой, потому что не хочет оставлять меня одну. Все-таки странная мы семейка, при дня он изводил меня своим вниманием так, что я даже боялась сделать лишний вздох. А сейчас, когда мне на самом деле нужно его внимание, не могу до него докричаться. Со злостью хватаю подушку и что есть силы швыряю ее в сторону дивана.       - Джаааан! – что есть силы кричу я, ища глазами что бы еще кинуть в этого бессовестного!       - Санем? – наконец мне удалось его разбудить, хотя наверно все-таки рано я обрадовалась. Он сел и уставился на меня бессмысленно хлопая ресницами… Своими длиннющими, красивыми ресницами!!       - Джааан! Идет! – сквозь стиснутые зубы выталкиваю очередную порцию крика.       - Кто идет? – в конец растерялся мой муж.       - Началось! – прорычала я, тыкая себя в живот. Всего одна секунда понадобилась ему, чтобы переосмыслить услышанные слова и подлетев с дивана, кинуться куда-то в коридор.       - Куда ты… - но я не успела, он уже исчез за дверью. Медведь! Дикарь! Оставил меня одну и куда-то убежал! Беги, конечно беги! Не тебе же больно! Не у тебя же схватки!       Не переставая ворчать, я кое-как дотянулась до кнопки вызова медперсонала и очередная схватка швырнула меня обратно на кровать. Я чувствую, как постель подо мной намокает…       - Джан Дивит! Если ты не вернешься сейчас же, я умру! Джан, мне страшно! Пожалуйста, вернись!       - Я здесь, единственная моя – испуганный голос мужа проникает в мое затуманенное болью сознание и я понимаю, что обращалась к нему вслух.       - Почему ты меня оставил?       - Я побежал за доктором – прижимая меня к себе, он стал раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь успокоить нас обоих.       - Есть же кнопка вызова –упрекнула я, глотая слезы и еще сильнее прижимаясь к нему.       - Прости, любимая, я совсем не соображаю, когда вижу тебя в таком состоя…       - Ааай… - я не слышу его, мне ужасно больно и я хочу, чтобы все быстрее закончилось. Ах, Санем, ах! Ведь человек же предупреждал тебя, говорил что не хочет больше проходить через это... Просил, умолял… Почему ты такая непослушная! Почему поставила себя и его в такой положение…       - Джан, прости… - пыхтела я сквозь сжатые зубы, пытаясь справиться с очередным приступом боли. Я сожалела о том, что снова подвергла его таким испытаниям, хотя в то же время ни капли не жалела о сделанном шаге. Совсем чуть-чуть и моя девочка появится на свет и озарит нашу жизнь еще ярче.              На этот раз и правда все было по-другому. Никакого обезболивающего, никакой операции, никакого отсутствия боли. «Будешь рожать сама» - вынес свой вердикт доктор и я по незнанию согласно кивнула. Но уже через десять минут, чувствуя, как напрягается мое тело в ожидании очередной схватки, а потом складывается пополам от боли я жалела о поспешности своего решения. Надо было послушать Джана и не выгонять его за дверь, когда он ругался с доктором и требовал сделать мне кесарево. Но я как всегда переоценила свои силы и вот теперь расплачиваюсь… Хотя в те минуты, когда боль отступает я начинаю оправдывать себя, но это ненадолго, всего лишь на пару минут, а потом все заново…       Когда-то в детстве я видела фильм, как индейцы поймали бледнолицего, привязали его за ноги к двум лошадям и пустили их в разные стороны. В кадре, конечно, не показали, как человека разорвало напополам, но было понятно, именно это с ним и случилось. Это же сейчас происходило и со мной. Не хватало только лошадей, тянущих меня в разные стороны. Ах, Санем, ах… А ведь все могло быть по-другому, если бы ты послушала Джана!       - Дорогая, еще чуть-чуть и все закончится – добрые глаза моего доктора и его спокойный тихий голос, действовали на меня успокаивающе. Я верила ему, что осталось совсем чуть-чуть, но почему это не заканчивается. Я уже не понимала, чего больше хочу в эту минуту – увидеть крошечное сморщенное личико моей малышки или освободится от этой боли. Нет, все же мне больше всего не терпелось увидеть мою девочку, почувствовать ее маленькое мягкое тельце на своей груди, прижаться к ее покрасневшему искаженному от плача личику губами, почувствовать ее движение не только внутри себя.       – Давай милая, постарайся… Еще чуть-чуть… Еще одна попытка и все закончится – уговаривала меня акушерка, но у меня уже не было сил. Я чувствовала, что устала, полностью обессилила и это ужасно пугало. А вдруг я не смогу, не сумею подарить жизнь малышке. Вдруг именно сейчас, когда до ее появления на свет остались считанные секунды мне не хватит на это сил?       - Джаан! – прохрипела я, как будто он мог чем-то помочь. Нет, он мне сейчас не сможет помочь! Я должна сделать это сама! Именно сейчас, испытывая ни с чем несравнимую боль и давление я наконец в полной мере поняла почему мама всегда так хвасталась тем, что «подарила миру двух дочерей». Только сейчас я поняла, что это на самом деле ее заслуга. Ведь если бы ей тогда не хватило сил, если бы она сдалась, если бы испугалась не было бы меня! Как такое вообще возможно, чтобы на свете не было Санем Дивит только потому, что ее мама сдалась! Ни за что на свете! Я подарю миру Йилдыз Дивит! Я это сделаю!       Дождавшись очередной схватки и не обращая внимание на нестерпимую, раздирающую меня боль, я тужилась их последних сил, пытаясь вытолкать ребенка наружу.       - Молодец! Умничка! – хвалила меня акушерка, а мне хотелось схватить что-нибудь и кинуть в нее. Я хотела, чтобы все вокруг замолчали, иначе я не услышу плач ребенка. Я замерла в ожидании очередной схватки, но ее не было. И сил уже не было… И сознание мое куда-то улетало, кружа меня по комнате или комнату вокруг меня… Прости, малышка, но я больше не могу… Джан, прости… у меня больше нет сил… Я провалилась в темноту…       Что-то влажное коснулось груди… Кто-то взял меня за руку и поднял ее, положил на что-то мягкое и подвижное. Я не могла открыть глаза, чтобы посмотреть что это было, не могла сообразить где я и что происходит вокруг меня. У меня на это не было сил, как в страшном сне, когда ты хочешь что-то сделать, но не можешь. Но как только моих ушей коснулся пронзительный детский плач, резкий и неожиданный я распахнула глаза, забыв обо всем на свете. Маленькая крошка Йилдыз лежала на моей груди, истошно вопя и требуя моего внимания.       - Моя звездочка… Моя маленькая радость…       - Санем! – Джан показался на пороге, побледневший, взъерошенный, безумно уставший. На минуту мне даже стало стыдно за то, что я несколько минут назад жалела себя. Джан выглядел очень измученным.       - Джан… - я хотела протянуть к нему руку, но не смогла. – Джан, посмотри! Я подарила миру нашу малышку!       - Я вижу, единственная моя – он наклонился и прижался губами к моим губам. Как же было приятно… Как будто он вливал в меня силы, которых у меня совсем не осталось, заряжал меня. Джан оторвался от моих губ и прижался к уху – Спасибо тебе, любимая, за то, что даришь мне столько счастья.       - Ты такой глупый, Джан Дивит… - ну как мне объяснить этому человеку, что это он дарит мне счастье. Он и есть мое счастье. Без него ничто не имеет смысла… Ни счастье, не любовь ни даже жизнь…       - Санем, мы должны забрать ребенка – доктор протянул руки к малышке, но я прижала ее к себе из последних оставшихся сил. – Нет, нет! Не пугайся, мы должны взвесить ее, осмотреть, и привести тебя в порядок. Когда ты вернёшься в палату, малышка уже будет ждать тебя там.       - Но я ее даже не успела рассмотреть, как следует – я не могла больше сдерживать слез. Почему у меня пытаются отобрать ребенка. Я не хочу отпускать ее! И я бы ни за что не отдала свою девочку, если бы не очередная черная волна, накрывшая меня…                     Джан              - Она потеряла сознание? – когда голова Санем обессиленно откинулась назад, меня сковал ужас. Я не смогу пережить, если с ней что-то случится. С той секунды, когда Санем забрали и доктор объявил, что не будет операции и ей придется рожать самой, меня не отпускало чувство тревоги. Я сидел в коридоре, в полной тишине, полном одиночестве и не мог пошевелиться от напряжения. Мне казалось, что я слышу голос Санем, охрипший от криков боли. Ее испуганное, побледневшее лицо стояло перед глазами. Как же я мог допустить этого?! Почему я не смог уберечь ее!       Я ждал, когда откроется дверь и меня позовут к ней… Я ждал, когда кто-нибудь выйдет и скажет, что все закончилось… Я ждал… ждал… ждал… Мне казалось, что пошла целая вечность, но бросив взгляд на часы с удивлением обнаружил, что прошло всего лишь полчаса… Полчаса, длинной в вечность… Но я знал, что это все лишь начало и впереди долгие часы ожидания.       - Джан бей, - кто-то звал меня, но я не мог открыть глаза. Я боялся их открывать. Я боялся увидеть лицо того, кто сейчас звал меня. «Кто ты? Что ты хочешь мне сказать? Как я смогу пережить, если ты мне скажешь то, что я больше всего боюсь услышать?» - Джан бей, поздравляю, у вас родилась дочь… Вы можете зайти…       А уже был внутри. Не понимаю даже, как я нашел дорогу, как угадал куда именно нужно идти. Я был внутри и уже искал глазами любимую. Ее лицо было очень уставшим, темные круги, образовались под глазами, губы были искусаны в кровь, дрожащие руки, придержимали маленькое тельце. Я смотрел на них, хотел подойти поближе, но не мог. Как будто мои ноги приросли к порогу.       - Джан – наконец Санем заметила меня и я качнулся. С трудом двигаясь, я подошел к ним - Джан, посмотри! Я подарила миру нашу малышку!       Ах, Санем, ах… Моя сладкая беда, Санем… Моя головная боль, Санем… Моя самая большая радость, Санем… Мое счастье, Санем…       Я прижался к ее истерзанным губам и почувствовал, что кровь снова разгоняется по венам, сердце начинает биться и жизнь возвращается. Моя жизнь в руках этой женщины… Моя жизнь бьется внутри нее… Поэтому я сейчас так испугался, поэтому онемел, когда увидел как безжизненно откинулась ее голова.       - Успокойся, Джан. С ней все в порядке. Мы ввели лекарство для того, чтобы она немного поспала. Сейчас Санем в таком состоянии, что ей это очень необходимо.       Я наклонился к ее губам и почувствовал теплое дыхание на своих губах. Она и правда спала. От облегчения у меня закружилась голова.       - Ты же знаешь, мы не смогли бы ее успокоить без этого – извиняясь пробормотал доктор. Я знал. Никто не может успокоить Санем, никто не может обуздать ее энергию.       - Как малышка? – я оглянулся, но ее нигде не было.       - Все хорошо. Даже удивительно как быстро все закончилось. Хвала всевышнему все прошло хорошо.       «Хвала всевышнему», мысленно повторил я и машинально принял от доктора пластиковый стакан с какой-то жидкостью. Я понял, что он мне дал что-то успокаивающее и был ему безмерно благодарен за это. Мне нужно успокоиться, обуздать свои эмоции и подготовиться ко встрече с моими девочками.              Когда я вернулся в палату, Санем все еще спала. Вслед за мой привезли малышку, мирно сопящую в детской люльке.       - Можно ее взять? – почему-то спросил у медсестры. Нет, я не боялся Йилдыз, как боялся Атеш, но все равно не мог сказать, что чуствовал себя свободно и раскованно. Она была слишком хрупкой и маленькой…       - Конечно – улыбнулась сестра и положила ребенка мне на руку, пристроив маленькую головку на сгиб локтя. Я не заметил, как она ушла, как вернулась, чтобы поставить цветы в вазу, как проверила капельницу Санем, и приглушила свет в палате, снова исчезла за дверью… Все мое внимание сейчас было сосредоточенно на дочери. «Я подарила миру нашу малышку» - улыбка непроизвольно растянула губы, когда я вспомнил слова Санем.       - Привет, малышка… - таким неуклюжим и таким растерянным я не чувствовал себя никогда. Я не знал, что ей сказать, да и как сказать, если так сдавило горло. Я не мог оторвать взгляд от дочери, она как будто приковала меня к себе. В прошлый раз все было не так. Тогда мои глаза ослепли от страха потерять дочь и я не видел ничего… Я не понимал, что я буду делать, как буду смотреть в глаза Санем, если случится что-то ужасное… Теперь же, моя малышка как яркая звездочка загорелась в моем сердце и не оставила темноте ни одного шанса ослепить меня. Я видел каждую морщинку на все еще красном личике дочери, каждую волосинку, на едва заметных бровях, каждый крохотный ноготок… Теперь я уже знал, что это за чувство когда маленькая ручка касается твоей руки, когда озорные глазки заглядывает в мои глаза и на красивом личике появляется хитрая улыбка… Какое это безграничное счастье наблюдать за первыми шагами, слышать первые слова, видеть первую улыбку… Теперь я это все знал, поэтому мое сердце замирало от счастья. - Добро пожаловать в этот мир, моя девочка. Тебе еще предстоит узнать, как долго тебя ждали, как сильно тебя любят и как хотят увидеться с тобой. Ты еще ничего не знаешь, и даже не подозреваешь, как тебе повезло родиться в нашей большой сумасшедшей семейке. Когда-то я тоже этого не знал… Но у меня не было шанса… и у тебя не будет шанса избежать счастья… Да, да… и не надо морщить свой крошечный носик…       Что-то заставило меня поднять голову и я встретился взглядом с Санем. Она смотрела на нас с улыбкой, подтверждающей каждое мое слово.       - Ты ее не боишься? – он протянула к нам руку, прося подойти к ней поблииже. Мне не хотелось выпускать из рук малышку, но сделав над собой усилие, я положил ее рядом с Санем.       - Как ты, единственная моя?       - Джан Дивит, ты пропал… Мне тебя даже жалко?       - Почему? – ее слова прозвучали сейчас настолько неуместно и неожиданно, что я даже растерялся.       - Потому, что теперь я могу потребовать у тебя все, что только захочу!       - Говоришь, что будешь шантажировать меня все время?       - Всю нашу оставшуюся жизнь – не отрывая взгляда от ребенка, хитро улыбнулась моя любимая.       - Скажу кое-что? – я присел рядом и положил руку поверх руки Санем, придерживающей малышку. – Ты же и раньше меня шантажировала?...       - Угу – еле сдерживая смех согласилась она – но до этого момента, я испытывала угрызения совести…       - А теперь, говоришь, что твоя совесть чиста? – ни в одном языке мира нет таких слов, с помощью которых я мог бы объяснить, насколько сильно люблю эту невозможную женщину. Эту странную, совершенно ненормальную, безумно талантливую и безмерно любящую жизнь женщину!       - Моя совесть также чиста и невинна, как наша малышка Йилдыз – наконец дала волю своему веселью моя любимая.       - Она такая красивая – я перевел взгляд на дочь. Не знаю, сколько мне понадобиться времени, чтобы обуздать свои эмоции, но пока каждый раз, когда я смотрю на нее задыхаюсь от радости. За последние годы моя жизнь была полна любви и счастья. Я привык к этому, думал, что привык… думал, что большего счастья уже не испытаю… Но Санем, как всегда, доказала мне насколько сильно ошибаюсь…       - Я подарила ее миру! – в очередной раз похвасталась моя любимая, и сама же рассмеялась. Я не смог удержаться, прижался к смеющимся губам. Она ответила мгновенно, даже могу поклясться, что она этого ждала. И я ждал, очень ждал этого момента…       - Где ты нашел эти цветы? – она кивнула в сторону прикроватного столика, на котором стоял маленький букет тех самых диких цветов.       - Нашел – уклонился я от ответа. Ей совсем не обязательно знать все мои секреты.       - Надо взять их с собой, когда домой поедем…       - Санем! Твоя романтичность сводит меня с ума – застонал я, услышав ее слова. Она единственная женщина в мире, способная испортить даже самый романтичный момент.       - А что тут такого… Их очень сложно найти… Я парфюм сделаю – наконец она нашла нужный ответ. Я покачал головой не зная, что ей на это сказать. Санем, засмеялась и потянулась ко мне – Ладно, ладно… Я и розы заметила, они восхитительные. А ты самый романтичный человек на свете.       - Ты сейчас очень преувеличила – не сдержавшись, засмеялся и я.       - Нет ни капли. Я как только проснулась и увидела эти цветы, сразу так и подумала: «Джан самый романтичный мужчина на земле».       - Санем, замолчи уже!       - А еще очень чувствительный, - ее холодные пальчики прижались к моей щеке – Если бы ты только мог себя видеть с ребёнком на руках. Еще немного и ты заплакал бы.       - Конечно я бы заплакал! – наверно я сейчас должен быть смущен тем, что она застала меня в такой момент. Это действительно был особенный момент, не предназначенный для чужого глаза. Но Санем не была для меня чужой. Она была тем единственным человеком на свете, которому я мог показать свою обнаженную душу. Только ей и больше никому. – Как мне не заплакать, если вас теперь стало трое! И ведь я понимаю, что этот ангелочек раскрасит нашу жизнь в самые яркие цвета… Не даст нам скучать…       - Ты тоже так чувствуешь, да? – обрадовалась Санем.       - Да, единственная моя. Я тоже так чувствую и безмерно счастлив.       - Бедный Джан! А ведь когда-то летал себе спокойно по свету… Не жалеешь о том, то пришлось распрощаться со своей свободой?       - Ни секунды!       - И я не жалею!       Я не знаю, куда бы нас завел этот разговор, если бы не неожиданный истошный вопль малышки. Не сговариваясь, мы с Санем рассмеялись, радуясь тому, что в нашей жизни появилось новое приключение. И что-то мне на самом деле подсказывало, что с появлением Йилдыз, наша жизнь заиграет новыми красками. Ах, Джан Дивит, ах…                     - Дениз, ты уверен, что не хочешь заходить?       - Папа, может я в другой раз зайду…       Мы стояли на пороге нашей комнаты. Девочки уже были внутри и ждали нас, но мой сын никак не мог набраться храбрости, встретиться со своей младшей сестрой.       - Почему? Разве тебе не хочется посмотреть на свою сестренку?       - Я ее боюсь – задержав дыхание, прошептал мой маленький герой. Я присел перед ним на корточки и притянув к себе, прошептал на ушко:       - Я тоже тебя боялся…       - Павда? – распахнув глаза, Дениз уставился на меня забыв закрыть рот - А Атеш?       - Атеш больше всех боялся…       - Но она же совсем не страшная — удивился он и пожал плечами, не в силах понять страхи взрослых — А Йилдыз не боишься?       - Нет, Йилдыз не боюсь.       - Почему?       - Потому, что я ее очень люблю. Также, как и вас с сестрой.       - Тогда, если ты нас любишь… Почему боялся?       - Тогда я не умел еще любить детей — честно признался я и улыбнулся про себя. До появления Санем в моей жизни я вообще не умел любить… никого… Думал, что умею, но нет…       - А как ты научился?       - Мама меня научила…       - Ааа — ему больше ничего не нужно было объяснять. Дениз и сам прекрасно знал, что где бы мама не была, там всегда любовь и счастье. Я был очень рад, что мой сын растет рядом с такой мамой… Мне повезло меньше, моя мама… Мама… С тех пор как я стал отцом, с тех пор как в моей жизни появились дети я все чаще задумывался о ней. Не хотел, противился, злился… Но права Санем, природу не победить…       - Па-па! — сын дергал меня за руку, но я не чувствовал ничего, потому что был слишком далеко отсюда… Где-то в Европе… Или Америке… Странно, но я даже не знал, где сейчас находится госпожа Хюма. — Ну, папа!       - Что случилось, герой?       - Мне точно нужно туда заходить?       - Да, - для большей убедительности я кивнул - Пойдем. Ничего не бойся. Как только ты к ней прикоснешься, забудешь про все. Со мной было точно также.       - Обещаешь? – шепотом спросил малыш.       - Обещаю… - также шепотом ответил я и открыл дверь.       - Дениз! Смотри, какая у нас маленькая сестренка! Ее зовут Ийлдыз! – никогда не видел Атеш такой взволнованной. Она сидела рядом с Санем и внимательно рассматривала личико сестры.       Дениз медлил, не решался подойти, но я взял его за руку и подвел поближе. Сев рядом с «девочками», я усадил сына к себе на колени, и он с облегченно вздохнув, вытянул шею, чтобы получше разглядеть малышку.       - Мам, — он серьезно посмотрел на Санем — давай в следующий раз родим мальчика… или щенка… А то одни девчонки вокруг, подраться даже не с кем...       - Какой еще следующий раз?! – я сам подскочил от собственного голоса. Йилдыз вздрогнула и закряхтела и Санем зашипела, сердито посмотрев на меня. Я понизил голос – Не будет никакого следующего раза. Достаточно! Если тебе хочется драться, можешь подраться со мной!       - Папа хочет сказать, - нахмуренные минуту назад брови Санем взлетели вверх, губы задрожали от сдерживаемого смеха. Должно быть я и правда выгляжу сейчас смешным – что он лично может тебя тренировать. Так ведь, любимый?       - Угу, - кивнул я и с преувеличенным интересом принялся изучать малышку, чтобы не встречаться взглядом с Санем. Кажется, они меня окончательно свели с ума…       - Я кое-что придумала! Когда я вырасту, выйду замуж за Тая, – радостно сообщила Атеш. Я что, сейчас разучился понимать турецкий? Мне послышалось, что моя дочь сказал слово «замуж».       - Замечательная идея! Поговорим об этом, когда вырастишь – поддержала дочь Санем. Я что, сошел с ума и мне все это кажется? Или Санем сошла с ума? Или мир перевернулся.       - Что значит выйду замуж?! – я очень старался говорить тихо, очень старался держать себя в руках, но КАК?? я должен это сделать? Моя пятилетняя дочь сказала слово «замуж»!       - Ну это когда ты поцелуешь мальчика и уедешь к нему домой. А потом появятся дети.       - Что? – прохрипел я, посмотрев на Санем. - Почему ты улыбаешься? Мне что сейчас смешно? Ты слышишь, что она говорит?       - Бедный Джан Дивит… - изображая сожаление, Санем покачала головой - Уничтожили человека… Совсем испортили, сломали…       - Тебе смешно, да? Ты правда не слышишь, что наша дочь говорит про свадьбу?       - Джан, ей всего пять лет. Не пугай ребенка… – Санем уже не сдерживала себя, веселилась в открытую. Я открыл рот, но тут же его захлопнул и мысленно пнул себя. Атеш прижалась к матери и вжала голову в худые плечики. Я не мог ничего сказать и даже думать не мог связанно, когда видел такие большие и испуганные глаза дочери.       - Атеш, ты же сейчас пошутила? – я улыбнулся ей, пытаясь показать, что не сержусь. Она настороженно посмотрела на меня, перевела взгляд на Санем и своим тихим ангельским голоском заявила:       – Бабушка говорит, что свадьба не тема для шуток…       Ах, Джан Дивит, ах… Ах… Ах…                     Санем              Уложив малышку спать, я пошла искать моих притихших бандитов. В доме всегда царили шум и суета, всегда кипела жизнь. Только вечером, когда приходило время сна, наша семья затихала и дом как будто пустел. Не смотря на мою нелюбовь к тишине, я ждала эти минуты. Пока я укладывала Йилдыз спать, Джан с детьми шли в нашу комнату и расположившись на нашей большой кровати ждали, когда придет мама, чтобы рассказать им на ночь еще одну «придуманную историю». Вдохновленная восторженными личиками детей и полным нежности взглядом Джана, я не могла остановиться, придумывая на ходу приключения маленького храброго птенца, который убежал от своих родителей и теперь бродил по свету, ища приключения. Когда одно приключение заканчивалось, дети требовали другую историю, потом еще одну и так до тех пор, пока сон не забирал их в свою сказочную страну. Мы с Джаном переносили их в детскую и замирали рядом с маленькими кроватками, не в силах оставить их и уйти. Я очень любила эти вечера, полные тихого счастья, от которого иногда хотелось даже плакать.       Сегодня дети не дождались меня, заснули вместе с Джаном, но на это была причина. Мы взяли еще одного щенка из приюта и весь день они возились с ним, бегали, играли, пытались познакомить его с нашим домом. Уставшие и довольные они сейчас раскинулись на кровати, закинув ножки и ручки на Джана. Судя по довольной улыбке, застывшей в уголках губ, он совсем не возражал.       Я могла часами наблюдать за спящим мужем. А когда он спал «окруженный» детьми, то я теряла счет времени, не в силах оторвать взгляд от них. С одной стороны, мне хотелось лечь рядом, прижаться к ним, всем торим, чтобы ощутить тепло исходящее от них. А с другой, хотела видеть их, отпечатывая в своей фотографической памяти каждую деталь.       Дениз беспокойно заерзал, перевернулся на другой бок, потянув за собой зажатый в кулачке край футболки Джана. Широкий вырез рукава сдвинулся набок, до середины груди, открывая взгляду расправившего крылья альбатроса. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я впервые увидела его на груди Джана, целая вечность с того дня, когда обнаружила, что Он мой альбатрос. Когда-то одинокий, летающий по свету и не имеющий своего гнезда, наконец он обрел свой дом, свою семью. И в отличии от птиц-альбатросов, которые оставляют своих птенцов как только те научатся летать и добывать себе пищу, он не оставит своих детей никогда. Он всегда будет рядом, всегда поддержит, подскажет, поможет… Глядя на то, как Джан балует Атеш, как учит всему Дениза, я начала понимать, что он был рожден для того, чтобы быть отцом и мужем. Он не был рожден для одиночества!       - Санем?       - Спи, любимый. Спи… - я легла рядом, прижалась плечом к его плечу, головой к голове. Только так, чувствуя его рядом, чувствуя детей рядом я была полностью счастлива… Хотя нет… Для полного счастья не хватало кое-чего… Но об этом завтра… Потому, что я очень устала и сейчас ужасно хочу спать… Потому что я не хочу сейчас никуда уходить… Завтра… Я завтра обязательно сделаю то, что задумала. И пусть Джан против, но ему придется принять то, что жизнь подарила несмотря ни на что… Он поймет, примет и простит… Я знаю… Точно простит… Потому что любит… Очень любит… Очень, очень, очень любит…              Пять лет спустя                     - Йилдыз!! Сейчас же покажись! Где ты прячешься? – голос Хюмы Эрдомар с утра раздавался из всех уголков дома. Маленькая проказница доводила ее с особым удовольствием, тем более, что за каждую свою выходку она получала «маленький подарочек» от бабушки Мевкибе и дедушки Азиза. Дедушка Нихат хмурил брови и цокал языком, но стоило только малышке улыбнуться, сдавался и сам расплывался в улыбке.       Хюма тоже была хороша! Жаловалась на ребенка, но как только я делала попытку "наказать" проказницу, сразу же обвиняла меня в жестокости и прижав внучку к груди уводила подальше, еще и за «моральный ущерб» дарила ей что-нибудь из своей косметички. Йилдыз была просто грозой ее косметики.       - Йилдыз!! Я тебя не буду ругать, выходи, малышка – решила сменить тактику Хюма, но я точно знала, что через минуту наша неугомонная хелиганка примчится в гостиную и спрячется за спину Джана. Она всегда держалась рядом с ним, когда была в чем-то замешана.       - Йилдыз!! А ну-ка стой! Я кому говорю, стой!       - Папааа! – дочка влетела в комнату как вихрь. Белокурые волосы разметались и падали ей на лицо, а она пыталась сдуть их, чтобы не мешались. – Папочка!! Спаси!       - Что опять у вас случилось? – Джан очень старался сделать голос строгим, но у него не получалось. И у меня тоже не получалось. Поэтому Йилдыз все сходило с рук.       - Джан! Санем! – госпожа Хюма ворвалась вслед за внучкой – Во-первых, объясните ребенку, что я не старуха какая-то! Пусть она не называет меня бабушкой!       Подозрительное фырканье и хрюканье раздалось из того самого угла, в котором сидели отец и мой свекор и играли в нарды. Я даже расслышала слова «зеркало», «придется подарить» и что-то еще… Хюма метнула сердитый взгляд на бывшего мужа и вернулась к Джану, который прижимал к груди малышку, сидя с непроницаемым лицом.       - Во-вторых… Она прячет мои вещи, и я потом целую вечность ищу их!       - Сама же и разбрасывает, потом сваливает на ребенка – цокнула языком мама и тут же получила от отца традиционное «Шшш, Мевкибе!».       - Есть еще третье? – спросил Джан, невинно хлопая ресницами.       - Что?       - Ну, во-первых, во-вторых… «в-третьих» тоже будет?       - Джан! Детей нужно воспитывать! – выговаривала Хюма и тут уж я не выдержала, и сама того не желая фыркнула, да так громко, что все посмотрели на меня. – Да, дорогая! Детей нужно воспитывать! Ругать иногда, наказывать! Это не ребенок! Наказание, вот кто ты!       - Хюма! – громкий возглас свекра заставил вздрогнуть даже Джана – Выбирай слова, когда говоришь о моих внуках!       - Но она и моя внучка, поэтому я могу так говорить! Разве нет?       - Какая же она тебе внучка, если ты ей запрещаешь называть себя бабушкой? – не унималась мама. Я прекрасно ее понимала, но всегда старалась держаться нейтрально, чтобы еще больше не подогревать войну между моей мамой и мамой Джана. Эти двое находили особое извращенное удовольствие ведя между собой войну.       – Хорошо, я поговорю с ребенком. Джан…       - Она больше не будет – подтвердил мой муж, даже не моргнув. – Правда ведь, малышка?       - Угу… - Йилдыз увлеченно грызла орешки, которые стащила по пути из вазы. У Эмре появился очень серьезный противник в поедании орешков. Моя егоза, могла найти своего дядю в любой точке дома, если тот пытался есть орешки без нее.       - Все, инцидент исчерпан – объявил Джан и сразу же потерял интерес к происходящему. Не то, чтобы он поощрял проделки дочери… Но он даже не допускал мысли, что кто-то может хоть как-то обидеть его малышку.       - Исчерпан – закивала Йилдыз и посмотрела на своего обожаемого папочку – Папочка, я тебя так люблю. Ты лучше всех!       - Ийлдыз, сейчас же верни бабушке то, что взяла – я понимала, что Джан уже потерян для нас, совсем вышел из строя. Теперь если его даже будут пытать, он слова не скажет своей любимице.       - Санем! – возмущенно воскликнула Хюма, но было уже поздно, по комнате раскатился довольный смех свекра.       - Прости, Хюма, - я сама едва сдерживала себя. Честно сказать, иногда мне даже было жалко ее и я на самом деле поверила в то, что она безумно любит своих сыновей, невесток, внуков и даже родственников невесток. Только огромная любовь должна заставлять человека приезжать к нам и выслушивать бессметное количество шуток и поддевок в свой адрес. Но Хюма с достоинством выслушивала все и каждый праздник, который случался в нашей семье чуть ли не ежемесячно, она проводила с нами. И так повелось с того самого дня, когда я привезла ее сюда.       Я долго думала и решалась сделать этот шаг. Я долго пыталась договориться с Лейлой, чтобы она поддержала меня. И наконец позвонила ей:       - Санем?       - Хюма ханым, у меня к вам всего один вопрос. Вы все еще хотите поговорить с Джаном?       Она молчала целую вечность, а потом тихо ответила:       - Больше жизни хочу поговорить со своими сыновьями и попросить у них прощения.       - Тогда приезжайте, я все устрою.       - Но, Санем... Они не хотят со мной даже разговаривать. Особенно Джан.       - Я же сказала… Я все устрою…       И я устроила. Никогда не забуду глаза Джана, когда на пороге нашего дома появилась его мать. Сердце разрывалось, но я понимала, что он больше нее нуждается в этой встрече. Он нуждается в том, чтобы она попросила у него прощения. Не за то, что сделала с ним за последние годы. А за то, что сделала с тем маленьким ребенком, которого оставила и уехала.       Джан окаменел и только с упреком смотрел на меня. Но в его глазах было еще что-то… Что-то заставившее меня дать себе слово: если Хюма предаст моего мужа еще раз, я ее уничтожу. Но Хюма не подвела меня. Она молча опустилась перед сыном на колени и заплакала. Не думала, что когда-нибудь испытаю сострадание к этому существу, но в тот момент я почувствовала насколько она несчастна.       Джан прошел мимо нее и вышел из дома, оставив дверь открытой.       - Идите за ним, за домом есть мастерская.       - Он не хочет меня видеть.       - Хюма Эрдомар, - я схватила ее за плечи и потрясла с такой силой, которую сама не ожидала в себе обнаружить – Хоть раз в жизни открой глаза и так посмотри на мир. Может быть тогда ты увидишь, что твой сын оставил для тебя дверь открытой! Борись за него! Валяйся у него в ногах! Сделай что хочешь, но вымоли у него прощения, освободи его от этого груза!       - Санем….       - Не хочу ничего слышать! Я поставила под угрозу наши с ним отношения для того, чтобы привезти тебя сюда. Если эта жертва была напрасной, лучше облей себя бензином и подожги, иначе это сделаю я!       И она пошла за ним… Молча, не говоря больше ни слова последовала за Джаном. Остальное я не знаю,... что случилось между ними... О чем они говорили, о чем молчали, о чем кричали и о чем плакали. Я сидела в детской, прижимая к груди своих малышей и думала над тем, что они смысл моей жизни, они и есть моя жизнь. Я не могу себе представить причину, по которой я могла бы оставить их. Если только… Я даже думать не хотела о том, что могу остаться в этом мире без Джана, но если такое произойдет, я лишусь всего, в том числе и их.       Джан вернулся поздно ночью. Я не вышла его встретить, потому что знала, он сам должен пройти весь путь. Один. Я заставила себя лежать с закрытыми глазами и ждать его. Я слышала, как он поднялся на второй этаж, направился к спальне, но потом свернул в детскую. Долго сидел там, долго думал, долго решал что-то. Наконец дверь в комнату открылась, и он показался на пороге.       Я молча наблюдала за тем как он раздевается, как идет в ванну, потом возвращается и, скинув полотенце, натягивает домашние штаны. Все это время, он ни разу на меня не посмотрел и от страха и напряжения, мне казалось, что мое сердце перестало биться. Но вот он лег и выключив свет, прижался ко мне.       Мы лежали молча, не двигаясь, просто слушая дыхание друг друга. Наконец он поцеловал меня в макушку и, прошептав «Спасибо», откинулся на подушку. Он заснул. А я лежала не шевелясь, чтобы не побеспокоить его, и наконец дала волю слезам. Он понял меня, он принял мой поступок и ради меня сделал шаг на встречу женщине, на которую был обижен всю свою жизнь.       - Санем, ты еще долго будешь плакать? – неожиданно раздался сонный голос Джана.       - Да… - честно призналась я.       - Ты плачешь правым или левым глазом? – в его голосе слышалась улыбка и я поняла, что гроза миновала.       - Правым – пропищала я, утыкаясь ему в грудь.       - Тогда хорошо, - прижимая меня к себе, пробурчал Джан.       - Очень хорошо – согласилась я и улыбнулась сквозь слезы.       С той ночи все изменилось. Хотя мало кто это заметил, но я точно знала, что изменилось. Джан перешагнул через детскую обиду, оставил ее в прошлом. Конечно отношения между сыном и матерью были пока далеки от совершенства, но по крайней мере Джан больше не возражал против ее визитов, мог немного пообщаться с ней, мог выслушать ее бесконечные жалобы на жизнь и бывшего мужа… Меня мало заботила Хюма, но я была счастлива от осознания того, что мой муж наконец простил свою мать. Нее эту, а ту, которая уехала и оставила его, маленького мальчика, ждать возле окна.       - Йилдыз, ты меня слышишь? Верни Хюме то, что она просит.       - Но мамочка, у меня ничего нет – невинно хлопала глазами маленькая проказница, и на ее невинном личике было написано, что она говорит неправду.       - Йилдыз…       - Оф, какие вы скучные – малышка соскочила с колен отца, подошла к дивану и засунув ручку под подушку выудила оттуда телефон. – Бабулечка, я нашла твой телефон, теперь ты мне купишь подарок?       - Что? – Хюма от такой наглости внучки растерялась настолько, что забыла о том, что надо хмуриться. Улыбка заиграла на ее лице. Потом повернулась к нам и гордо заявила – Этот ребенок моя точная копия!       - Не дай Бог!       - Всевышний помилуй!       - Постучи по дереву, чтобы не сбылось…       Все загалдели в один голос. Хюма же гордо вздернула подбородок и протянула внучке руку:       - Пойдем, у меня кое-что для тебя есть…       - А для Атеш? – малышка послушно вложила маленькую ладошку в руку бабушки.       - Конечно и для Атеш.       - А для Дениза?       - И для Дениза.       - А для Мелек?...       - Клянусь этот ребенок, настоящее наказание для Хюмы – довольно хмыкнула мама и пошла на кухню, проверить не подгорело ли мясо. Сегодня вечером у нас был большой праздник - день рождения Джана!              Погода была на удивление теплой, поэтому мы решили собраться во дворе. Тем более, что все гости не поместились бы в гостиной, хотя и были приглашены только близкие. За исключением сестры Мехрибан, которая узнала о приезде Хюмы, все были на месте. Все, кроме самого Джана. Он уехала пару часов назад куда-то и до сих пор не вернулся.       - Мама, а когда папа приедет? – Йилдыз в сотый раз прибежала, чтобы узнать, когда вернется папа.       - Скоро, малышка. Ты что-то хотела?       - У меня для него сюрприз – гордо заявила она и завизжав кинулась к воротам. – Папааа!       Этот крик оживил весь двор, все кинулись поздравлять его. Дети повисли у него на руках, Джейджей на шее, щенок на ноге, собаки носились вокруг и звонко лаяли... Бедный Джан… Бедный мой муж. Но, кажется, это его нисколько не беспокоило. Он выглядел очень довольным и счастливым. Люди, которые были всю жизнь рядом с ним, несмотря ни на что и за редким исключением некоторых персон… сегодня праздновали его день рождения, поздравляли его, поздравляли друг друга, поздравляли меня…       Джан потихоньку пробрался ко мне, наконец сумев вырваться из круга гостей.       - Наконец-то – выдохнул он, прижимая меня к груди.       - Я тебе звонила, где ты был?       - Волновалась? – довольно заулыбался он.       - Волновалась…       - У меня есть для тебя подарок – неожиданно он отстранился.       - Джан! Так нечестно! Это твой день рождения и подарки должны дарить тебе! Почему ты все делаешь наоборот… - я еще что-то хотела сказать, но он прижал палец к моим губам:       - Санем, я от жизни получил все подарки, что должен был получить.       - Джан Дивит, ты даже не представляешь от чего отказываешься – я перевела наш разговор в шутку, иначе точно заплакала бы. Ну почему он считает, что не заслуживает большего! Он как никто другой этого заслуживает.       - Санем, для меня подарок это ты и дети. Знай, что каждый раз когда вы смеетесь и радуетесь чему-то, вы дарите мне подарок…       - Есть же еще вот это… - я протянула ему альбом, который по традиции дарила каждый год. Джан пролистал его, поблагодарил меня, и отложил положил на стол. Со стороны могло показаться, что ему надоело каждый год получать один и тот же подарок, но я точно знала, что это не так. Знала, потому что сегодня вечером, когда мы останемся одни, он достанет его и мы всю ночь будем рассматривать фотографии и вспоминать то счастье, которое запечатлено на них…       - Теперь моя очередь – он подал знак Акифу и тот кивнув куда-то исчез. Вернулся через пару минут с подарком в руках. Джан забрал подарок и молча протянул его мне.       - Что это?       - Посмотри сама – засмеялся он.       Я с нетерпением разорвала бумагу и замерла, не веря своим глазам. «Придуманные истории про храброго птенца». Автор: Санем Дивит, художник: Джан Дивит, "посвящается Дениз, Атеш и Йилдыз. С любовью от мамы и папы»       Строчки убежали и заплясали перед глазами:       - Джан, как ты это сделал? Я даже нигде их не записывала?       - Я записал все, что запомнил... Не много... Прости, у меня не такая хорошая память как у тебя...       - Фотографическая - машинально поправила я.       - Фотографическая - смеясь согласился он.       - Сколько же ты собирал их?       - Почти пять лет…       - Это так прекрасно! – я рассматривала страницы с яркими картинками, и вспоминала все истории, которые тут описывались. – Джан Дивит, я не знаю другого человека, с таким же красивым сердцем как у тебя. Хорошо, что ты родился. Хорошо, что ты родился для меня….                     Эпилог              - Папа, но я люблю его! – маленькая девочка, с белокурыми волосами и небесно голубыми глазами смотрела на Джан Дивита нахмурив брови.       - Еще чего? – проревел он и грозно посмотрел на дочь.       - Я выйду за него замуж! – Йлдыз Дивит топнула ножкой и уперлась кулачками в бока.       - Забудь про это! Слышишь! Забудь! – Джан оставался непреклонным. Он никак не мог допустить, чтобы его девочка любила кого-то кроме него! Только его, только своего папочку, который жизнью мог пожертвовать ради своей любимицы. Санем, до сих пор молча наблюдавшая за развернувшейся в гостиной мелодрамой решила, что пришло время вмешаться, пока они не разругались в пух и прах.       - Какие у вас тут новости?       - Наша дочь собралась замуж, и я даже не буду говорить за кого. Одна только вылечилась, теперь вторая туда же! Это что болезнь всех пятилетних девочек? Что это вообще за разговоры?!       - Джан, успокойся, пожалуйста.       - Санем! Я не могу успокоиться! Мне что, переселить этого Тая на Луну? Что сделать? Скинуть в море?       - Не преувеличивай – молодая женщина улыбнулась и опустилась на корточки перед дочерью.       - Милая, расскажи мне, что случилось?       - Мама, я хочу замуж, а папа мне не разрешает.       - Йилдыз, - Санем еле сдерживая смех, заправила выбившуюся прядку за ухо дочери - Тебе не кажется, что немного рановато думать о замужестве?       - Мама, но я же не сейчас замуж собралась, а когда вырасту! – возмущенно заявила малышка, и сзади послышалось недовольное фырканье Джана. Он что-то ворчал про себя, энергично барабаня по клавишам. Санем оглянулась на него через плечо и, укоризненно покачав головой, снова посмотрела на дочь:       - Спасибо, дорогая, что даешь нам с папой время свыкнуться с этой мыслью. А теперь беги позови Атеш и Дениза. Мама приготовила для вас что-то очень вкусное.       - Что-то сладкое? – глаза маленькой сладкоежки заблестели. Санем кивнула и малышка не теряя больше времени выбежала во двор с воплями:       - Денииииз, Ааатееееш, бегите быстро сюда! Мамочка приготовила какой-то сладкий сюрприз.        - Когда-нибудь этот ребенок оглушит нас своими воплями – недовольно проворчал Джан откладывая ноутбук в сторону. Жена присела к нему на колени, обняла его и поцеловала в шею, там где бешено билась артерия.       - Скажи мне, единственный мой, ты осознаешь, что нашей дочери всего пять лет?       - Конечно осознаю, - насупился Джан и полез целоваться. Он всегда так делал, когда назревал неугодный ему разговор.       - А мне кажется, что ты не осознаешь, - уворачиваясь от поцелуев, засмеялась она.       - Санем, но ей всего пять, а она уже о замужестве говорит. Вы совсем мои нервы не бережете! Сначала Атеш, теперь она... Они что сговорились?       - Ну конечно сговорились... Только, Джан... Они вырастут и нам все равно придется их отпустить…       - Ни за что! Даже не говори мне ничего об этом!       Была только одна тема, на которую Джан Дивит не любил говорить и эта была именно эта тема.       - Мой папа тоже так говорил, но как видишь, я сейчас здесь с тобой.       - Санем! – он на полном серьезе начинал заводиться от мысли, что его дочери когда-то влюбятся и оставят его.       - Поцелуй меня! – она всегда знала, как успокоить его и усмирить.       - Не хочу – упрямился он.       - Ну же, давай будь послушным мальчиком.       - А ты вкусный сюрприз только для детей приготовила? – глаза Джана заблестели также хитро, как несколько минут назад блестели глазки его маленькой дочери.       - Для тебя тоже будет сюрприз, но только поострее! Ты же знаешь, острое – это мой стиль жизни!       - Это я помню… - хмыкнул Джан и наконец прижался к губам жены. Пусть она говорит все, что хочет, но Джан Дивит никогда не отпустить своих любимых от себя ни на шаг. Даже если ему придется купить остров и поселиться там всем семейством. Всем своим огромным и шумным семейством…       - Джа-ан?       - Мм?       - Я хочу тебе кое в чем признаться…       - Все живы и здоровы? – после минуты молчания настороженно спросил он.       - Угу – хмыкнула его сладкая беда.       - Тогда это подождет…       - Уфф, хорошо… Хорошо, что у меня есть еще немного времени – выдохнула она и снова прижалась к его губам. Джан Дивит давно привык не вздрагивать, когда слышал эти слова. Джан Дивит давно привык к тому, что с появлением Санем в его жизни, спокойствие сказало ему «До свидания!» и помахав ручкой навсегда покинуло его. Джан Дивит точно знал, чтобы не натворила его жена, чтобы она ни сделала – он и слова ей не скажет… Поэтому нет смысла тратить время и нервы на разговоры… Что сделано, то сделано… Главное, чтобы она всегда была рядом…